Межкультурная коммуникация

В Австрии, более чем  в других странах Европы, геополитическое  положение, история и традиции указывали  на близость, острое и опасное переплетение «своего» и «чужого». Судьба многонациональной  империи всегда зависела от решения  вопроса, останется ли «чужое» чуждым и только «чужим», сумеют ли австрийцы  отказаться от бессознательной уверенности, что правильным и единственно  верным может быть лишь «свое».

Задолго до А. Вильдганса кронпринц Рудольф выдвинул мысль, которая объединила австрийскую  музыкальность и способность  вслушиваться в других. В одном  из незавершенных набросков 1880 года он писал о «концерте всех австрийских  народов» (Concert der gesamten osterreichischen Volker) 103 . Эта формула прямо предвосхищает  идеи А. Вильдганса. При всей риторичности оборота отметим его специфически австрийское музыкальное наполнение и отчетливый просветительский смысл. Как известно, концерт в музыке -произведение, в основе которого одновременно лежат представления о согласии и состязании. Концертная форма построена на контрасте. Возможна, что метафора кронпринца Рудольфа была вовсе не случайным риторическим оборотом. В образе «концерта народов» заложены идеи солирования и контраста, состязания и гармонии, а за всеми этими противоречивыми признаками скрывается принцип «диалогичности», «диалога». Заслуживают внимания и соображения кронпринца о «концерте всех(gesamt) народов», составляющих монархию. Здесь, по-видимому, скрывалась смысловая и историческая ловушка. Если учитывать «общегосударственные интересы», то неизбежен и «централизм». Оркестру нужен дирижер или, на худой конец, концертмейстер. «Централизм», в свою очередь, затрудняет признание равных прав за всеми народами. Возникает замкнутый круг, в который Австро-Венгрия попала намного раньше других многонациональных империй 104 .

Предлагая собственную  версию идеальных первооснов австрийской  культуры, писатель А. Штифтер (Stifter, 1805-1868) вводит словосочетание «кроткий закон» (das sanfte Gesetz). Представляется, что это  еще одна удачная формулировка основного  позитивного концепта 105 .

Эпитет «кроткий» (sanft) скрыто связан с основным концептом «вчувствования», общительности, диалогизма. Любопытно, что этимологически слово «sanft» восходит к индо-германским корням *somo-, *sama- ('gleich' gehort, то есть вместе), а также к готскому samjan (нравится) 106 . Таким образом, в эпитете «sanft» сходятся в одной смысловой точке глубинная способность австрийцев учитывать интересы другого, вступать с ним в диалог,

104 Примечательно,  что во введении к известной  энциклопедии «Австро-Венгерская  монархия в рассказах и картинах»  кронпринц Рудольф писал о  «чувстве солидарности», столь  необходимой его родине. См.: Die osterreichisch-ungarische Monarchie in Wort und Bild. Aus dem Kronprinzenwerk des Erzherzogs Rudolf / Ausgewahlt von Christiane Zintzen. Wien - Koln - Weimar, 1999, S. 23.

105 H. Павлова. О кротком  законе // Адальберт Штифтер. Бабье  лето / Пер. С. Апта. М., 1999, с. 13. Отметим, что, сравнивая национальные характеры в Пруссии и Австрии, поэт и драматург Г. фон Гофмансталь указывал на «природный», органичный (gewachsen) характер австрийской истории. Hugo von Hofmannsthal. Preusse und Oesterreicher // Gesammelte Werke. Reden und Aufsaetze II. - Fr. am Main, 1979, S. 458^161.

106 Friedrich Kluge. Etymologisches Worterbuch der deutschen Sprache, 22 Auflage unter Mithilfe von Max Burgisser u. Bernd Gregor, vollig neu bearbeitet von Elmar Seebold. Berlin - New York, 1989, S. 617.

146

быть с ним заодно, вместе и потребность - нравится, быть приятным. В Австрии эту черту  обозначают словом «Entgegenkommen» (умение не столько спорить или конфликтовать, сколько идти навстречу).

Теперь вернемся к  исходному суждению Г. фон Гофмансталя. Полностью оно выглядит так: австрийской  является способность -«Hineindenken in andere bis zur Charakterlosigkeit» - вдумываться в мысли другого вплоть до утраты собственного характера. Очевидно, что здесь затронута обратная сторона центрального концепта, его отрицательный полюс. Мы подошли вплотную к такому феномену австрийской культуры, как «человек без свойств», описанному в одноименном романе Р. Музиля (Musil, 1880-1942) 107 .

