Значение общения для ребенка младенческого возраста

     Когда матерей этих двадцати семи детей оценили с точки зрения качества ухода, который они обеспечивали своему малышу по семибальной системе,  оказалось, что низкие оценки получили только те матери, у детей которых не сформировалось поседение привязанности. Эти матери регулярно оставляли своих детей на продолжительное время, они также делили свои обязанности по уходу за ребенком с кем-то еще, даже если были дома. Когда оценивали уход за каждым ребенком в целом (со стороны матери или еще кого-либо), то оказалось, что такие дети очень сильно проигрывали по сравнению со всеми остальными. [13]

     Обсуждая результаты своих наблюдений, Эйнсворт подчеркивает, что понятие «материнский уход», которое она использовала в своем исследовании, имеет слишком общий характер. Наиболее важным компонентом материнского ухода, с точки зрения Эйнсворт, является доброжелательное общение с ребенком, а не повседневный уход за ним.

     Сенситивность и привязанность.

     Некоторые исследователи, изучающие этот вопрос, например Грей [40], Амброуз [30],  Скотт [49]  и Бронсон [38] полагали, что в первые пять-шесть недель жизни младенец еще не готов к началу формирования поведения привязанности к  какому-либо лицу.

     Примерно после шести недель младенец постепенно приобретает способность различать то, что он видит, слышит и ощупывает, и, кроме того, его поведение становится намного лучше организованным. В результате к третьему месяцу жизни различия в социальном поведении младенцев, воспитываемых в семье и в детских учреждениях, становится очевидным. Основываясь на этих данных и исходя из быстрого развития у ребенка мозговых структур, можно сделать вывод, что хотя готовность к формированию привязанности в первые недели после рождения находится на низком уровне, в течение второго и третьего месяцев она возрастает. Тот факт, что к концу первого полугодия у многих детей определенно присутствуют элементы поведения привязанности, позволяет предположить, что на протяжении предшествующих   месяцев – четвертого, пятого и шестого – большинство младенцев находится в состоянии повышенной чувствительности к развитию поведения привязанности. [35]

   Хотя к шестимесячному возрасту большинство младенцев, воспитывающихся в семье, обнаруживают поведение привязанности, у некоторых детей его еще нет; так же как оно отсутствует у большинства детей, которые растут в детских учреждениях. Поскольку можно считать установленным, что у большинства из этих детей привязанность действительно возникает позднее, ясно, что в какой-то степени сенситивность сохраняется, по крайней мере, на некоторое время. [34]

     Этим вопросом занимался Шафер. [48] В одном из исследований он пытался установить, как влияют на появление поведения привязанности длительные разлуки в середине первого года жизни. В результате он пришел к выводу, что, если ребенок получает достаточно социального взаимодействия в середине и во второй половине первого года жизни, у него быстро развивается избирательная привязанность при наличии соответствующих условий, в то же время без такой социальной стимуляции у него значительно медленнее будет формироваться привязанность. Когда общий уровень социальной стимуляции низок, ясно, что редкие визиты матери недостаточны, чтобы улучшить положение. Но если есть хотя бы минимально необходимые социальные условия, готовность к образованию привязанности может сохраняться у некоторых младенцев, по меньшей мере, до конца первого года жизни.

     Реакция на разлуку и утрату.

     Если, как уже отмечалось, отношения привязанности являются существенной частью нормального развития и если их формирование проходит через ряд предсказуемых общих для всех детей ступеней, то что происходит с ребенком, у которого ход развития привязанности нарушается?

     Негативное действие оказывает на эмоциональное развитие ребенка социальная депривация. Младенцы, за которыми ухаживают постоянно сменяющие друг друга люди, удовлетворяющие лишь их основные физические потребности, просто не в состоянии развить отношения привязанности. Нарушается согласованность и непрерывность реакций младенца и воспитателя друг на друга; социальная интеракция, которая обеспечивает возможность выражения эмоций, отсутствует [35], [36]. Результатом становится глубокая апатия, уход в себя, и, как правило, угнетение различных функций ребенка, что со временем приводит к развитию неадекватной личности.

     Ребенок, который сформировал полноценные отношения привязанности с ухаживающему за ним взрослому, реагирует на разлуку с этим человеком совершенно по-другому, нежели младенец, которому не удалось установить такие отношения. Привязавшийся ребенок отвечает как на короткую, так и на продолжительную разлуку ядом довольно бурных проявлений. Джон Боулби [35] выделяет в реакции на разлуку у малышей, уже начавших ходить, успевших по-настоящему привязаться в кому-то и попавших в больницу, три стадии: протест, отчаяние и отстранение.

     На стадии протеста дети отказываются признать свое отделение от объекта привязанности. Они могут плакать, кричать, брыкаться, биться головой о постель и отказываться контактировать с кем-либо, пытающимся их успокоить и покормить.

     На второй стадии, которая может наступить спустя несколько часов или даже дней после первичной реакции, дети, как представляется со стороны теряют всякую надежду. Они уходят в себя и становятся очень тихими. Если на первой стадии плач ребенка был громким и гневным, то теперь в нем слышится безысходность и монотонность.

