Правосознание: духовные и мировоззренческие основания

    В концепции коллективного бессознательного К.Г. Юнга «коллективность» этого бессознательного понималась им настолько широко, что это дало основание ученым, работавшим позднее в этой области, определить данное явление скорее как культурное бессознательное⁷⁰. Поэтому мы можем говорить уже о культурном бессознательном, во многом определяющем ценностно-духовное содержание правосознания субъекта.

    Для Э. Фромма бессознательное – это  весь человек минус та его часть, которая сформирована его общественной средой. Для его социологизированной  неофрейдистской концепции социальное бессознательное представляет собой  вытесненные сферы, свойственные большинству членов общества и содержащие все то, что данное общество не может позволить своим членам довести до сознания. На наш взгляд, в рамках нашего диссертационного исследования бессознательное можно определить как все те элементы духовной и материальной культуры, семейных и общественных отношений, поведенческих и мыслительных стереотипов, которые не осознаются обыденным сознанием и, по определению Лапланша и Понталиса, не присутствуют «в актуальном поле сознания»⁷¹.

    В сферу культурно-правового бессознательного входят «обычаи», «нравы», «конвенции», «традиции», социально-духовные институты, регламентирующие жизнь индивида. Все эти явления могут получать и рациональные объяснения – оправдания своего существования, быть даже легитимированными в рамках принятого законодательства, но в основном они пребывают в царстве не подлежащей обсуждению подразумеваемости, если не вообще табуированной подспудности, входящей в систему неявной культуры. «Это не столько те знания и взгляды, которые рационально усвоены личностью в процессе воспитания, образования и т. п., сколько те, которые бессознательно ассимилируются человеком уже в силу самой его погруженности в определенный культурный мир, выступая как ... невысказанный контекст этой культуры»⁷².

    Бессознательное выступает явно не высказанным контекстом правовой идеологии, под которой  следует понимать систему юридических  идей, отражающих и оценивающих социальную действительность. По сравнению с  правовой психологией, отличающейся эмоционально-иррациональной природой, она характеризуется рациональным и целенаправленным осмыслением юридических феноменов. Правовую идеологию можно трактовать как способ правового осознания действительности. Известны различные подходы к толкованию социальной реальности с позиции права: гегелевская философия права, естественно-правовой, позитивистский, марксистский, социологический, постмодернистский и т.д. Правовая идеология стремится выяснить природу и социальные функции права, находя для него теоретико-методологическое обоснование. В ней отражены интересы и потребности различных оформленных и институциолизированных социальных групп (классов, партий, общественных и национальных движений, межгосударственных объединений), которые действуют исходя из определенных политико-правовых принципов, составляющих фундамент той или иной идеологии.

    В «Немецкой идеологии»  К. Маркс  и Ф. Энгельс понимали под идеологией определенный тип мыслительного  процесса, когда его субъекты –  идеологи, не вполне сознавая связи  своих построений с материальными интересами определенных классов и объективных побудительных сил своей деятельности, постоянно воспроизводят иллюзию абсолютной самостоятельности общественных идей⁷³. Согласно Марксу, не в идеологии и пустынных гипотезах нуждается наша жизнь, а в том, чтобы мы могли бы жить, не зная смятения. Действительность, по его мнению, предстает в зеркале идеологии в искаженном, перевернутом виде. Марксово понимание идеологии трансформировалось благодаря Энгельсу, разделившему критический анализ иллюзий совпадения идей и интересов людей, осуществленный Фурье. Исходя из выводов, сделанных Марксом и Энгельсом, можно констатировать, что в рамках правовой идеологии (в контексте осознания людьми собственного отношения к социальной действительности, а также существа юридических проблем и конфликтов) содержатся цели и программы активной деятельности, направленной на закрепление или изменение данных общественных отношений. Ее ядром выступает круг идей, связанных с вопросами захвата, удержания и использования политической власти. Правовая идеология фундирована конфликтной природой социального мира политики.

    Различные политические организации, принимающие  активное участие в современных  общественных процессах, создаются  на основе определенной политико-правовой идеологии, которое выполняет свое основное предназначение – программы социальной деятельности людей по достижению заявленных правовых идеалов. В этой связи интересно замечание К. Манхейма в «Идеологии и утопии»: в понятии «идеология» имплицитно содержится понимание того, что в определенных ситуациях коллективное бессознательное определенных групп скрывает действительное состояние общества как от себя, так и от других и тем самым стабилизирует его⁷⁴. В этом контексте любая правовая идеология, несущая в своей структуре некий идеал, противопоставленный наличной социальной реальности, – утопична и эсхатологична.

