Трансцендентальное предчувствие как феномен человеческой субъективности

На правах рукописи 
 
 
 

Карпицкий Николай Николаевич

Трансцендентальное  предчувствие

как феномен человеческой субъективности 
 
 

09.00.13 Религиоведение, философская антропология,

философия культуры 
 
 
 

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук 
 
 
 
 
 
 
 
 

Томск - 2004 
 
 

Диссертация выполнена на кафедре философии  с курсами культурологии, биоэтики 
и отечественной истории Государственного образовательного учреждения  
высшего профессионального образования  
«Сибирский государственный медицинский университет  
Министерства здравоохранения Российской Федерации» 

Научный консультант:   доктор философских наук, профессор

Сухотин Анатолий Константинович 
 

Официальные оппоненты:                      доктор философских наук, профессор 

      Ивонин Юрий Перфильевич 

      доктор философских  наук, профессор

      Сысоева Любовь Семеновна 

      доктор философских  наук, профессор

      Тульчинский Григорий Львович 
 

Ведущая организация:  философский факультет Московского государственного

            университета им. М.В. Ломоносова 
 

   Защита  состоится 14 декабря 2004 г. в 12 ч. на заседании диссертационного совета Д 212. 266. 02 при Томском государственном педагогическом университете  
по адресу: 634041, г. Томск, Комсомольский просп., д. 75, конференц-зал 
 

   С диссертацией можно ознакомиться в  Научной библиотеке Томского 
государственного педагогического университета 
 

   Автореферат разослан 12 ноября 2004 г. 
 
 
 

Ученый секретарь 

диссертационного  совета      Жукова Е. А.   

  Актуальность  темы исследования. Современный человек вынужден самоопределяться в сложной ситуации межкультурного диалога. Тема диссертационного исследования состоит в поиске основы этого самоопределения – первичной самоочевидности, которую нельзя свести к смысловым определенностям. Этот путь ведет через  критику смысловых определенностей к первичным феноменам человеческой субъективности, обозначенным в работе как «присутствие» и «трансцендентальное предчувствие». Благодаря этому пониманию первичных феноменов можно по-новому осмыслить другие стороны человеческой субъективности: смысловую, эмоциональную, духовную.

  Философия есть путь осмысления общезначимого  содержания на основе личного жизненного опыта. Предпосылками философской  системы являются интуитивно найденные «очевидности». Очевидное не должно доказываться или выводиться, и вместе с этим оно не должно оставаться безосновательным. Его основания не в чем-то предзаданном, но в потенции творить новое: не человек задает, что считать очевидным, но сами представления, удостоверяя себя в качестве очевидностей, формируют его как личность. Иными словами, очевидными являются те представления, которые обоснованы жизненным опытом человека.

  Найденные на основе личного опыта предпосылки  могут выражать общекультурное содержание в той мере, в какой личность воплощает в себе опыт культуры. Общность европейской культуры формирует общую для европейского сознания очевидность, которую можно обозначить как «интуицию определенности». В античности эта интуиция определенности нашла свое философское воплощение в открытии идеального мира, сейчас она представлена либо в виде трансцендентальной системы принципов, либо в идее всеобщей причинности, выражающейся в системе естественнонаучных законов.

  Актуальность  темы исследования определяется современной  ситуацией межкультурного диалога. Классическая европейская философия произрастала из архетипов европейской культуры выражавших специфическую смысловую определенность. Философами она могла пониматься по-разному (универсальные законы природы, мир эйдосов, трансцендентальная сфера и т.д.), но общим было стремление к ее абсолютизации как раз и навсегда данной во все времена и для всех народов. Сейчас мы живем в новом мире, где в повседневной жизни человека сталкиваются представления самых разных культур, и привычные предпосылки понимания, казавшиеся ранее незыблемыми, безвозвратно утрачивают право на абсолютную истину. В этих условиях релятивизации представлений неизбежно наступает кризис гносеологических предпосылок мировосприятия. Ни априорные принципы, ни естественные законы не могут нам гарантировать правильной ориентации в динамичном поликультурном мире. Эта ситуация требует нового философского решения, поиск которого следует начать с проблематизации любых предзаданных смысловых определенностей. Иными словами, необходимо подвергнуть критике европейское понимание очевидности, чтобы освободить его от проекций общекультурного наследия на первичный опыт жизненного мира человека.

