Исследование и описание образов «чудаков» и «чудиков» в подростковой литературе 60-90-х гг. XX века

     Библейские  тексты составляли в те времена круг чтения детей, а также играли роль самой настоящей детской литературы, ибо в них есть специфический  свойства – свобода вымысла при  полной серьёзности, «настоящести» цели повествования. Ибо эта древняя словесность в центр мира ставит ребёнка, объявляя его главным чудом этого мира (29; с.87).

     В России  начало славянской книжной  культуры было положено деяниями братьев  Кирилла и Мефодия, создавших  азбуку для перевода библейских текстов. До начала истории детской литературы ещё далеко, но важнейшая традиция её – следование высокой учительской  цели – была заложена в период становления  общеславянской письменной культурой.

     Литература  Киевской Руси складывалась с конца  X до середины XIII веков. Литература этого периода по своим свойствам не могла «увидеть» особенного читателя – ребёнка. К тому же ребёнок воспринимался либо как уменьшенная копия взрослого, либо как несмышлёное чадо – существо маргинальное, стоящее на самой грани понятия «человек».

       В русской литературе этого  времени тема детства отсутствовала.  Однако знакомство с некоторыми книгами происходило именно в детские и отроческие годы. Параллельно книжной традиции развивалась традиция устной риторической словесности, в рамках которой юное поколение получало обращенное к нему авторское Слово.

     Первый  образ ребёнка в древнерусской  литературе встречается в «Сказании о Борисе и Глебе», которое было написано по мотивам истории, изложенной в «Повести временных лет». Это сказание датируется примерно серединой XI века. В нём говорится о сыновьях Владимира, убитых в 1015 году Святополком Окаянным, их старшим братом. В отличие от летописной версии сказание создавалось ради возведения жертв в чин святых мучеников, поэтому оно более эмоционально. Именно отсюда берёт свои истоки образ ребёнка-жертвы. Так, автор уменьшил возраст Глеба, хотя по историческим данным Глеб не был к моменту убийства ребёнком; подчеркнул примету будущей святости братьев, сказав, что малолетние Борис и Глеб любили читать книги. Особенно трогателен образ юного Глеба – беспечного, доверчивого. Увидев издали убийц, он тянется к ним, приказывает гребцам своей лодки грести навстречу к ним.

     Тот факт, что истоком темы детства  в русской литературе является образ  ребёнка-жертвы, святого мученика, имел огромное значение для дальнейшего  развития этой темы в творчестве Пушкина, Достоевского, Толстого, Чехова и других писателей (17; с. 11).

     На  основе накопленного опыта по переработке  статей в 1491 году была создана первая рукописная книга для детей. Известный  русский дипломат и образованнейший  человек своего времени Дмитрий  Герасимов перевёл на русский  язык и специально переработал для  детей латинскую грамматику «Донатус». Он разделил её не на главы, а на беседы, использовав вопросно-ответную форму.

     В конце XV и в начале XVI веков было создано уже несколько статей, которые специально писались для  детей. В них не только сообщались знания, но ставились и разрешались мировоззренческие вопросы. Таким образом, самые первые произведения для детей создавались не только в познавательных, но и в воспитательных целях. Эти цели стали ключевыми в дальнейшем развитии детской литературы (21; с. 15).

     Литературный  процесс шёл в направлении  от учебно-просветительной литературы к сочинениям художественным и научно-познавательным. Среди полусотни книг для детей, сохранившихся с тех времён, встречаются  и такие, которые не связаны с  учебными задачами, а предназначены, скорее, для развлечения и поучения.

     Переход от средневекового типа культуры к  новому типу вёл к признанию в  ребёнке личности  и к появлению  в начале XIX века такой литературы для детей, которая способна доставить ребёнку не только пользу, но и наслаждение.

     В конце XVII века появляется лубочная литература, которая стала частью массовой культуры русского народа и занимала промежуточное положение между устным народным творчеством и книжной литературой.