    Особый  интерес для диссертационного исследования представляет концепция идеологии  М.М. Бахтина, который в своем толковании попытался обойти классово-политические контексты. «Идеологическое» для Бахтина – синоним семиотического, знакового вообще⁷⁵. По его мнению, ко всякому знаку приложимы критерии идеологической оценки (ложь, истина, справедливость, добро и пр.), и область идеологии совпадает с областью знаков. Между ними можно поставить знак равенства. Бахтин противопоставлял идеологию психологии как области «внутреннего знака» и «внутренней речи». Все психологическое, по его мнению, имеет свои семиотические основания. Ведь вне объективации, вне воплощения в определенном материале (материале жеста, внутреннего слова, крика) сознание – фикция. Но здесь следует отметить, что психологии Бахтин противопоставлял не идеологию вообще, а только ее социальные объективации в форме этических и правовых норм, религиозных символов и т.д. Для обозначения объективно существующих форм идеологии Бахтин использовал термин «идеологема». Понимание идеологии как универсального свойства всего семиотического препятствует спецификации конкретных механизмов ее функционирования, хотя и элиминирует идеологические предпочтения ее исследователей, трансформируя их подход в объективно-семиотический. Поэтому разработанную Бахтиным методологию следует применять с большой осторожностью при концептуальном анализе феномена правосознания.

    Р. Барт отмечал, что идеология – это постоянный поиск ценностей и их тематизация. Но он объединил идеологию и миф, называя их «метаязыком». Барт не считал целесообразным проводить между идеологией и мифом семиотическое разграничение, определяя ее как введенное в рамки общей истории и отвечающее тем или иным социальным интересам мифическое построение⁷⁶. Следуя традиции определения знака как ассоциации означаемого и означающего, а языка – как системы знаков, Барт трактует идеологию и миф как «вторичные языки», когда смысл знаков первичной знаковой системы «опустошается» метаязыком до полой формы, которая становится означающим как мифа, так и идеологии.

    На  наш взгляд, не следует отрицать наличие мифологической составляющей любой формы идеологии (в том  числе и правовой), но и нельзя абсолютизировать ее значение, как это делает Барт. Правовой миф есть социокультурное явление, форма искаженного отражения объективной реальности, воплощенная субъективность, неизбежно и влиятельно присутствующая в юридических отношениях. Это продукт деятельности человеческих способностей фантазировать и творить, направленных на создание средств, компенсирующих следствия проявления превратных, извращенных, не соответствующих сущности человека общественно-правовых отношений. Миф сохраняет социально значимую информацию в знаково-символической форме и транслирует таковую от одного поколения к другому⁷⁷.

    В тоталитарном обществе правовая идеология  приобретает форму государственной  религии с особыми догматами, «освященными» законами, фанатиками-апологетами  и т.д. Государственно-правовая система выступает как идеократическая система, в границах которой верховный «жрец», выдвигает, разъясняет и заставляет верить в постулаты идеологии, выполняя функции и высшего чиновника, и политического лидера. Н. Бердяев называл такие формы общественно-правового устройства – «обратными теократиями». При переходе к демократическому и правовому государству происходит неизбежное разрушение такого типа идеологии. Ей на смену приходит новая идеологическая система, основанная на принципах терпимости и открытости к инаковым духовным образованиям. Этот процесс представляется не менее болезненной проблемой, чем даже передел собственности.

    Наличие демократической государственно-правовой идеологии, соответствующей ценностям  национальной культуры, является жизненно важным фактором прогресса любого современного общества. Здесь надо учитывать одно важное обстоятельство: правовая идеология должна быть таким синтезом юридических знаний, который в концептуальном виде должен быть доступен не только профессиональным юристам, но и широким слоям населения, конкретно каждому гражданину, задавая для его деятельности ценностно-духовные ориентиры в нашем весьма сложном и противоречивом мире.

    Юридические знания являются ядром правовой идеологии. По своей сущности они обращаются с дозволениями и запретами к каждому человеку с предоставлением ему права и возложением на него обязанностей. Человек, находящийся вне правовой идеологии, руководствуется интуитивными и стихийными представлениями о праве, которые не всегда соответствуют положениям действующего законодательства. «Если он не знает своих обязанностей и их пределов, то не в состоянии их соблюдать и бессилен перед произволом власти, уступает ей, проявляет покорность… Зная, что «можно», «должно», чего «нельзя», он может настаивать не только на своих естественных, прирожденных правах и свободах, на их принципиальной неприкосновенности и обеспеченности, но сможет требовать еще, чтобы они фактически соблюдались, были ограждены от нарушений и не попирались другими, чтобы государство создало необходимые условия для их использования»⁷⁸.

