Межкультурная коммуникация

222

менно становится то бедным, то очень богатым. Превратности «фортуны» встречаются и во многих других новеллах.

В «Декамероне» наглядно проявляется еще один концепт - кар-навализация  и театральность итальянской  жизни, впоследствии воплотившаяся  в комедии масок (commedia dell'arte), ставшей  в XVI и XVII веках общеитальянским культурным явлением. Она расцветает в эпоху  Возрождения и превращается в  излюбленное итальянское зрелище. Импровизированные представления с участием нескольких персонажей, спрятанных под масками, выражающими определенные характеры, существовали на территории Италии с незапамятных времен. В Древнем Риме разыгрывались мимы, ателлана, сатиры, фарсы, комедии тогата и палиата, в которых с комедией масок прослеживаются определенные аналогии. Расцвету комедии масок во многом способствовали и традиции карнавала. M. M. Бахтин отмечал близость карнавальных и театрально-зрелищных форм, сближая их на основе игровых элементов. Примечательна и генетическая связь этих форм «с более древними языческими празднествами аграрного типа, включавшими в свой ритуал смеховой элемент» 193 . В XVII веке комедия масок становится для Италии единственным всенародным искусством. В ней ярко отражаются индивидуализм и соперничество итальянских городов, стремящихся превзойти друг друга в оригинальности. Комедийные характеры тесно связаны с породившими их местностями и городами" 4 . Каждая маска говорила на диалекте своего города. Самые известные - венецианцы Панталоне и Коломбина, Арлекино из Бергамо, Бригелла из Брешии, Доктор из Болоньи, неаполитанец Пульчинелла, миланец Менегино, флорентиец Стентерелло, римлянин Паскариелло. Для понимания общенационального характера, при таком обилии его региональных вариаций и вариантов, важно учесть, что как в комедии дель арте, так и в самой жизни итальянцам важно не то, что говорится или показывается, а как это делается. Им нравится выразительность и красота речей и жестов. Комедия масок позволяла итальянцам проявить природный артистизм, находчивость и жизнелюбие. Этот артистизм наблюдается и в повседневной жизни, и на телевидении. Существует мно-

193 M . M. Бахтин. Творчество  Франсуа Рабле и народная культура  средневековья и Ренессанса. М., 1990, с. 11-12. " 4 П. П. Муратов. Образы  Италии... с. 27-28.

223

жество телевизионных  программ, которые посвящены разрешению споров между соседями, родственниками или влюбленными. Телевизионное  действо насквозь театрально, все  детали продуманы. Зачастую истории  главных героев носят вымышленный  характер, а сами они за участие  в передаче получают материальное вознаграждение. Любовью к зрелищам объясняется  и необычайная популярность в  Италии такого спорта, как футбол. Итальянских  болельщиков на-звывают tifosi - «больные тифом». Фестиваль песни в Сан-Ремо пользуется огромным успехом не только из-за новых песен, но и благодаря  театральности обстановки и артистичности  ведущих.

Живучесть карнавальных традиций на территории Италии закономерна. Итальянцев трудно превзойти во всем, что связано с наслаждением благами  жизни и дарами земли. Почти в  каждом регионе Италии процветает виноградарство, и итальянские вина заслуженно признаются одними из лучших в мире. Продукты земледелия и животноводства - макаронные изделия (la pasta), сыры, колбасы, оливковое масло - составляют славу итальянской кухни. Традиционная творческая интуиция итальянцев находит свое выражение и в области моды. Имена Versace, Valentino, Ferre, Armani известны людям, даже не слишком следящим за изменениями моды. Итальянская мебель, соединяющая традиции и новаторство, итальянская обувь, итальянские машины (FIAT, Ferrari) заслуженно пользуются популярностью во всем мире. В последние десятилетия в итальянском языке появилось новое понятие Made in Italy для обозначения всего, что сделано красиво, элегантно, удобно и качественно руками трудолюбивых итальянских умельцев. Этот англо-американский концепт отражает проникновение в итальянскую жизнь американской культуры как общее явление, характерное для стран Европы.

Английские заимствования  широко проникают в итальянскую  речь и выделяются отсутствием окончаний  и непривычным сочетанием звуков. Появление англицизмов лишь подчеркивает мелодичность итальянского языка, каждое слово которого, по словам О. Мандельштама, просится в «concordanza» 195 и определяет непревзойденную музыкальность  этого народа. Это качество нации  отмечали в прошлом многие путешественники, писавшие об Италии. Музыкальность, напевность прослеживается в самом названии страны.

195 О. Э. Мандельштам.  Сочинения. В 2-х тт. Т. 2. Проза. - М., 1990. С. 216.

224

Из шести звуков, составляющих это слово, четыре гласных, один сонорный звук и лишь один глухой согласный. (Сравним музыкальное  имя Россия, менее музыкальное England, совсем немузыкальное Deutschland и по-своему музыкальное - Osterreich.) Своеобразное соседство  итальянской и австрийской музыкальности  наблюдается на территории Южного Тироля в окрестностях Тренто. Жители небольших  горных селений собираются в баре, играют в карты и слушают аккордеониста, исполняющего поочередно плавные итальянские  и маршевые австрийские мелодии. По сей день миланская опера «Ла  Скала» является мечтой для любого исполнителя бель канто, итальянский  язык -международный язык всех музыкантов, а в самой Италии до сих пор можно услышать на площадях, улицах и даже в храмах звон гитары и мелодичные напевы. Эта музыкальность проникает и в итальянскую поэзию. Так, О. Э. Мандельштам в «Разговоре о Данте» сравнивает «Божественную комедию» с симфонией, а Данте - с дирижером.

