Основы правового регулирования статуса культурных ценностей

      Наибольший  интерес представляет второе дело, также рассмотренное во Франции, но уже в 1993 г. (решение Парижского суда Большой инстанции от 16 июня 1993 г.).

      В связи с проведением в Центре искусства и культуры имени Жоржа Помпиду выставки картин Анри Матисса из Государственного Эрмитажа и Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина дочь коллекционера СИ. Щукина Ирина Щукина-Келлер, а также некий И. Коновалов, утверждающий, что он является внуком другого известного собирателя западной живописи И.А. Морозова, предъявили ряд исков к Российской Федерации, Государственному Эрмитажу, Государственному музею изобразительных искусств имени А.С. Пушкина и Центру Помпиду. Истцы требовали наложения предварительного ареста на картины и каталоги выставки, признания их права собственности на картины и выплаты им возмещения в крупных суммах. Картины, как уже отмечалось выше, перешли в собственность государства на основании декретов о национализации 1918 г.Решением суда в исках Щукиной и Коновалову было отказано со ссылкой на принцип судебного иммунитета государства и его собственности.

      От  имени Российского государства  в суде было заявлено, что акт  о национализации представляет собой  осуществление публичной власти государства и касался коллекции картин, принадлежащей его гражданам и находящейся на его территории. Кроме того, было обращено внимание суда на то, что иммунитетом от принудительных мер пользуется не только государство как таковое, но также два музея, осуществляющие хранение картин в рамках выполнения публично-правовых функций в области культуры, на что они были уполномочены Министерством культуры РФ.³⁹

      Суд согласился с этими доводами и  признал, что при отсутствии согласия государства на рассмотрение дела иски не могут быть предметом рассмотрения суда. На этом же основании суд отказал истцам в отношении их требований об осуществлении мер принудительного характера. Значение решения французского суда по этому делу трудно переоценить, поскольку французский законодатель очень быстро на него отреагировал и ввел систему обеспечения неприкосновенности от требований о наложении ареста в порядке предварительного обеспечения исков в отношении временно ввезенных из-за границы для проведения выставок во Франции предметов. Это было предусмотрено в Законе от 8 августа 1994 г. Согласно этому Закону, культурные ценности, ввезенные органом иностранной государственной власти, публичным образованием или иностранным культурным учреждением, предназначенные для публичного показа (экспонирования) во Франции, не подлежат аресту в течение периода времени, когда они предоставлены французскому государству или любому юридическому лицу, им на это уполномоченному. Совместным распоряжением министра культуры и министра иностранных дел для каждой выставки определяется (фиксируется) список культурных ценностей, устанавливается срок ее проведения.

      Такого  рода акты, которые в специальной  литературе получили название «anti-seizure laws» (законы против ареста), предусматривающие применение принципа иммунитета культурных ценностей в отношении возбуждения судебных процессов, касающихся культурных ценностей, помещенных на публичных выставках, были приняты в США (в штатах Нью-Йорк и Техас), и в четырех провинциях Канады. Это предусмотрено также в общих законодательных актах о защите культурных ценностей, действующих в Австрии (Закон 1986 г.), Ирландии (Закон 1994 г.)⁴⁰.

      В немецкой юридической литературе подобное регулирование получило наименование «Freies Geleit», что означает «свободное сопровождение». Как отмечалось в литературе, истоки этого понятия находятся, во-первых, в области уголовного процессуального права, а во-вторых, в области международного права, поскольку согласно нормам международного права, дипломатам или другим гражданам иностранного государства в случае начала военных действий или разрыва дипломатических отношений облегчается свободный проезд по соответствующей территории для возвращения на Родину.⁴¹

      В Германии в Законе о защите немецкого  культурного достояния (и ред. 1998 г.) были предусмотрены следующие положения (приведем их   полностью).

        Во-первых, если предмет иностранного культурного достояния временно предоставлен для проведения выставки в ФРГ, то компетентный высший орган власти соответствующей Земли должен подтвердить свое обязательство о возврате предмета к определенному установленному сроку. В отношении выставок, которые проводятся на федеральном уровне или юридическим лицом непосредственного федерального подчинения, решение о подтверждении обязательства о возврате выносит соответствующий компетентный орган.

      Во-вторых, подтверждение обязательства о возврате должно быть дано до ввоза предмета культурного достояния в письменной форме и содержать в тексте слова «правовое обязательство подтверждения согласия на возврат». Оно не может быть взято обратно или отозвано.