    Какое же ценностно-духовное содержание должна иметь правовая идеология современного общества? Во-первых, ее необходимо формировать  на принципах гуманизма, исходя из общечеловеческих ценностей, чтобы государственно-правовая политика не находилась в антагонистических отношениях с естественными правами и свободами личности. Во-вторых, правовая идеология должна быть в русле глобального мирового процесса, все более набирающего свою силу в движении к свободе и безопасности. В-третьих, ее необходимо ориентировать на создание гармоничной целостности социального и юридического бытия, на единство последнего с многогранной национальной культурой и социокультурной действительностью. В-четвертых, в ее содержание должен входить весь позитивный исторический опыт, накопленный человечеством на пути к правовому и демократическому государству. В-пятых, в нее надо заложить концептуальную идею децентрализации и демократизации бюрократической системы государственных юридических институтов, отчуждающтх человека от его прав и свобод.

    Таким образом, ценностно-духовное содержание системы правосознания представляет собой бинарное идеально-смысловое  образование, способное производить  в субъекте значительные эффекты  его преображения. Проявляя определенную устойчивость, оно все же отличается подвижно-динамическим характером, задавая нелинейность развития всех элементов правового сознания в их системной организации иерархических взаимовлияний и связей. Ценностно-духовное содержание системы правосознания объективируется в правовой идеологии, во многом детерминируемой культурно-правовым бессознательным. 

     Глава 2. Духовные основы и мировоззренческие  ориентиры правосознания

    2.1. Духовные и мировоззренческие  источники правосознания

    Духовные  ценности выступают одним из главных  источников правосознания, заключая в  себе нечто субстанциональное. Они  кристаллизуют смысл и суть мировоззренческих  ориентиров деятельности человека в  правовой сфере, определяют духовный настрой  той или иной эпохи, того или иного общества⁷⁹.

    К. Ясперс выделяет три принципа в деятельности западного человека, определивших духовную ситуацию в современном мире⁸⁰. На наш взгляд, эти принципы выступают также в качестве истоков правосознания и мировоззренческих ориентиров социально-правовой деятельности западного человека.

    Во-первых, это ни перед чем не останавливающаяся  рациональность, основанная на науке, которая ввела в человеческое существование господство техники. Действительно, общезначимое научное исследование, способность к предвидению правовых решений в рамках формального, созданного Римом права, прагматический расчет в экономических предприятиях, вплоть до рационализации всей деятельности, в том числе и той, которая в процессе рационализации уничтожается, – все это следствие позиции, безгранично открытой принуждению рационального мышления и эмпирического опыта.

    Во-вторых, это субъективность самобытия, которая ярко проявлялась еще у античных философов и государственных деятелей. По мнению Ясперса, то, что мы называем личностью, сложилось в таком облике в ходе развития человека на Западе и с самого начала было связано с рациональностью в качестве ее коррелята. Следствием торжества принципа субъективности самобытия в современной духовной ситуации стало повышении правового статуса западного человека.

    В-третьих, в отличие от восточного неприятия  мира и связанной с этим возможностью "ничто" как подлинного бытия  западный человек воспринимает мир  как фактическую действительность во времени. Лишь в мире, а не вне мира он обретает уверенность в себе. Самобытие и  рациональность становятся для него источником, из которого он безошибочно познает мир и пытается господствовать над ним. Это стремление доминировать над окружающим миром человек пытается узаконить, исходя из норм позитивного права.

    Благодаря глобализации духовные ценности западного  человека постепенно становятся все  более универсальными. Они уже  задают духовные и мировоззренческие  ориентиры всему человечеству. Так, ориентир на исключительность человека и его жизни становится гуманистической ценностью для всей современной цивилизации. Ориентация на независимость от природы и свободу от внешних факторов породила либеральные ценности. Доминирование разумного начала над неразумным задает стремление к все более глубокому познанию мира и рациональному использованию его законов на благо человечества. Все эти ориентиры лежат в основе этических ценностей современного общества, которые также как рациональность и субъективность самобытия являются одним из основных духовных источников правосознания.