Равновесие, компромисс

Равновесие (Ausgleich), компромисс -- один из ключевых концептов австрийской ментальности. Именно это слово чаще всего используется для описания исторических процессов. В многотомной «Истории Австрии в ключевых словах» это слово используется для обозначения всех компромиссных решений. Так, в 1291 году герцог Альбрехт Габсбургский (1248-1308), старший сын короля Рудольфа I, договаривается с венгерским королем Андреасом III и богемским королем Венцелем II. Компромисс необходим для подавления восстания феодалов, недовольных тем, что Альбрехт попытался лишить их особых привилегий и прав 108 . После поражения в войне с Пруссией (1866) Австрия утрачивает ведущую роль среди германских государств. Военные поражения ведут к политическим компромиссам. Один из них - Ausgleich mit Ungarn - двусторонний договор австрийцев с венграми о равноправии. Однако подобный компромисс был недостаточным. Он породил лишь новые проблемы. В 70-е годы XIX века стала очевидной необходимость перехода от «дуалистической монархии» к «триалистической федерации», учитывающей интересы славянских народов

каз от мирного разрешения конфликтов привел к крушению сословного (корпоративного) государства (1934-1938) и  последующему «аншлюсу» Австрии  к фашистской Германии. В 1945-1999 годах политика компромиссов стала фирменным знаком Второй республики. Ключевыми словами при этом стали «консенс», «договор», «паритет» и «партнерство».

Политика «социального партнерства» основана на создании специальных  «объединений», которые представляют интересы различных участников производственного  процесса. Число этих объединений  невелико. Специальные палаты представляют интересы работодателей и рабочих  и служащих (Kammer fur Arbeiter und Angestellte). Палаты ведут политику «коллективных договоров», добиваясь «паритетных» отношений  между различными сторонами. В результате все спорные вопросы решаются за закрытыми дверями, в ходе переговоров. Тем самым устраняются условия  для проведения забастовок. В экономической  сфере правительство лишь регистрирует решения, которые принимают представители  работодателей и рабочих и  служащих. В 1981-1989 годах лишь в Швейцарии  бастовали меньше, чем в Австрии. «Социальное партнерство» представляет собой форму «уравнивания» (Ausgleich) отношений, разрешения конфликтов путем  сотрудничества, благодаря компромиссу 109 .

Политика «социального партнерства» восходит одновременно к  целому ряду различных традиций. Если в Австро-Венгрии и Первой республике не были осуществлены принципы «паритетного» развития, то политики Второй республики предпочитали эволюцию революции. При этом они могли учитывать, например, опыт австро-марксизма, опиравшегося на эволюционную теорию крушения капитализма. Вместе с тем Р. Менассе отмечает, что «социальное партнерство» генетически было связано и с австрофашизмом. Р. Менассе устанавливает эту связь следующим образом: механизмы осуществления «социального партнерства» находятся вне конституционного поля. Именно в этом смысле политика «социального партнерства» связана с австрофашизмом. Парадоксально, но этот феномен австрийской жизни одновременно восходит к двум противоположным

109 Joseph Marko. Verbande und Sozialpartnerschaft // Politik in Osterreich. Die Zweite Republik: Bestand und Wandel. / Hrsg. v. Wolfgang Mantl. Wien - Koln - Graz, 1992, S. 435.

148

тенденциям: австромарксизму  и австрофашизму. Следовательно, слово  «австро» оказывается семантически очень активным. Оно способно сблизить столь противоположные концепты, как «марксизм» и «фашизм». Не случайно «австромарксизм» и «австрофашизм» существенно отклоняются от советского и немецкого образцов. Собственно австрийским концептом, залегающим глубже всех идеологических различий, выступает стремление к компромиссу, диалогу, постепенному развитию. Традиции «венских кафе» и «музыкальных салонов» питают специфический миф о некоем идеальном месте, особом «локусе», где возникает диалог.

Обратная сторона  австрийского «социального партнерства» -конформизм, отсутствие убеждений. «Переворачивание», самоотрицание концепта замечательно уловил австрийский поэт, автор текстов для кабаре Франц Хютерер (Hutterer, род. 1954). В стихотворении «Социальное партнерство, языковой план» (Sozialpartnerschaft, sprachlich) он пишет:

В Австрии сливаются  враг и друг в некий  ВРУГ (Пер. мой. - В. 3.)

In Osterreeich // verschmelzen // Freund und Feind // zu // FREIND 110 .

Нейтралитет

С «вчувствованием» соотносится  и политика нейтралитета (Neutralitat). Буквально слово «нейтральный» означает «внепартийный», не принадлежащий ни к одной партии. Концепт «нейтральности», нейтралитета глубоко вошел в австрийскую ментальность. После подписания Австрией Сен-Жерменского «Государственного договора» 10 сентября 1919 года страна получила статус, похожий на нейтралитет. В октябре 1922 года он был подтвержден в Генуе, а в 1932 году - в Лозанне.