  Однако  актуальность настоящего исследования проистекает не только из современной ситуации межкультурного диалога, но также из той психологической ситуации, в которой очень часто оказывается современный человек. В частности, кризис предпосылок мировосприятия создает сложности при возвращении в нормальное состояние человека, утратившего связь с реальностью. Поэтому возникает особая необходимость в критерии, позволяющем отличать мир душевнобольного человека от мира человека здорового. Выявление первичного содержания сознания, т.е. первичной очевидности трансцендентального предчувствия, позволяет обнаружить критерий реальности, который даст человеку опору в любой самой сложной психологической ситуации и позволит ему всегда найти связь с реальным миром.

  Помимо  этого можно также говорить и  об актуальности, определяемой новыми перспективами решения философских  проблем, связанных с анализом трансцендентальной сферы, эмоционального бытия, историчности и коммуникативности.

  Особо следует сказать об эвристичности  используемого подхода, основанного  на синтезе неоплатонизма и феноменологии. Для феноменологического подхода  может показаться подозрительным «уход  в метафизику», когда в исследовании соотношения смысла и слова происходит обращение в соответствии с неоплатонически-христианской традицией к методологическому разграничению сущности и энергии. Ведь традиция энергетизма (различающая сущность и энергию) развивается в парадигме неоплатонизма, а не феноменологии. Однако в работе понятия сущности и энергии осмысляются не метафизически, а именно феноменологически — как выражение опыта человеческой субъективности. В любом феномене мы можем обнаружить имманентное переживаемое содержание, описание которого требует новых категорий, которых нет у классиков феноменологии, но которые можно взять в традиции неоплатонизма. Феноменологическим фактом является не только интенция, но и акт ее полагания из некоей сферы бесконечных возможностей. Эта потенция возможных интенциональных полаганий является первоосновой воли и метафизически обозначается как сущность. Однако если мы рассматриваем ее феноменологически, как переживание, явленное в человеческой субъективности, то и само понятие сущности должны истолковать не метафизически — как субстанцию, а феноменологически — как явленную в переживании бесконечную потенцию воли.

  Это открывает огромные перспективы  для философского исследования, позволяя разрешить те проблемы, которые принципиально  были не решаемы с позиции классиков феноменологии: становится возможным описать интерсубъективный опыт и опыт единства жизненного мира. 

  Этим  определяется основная проблема исследования — выявление за многообразием форм мировосприятия первичного опыта трансцендентального предчувствия, на основе которого раскрываются другие стороны человеческой субъективности. 

  Степень разработанности  темы. Современную философскую ситуацию характеризуют глубокие исследования, посвященные феноменологическому анализу сознания. Это связано как с именем Э.Гуссерля, так и с общей феноменологической традицией, которую он основал. Однако феноменологию Гуссерля можно понимать двояко, как определенную философскую позицию, и как метод описания сознания, которым могут пользоваться представители разных философских течений. Второй путь открывает творческое применение феноменологии, и именно в этом понимании в настоящем исследовании используется феноменология. Методологически работа опирается на феноменологический метод Гуссерля и идею археологии очевидностей через феноменологическую редукцию. Поэтому данная работа опирается на исследования гуссерлевского феноменологического метода историков философии и феноменологов-гуссерлианцев: Н.В.Мотрошилову, В.И.Молчанова, П.П.Гайденко, Е.В.Борисова, А.Ф.Зотова, В.А.Куренного, А.А.Михайлова, М.А.Рубене, А.Г.Чернякова, К.А.Свасьяна, Э.Тугендхата, Г.Шпигельберга, Ф.-В.Херрманна и др.

