Основные направления в русской социологии Конца Х1Х – начала ХХ века

 

Он отмечал, что “хозяином” человеческой жизни, факторами, которые являются решающими и управляющими как в области телодвижения, так и осуществления функций психики являются “эмоции”, а не выделенные традиционной психологией элементы. Эмоции, носящие двусторонний, пассивно-активный характер, являются истинным двигателем, мотивом поведения. Познание, чувства и воля выступают только как добавочные, вспомогательные и подчиненные психические процессы и служат эмоциям в качестве средства для более совершенного эмоционального приспособления. Основой социального выступают бессознательные эмоции, а не воля как сознательный процесс односторонне активного начала, не разум с его ясными и твердыми категориями, стремлением к единству, несвободное творчество личности. Бессознательный процесс жизни является основным и первичным.

 

“С историческо-эволюционной точки зрения, — подчеркивал Петражицкий, — представляется весьма вероятным, что первоначальною основою развития психики были именно эмоции, и что односторонне-пассивные и односторонне-активные элементы представляют позднейшие продукты эволюции и дифференциации эмоций; ощущения и чувства произошли путем дифференциации эмоциональных раздражений, состоявшей, с одной стороны, в постепенном ослаблении и устранении моторного элемента, с другой стороны, в выделении из первоначальных смутно-неопределенных раздражений более дифференцированных претерпеваний: ощущений и чувств (причем отрицательные чувства, страдания произошли, вероятно, от репульсивных, положительные чувства — от аппульсивных эмоций); точно также волевые переживания произошли от первоначальных эмоций путем дифференциации эмоциональных позывов, выделения чисто активного элемента. И теперешний наши эмоции с их разнообразными специфическими качествами и дифференцированными акциями представляют тоже продукты дифференциации примитивных смутно-неопределенных моторных раздражений, аппульсий и репульсий, с простыми и недифференцированными акциями, представление о которых можно добыть путем наблюдения движений примитивных живых существ (protozoa и т.д.). Примитивные животные не имеют органов зрения, слуха обоняния и т.д., и вообще ходячее предположение существования у них познания, ощущений и т.д. — совершенно произвольное предположение; то же относится и к наделению их чувствами и волею (последнее предположение, как увидим ниже, наиболее ненаучно). Единственно возможный вывод из наблюдения их движений относительно их психики состоит в том, что они не лишены способности к моторным раздражениям аппульсивного и репульсивного характера с соответственными простыми акциями” /106, с.223—224/.

 

Между конкретным поведением человека и “народной психикой” он выводит  посредником социальные нормы (“нормы—законы”). Подлинной детерминантой общественных институтов и отношений являются сверхгрупповые, общеклассовые нормы (право, мораль).

 

Нормы — это продукт прогресса “народной психики”. Они выполняют две функции: импульсивную, т.е. создают препятствия или способствуют действию мотивов, и педагогическую, т.е. способствуют развитию или ускорению определенных психических склонностей. Поэтому любая социальная система выступает ступенью социального поведения и социального воспитания. Выполнив свои функции, она неизбежно заменяется новой социальной системой, которая будет соответствовать стоящей уже на более высоком уровне народной психики. Каждая последующая система норм будет выступать в виде идеала по отношению к уже достигнутому уровню /107, т.1/.

 

Петражицкий считал, что “ идеалом  является достижение совершенно социального  характера, совершенное господство действенной любви в человечестве” /106, с.З/. А историю человечества он рассматривал как постоянный рост разумности норм и учреждений, увеличение гуманности средств реализации норм и ускорения социального действия. Поэтому миссия будущей науки политики права, с точки зрения Петражицкого, “заключается в сознательном ведении человечества в том же направлении, в каком оно двигалось пока путем бессознательно-эмпирического приспособления, и в соответственном ускорении и улучшении движения к свету и великому идеалу будущего”, то есть в том, чтобы сознательно вести человечество в направлении к общему благу /106, с.4/.

 

Его идеи использовали и широко поддерживали как в нашей стране, так и  за рубежом.

 

В дальнейшем влияние неокантианства пошло по двум направлениям:

 

1. Способствовало новому взлету  философии идеализма (Бердяев, Булгаков и др.);

 

2. Не сумев уничтожить позитивизм  во время его кризиса, стало  толчком к его дальнейшей эволюции.

