Суицидальное поведение у подростков

В рамках социально-психологического подхода также широко представлены работы, изучающие связь между  личностными особенностями и  суицидальным поведением. Распространено мнение, что тип девиации, например насильственная или самодеструктивная, определяется складом личности. А. Е. Личко [13, с. 78] отмечает связь между  типом акцентуации характера  подростка и суицидальным поведением. Так, суицидальные демонстрации в 50 % случаев сочетаются с истероидным, неустойчивым, гипертимным типами, а покушения - с сенситивным (63 %) и циклоидным (25 %) типами. Е. И. Личко отмечает чрезвычайно низкую суицидальную активность шизоидов. В. Т. Кондратенко [12, с. 138], напротив, приводит данные в пользу шизоидного, психастенического, сенситивного, возбудимого и эпилептоидного типов. Авторы сходятся во мнении, что практически не склонны к покушениям и суицидам астенический, гипертимный, неустойчивый типы подростков.

Н.В.Конанчук, В.К.Мягер [12, с. 137] выделили три основных свойства, характерных для суицидента:

• повышенная напряженность потребностей;
• повышенная потребность в эмоциональной близости при сверхзначимости отношений;
• низкая фрустрационная толерантность и слабая способность к компенсациям.

Другая теория суицидального  поведения называла самоубийство “криком  о помощи” (Stengel & Cook). Центральной  идеей этой теории является то, что  суицидальная попытка, особенно неудачная  и неискренняя, - это средство, с  помощью которого тревожные люди ищут внимания к своим жизненным  проблемам и привлекают симпатии и поддержку других людей. Однако само понятие “крик о помощи”  может быть понято двояко: с одной  стороны, как истерическая реакция, в основе которой лежит постоянное ощущение недостатка внимания к собственной  личности; с другой стороны, как внешнее  проявление чувства внутренней дисгармонии  и неспособности ее преодоления.

В настоящее время наибольшее распространение получили когнитивные  теории суицидального поведения. Теория бегства (Roy F. Baumeister), например, исходя из положения, что самоубийство предназначено  для решения жизненных проблем, рассматривает самоубийство как  результат специфического “когнитивного  разрушения”, формирование которого подчинено  желанию убежать от реальности посредством  удаления из сознания болезненных переживаний. Теория бегства выделяет шесть стадий пресуицидального поведения (резкое падение  нереалистично высоких ожиданий индивида в связи со столкновением  с жизненными проблемами и трудностями; переживание чувства вины, формирование негативных представлений о себе; сопоставление себя с высокими образцами; формирование комплекса отрицательных  эмоций в результате этого сравнения; состояние когнитивного разрушения, которое не может полностью удовлетворить  желание субъекта скрыться от болезненных  переживаний; самоубийство как более  эффективный способ ухода от проблем). Отмечается, что самоубийство происходит лишь при неблагоприятном разрешении каждой стадии. Когнитивное разрушение - центральное понятие этой концепции - понимается как стремление субъекта освободиться от неприятного переживания собственного несовершенства посредством имеющихся у него психических защит (таких как отрицание, вытеснение и т. п.), искажения временного пространства, отказа от постановки целей на будущее и от конструктивного решения проблем.

Нейропсихиатрическая теория суицидальной активности — суицидальные проявления относятся к преимущественно  левополушарным психопатологическим  расстройствам (формирование патологической доминанты преимущественно в  левом полушарии мозга). Это может  быть объяснено тем, что ведущими факторами в суицидогенезе являются такие преимущественно левополушарные психопатологические расстройства как тревога и когнитивные  нарушения (доминантные, сверхценные суицидальные представления) [18].

Глава 2. Эмпирическое исследование особенностей переживания фрустрации в старшем школьном возрасте.

2.1 Построение  и методы исследования.

В исследовании принимали  участие 30 человек подросткового возраста, из них 15 - женского пола и 15 – мужского.

В исследовании использовалась методика: вербальный фрустрационный тест (ВФТ) Л. Собчик.

Исследование  состояло из следующих этапов:

1. Постановка цели и гипотезы исследования;
2. Поиск и выбор необходимых методик исследования;
3. Непосредственное проведение диагностического исследования;
4. Обработка и анализ полученных результатов.

Описание методики «Вербальный фрустрационный тест» (ВФТ) Л.Собчик.