      В-третьих, подтверждение означает, что притязанию лица, предоставившего предмет, на его возврат нельзя противопоставлять какие-либо права, которые могут быть заявлены третьими лицами.

      И, наконец, в-четвертых, предусмотрено, что до возврата предмета лицу, его предоставившему, не допускаются судебные иски о передаче предмета, распоряжения об аресте, залог и конфискация предмета.

      В отношении третьего принципа в немецкой литературе (проф. Е. Жейм) было обращено внимание на то, что такой же позиции придерживался Конституционный суд ФРГ в своем решении от 28 января 1998 г. Суть этого дела состояла в следующем. Князь Лихтенштейна (выступивший в данном случае в качестве третьего лица) тщетно пытался добиться возвращения в свое княжество переданной Чехией во временное пользование для показа на выставке в Кельне (ФРГ) картины голландского художника Питера ван Лайера (Pieter van Laer). Собственником этой картины после окончания Второй мировой войны стала Чехословакия на основе проведенной там национализации (конфискации) в силу так называемых Декретов Бенеша. Существенное значение в этом деле имело определение того, был ли в момент конфискации с точки зрения чехословацкого законодательства о конфискации тогдашний князь Лихтенштейна немецким гражданином. Согласно официальному толкованию германских судов, этот вопрос лежит за пределами их юрисдикции.⁴²

      Как отмечалось в немецкой юридической  литературе, тогдашний князь Лихтенштейна не только не был немецким гражданином, но вообще был главой нейтрального государства во время этой войны. Конституционный суд ФРГ, как доказывалось в литературе, вообще неправильно толковал международно-правовые нормы.

      Однако  результат решения был оценен положительно, поскольку Конституционный суд ФРГ пришел к выводу о том, что предоставленные Чехией культурные ценности должны быть возвращены. В противном случае, как справедливо отмечал Е. Жейм, международная деятельность по проведению выставок была бы сопряжена с большой ненадежностью. Картина была передана в Чехию. В дальнейшем иск предъявлялся и в Европейский суд по правам человека в Страсбурге и и Международный суд ООН в Гааге.

      В приведенных нами выше решениях французских  судов по искам наследников Щукина суды исходили из общего международно-правового принципа иммунитета государства. Однако в специальной литературе, посвященной проблематике культурных ценностей, справедливо обращалось внимание на то, что музеи в отношении экспонатов, привезенных на выставки, не всегда могут ссылаться на принцип иммунитета государства, на принцип иммунитета главы государства или дипломатов, даже тогда когда выставка проводится в публично-правовых целях и служит взаимопониманию между народами. Для этого требуется принятие специальных нормативных актов.

      В основном объем применения соответствующих  положений отдельных законодательных актов стран, в которых они были приняты, совпадает. Закон США распространяется на «произведения искусства или другие объекты культурного значения». Конкретные критерии для отнесения таких объектов к «объектам культурного значения» не даются. Соответствующие государственные органы исходят при решении этих вопросов из заключений музеев. В Законе штата Нью-Йорк круг объектов сформулирован в более узком объеме, поскольку в нем говорится только о произведениях искусства.

      Французский закон 1994 г. распространяется на все  культурные ценности, однако его действие ограничено характером учреждения, представившего ценности, поскольку соответствующие  привилегии представляются только в отношении ценностей, ввезенных органами государства или культурными учреждениями, но не частными лицами или частными музеями. В немецком законодательстве не установлено ограничений, поскольку оно применяется ко всем ценностям, ввезенным из других стран.

      Существенное  значение с правовой точки зрения имеет объем предоставляемой защиты. В ФРГ защита предоставляется во всех случаях, не допускаются иски о выдаче предмета, распоряжения об аресте, залоге, конфискации как в гражданско-процессуальном, так и в уголовно-процессуальном производстве, в порядке так называемой предварительной защиты (einstweiliger Rechtschutz).