 

Неокантианство, оформленное в  виде умозрительно-критической, идеалистической  традиции, пыталось заменить натуралистические  модели. Но полностью подорвать интеллектуальное доверие позитивизму в России оно не смогло. Во время критики позитивизм часто называл себя наследником линии Фейербаха, Белинского и Чернышевского, а с этой традицией в русской философии идеализм легко справиться не мог.

 

ЛЕГАЛЬНЫЙ МАРКСИЗМ

 

“Легальный марксизм” в лице П. Б. СТРУВЕ (1870 —1944), С. Н. БУЛГАКОВА (1871—1944), Н. А. БЕРДЯЕВА (1874—1948), М. И. ТУГАН-БАРАНОВСКОГО (1865—1919) и др. был своеобразным проявлением складывавшейся в России 90-х годов XIX века либерально-буржуазной идеологии. В России в конце XIX века марксизм был использован буржуазными интеллигентами против мелкобуржуазной идеологии народничества в качестве важнейшего теоретического средства борьбы в отличие от того, как на Западе буржуазные идеологи открыто выступали против марксизма.

 

“Легальные марксисты” выступили  против народнической идеологии, против — положения о том, что развитие капитализма в России есть регресс  России, отстаивали идею прогрессивности  капитализма. Для доказательства своих взглядов они использовали положения теории марксизма о закономерности развития капитализма и его преимуществах перед феодализмом. При этом они отрицали наличие антагонистических противоречий, характерных для капитализма и ведущих его к гибели, считали, что происходит затухание классовой борьбы, и категорически выступали против необходимости социалистической революции и диктатуры пролетариата.

 

В своих произведениях они критиковали  народническую идеологию и защищали капитализм. Струве была написана книга  “Критические заметки к вопросу об экономическом развитии в России” (1894), статья “Моим критикам” (1896) и ряд других. Туган-Барановский — автор статей “Значение экономического фактора в истории” (1895), “Экономический фактор и идеи” (1896), книги “Русская фабрика в прошлом и настоящем” (1898).

 

“Легальные марксисты” приспосабливали  к своей либерально-буржуазной политической программе заимствованные в основном из марксизма социологические и  экономические идеи. Начав с признания  ряда положений марксизма, они стали осуществлять свою программу под флагом якобы “критического развития” марксизма. Для борьбы с марксистской философией и социологией они использовали неокантианство, пытались отторгнуть от них диалектический материализм, требовали идеалистических обоснований социологии.

 

Наиболее видным “легальным марксистом”  был Струве. Вся философия истории  строилась Струве на базе идеализма. Исторический процесс зависел от развития культурных ценностей человечества, которое определяло все социальные и экономические стороны общественно-экономического процесса. “Легальные марксисты” считали, что капитализм в России является исторической необходимостью, и для обоснования “прогрессивной и культурной миссии” капитализма в будущем пытались применять идеи марксистской социологии.

 

Струве выступал защитником капитализма, отмечал его экономическую и  культурную миссию, при этом старался скрыть все его социальные пороки. Он писал: “Капитализму в России принадлежит  большое будущее и важная историческая миссия. Задача социальной политики заключается в устранении некоторых вывихов этого развития. Социальная политика может и должна сделать невозможными все эксцессы этого юного великана” /132, с.290/. Он отрицал наличие таких основных черт капитализма, как неравномерность, противоречия, классовая борьба, считая, что равномерность и пропорциональность являются отличительными чертами развивающегося капитализма. Струве подчеркивал: “Мы вовсе не желаем ни идеализировать капиталистический строй, ни быть его адвокатом, но историческая справедливость требует указать, что крайне неравномерное распределение, задерживающее экономический прогресс, не создано капитализмом: оно перешло к нему по наследству от той эпохи или, вернее, от тех эпох хозяйственного быта, когда, по уверениям экономистов-романтиков всех стран и времен, текли молочные реки в кисельных берегах. Капитализму же принадлежит та историческая заслуга, что он на фундаменте неравномерного распределения создал производство, не мирящееся с этой неравномерностью и во имя своего существования ее отрицающее” /150,с.159/.

 

В своей социальной теории Струве отрицал значение классовой борьбы для развития общества. По его мнению, понятие закономерности в обществе выводится из формального согласия трансцендентального сознания людей, а не из объективных материальных начал общественного развития. Выступал против данного Ф. Энгельсом определения свободы как исторической необходимости, противопоставлял свободу закономерности и необходимости. В связи с этим Струве критиковал материалистическое понимание истории и отстаивал принцип свободы действия людей. Принятие идей дуализма, понятий свободы и необходимости привело его, как и неокантианцев, к принципиальному разграничению теоретических и практических идей. Исходя из этого, материалистическое понимание истории рассматривалось “легальными марксистами” в качестве “объективной теории”, которая не имеет совершенно никакого отношения к какому-либо практическому идеалу, и поэтому идеал марксистов ставился вне науки.