     Наконец, наступает третья стадия – дети, оторванные от близких им людей, начинают откликаться на проявления внимания со стороны тех, кто их окружает, и кажутся оправившимися от своего горя. Если их навещает кто-то из родных, например мать, они встречают ее с некоторым отстранением или даже равнодушием. [34]

     Когда взрослые сталкиваются с первыми двумя стадиями реакции младенца на разлуку с родными, они, из самых лучших побуждений, часто пытаются воспрепятствовать тому, что им представляется неподобающим поведением. Но они недооценивают всю сложность реакции маленького ребенка. Такие дети нуждаются в терпеливом понимании и теплом отношении, которые помогают им справиться со стрессом. Фактически, реакция маленького ребенка на разлуку является прототипом его поведения в последующей жизни. Эта реакция предвосхищает ту бурь чувств, которая охватывает подростка при расставании с первой любовью, и горе, которое приходится переживать взрослому в случае смерти своего супруга или ребенка. И маленьким детям, и взрослым необходимо проработать эти эмоциональные реакции для того, чтобы впоследствии легче справляться с теми расставаниями, которые будут неизбежно случаться на протяжении жизни. Только если детям будет позволено выражать свои чувства, они смогут достичь той степени отстранения, которая им позволит пережить эмоционально новую для них ситуацию и, в конце концов. Сформулировать новые привязанности. [35]

     Типы привязанности.

     Одним из наиболее существенных качеств привязанности ребенка Мэри Эйнсворт считает степень ее надежности. [1] Например годовалый ребенок, уверенно исследующий незнакомую ему обстановку, использующий при этом свою мать в качестве надежной базы, которого не тревожит и не расстраивает приход чужого человека, который знает, где находится его мать, когда ее нет рядом, и приветствует ее возвращение, способен иметь, по мнению Эйнсворт, надежную привязанность, независимо от того, огорчается ли он из-за временного ухода матери или в течение короткого периода может спокойно переносить ее отсутствие. И, напротив, Эйнсворт считает привязанность ребенка ненадежной, если он не исследует незнакомую обстановку даже в присутствии матери, очень пугается незнакомого человека, а также, если в отсутствие матери он чувствует растерянность и беспомощность, а по ее возвращении не приветствует ее. В результате своих исследований Эйнсворт пришла к выводу, что особенно весомым показателем надежной привязанности может оказаться то, как ребенок реагирует на возвращение своей матери после ее кратковременного отсутствия. Данные Эйнсворт показывают, что ребенок с надежной привязанностью демонстрирует организованную последовательность целекорректируемого поведения. После приветствия матери и приближения к ней он или стремится к тому, чтобы его взяли на руки и он мог прижаться к матери, или остается около нее. Другие дети показывают реакции двух видов: или их не интересует возвращение матери, или их огорчение и вспышки раздражения не сопровождаются попытками подойти к ней. [28]

   Важное значение предложенной Эйнсворт характеристики привязанности с точки зрения ее надежности – ненадежности подтверждается ее данными о том, что дети, которые в экспериментальной ситуации ведут себя противоположным образом, демонстрируют такое же разное поведение и находясь у себя дома. Эйнсворт отмечает, что ребенок, демонстрирующий надежную привязанность в экспериментальной ситуации, обычно и дома спокоен и активен, когда мать находится поблизости; он плачет только если недомогает, у него что-то болит или когда мать отсутствует. Напротив, ребенок с ненадежной привязанностью в экспериментальной обстановке и дома обычно ведет себя пассивно, он нервничает даже в присутствии матери, причем плачет часто и по малейшему поводу.

     Чтобы оценить степень привязанности ребенка к тому, кто о нем заботится, чаще всего используется «незнакомая ситуация», разработанную Мэри Эйнсворт. [28] Мы в своем исследовании используем эту методику. Данная методика напоминает собой миниспектакль, цель которого – дать оценку качеству привязанности мать – ребенок. Действующие лица: мать, ее ребенок и незнакомец. Место действия: незнакомая игровая комната со множеством игрушек. Процедура построена на предположении, что, оказавшись в незнакомой ситуации и с чужим человеком, ребенок будет демонстрировать способность к адаптации и силу привязанности к матери.

