Модели художественного пространства как предмет философского анализа

1. «доминирование главной идеи» - подчинение основополагающему замыслу содержания и формы;
2. «использовать слова-девизы» - выражение в нескольких словах главной идеи;
3. «не спешить с приговором» - признание многообразия точек зрения, откладывание окончательной оценки решения;
4. «подвергать сомнению все, в том числе мелочи»;
5. «взглянуть в сторону» - перенести внимание в другую зону;
6. «дать новое имя» - введение нового названия объекта, модели; создание нового мифа, ярлыка.

Группу фрактальных методов  составляют [22]:

1. метод перегруппировки и переоценки исходных данных;
2. метод системного моделирования - создание системы моделей для обработки информации;
3. метод подбора и перестройки образца, существующей модели;
4. вариантность подходов, альтернативность решений;
5. метод от противного - постановка с ног на голову;
6. метод мозговой атаки - использование определенных принципов мыслительной деятельности (выдвигать больше идей, развивать идеи других, не критиковать, стремиться к оригинальной идее и др.);
7. метод аналогий - использование неуместных сведений, «случайного импульса».

Указанные «фракатальные» правила и принципы творческого мышления можно дополнить методическими требованиями к организации творческого мышления на всех уровнях проектирования расселения и городов (по Е. Н. Перцику) [20]:

• четкая формулировка и широта постановки проблем;
• расчленение проблем на подпроблемы, выдвижение и анализ альтернатив, поиск связей и взаимодействий;
• непрестанное обращение к исходной информации, плодотворная интуиция;
• умение найти принципиально новое решение;
• генерализация, соответствующая определенному этапу решения проблем;
• целесообразность рассмотрения фрагментов и деталей возможных

Таким образом, в XXI веке формируются  закономерности и принципы построения (конструирования) и осуществимости градостроительных объектов как  сложных самоорганизующихся систем в рамках фрактальной теории [22]:

• «способность будущего конструировать настоящее» - проектирование градостроительной системы с учетом стратегического плана развития территории, градостроительных прогнозов и программ, оказывающих влияние на современное состояние среды; планирование на расчетный срок (25-30 лет) и отдаленную перспективу (50-100 лет); использование «синергетической модели прогнозирования», основными компонентами которой являются «жесткое ядро» (цели, законы, идеал), «мягкая оболочка» (принципы), «расплывчатый пояс гипотез», «поле путей развития» и «границы поля блуждания», «установленные в соответствии с определенными нормами и нормативно-правовыми условиями»;
• «конструктивность целого» - построение градостроительной системы из подсистем и структур, согласованных на основе общей идеи, общего типа развития; коэволюция развивающихся в разном темпе структур с учетом охраны историко-культурного и природного наследия, обеспечения безопасности жизнедеятельности;
• «синкретичность образа» - наличие и разработка художественного замысла проекта, описание градостроительной системы небольшим числом фундаментальных идей и образов, например, «устойчивый город», «ноосферный город», «каркас» и «ткань»;
• «динамичность» («открытость», «гибкость и эластичность») – выделение устойчивых и изменяемых частей градостроительной системы (каркасов и тканей), проектирование способности ее к трансформации, адаптации к изменившимся условиям;
• «использование семиотического фрактала» - применение в проектировании приема самоподобия форм и знаков – фракталов на уровнях территориального планирования, планировки территории и архитектурно – строительного решения;
• «междисциплинарная согласованность» - согласованность подсистем и структур градостроительной системы, координация междисциплинарных и архитектурных разделов проекта.

Интерес к фрактальной  теории не ослабевает и сегодня. Зачастую возникают такие ситуации, когда  объект исследования трудно представить  в виде классической модели. Следовательно, «имеем дело с нелинейными связями  и недетерминированной природой данных. Нелинейность в мировоззренческом  смысле означает многовариантность  путей развития, наличие выбора из альтернатив путей и определенного темпа эволюции, а также необратимость эволюционных процессов. … То есть, когда мы применяем классические модели (например, трендовые, регрессионные и т. д.), мы говорим, что будущее объекта однозначно детерминированное. И мы можем предсказать его,  зная прошлое объекта. А фракталы применяются в том случае, когда объект имеет несколько вариантов развития и состояние системы определяется положением, в котором она находится на данный момент» [18]. То есть происходит попытка изобразить хаотичное развитие. Поэтому фракталы «позволяют намного упростить сложные процессы и объекты ... Позволяют описать нестабильные системы и процессы и, самое главное, предсказать будущее таких объектов» [18].