  Данное  исследование не является историко-философским, и в силу этого неизбежно  расходится с отдельными позициями Гуссерля, что, в целом допускается самим феноменологическим подходом. Отход от «чистоты» позиции Гуссерля связан не с отказом от феноменологии, но с радикализацией феноменологической позиции: для того чтобы перейти к опыту трансцендентального предчувствия, в исследовании подвергается сомнению сама эйдетическая определенность, которую Гуссерль понимает как самоочевидность, и понимание субъекта, как предпосылки сознания. Необходимость этой радикализации связана с тем, что в рамках категориального аппарата Гуссерля некоторые феноменологические проблемы оказываются принципиально неразрешимы, в частности, проблематичным становится описание единства жизненного мира. Если сознание интенционально, то непонятно, каким образом схватывается единство жизненного мира, так как специальной интенции на это единство, которое бы всегда сопутствовало прочим интенциям, не существует.

  Вместе  с тем у Гуссерля намечена предпосылка  решения этой проблемы через введение понятия горизонта, очерчивающего  всю сферу потенциальных неопределенностей, которые могут быть актуализированы в сознании. Единство жизненного мира, может быть осмыслено с позиции Гуссерля как тотальное единство всех возможных горизонтов, однако это понятие требует своего дополнительного раскрытия и обоснования.

  Горизонт  сопровождает всякую вещь, дополняя ее восприятие теми возможными ее проявлениями, благодаря которым вещь обретает целостность и не сводится к актуальному восприятию, носящему частный, случайный характер. Вводя понятие горизонта, Гуссерль отступает от чистоты своей позиции, предполагающей истолкование феноменальной очевидности как ясности для сознания. Горизонт вносит неопределенность, при этом возникает новый философский вопрос — являются ли эти неопределенности эпифеноменом актуального восприятия, сопровождающим его подобно тени, или же они являются основой, которая делает возможным само актуальное восприятие? Кроме того, если горизонт охватывает потенциальные неопределенности, то можно ли вообще описать его в понятиях, ориентированных на эйдетическую ясность содержания? Развивая позицию Гуссерля, А.Н.Книгин вводит понятие «сумеречного сознания», которое он понимает как результат наслоения ретенциональных впечатлений от языковой деятельности. Таким образом, А.Н.Книгин предлагает один из вариантов ответа, отводя неопределенному слою сознания роль эпифеномена речи, однако в настоящем исследовании предлагается другой вариант.

  Рассматриваемая в данной работе идея трансцендентального  предчувствия является результатом радикализации вышеназванных феноменологических подходов к описанию неопределенного слоя сознания. Трансцендентальное предчувствие истолковывается не как эпифеномен, но как основа сознания, из которой возникают всякие определенности. При этом субъект и эйдетические определенности рассматриваются не как предпосылки сознания, но как результат переработки сознанием более первичной очевидности — трансцендентального предчувствия.

  Такая радикализация феноменологической позиции требует преодоления  понимания сознания в рамках классического субъект-объектного дискурса, в связи с чем в данном исследовании сознание понимается как самообнаруживающееся бытие.

  Это понимание сознания хотя и не совпадает  с гуссерлевской интерпретацией феноменологии, однако опирается на более древнюю традицию. Его истоки — в феноменалистической позиции буддистской абхидхармы, являющейся самым ранним вариантом феноменологии, и в феноменализме даосизма. Исследования концепции абхидхармы таких отечественных философов как Ф.И.Щербатской и О.О.Розенберг позволяют утверждать, что философия буддизма представляет собой особый вариант феноменологии, альтернативный современному западному ее пониманию. Такое феноменологическое истолкование буддизма позволяет заимствовать ряд идей, которые переводимы на язык современной феноменологии (например, введенное в данном исследовании понятие «полагающее интенцию усилие» соответствует «самскаре» абхидхармы). В этом смысле буддистская философия рассматривается в данной работе как источник новых возможных решений при анализе современных феноменологических проблем.