     Лубки – печатные гравюры с картинками и текстом. Темы русских лубков были самые разные: к библейским повествованиям, картины воинской славы, важные события  и т.д. По лубкам учились читать, ими  украшали жилые покои даже дворяне. Лубки и лубочные книги оказали большое влияние на развитие литературы для детей, в особенности развлекательно-познавательной книги для малышей (11; с. 23).

       Особый интерес представляет  детская литература советской  эпохи, так как сформировалась  она на основе прогрессивных  традиций русской и мировой  классической литературы и устного  народного творчества.

     В развитии детской литературы, как  и всей советской литературы намечается три этапа. Начиная с первых дней Советской власти и до конца 30-х  гг. происходил процесс её становления  и утверждения. Следующий период продолжался примерно два десятилетия:40-е  и 50-е гг. Это период дальнейшего  развития советской детской литературы по пути прочно утвердившегося социалистического  реализма. В новый период своего развития детская литература вступила с середины 50-х гг., после исторических постановлений XX съезда КПСС. Этот период продолжается и в 80-е гг.

     Именно  на третьем этапе развития наблюдается  небывалый расцвет советской  детской литературы. Юные читатели всех республик получают много новых, прекрасно изданных книг. Произведения писателей несут детям мудрость своих народов, национальный колорит. Большое внимание уделяется научно-исследовательской  работе по изучению интересов читателя-ребёнка  и подростка.

     Сформировались  каноны образа русского детства –  изображение зимы, деревенской жизни  и народных забав, чувствительного  и доброго ребёнка. Наиболее распространёнными  жанрами были песня, элегия, стихотворный рассказ, шутливые стихи (24; с. 31).

     Проблемы  детской литературы обсуждаются  в литературных кругах. Вопросы о  героях произведений, их нравственности и гуманизме остро волнуют  писателей. Социологи задаются вопросами, как отражается и преломляется в  детях информация, с которой они  соприкасаются? Какие штрихи к портрету ребёнка можно заметить в детских  представлениях о мире? Появляется вопрос о том, нужно ли считать  детскую литературу самостоятельной  областью словесного искусства.

     Конец XIX и XX века ознаменовались бурным расцветом  массовой детской литературы, причем ведущей темой литературных произведений для детей стало детство. Проблема детства уже на протяжении долгого  времени занимает исследователей –  и в таких уже традиционных для этой проблемы областях, как  педагогика и психология, и в других науках, в том числе и в социологии. Положение детей в обществе, их социальный статус, их ценность для  личности, семьи и общества в целом, соционормативные представления о  возрастных свойствах, взаимоотношения  детей со взрослыми, проблемы социализации детей – все это так или  иначе становится предметом дискуссий, споров и изучения. Практически все  современные исследователи соглашаются  с тем, что те или иные изменения  статуса детства, ценности детей  в обществе происходят (23; с. 49)

     Современная русская детская литература выросла  не на пустом месте.

     Ее  становление как явления эстетического  протекало в русле общелитературного  развития. Глубинные традиции детской  литературы следует искать прежде всего  в трудах тех больших русских  писателей, для которых детская  тема была темой трепетной и сердечной, темой серьезной и непременной, чье творчество в какой-то важной его части прочно вошло в детское  чтение в силу своей конкретности, простоты и задушевности.

     Образы  детства, возникающие в произведениях  художественной культуры, так или  иначе отражают важные стороны социальной реальности. На протяжении истории  человечества и реальное содержание детства, и, следовательно, образ ребенка  и детства в культуре, в том  числе и в произведениях литературы и искусства, многократно трансформировался. И.С. Кон выделил следующие образы детства в культуре:

     1) детство как уклонение от нормы,  то есть от взрослого состояния  (эпоха классицизма);

     2) ребенок прежде всего как объект  воспитания, а детство как период  становления, формирования личности, не являющийся самоценным этапом  жизни, а выполняющий служебную  функцию подготовки к ней (эпоха  просвещения);

     3) «детские дети», которые ценны сами по себе, обладатели максимума возможностей, которые затем, в процессе взросления, рассеиваются и теряются. Абстрактный, идеальный образ – не живой ребенок, а некий идеал, миф, так как этот образ детства не предполагал подробного изучения психологии детей (эпоха романтизма);