      Проективная  методика исследования личности, предназначенная для изучения: поведения индивида в ситуации фрустрации; реакций страха, тревоги, агрессии. Данный тест продолжает традиции изучения фрустрации как психологического феномена, заложенные С.Розенцвейгом.

Стимульный материал представлен  различными гипотетическими ситуациями, на которые испытуемому необходимо дать ответы в свободной форме. Круг фрустрирующих ситуаций затрагивает такие области межличностного взаимодействия как отношения со значимыми близкими людьми (отец, мать), а также сферу делового взаимодействия и бытового общения.

В своей разработке вербального  фрустрационного теста (ВФТ) автор  в первую очередь исходила из следующих посылок:

      1. Реакция  на фрустрацию зависит от типа реагирования, т.е. от ведущей тенденции, уходящей корнями в конституционально заданную предиспозицию.

      2. Реакция  на фрустрацию зависит от иерархии ценностей обследуемого лица, то есть от того, насколько значима зона интересов обследуемого лица, которая при этом оказалась задетой.

      3. Сила этой  реакции тем сильнее выражена, чем менее значимо для конкретного индивида фрустрирующее лицо, так как непосредственные реакции проявляются более свободно именно в тех контактах, которые менее значимы: напротив, в общении со значимыми другими индивид максимально контролирует свои высказывания и поступки, особенно агрессивные реакции.

Для учета и формализации данных обследования, по мнению автора, оказалось более удобным использовать вербальный тест, в котором процедура обследования включает в себя не только ответы-высказывания (Что бы я сказал?) но и описание испытанных при этом чувств (Что бы я почувствовал?), когда испытуемый пытается ответить на поставленные в эксперименте фрустрирующие его вопросы.

Разработана достаточно подробная  интерпретационная схема, позволяющая проводить качественно-количественный анализ полученных результатов.

Практическое применение теста показало его надежность и меньшую подверженность мотивационным искажениям по сравнению с другими тестами, направленными на измерение агрессивности.

2.2 Исследование  особенностей переживания фрустрации  в старшем школьном возрасте

После обработки результатов  теста были получены следующие данные: при исследовании направлений реакций личности подростков на фрустрирующую ситуацию установлено достаточно равномерное распределение экстра- (45%) и интрапунитивных (40%) направлений реакции на фрустрацию, импунитивные реакции отмечены лишь у 15%.

Такие тенденции, как ассимилятивный тип поведения, повышенное чувство стыда, вины, аутоагрессивные формы поведения, неадекватное признание себя как виноватого, отмечены только у 20% подростков.

У 30% подростков выявлена примиренческая позиция в конфликте, связанная с социальной и субъективной неприемлемостью агрессивного поведения.

 Наиболее значимыми  фрустрируемыми ценностями для девочек явились внешний вид, нравственность и социальный статус, для мальчиков – также социальный статус, а помимо него, характер и благополучие.

Как для девочек, так и  для мальчиков характерно проявление большей агрессивности по отношению к лицам своего пола, причём для девочек разница в среднем балле реагирования на людей разного пола составляет 0,475 балла, в то время как для мальчиков – 0,85 балла.

В целом же средний балл  3,97, что характерно для стеничных, активных, оптимистичных личностей. Преобладание среднего уровня агрессивности и враждебности свидетельствует об их адекватности в различных ситуациях. В данном случае фрустрация для подростка эпизодическое, преходящее состояние.

Лишь у малого числа  подростков (10%) выявлен повышенный уровень агрессии – как ауто-, так и внешнеобвиняющей.

Анализ взаимосвязи типа реакции на фрустрацию с проявлениями агрессивности показывает, что при выраженности в поведении подростков экстрапунитивных реакций во фрустрирующей ситуации для них характерно проявление агрессии в виде подозрительности, раздражения, негативизма и вербальной агрессии. Для подростков с преобладающим экстрапунитивным типом реагирования во фрустрирующей ситуации свойственно проявление таких видов агрессии, как чувство вины и косвенная агрессия.

Проявление в поведении  интрапунитивных реакций отрицательно связано с уровнем агрессивности и негативизмом. Чем выше самокритичность, тем сильнее "Я" личности, тем реже проявления вспыльчивости, резкости, грубости, физической и вербальной агрессии, меньшее стремление к противостоянию авторитетам, руководству, социальным законам и обычаям. Соответственно, если подросток не проявляет агрессии, стремится к соблюдению правил и норм общества, самокритичен, то можно ожидать, что во фрустрирующей, конфликтной ситуации он возьмет на себя ответственность за исправление ситуации.