Заключение

Фрактальная теория влияет на умы авторов, ориентирует творческий процесс. В архитектурной и градостроительной  деятельности зачастую фракталы применяются  на уровне эмоционально-чувственного восприятия, они дают «творческий  импульс, направляющий мысль архитектора  или градостроителя в определенном направлении». Фракталы объединяют в  себе массу образов: «цветовые тона, мелодические сочетания, линии» [1]. Таким  образом, происходит интеграция эмоционального и рационального.  
Фрактал нужно рассматривать прежде всего, как форму, позволяющую создавать уникальные решения в области архитектуры и градостроительства.   
Фрактальные структуры отвечают всем требованиям архитектурной композиции. Исходя из законов построения фрактальной структуры можно предугадать, как будет воздействовать реальный объект, построенный по законам данного фрактала на чувственно-эмоциональное восприятие зрителя. «В аспекте представления об организации и существования архитектуры как динамической знаковой системы, опираясь на фрактальные принципы, можно говорить об архитектурной текстуальности как о принципе организации порядка в хаосе» [1]. 
Благодаря исследованию фрактальных структур появлялись первые операциональные способы работы с ними, например, появилась методология, связывающая в целое представление таких, казалось бы, совершенно не корреспондирующих между собой объектов, как фрактал и генеральный план города.  
Нужно отметить, что создание каких-либо концепций при помощи фрактальной теории – это в какой-то мере создание «идеальных типов». При их помощи гораздо легче перенестись на реальность. Создается «идеальная» модель, которая служит основой для исследования. В результате возникают определенные пути решения поставленных задач, которые внедряются в существующую ситуацию или по которым создается новая действительность.  
«Со времени возникновения фрактальной теории прошло не более трети века, но за это время фракталы дали мощный концептуальный импульс для многих современных архитекторов. Возможно, первоначальное увлечение фракталами и было слишком бурным, однако нам представляется бесспорным право архитектора на свой язык и свою, пусть и адаптированную, интерпретацию образов, право выстраивать свою теорию, переводя за-имствованные из других областей понятия в метафорический смысл» [1].  
Таким образом, складывается на сегодняшний момент ситуация, которую синергетика называет бифуркацией: перед каждым, кто входит в мир науки, открывается необходимость и возможность выбора своей методологической ориентации [23]. 
Важно отметить то, что существует на сегодняшний день практика применения фрактальной теории в различных сферах человеческой деятельности, в частности архитектуре и градостроительстве. Симбиоз математики и архитектуры переводит развитие фрактальной теории в архитектуре и градостроительстве на новый уровень.