     Эйнсворт описала четыре типа привязанности младенца к матери. Первый тип: дети с радостью встречающие родителя по его возвращении, дети, которых родитель может легко успокоить (если ребенок находится в состоянии дистресса), обладают надежной (secure) привязанностью. Обычно эти дети вслед за уходом родителя выражают слабый протест, хотя он может и отсутствовать или быть довольно заметным. Все три другие описанные модели поведения являются вариантами ненадежной (insecure) привязанности. Детей, игнорирующих или активно избегающих родителя по его возвращении, относят к группе имеющих привязанность по избегающему (avoidant) типу. Когда родитель покидает комнату, эти дети, как продолжают игру. Дети, то льнущие к возвратившемуся родителю, то отталкивающие его, обладают привязанностью по амбивалентно-сопротивляющемуся (ambivalent, resistant) типу. Эти дети зачастую чрезвычайно тяжело переживают уход родителя. Некоторые из наблюдавшихся детей, казалось, не вписывались ни в одну из этих категорий, поскольку в их поведении проявлялись элементы привязанности и по избегающему, и по амбивалентному типу. Кроме того, иногда у них наблюдались странные реакции, говорящие об испытываемом ими страхе и смятении. Эта модель привязанности – по дезорганизованному типу.  Она чаще всего встречается у детей, с которыми жестоко обращаются, у детей депрессивных матерей и у детей, матери которых сами страдают от неразрешенной проблемы утраты одного из собственных объектов привязанности. Хотя «Незнакомая ситуация» может показаться искусственной, результаты ее использования с целью отнесения ребенка к определенной группе действительно имеют прогностическую ценность в отношении других качеств, которые теоретически должны быть связаны со степенью устойчивости привязанности ребенка. Детей, в возрасте 12 –18 месяцев отнесенных к группам с надежной привязанностью посредством «Незнакомой ситуации», наблюдали до возраста который варьировал от 21 месяца до 5 лет. По сравнению с детьми с ненадежной привязанностью, дети с надежной привязанностью были более непринужденными в общении со взрослыми и другими детьми, более отзывчивыми и уступчивыми со своими матерями и незнакомыми взрослыми, более любознательными и лучше справлялись со стрессом. [2]

     В домашней обстановке дети с надежной привязанностью реже, чем дети с ненадежной привязанностью. Нуждались в физическом контакте с матерью.

     Множество других исследований дали такие же результаты. [6] Похоже, что качество отношений между ребенком в возрасте от 6 до 18 месяцев и заботящимся о нем взрослом закладывает фундамент для развития различных сторон личности ребенка. Надежно привязанные дети 2-го года жизни и младшие дошкольники выполняют такие простые действия, как исследование игровой комнаты, лучше тех, кто привязан ненадежно. Они ловко обходят стоящую в комнате мебель, находят свой путь к интересующим их игрушкам и удобно устраиваются для игры с ними, обнаруживая большую непринужденность, чем дети. У которых имеются проблемы с привязанностью. [39]

     Кроме того, надежно привязанные трехлетки, пользуются большим расположением сверстников в детском саду. Эти различия сохраняются и тогда, когда детям уже по 5 лет. Позже, в начальной школе, дети с надежной привязанностью в первой половине 2-го года жизни, демонстрировали больше настойчивости в учебе, проявляли большее стремление к овладению новыми навыками и более эффективно общались со взрослыми и сверстниками. [37]

     Теплые, прочные отношения между младенцем и тем, кто о нем заботится, вместе с речевым общением приводят к более высокому уровню когнитивной компетенции и социальных навыков. Они способствуют активной исследовательско-ориентировочной деятельности, раннему овладению игрой с предметами и освоению социальной среды. Следовательно, надежная привязанность младенца к взрослому, заботящемуся о нем, является основой для дальнейшего развития.

    Вывод к параграфу.

     Взгляд этологов на природу человека оказывает влияние на психологию. Процесс формирования привязанности между младенцем и матерью широко исследовался учеными, в том числе Мэри Эйнсворт и Джоном Боулби, применявшими этологический подход. Этими учеными привязанность определялась как сильные эмоциональные узы между двумя людьми, связывающие их во времени и пространстве. Изучив литературу, освещающую проблему привязанности мы в своей работе коснулись таких аспектов данного вопроса, как: теоретические концепции разных психологических школ; формы поведения привязанности; функции и стадии развития привязанности; паттерны избирательно направленного поведения привязанности; задержка развития поведения привязанности; сенситивность; и, наконец типы эмоциональной привязанности. Но главное то, что изучив подробно данную проблему, стало очевидно, что мы не ошиблись в правильности выбора темы для дипломной работы и в ее актуальности. Ведь качество привязанности ребенка к матери указывает на характер отношений между ними и является надежным прогнозирующим параметром будущего поведения ребенка. А выводы, к которым пришли ученые, изучающие теорию привязанности перекликаются с утверждениями Э. Эриксона, считающего материнскую любовь и заботу в младенчестве фундаментальной основой развития самоидентичности и доверительного отношения к другим.

Глава 2.

ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ТИПОВ

ПРИВЯЗАННОСТИ ДЕТЕЙ РАННЕГО ВОЗРАСТА

2.1    Ход и  организация исследования.

     Для проведения нашего исследования мы использовали методику по оценке привязанности, разработанную М. Эйнсворт с коллегами. Эта методика называется «Незнакомая ситуация». Эта процедура состоит из восьми эпизодов, во время которых, как показано в таблице №3, описание этих эпизодов, наблюдается поведение малыша в присутствии родителя, незнакомого человека, родителя и незнакомого человека и в одиночестве. Две ключевые сцены в «незнакомой ситуации» – 5-я и 8-я, в которых родитель возвращается в комнату после своего отсутствия. Характер реакции ребенка на возвращение родителя является главным показателем типа привязанности.