 

“Легальные марксисты” искажали, “упрощали” марксистское понимание классов и классовой борьбы. Вместо деления общества на классы Струве ставил вопрос об абстрактной дифференциации общества на группы. Туган-Барановский опирался на распределительную теорию происхождения классов, считая, что классовая борьба, — это не что иное, как борьба за распределение в обществе продуктов.

 

Они считали, что ни личность, ни социальные группы, ни классы не в состоянии  изменить течение предопределенной экономической жизни. Отрицание  закона классовой борьбы в антагонистическом обществе привело “легальных марксистов” к выступлению против марксистской теории революции. Они считали, что смена капитализма другим строем возможна только в результате социальных реформ. Струве указывал, что средством осуществления прогресса в обществе являются экономические и социальные реформы, а не революция.

 

В 1899—1900 гг. происходит быстрая перестройка  социологических взглядов “легальных марксистов” в сторону последовательного  идеализма. Основной причиной этой эволюции стало развертывание классовой борьбы в стране, активизация российского рабочего класса и достижение определенных успехов революционной социал-демократией. Социально-политическая эволюция “легальных марксистов” выразилась в полном переходе в области философии и социологии на позиции идеализма, мистицизма и религии.

 

ОРТОДОКСАЛЬНЫЙ МАРКСИЗМ

 

В этот период также идет дальнейшее развитие ортодоксального марксизма. Теоретиками ортодоксального марксизма  в этот период были ПЛЕХАНОВ и Владимир Ильич УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН). Взгляды Плеханова  и Ленина на решение конкретных проблем общественного устройства кардинально расходились, а перед Октябрьской революцией эти расхождения привели к непримиримой борьбе.

 

Ленин продолжал дальше развивать  идеи Плеханова. Но в отличие от Плеханова  Ленин выступил против идеалистических основ социологии народников на более позднем этапе развития народничества. В начале 90-х годов представители либерального народничества стали основными противниками марксистской социологии.

 

Начатая Плехановым критика идеалистических основ субъективной социологии была продолжена в ленинских работах “Что такое "друзья народа " и как они воюют против социал-демократов?”, “Экономическое содержание народничества” и др. В работе “Что такое "друзья народа"...”, где Ленин критиковал субъективный метод Михайловского, изложены основные принципы марксистской социологии: системность при изучении общества, материалистическое понимание истории и использование диалектического метода при изучении социальных явлений /81, с.125 —346/.

 

Ленин был теоретиком и практиком марксизма, поэтому чисто социологических работ у него нет, хотя многие его работы и выступления по своему содержанию связаны с социологическими проблемами. В его работах сформулированы следующие главные установки марксистской социологии: конкретный анализ конкретных ситуаций, учет всех связей и опосредований исследуемого объекта, всесторонность рассмотрения социальных явлений, выделение главного, существенного в изучаемых связях, познание основных механизмов общественных процессов для объяснения движущих сил и тенденций развития.

 

В статье “Статистика и социология”  им были изложены требования к социологическому исследованию. В ней он указывал на недопустимость какой бы то ни было умозрительности в науке об обществе /80, с.349 —356/.

 

После 90-х годов происходит признание того, что среди обширного множества общественных явлений существуют такие, которые изучает только социология (это формы “общественного взаимодействия”, общие виды и типы общения и т.п.), и такие явления, которые она не изучает.

 

Подобное понимание открывало  социологии путь для самостоятельного изучения социальных объектов, вносило  определенные разграничения в междисциплинарные  контакты и дало толчок повсеместному  признанию социологии представителями  многих дисциплин, теперь уже не только социальных, но и биологии, географии, антропологии, физиологии и т.п.

 

Особо следует отметить Международный  социологический институт, созданный  в 1894г. Каждые три года он собирал  конгрессы в столицах крупнейших европейских стран. Проведение первых Всемирных социологических конгрессов очень заинтересовало общественность, и не только тех стран, где они проходили. Участников конгрессов приветствовали лично президенты и министры. На Западе социология получила все права гражданства и вышла на арену идейной борьбы.