      В Швейцарском законе от 20 июня 2003 г. предусмотрено  предоставление гарантий возврата временно ввезенных культурных ценностей. Согласно ст. 10 этого Закона в случае, если культурная ценность ввозится в Швейцарию в музей или в иное культурное учреждение для экспонирования на выставке, из государства — участника Конвенции ЮНЕСКО 1970 г., то учреждение может на основании договора безвозмездного пользования обратиться в соответствующий государственный орган для того, чтобы он предоставил гарантию возвращения в течение срока проката, предусмотренного в договоре. Заявка публикуется в официальном государственном издании, в ней дается описание предмета и указывается страна его происхождения. Если заявка не отвечает требованиям, предъявляемым к гарантии возвращения, то она отклоняется и не публикуется. Гарантия согласно ст. 12 Закона предоставляется при наличии следующих условий: 1) никто не реализовал титул собственности на культурную ценность; 2) ввоз культурной ценности не был незаконным; 3) в договоре проката было предусмотрено, что культурная ценность после закрытия выставки должна быть возвращена в страну, из которой она была предоставления для проката (выставки). Действие гарантии, согласно ст. 13, состоит в том, что частные лица и государственная власть не могут осуществлять правовые притязания на культурную ценность до тех пор, пока ценность находится в Швейцарии.

      В последние годы в практике проведения российскими музеями выставок за рубежом имел место ряд случаев, когда делались попытки обращения к судам с целью наложения ареста на ввезенные культурные ценности. Остановимся на нескольких случаях такого рода. В июне 2000 г. внук СИ. Щукина — французский гражданин Анд-ре-Марк Делок-Фурко обратился в Гражданский трибунал Рима с требованием о наложении ареста на всемирно известное полотно Анри Матисса «Танец», которое было написано художником специально для особняка Щукина в Москве¹. Картина была отправлена Эрмитажем на выставку «Сто шедевров импрессионистов» в Рим. В отношении этой выставки была предоставлена гарантия неприкосновенности всех экспонатов муниципальными властями Рима. Хотя суд принял исковое заявление и даже назначил дату слушания для его рассмотрения, полотно было спешно возвращено в Санкт-Петербург. Однако суд вынес решение в соответствии с рассмотренной нами выше Директивой ЕС, согласно которой иски такого рода не подлежат рассмотрению на территории ЕС.

      В декабре 2002 г. тот же Андре-Марк Делок-Фурко предъявил претензию на картины французских художников из собрания Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, привезенные на выставку в Хьюстон (США). Среди 76 картин, которые были выставлены в Хьюстоне, 24 были из собрания СИ. Щукина. По данным газеты «Вашингтон пост» Государственный департамент еще в августе 2002 г. предоставил картинам из российского музея иммунитет от юридических притязаний на том основании, что эта выставка имеет большое культурное значение и ее проведение отвечает национальным интересам США, поэтому его претензия не была принята.

      В июне 2003 г. Французская ассоциация держателей облигаций царских займов (АФПЕР) предъявила в Парижском суде Большой  инстанции иск с требованием наложить арест на российские произведения искусства, помещенные на выставке «Когда Россия говорила по-французски». В экспозиции выставки были представлены произведения из коллекций Эрмитажа и музея в Павловске, музеев Кремля и Государственного исторического музея в Москве, Государственного архива РФ. Министерство иностранных дел Франции и Министерство культуры РФ подписали документ, гарантирующий своевременное возвращение коллекции и ее неприкосновенность, в том числе, и от ареста в случае судебного иска⁴. В июле 2003 г. в связи с выставкой из собрания музея им. А.С. Пушкина в Лос-Анджелесе, на которой из 76 полотен 24 входили в коллекцию СИ. Щукина, тот же внук предъявил иск, в котором потребовал заблокировать выставку, если эти картины не будут исключены из экспозиции или если ему не будет выплачена соответствующая компенсация. И в этом случае выставка и все ее экспонаты в соответствии с законодательством США пользовались иммунитетом.

      В сентябре 2004 г. в связи с проведением  в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина выставки «Выбор Сергеям Ивановича Щукина», посвященной 150-летию со дня рождения СИ. Щукина, его внук Андре-Марк Делок-Фурко подарил музею шесть произведений французских авторов из числа последних приобретений, сделанных его дедом в эмиграции. В своем интервью Фурко сказал: «Иски исками, дружба — дружбой. Конфликты решаются в суде, но суды не мешают нормальному общению. Это и есть цивилизованное решение споров»⁴³.

      3.3 Правовое регулирование возврата культурных ценностей музеев.

    Федеральный Закон от 15 апреля 1998 г. «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации»(далее Закон 1998 г.). установил жесткий порядок предъявления, рассмотрения и удовлетворения претензий о возврате культурных ценностей. Эти претензии, согласно п. 1 ст. 18, могут быть заявлены правительством соответствующего государства только Правительству РФ. В Законе сказано, что претензии физических и юридических лиц, муниципальных органов, общественных и иных организаций и объединений к рассмотрению не принимаются.