Список использованных источников

1. Айрапетов А. А. Проблемы применения фрактальной теории в архитектуре / А. А. Айрапетов // Вопросы теории архитектуры. Архитектурно-теоретическая мысль Нового и Новейшего времени : сб. научн. тр. / под ред. И. А. Азизян. – М.: КомКнига, 2006. – С. 305-320.
2. Аршинов В. И. Синергетика как феномен постнеклассической науки [Электронный ресурс]  /  В. И. Аршинов. —  Сайт института философии РАН, 1999. – URL: http://ru.philosophy.kiev.ua/iphras/library/arshinov/index.html
3. Мандельброт Б. Фрактальная геометрия природы / Б. Мандельброт. – М.: Институт компьютерных исследований, 2002. - 656 с.
4. Бабич В. Н. Фрактальные структуры в планировке и застройке города / В. Н. Бабич, В. А. Колясников // Академический вестник УралНИИпроект РААСН. - 2009. - № 2. - С. 45-47.
5. Тарасенко В. В. Основания концепции фрактала / В. В. Тарасенко // Общая и прикладная  ценология. - 2007. – № 1. - С. 14-22.
6. Аристотель Метафизика. Переводы. Комментарии. Толкования / Аристотель; сост. и подготовка текста С. И. Еремеев. – СПб.: Алетейя, 2002. - 832 с.
7. Столяров А. А. Философия Фомы Аквинского / А. А. Столяров // История философии. Запад-Россия-Восток. Кн. 1. Философия древности и средневековья. - М.: Греко-латинский кабинет, 1995. - С. 367-371.
8. Свасьян К. А. Проблема символа в современной философии / К. А. Свасьян. – Благовещенск: БГК, 2000. – 226 с.
9. Кондильяк Э. Б. де Сочинения: в 3 т. Т. 3 / Э.Б. де Кондильяк. – М.: Мысль, 1983. – 390 с.
10. Деррида Ж. Голос и феномен / Ж. Деррида. – СПб.: Алетейя, 1999. – 208 с.
11. Солодовик И. П. Тождество, форма, метод в творчестве Гете / И. П. Солодовик // Филология. Искусствоведение. Вестник Нижегородского ун-та. – 2008. - № 3. - С. 268-272.
12. Флоровский Г. Из прошлого русской мысли / Г. Флоровский. – М.: АГРАФ, 1998. – 432 с.
13. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккерт. – М.: Республика, 1998. – 410 с.
14. Дженкс Ч. Новая парадигма в архитектуре [Электронный ресурс] / Ч. Дженкс, пер. с англ. А. Ложкин, С. Ситар // Радизайн. - 2005-2008. - URL: http://cih.ru/ae/ad37.html
15. Добрицына И. А. От «решетки» к «фракталу». Влияние идей нелинейной науки на архитектурно-градостроительное мышление / И. А. Добрицина // Градостроительное искусство: новые материалы и исследования. Вып. 1 / ред. И. А. Бондаренко. - М: КомКнига, 2007. - С. 464-470.
16. Князева Е. Н. Синергетика. Нелинейность времени и ландшафты коэволюции / Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов. - М: КомКнига, 2007. – 272 с.
17. Витюк Е. Ю. Синергетический подход к решению архитектурных задач: автореф. дис. … канд. архитектуры: 212:162:07 / Е. Ю. Витюк. - Екатеринбург, 2009. - 15 с.
18. Погодаева Е. А. Теория фракталов и ее применение [Электронный ресурс] / Погодаева Е. А., Четвериков С. В. // Refoman. - 2001-2010. - URL: http://www.refoman.ru/c/60/ref/3922/index1.1.html
19. Тарасенко В. В. Метафизика фрактала [Электронный ресурс] / В. В. Тарасенко // Библиотека RIN.ru. – 2002-2010. - URL: http://lib.rin.ru/doc/i/41969p.html
20. Перцик Е. Н. Города мира: география мировой урбанизации / Е. Н. Перцик.- М.: Международные отношения, 1999. - 381 с.
21. Кропанева Е. А. Оценка архитектурных качеств среды города на основе фрактальных структур: автореф. дис. … магист. архитектуры / Е. А. Кропанева. – Екатеринбург, 2009. – 9 с.
22. Колясников В. А. Современная теория и практика градостроительства: территориальное планирование городов / В. А. Колясников. – Екатеринбург: Архитектон, 2010. - 505 с.: ил.
23. Каган М. С. Методологические принципы построения современной онтологии [Электронный ресурс] / М. С. Каган // Сайт С. П. Курдюмова: синергетика. – 2006. - URL: http://spkurdyumov.narod.ru/Cagan5.htm
24. Философия архитектуры
25. Философия архитектуры. Бытие пространства в архитектуре
26. Философия архитектуры – возможность взглянуть иначе на окружающие нас очертания домов, композиции улиц и планы городов. Возможность абстрагироваться от привычного восприятия зданий как помещений для проживания. Посмотреть на сооружения не только с точки зрения утилитарной пользы, а, приняв во внимание эстетическую составляющую зодчества, проследить мировоззренческие предпосылки возникновения того или иного архитектурного стиля. Иными словами, обратить внимание на существование художественной формы архитектуры. Проследить закономерности ее бытия как в пространственной среде, так и в сфере символических отношений. 
     
    Я апеллирую к понятию "бытия" в широком смысле этого слова. Бытие – одна из главных категорий философского мышления. Предметом онтологии, составляющей центральное ядро философских учений, начиная с античности, было именно бытие. Вместе с тем, и восприятие архитектуры в качестве художественной формы приходит в античную пору. Именно греческие мыслители начинают мыслить зодчество как искусство. 
     