Импунитивные или нейтральные  реакции, лишены агрессивных проявлений - импунитивные реакции имеют отрицательную взаимосвязь с раздражительностью, уровнем агрессивности и враждебности, обидой. Если фрустрирующая ситуации представляется как малозначащая, подчеркивается отсутствие чьей-либо вины или происходящее рассматривают как нечто фатальное, неизбежное, то подросток не склонен проявлять раздражение, вспыльчивость, грубость, физическую и вербальную агрессию, зависть, ненависть к окружающим из-за гнева на весь мир. Чем чаще человек проявляет импунитивный тип реагирования, тем реже он нуждается в активной самозащите, реже проявляет недоверие и осторожность по отношению к людям. И наоборот, чем слабее "Я", чем чаще рассуждает о виновности и старается избегать упреков, защищаясь, тем реже ожидает, что ситуация сама собой разрешится и менее склонен воспринимать затруднения как незначительные.

При рассмотрении взаимосвязи  направления реакции на фрустрацию с проявлениями агрессивности установлена наибольшая выраженность агрессивных способов поведения при самозащитных реакциях. Их представленность в поведении статистически достоверно положительно коррелирует с уровнем враждебности, уровнем агрессивности, обидой и подозрительностью. Защищаясь, подросток внешне будет демонстрировать раздражение, вербальную и физическую агрессию, или, наоборот, агрессивное поведение носит защитный характер, давно известный как механизм компенсации.

2.3 Анализ полученных  результатов

По результатам проведенного исследования можно говорить о том, что 20% респондентов, то есть 6 человек из 30 в ситуации фрустрации имеют ассимилятивный тип поведения, повышенное чувство стыда, вины, аутоагрессивные формы поведения, неадекватное признание себя как виноватого в сложившейся ситуации. Эти подростки находятся в группе риска совершения попытки суицида, так как имеют неустойчивую и неадекватную реакцию на ситуацию фрустрации,  у респондентов проявляется чрезмерная агрессия, направленная на самого себя. Аутоагрессия проявляется в самообвинении, самоунижении, возможности нанесения себе телесных повреждений вплоть до самоубийства; в выборе аутодеструктивного поведения (пьянство, алкоголизм, наркомания, рискованное сексуальное поведение, рискованные виды спорта, провоцирующее поведение). Аутоагрессия не коррелирует ни с какими другими шкалами агрессии. Это подчеркивает особенность феномена аутоагрессии внутри общей проблематики психологии агрессии (Реан, 2001).

Для подростков смерть становится очевидным явлением. Но они фактически отрицают ее для себя, экспериментируя  с опасными веществами или будучи вовлеченными в другую привлекательную, но рискованную активность. В дальнейшем подросток принимает мысль о  своей смерти, но, преодолевая возникшую  тревогу, отрицает реальность этой возможности. Дети, а нередко и многие подростки, совершая суицид, прямо не предусматривают  смертельного исхода. В отличие от взрослых у них отсутствуют четкие границы между истинной суицидальной попыткой и демонстративно - шантажирующим аутоагрессивным поступком. Это заставляет в практических целях все виды аутоагрессии у подростков рассматривать как разновидности суицидального поведения [24].

  Любой суицид - это  личное, осознанное решение самого  человека. И лучшая профилактика  суицида - дать возможность подростку  позитивно ощутить право распоряжаться  собственной жизнью, равно как  и право искать другие методы для решения его проблем. Если человек чувствует себя нужным хотя бы самому себе, если он имеет право голоса хотя бы в отношении себя самого - уже поэтому жизнь становится для него достаточно большой ценностью.

Заключение

Обзор теорий, проливающих  свет на детерминацию и характер суицидального  поведения, позволяет сделать вывод о сложности данного явления. Тем не менее можно выделить некоторые факторы риска суицидального поведения личности:

• предшествующие попытки суицида (данного человека);
• семейная история суицида;
• фрустрирующая ситуация (неизлечимая болезнь, смерть близкого человека, безработица и финансовые проблемы, развод);
• семейный фактор (депрессивность родителей, детские травмы, хронические конфликты, дисгармоническое воспитание);
• эмоциональные нарушения (прежде всего депрессия);
• психические заболевания (алкоголизм, наркомания, шизофрения);
• социальное моделирование (демонстрация суицида СМИ, их изображение в литературных произведениях - «эффект Вертера»).