Согласно «Государственному  договору о восстановлении независимой  и демократической Австрии» (1955) страна приняла на себя обязательства  проводить политику нейтралитета. 26 октября 1955 года Национальный Совет  принял федеральный закон «О нейтралитете Австрии». В идеале Австрия должна была стать государством, подобным Швейцарии. Во времена Второй республики в Австрии сохранялись общие контуры этой политики. Особенно важна была психологическая составляющая австрийского нейтралитета. Именно «Государственный договор» и нейтралитет в значительной мере определяли самосознание австрийцев. На практике «нейтралитет» нередко оборачивался чем-то призрачным, фантомным. Это объясняется тем, что основатели Второй республики принадлежали к поколению, которое сформировалось под воздействием пяти различных политических и государственных систем: габсбургской монархии, Первой республики, австрийского корпоративного государства, Второй республики (Р. Ме-нассе). Исторический опыт закрепляет «уклонение» (ausweichen) от однозначности как важную черту австрийской ментальное™. Неприкосновенность нейтралитета и отход от него - характерный пример австрийской амбивалентности. Однако только так и существуют концепты.

Самоирония

Самоирония (Selbstironie), «сомнение в себе» (sich selbst misstrauen),«Nestbeschmutzung» (пачкание собственного гнезда). Концепт «разрушения концептов». Особенностью современной австрийской культуры следует считать специфическую форму «недоверия» (Misstrauen) к любым национальным стереотипам и клише, содержащим моменты самовосхваления или самооправдания. По существу речь идет о «недоверии к себе», об отвержении внутреннего самодовольства. Об этом пишет выдающаяся австрийская писательница Ильза Айхингер (Aichinger) в эссе «Призыв к сомнению» (Aufruf zum Misstrauen, 1946). Люди «элегантного», «разумного» и «человечного» XIX века доверяли себе. Сытые, умные, человечные, они ловко защищали себя от любого контакта с голодными, оборванными и грязными. Так незаметно и совершенно свободно от одного поколения к другому возрастала бестия в людских душах' 11 .

и в самих нас». И. Айхингер предупреждает соотечественников и современников, чтобы они не считали себя «жертвами», пострадавшими от фашизма лишь случайно. Эссе кончается призывом: «Werden wir misstrauisch gegen uns selbst, um vertrauenswurdiger zu sein!» (Будем сомневаться в себе, чтобы люди сочли нас достойными доверия).

В этом контексте становится понятной блестящая ироническая  реплика, которую австрийский сатирик X. Квальтингер (Qualtinger, 1928-1986), вложил в  уста своего героя - типичного бюргера, «господина Карла». «Господин Карл»  вспоминает тот памятный день, когда  австрийцы получили «Государственный договор»: «И вот мы все пошли  в Бельведер... все пришли... всех и  не сосчитать... все, как один, австрийцы... как в тридцать восьмом году... одна большая семья... может, чуток  поменьше... так ведь и Бельведер  не такой большой, как площадь  Героев»" 2 .

Концепт «пачкания  гнезда» (Nestbeschmutzung) радикальным образом  воплощен в пьесе Т. Бернхарда  «Площадь героев». Действие происходит в марте 1988 года. Одна из героинь  пьесы, Анна Шустер, дочь покончившего с собой профессора Йозефа Шустера, говорит о том кошмаре, которым является для нее жизнь в Вене, где «нацистов больше», чем было в тридцать восьмом" 3 . Окна квартиры Шустеров выходят на венскую площадь Героев, хранящую воспоминания о событиях 15 марта 1938 года. В тот день Гитлер произнес речь, посвященную присоединению Австрии к третьему рейху. Многотысячная толпа встретила ее ликованием.

В подтексте пьесы  остался основной смысл той памятной речи. Гитлер объявил о «новой миссии»  Австрии, которая должна стать верным «оплотом немецкой нации». Фюрер похвалил австрийцев за то, что они справилась со своей исторической ролью: «Веками  в неспокойные времена бури с  Востока разбивались о границы  древнейшей немецкой марки». Теперь же они вновь должны доказать «вер-

112 Helmut Qualtinger. Der Herr Karl. // Uber Osterreich zu schreiben ist schwer. Osterreichische Schriftsteller uber Literatur - Heimat - Politik... S. 50.

113 Томас Бернхард. Видимость обманчива и другие  пьесы... / Составление, вступительная  статья, перевод с немецкого и  примечания М. Рудницкого. М., 1999, с. 654.

151

ность» великому «содружеству»  немецкого народа (Treue zur grossen deutschen Volksgemeinschaft)" 4 .

В «памяти места» навсегда засели «осколки воспоминаний» (Т. Бернхард). Площадь Героев без этих воспоминаний и ассоциаций представить нельзя. Концепт «пачкание гнезда» можно  истолковать как предупреждение против крайностей австрийского «вчувствования».

Легкость

Другими гранями австрийской  концептосферы являются легкость (Leichtigkeit) и музыкальность. По мнению современного писателя П. Розая, для австрийцев характерно «...элитарное пристрастие к исключительному», а также особый «кавалерийский стиль мышления», далекий от сухого систематизма" 5 . Задолго до П. Розая о способности австрийцев «молниеносно схватывать» (rascher in Auffassung), остро и быстро воспринимать мир писал Гуго фон Гоф-мансталь.