    Конечно, в новой философии, особенно с XVIII века под влиянием скептицизма Юма и трансцендентализма Канта понятие бытия вытесняется на периферию философской мысли. И в системе Фихте, и в системе Гегеля бытию как таковому отводится весьма скромное место. "Чистое бытие, - писал Гегель, - есть чистая абстракция и, следовательно, абсолютно-отрицательное, которое, взятое так же непосредственно, есть ничто" [1]. Еще более емкая фраза: "Для мысли не может быть ничего более малозначащего по своему содержанию, чем бытие" [2]. "Под влиянием Гегеля и немецкого идеализма в целом, позднее – к концу XIX – началу XX века, неокантианства и неопозитивизма, устранивших онтологию, как предмет философского познания, понятие бытия почти совсем выпало из поля зрения философов" [3]. Однако в 20-30-е годы XX века вместе с реакцией на гносеологизм и методологизм неокантианских и позитивистских школ, а так же критикой субъективизма немецкой идеалистической философии, возникает тенденция возврата к проблемам онтологии. Еще в конце XIX столетия у Франца Брентано, а затем у его ученика Эдмунда Гуссерля мы обнаруживаем именно ту тенденцию, которая затем получает более полное развитие в творчестве Макса Шелера, Николая Гартмана, Мартина Хайдеггера и других. "Тем не менее, "онтологический нигилизм" и в конце века характеризует основное умонастроение философии. Его питательную почву составляет утопический активизм индустриально-технической цивилизации в двух его вариантах – социального революционаризма и технократической воли к переустройству человеком не только Земли, но и всего космоса, переустройству, угрожающему уничтожением всего живого" [4]. 
     
    Однако, стоит заметить, что ни одна из перечисленных фаз не характеризуется полным отсутствием интереса к размышлениям о бытии. Если философы отходят от чистой онтологической спекуляции, они все равно не упускают из вида категории, составляющие суть науки о бытии. Проблема сущности и статуса пространства, как одной из этих категорий, пожалуй, всегда остается в зоне актуальности философского мышления. Одной из задач этой своей кандидатской работы я вижу рассмотрение понятия пространства в зависимости от развития философской картины мира. Через призму этой проблемы я исследую онтологические основания художественной формы в архитектуре. 
     
    Не стоит забывать, что архитектура это одновременно и техническая наука и художественное творчество. А потому и понятие пространства, без которого не мыслим разговор о зодчестве, стоит вести в двух направлениях. Пространство в математике - это "логически мыслимая форма (или структура), служащая средой, в которой осуществляются другие формы и те или иные конструкции. Например, в элементарной геометрии плоскость или пространство служат средой, где строятся разнообразные фигуры. В большинстве случаев в пространстве фиксируются отношения, сходные по формальным свойствам с обычными пространственными отношениями (расстояние между точками, равенство фигур и др.), так что о таких пространствах можно сказать, что они представляют логически мыслимые пространственно-подобные формы." [5] Исторически первым и важнейшим математическим пространством является евклидово трехмерное. Если так можно выразиться, оно представляет собой приближенный абстрактный образ реального пространства. Собственно, именно о нем стоит вести речь, исследуя закономерности бытия архитектуры. Общее понятие пространства в математике сложилось в результате постепенного, все более широкого обобщения и видоизменения понятий геометрии евклидова пространства. Понятия пространства, отличные от концепции Евклида, появились в первой половине 19 века. Это были пространство Лобачевского и евклидово пространство любого числа измерений. Общее понятие о математическом пространстве было выдвинуто в 1854 Б. Риманом. Со временем оно обобщалось, уточнялось и конкретизировалось в разных направлениях. Таковы, например, векторное пространство, гильбертово пространство, функциональное пространство, топологическое пространство. 
     
    В современной математике пространство определяют как "множество каких-либо объектов, которые называются его точками. Ими могут быть геометрические фигуры, функции, состояния физической системы и т.д. Рассматривая их множество как пространство, отвлекаются от всяких их свойств и учитывают только те свойства их совокупности, которые определяются принятыми во внимание или введенными по определению отношениями. Эти отношения между точками и теми или иными фигурами, то есть множествами точек, определяют "геометрию" пространства." [6]. Действие этого принципа как нельзя лучше иллюстрирует картина пространственных отношений в архитектуре. Строительные, функциональные элементы, несущие конструкции и декоративные детали здания – все вместе они формируют некое композиционное пространство. Все составляющие архитектурного произведения оказываются вовлеченными в своеобразные отношения, которые в равной степени определяются как строгим техническим расчетом, так и соответствием некому идеологическому принципу. Помимо физико-математических выкладок, в системе архитектуры действуют эстетические правила. При том именно они определяют техническую сторону зодчества. В архитектуре философская составляющая становится принципиальной компонентой существования математического пространства. Исходя из этого, определим, какое место категория пространства занимает в системе онтологии. 
     