Если музыкальность  итальянского языка является фактором, объединяющим страну, то различные  его диалекты связывают итальянцев с их «малой родиной». Жители страны и поныне ощущают себя прежде всего жителями определенного региона. Представляется, что эта особенность связана с давними национальными традициями. Ярким примером этой традиционности является Сиена. В XII-XIV веках Сиена была одним из самых крупных и влиятельных городов Италии. До сих пор здесь сохранился самый древний и один из самых надежных итальянских банков - Monte del Paschi di Siena. Жители Сиены хранят верность обычаям старины, ощущая себя членами определенной контрады - территории или района, где в средние века селились представители ремесленных цехов. Каждая контрада имеет собственный герб, гимн и флаг. Два раза в год контрада участвует в конных состязаниях - скачках вокруг центральной площади города, посвященных религиозным праздникам, - 2 июля и 16 августа. Эта традиция не прерывалась с XIV века, подвергаясь время от времени несущественным изменениям. Сиенцы живут от Палио до Палио - именно так называются эти скачки. Больше всего поражает не сохранение обычаев, а поведение жителей города, относящихся к празднику с'удивительной серьезностью и недовольных огромным наплывом туристов. Верность вековым традициям чувствуется в Сиене с особенной силой. Но так же обстоит дело и во многих других городах и регионах Италии. Каждый город и даже каждое небольшое селение

устраивает праздники, на которые собираются жители окрестностей. На весь мир знамениты карнавалы  в Венеции и Виз Реджо, Палио  в Сиене, праздники цветов в Дженцано, историческая регата в Генуе. Разнообразие наблюдается и в том, как итальянцы  справляют общенациональные праздники, самыми значительными из которых  считаются Рождество и Пасха. Так, традиционная сладкая рождественская выпечка в Пьемонте будет называться bugie, в Ломбардии - crostoli, в Венеции - galani, в Венето и Триесте - grostoli, в  Тоскане - cenci, в Риме и в Южной  Италии - frappe.

Разнообразие традиций и верность им, творческое, артистичное  и вместе с тем уважительное обращение  с культурным богатством прошлого, жизнелюбие, оптимизм, музыкальность, тяготение к театральности и  импровизации, любовь к родной земле  и яркой, колористически неисчерпаемой  природе, эмоциональная подвижность, стремительность и глубокая религиозность - таковы основные качества нации, которые  определяют особенности итальянской  концептосферы.

Заключение

В любом национальном культурном мире имеется неограниченное количество концептов, обладающих, как  и система «культура», динамической неустойчивостью, способностью «взрываться». Подвижность концептов в их невербальной и вербальной формах предполагает возможность возникновения между ними новых неожиданных сцеплений, подобных связям слов в ассоциативно-вербальной сети живых языков. В принципе любой концепт существует как утверждение и отрицание, самоутверждение и самоотрицание.

Высший и низший уровни концепта присутствуют как одновременные  возможности. Реализация того или иного  варианта зависит от конкретной коммуникативной  ситуации, участников диалога и т. д. Концепт динамически разворачивается  между ценностно полярными «плюсом» и «минусом», своим низшим и высшим уровнями. Концепт располагается  «в широком диапазоне между да и нет».

Заложенные в концептах обновление смыслов, бытование или угасание устаревших концептов зависят от социально-исторических, а подчас и неуловимых субъективных, психологических причин. Эта зыбкость национальных концептосфер не означает, однако, отсутствия границ. Природные особенности земли России, Франции или Австрии, исторические условия и традиции развития народов, этнопсихологичес-

226

кие факторы рождают наряду с созданием национальных, религиозных, идеологических и политических мифов особую сферу, которую В. И. Вернадский называл ноосферой, областью перехода социального и биологического бытия к высшему нравственному смыслу. Смысл этот «собирания жизни в одно мгновение» и есть форма проявления концепта. «Собирание» это проявляется в разных формах. Прекрасное и нравственное для одного народа может представляться ужасным в другой культурной среде. «Постановки» жизни-судьбы отличаются не только на Западе и Востоке, но и в Германии или России. Предопределенность, возникающая в результате противоборства разных сил, порождает устойчивые типы сцепления констант и концептов. Их синонимические и антонимические ряды устанавливаются и распадаются системно.

Названные русские, английские, французские и другие концепты не свободны от модернизации, от опасности  смешивания вымысла и реальности. Главе не хватает корректной и  обширной статистической базы, хотя и  она вряд ли смогла бы дать окончательные  ответы, сводящиеся, по сути, к объективной  оценке национального характера. Отличны  по объему и статьи и главы.

И все же в заключение хотелось бы подчеркнуть методологические основы работы. Поиск концептов в национальном культурном мире вел от обозначаемого к обозначающему; от понятия к глубинному смыслу; от знака к представлению.

В словесной форме, в ассоциативно-вербальной сети поиски осуществлялись через поименование синонимов, сочетаемости с прилагательными  и с глаголами. Обобщая, можно  сказать, что семантика употребления вербальных концептов не совпадает  с их словарной семантикой.

В ментально концепты различимы в обычаях, национальных оценках в сравнении с укладами других народов. В эстетике путь видится  в движении от логической схемы к  художественному, чувственному, в психологии - от сознательной сферы к бессознательному. Далеко не все названные пути не только не пройдены, но даже не обозначены.

Однако, думается, это и не «дорога в никуда». Принципы мно-говариативности и обратных связей в мире открывают собственные возможности. Мысль И. Пригожина о том, что порядок непродуктивен, а хаос продуктивен, ибо чреват рождением нового порядка, позволяет надеяться, что вокруг динамической неустойчивости концепта небесполезно пытаться строить национальные концептосферы, стремясь разграничить и сблизить «свое» и «чужое».