     4) бедные, обездоленные дети, «жертвы семейной и школьной тирании» (реализм XIX века);

     5) в XX веке происходит все большее  и большее «усложнение и обогащение граней детских образов», все более тонко и подробно вырисовываются характеры детей (15; с. 35)

     Хорошая детская литература ценна тем, что  она естественно погружает юного  читателя в круг близких ему интересов  и впечатлений.  Обращаясь к  исследованию детской и подростково-юношеской  литературы, не представляется возможным  обойти вопрос о её специфике. По мнению большинства теоретиков и критиков, ведущей особенностью  детской  литературы, дающей ей право считаться  самостоятельной областью словесного искусства, является органическое слияние  законов искусства и педагогических требований. Под педагогическими  требованиями понимается присутствие  воспитательного начала, художественный дидактизм. Это основное структурное  качество проявляется различным  образом в собственно детской  литературе в зависимости от специфики  эстетического и духовного восприятия.

     Другая  – не менее важная составляющая специфики детской литературы, которая  определяется объективными потребностями  «снизу» или «изнутри» - горизонт читательских ожиданий. Писатель всегда подспудно ориентируется на потенциального читателя. Данная ориентация не умозрительна – скорее речь должна идти об эволюции художественного сознания, вызванной объективными причинами.

     Вторая  половина XX века в русской детской  литературе стала периодом осознания, что за локальными процессами, протекающими в сфере образования и воспитания, стоят серьёзные общественные явления. Попытки постичь суть этих явлений  привели к целому ряду научных, общественно-педагогических, художественных открытий. Одним из наиболее интересных явлений русской  детской литературы оказались повести, в которых художественно исследуется  личность с неосознанными или  не определившимися до конца идеалами. В основе сюжета такого рода произведений, как правило, процесс становления  характера героя, когда «совершается сложная внутренняя работа, происходит качественное преобразование духовного мира человека». Усиленное внимание к социальным, этическим и философским проблемам детства и юности нового времени привлекло серьёзных «взрослых» авторов к созданию произведений, вызвавших острый читательский интерес: В. Распутин «Уроки французского», В. Тендряков «Ночь после выпуска», В. Каверин «Загадка» и «Отгадка» и др (21; с. 91).

     60-70гг. стали временем смены приоритетов  – в детской и подростковой  литературе произошло «открытие» самоценно-личностной значимости жизни каждого человеческого индивида. Сущность человеческой личности, его характера начала рассматриваться и пониматься не только как достояние окружающего его мира, но, в первую очередь, как его собственное достояние.

     С этим открытием в русскую детскую  литературу второй половины XX века пришёл самоценно-личностный тип художественного  содержания (романтика) с присущим ему  представлением о личности. Романтика  стала важным фактом изменения типа художественной содержательности, имея в виду перенос художественного  акцента на освоение личной самоценности человека как высшей ценности жизни, в единстве внутреннего мира и  внешнего самовыражения.

     Несколько позже, к середине 80-х годов заметным станет присутствие в детской  литературе интеллектуальности (рационализма) также как своеобразной составной  части художественной содержательности. Именно в это время появляются произведения, в которых значительную роль играет сознание, уверенность  в правоте тех или иных идей и стремление утвердить их во что бы то ни стало («Шут» Ю. Вяземского) (11; с. 45).

     В целом же характерной особенностью детской литературы оказалась обращённость и глубокая сосредоточенность на сложных этико-философских проблемах  времени. Особо остро в этом контексте  решалась проблема гуманизма, связанная с основным конфликтом между звериным индивидуализмом и подлинной человечностью. Во второй половине XX века эта проблема оказалась напрямую связана с проблемой личности, с противоречивым осмыслением объективной сущности человека. Обсуждаются вопросы становления личности, её самоопределения. Причём, отсутствие общественно-исторических «пограничных» ситуаций (революция, война и т.д.) только усложняет их решение, делает этот процесс неявным, протекающим скрыто, извилистыми путями сугубо личного поиска истины. Обращаясь к этой проблеме, писатели чаще всего затрагивают два разнонаправленных, но взаимосвязанных явления, присущих молодёжной среде: инфантилизм и раннее взросление.