    Согласно "Малому энциклопедическому словарю" Броггауза и Ефрона, выпущенному в 1910 году, пространство, как философское понятие есть "необходимая форма, в которой располагаются все наши ощущения; оно всегда связано с ощущениями и не отделимо от них не только в восприятии, но и в представлениях. Следовательно, пространство - неизбежная форма сознания, возникающая одновременно с ним, почему и невозможны ни эмпирическое объяснение его происхождения, ни определение его сущности. Исследованию подлежат лишь наши представления о пространстве, их психологический состав и возникновение. Вопрос о сущности самого пространства отдельными философами решается различно; наибольшим распространением пользуются учение критической философии, по которому пространство, как мы его воспринимаем в опыте, есть наше представление, то есть вполне субъективно; оно не воспринимается извне, а налагается самим познающим субъектом на весь материал чувственного восприятия" [7]. С данным определением нельзя не согласиться. Попытки мыслителей различных эпох объяснить сущность этого явления и предпосылки его возникновения сводятся к изложению свойственной тому или иному времени системы взглядов, мировоззрения. В большей степени понимание категории пространства зависит от онтологических представлений эпохи, от трактовки категории бытия, что, собственно, вполне объяснимо: учение о пространстве, как уже было заявлено автором, - одна из главных составляющих онтологии. 
     
    Представления о пространстве – одни из самых консервативных, инертных представлений в философской науке, но вместе с тем они наиболее отчетливо выражают характер развития всей философии в целом и представлений о бытии в частности. В отличие от других философских категорий, эволюция взглядов на пространство кажется значительно богаче гипотезами, вариантами интерпретаций и дискуссиями, ведущимися вокруг нее. 
     
    Такая ситуация определяется, прежде всего особой ролью пространства в структуре мира: " это та арена, на которой развертываются все события мирового действа и одновременно, как стало понятно только недавно, само пространство есть непосредственный участник этого действа, определяющий его ход. Кажущаяся очевидность истинности представлений о пространстве как вместилище всех вещей и событий длительное время затрудняла развитие учений о пространстве. Но со становлением современной науки, с эволюцией философских учений о пространстве проблем стало появляться больше, и появляются они быстрее, чем мы успеваем их решать" [8] Таким образом, возникает необходимость пересмотреть, казалось бы, устоявшиеся взгляды на те или иные проблемы, связанные с интерпретациями пространства. Существует устоявшееся мнение, что в истории научного познания можно выделить лишь два представления о физическом пространстве. Одно из них – представление об абсолютном пространстве, другое – об относительном, или релятивистском. По мнению американского физика 20 столетия Роберта Дикке, согласно первому представлению "физическое пространство обладает самостоятельной структурой. С древних времен и до ХХ века это обычно понимали так, что пространство заполнено некоторого рода средой" [9]. К числу сторонников такой точки зрения Дикке причисляет, в частности, Декарта и Ньютона. Автором второго представления о пространстве он полагает Джорджа Беркли, предвосхитившего идею относительности, позднее независимо сформулированную Махом и получившую известность как принцип Маха. Согласно этому представлению, в физическом пространстве имеют смысл лишь те понятия, в которых положение одного объекта соотносится с положением другого объекта. Но если любое положение относительно, то относительно и любое движение, а пространство может обладать только такими свойствами, которые обусловлены наличием в нем материи. 
     
    Однако, на наш взгляд, Дикке существенно упрощает ситуацию, сужая тем самым проблемное поле исследований структуры и свойств физического пространства, сводя его преимущественно к проблеме распределения масс во Вселенной. Можно признать такой подход и согласиться с тем, что он обусловлен задачами, которые Дикке ставит перед собой. Но сведение представлений о пространстве только к двум и фактическое отождествление при этом представлений Декарта и Ньютона не только неверны содержательно и с точки зрения истории физики и философии, но и ограничены методологически. Последнее проявляется в том, что такой подход приводит к методологическому требованию, согласно которому исследование структуры пространства сводится к решению проблемы роли вещества и поля в формировании геометрии физического пространства. На самом же деле, и это очевидно, ситуация куда как сложнее и в методологическом, и в конкретно-научном плане, что можно заметить даже при беглом экскурсе в историю развития представлений о физическом пространстве.