Сказкотерапия как метод коррекции страхов детей

Для дошкольников страх ожидаемого несчастья способен проявляться в самых различных формах. Ребенок боится заразиться опасной болезнью и умереть, попасть под машину, быть укушенным, либо боится совершить какую-нибудь ошибку. При этом страх ошибиться, не угодить замечается только когда становится чертой характера, а потому требует особого внимания. Этот страх постоянно держит ребенка в напряжении, что особенно заметно в присутствии взрослых – от них он принимает расплату за неудачу. Все время, находясь в состоянии экзаменующегося, пытаясь угадать, что от него требуется, малыш не может в полной мере проявить свой творческий потенциал, научиться действовать самостоятельно.

Все эти страхи выражают неуверенность ребенка в себе, в своей способности оправдать завышенные ожидания или требования родителей и особенно свойственны мальчикам, растущим без отца. Не имея образца для подражания, они часто испытывают трудности в понимании своей мужской роли, общепринятых стереотипов мужского поведения.

На развитие страхов у ребенка могут влиять определенные черты характера отца или матери, а также распределение семейных ролей. Слишком уступчивое, нерешительное поведение матери или, еще хуже отца, способствует появлению у детей чувства тревожности – они как бы заражают им своего ребенка.

Дети, родители которых часто ссорятся между собой, больше подвержены страхам, причем их чувствительности к этому с возрастом увеличивается. Ребенок старшего дошкольного возраста уже отождествляет себя с родителем одного пола, а потому особенно остро переживает враждебность, исходящую со стороны другого, столь же любимого родителя. Беспокойство перерождается в страхи, поскольку дети лишены возможности влиять на родительские конфликты. В таких семьях дошкольники (особенно девочки) чаще боятся животных, стихий, заболеваний и смерти, им чаще снятся кошмарные сны, чаще появляется страх родительского гнева.

Свойственная детям пяти-семи лет высокая внушаемость делает их особенно восприимчивыми к родительским угрозам. Навязчивый страх заражения болезнью, от которой можно умереть, передается им, как правило, взрослыми. Но иногда это может быть следствием эмоциональной травмы, пережитой ребенком в результате тяжелой болезни или смерти близкого человека, ребенок может оказаться свидетелем несчастного случая. При дальнейшем развитии страхов у беспокойного, мнительного малыша может возникнуть психологическая зависимость от навязчивых мыслей о смерти и болезнях, что его способность управлять собой, парализует волю.

От 7 до 12 лет – появление чувства неполноценности. С момента поступления в школу дети значительно меньше боятся темноты и животных, сказочных персонажей. Это, в первую очередь, связано с уменьшением эгоцентричности: теперь в центре их мира уже не столько они сами, сколько их отношение с ближайшими взрослыми, сверстниками. Но если причина страха не исчезла, а тревожность стала чертой характера, то на месте изжитых страхов под давлением новых обязанностей возникает страх не соответствовать требованиям семьи, школы, сверстников. Он боится опоздать, сделать не так, не то, быть осужденным, наказанным. Тревога, страх говорят об усилении у ребенка чувства ответственности, долга, так и  низкой самооценки.

Одна из особенностей младшего школьного возраста – магическое мышление, то есть склонность верить в роковое стечение обстоятельств, таинственные явления, предсказания и суеверия. Дети этого возраста создают свой особый фольклор из леденящих душу историй. Сюжеты этих страшилок тесно связаны с положением ребенка в семье и, прежде всего, с запретами взрослых.

Страшилки имеют серьезное психотерапевтическое значение. Ребенку важно увидеть, что и другие  боятся так же, как и он. Вместе со всеми он может узнать, прочувствовать состояние страха, научиться с ним справляться. То, что пугает и с чем трудно совладать в одиночку, может стать знакомым, неопасным и даже смешным, если устрашающий предмет обсуждается и развенчивается в группе. Кроме того, страх, пережитый вместе с другими, заставляет его сильнее ощутить присутствие товарищей, важность дружеской поддержки, чувство локтя. Ребенок делит свой страх на всю компанию, и доля его эмоционального бремени становится меньше

От 12 и старше – Я, другие и идеал. Основные психологические проблемы подросткового периода обусловлены тем, что новые физические возможности и новые формы социального давления, побуждающие подростка к самостоятельности, сталкиваются с многочисленными препятствиями, затрудняющими его движение к подлинной независимости. В числе этих препятствий – и привычка взрослых относиться к подростку, как к маленькому, не равному себе (в первую очередь в правах), и непонимание подростком самого себя, противоречивость собственных претензий.

Подростки часто жалуются на свое слабоволие, подверженность внешним влияниям, обидчивость. Страхи в этом возрасте – не столь редкое явление, но они обычно тщательно скрываются. Тревоги и беспокойства подростков поддерживаются их чувствительностью к диспропорциям развития своего тела и ощущением собственной неловкости, неопытности, зависимости. Страхи и опасения привносят в их характер такие черты, как застенчивость, ранимость, либо, наоборот, они скрывают свою неуверенность под маской развязности, подчеркнутой независимости.

Потребность быть собой – это еще и желание быть замеченным, выделиться и стремление к совершенствованию своего Я, своих способностей, возможностей. Это стремление неотделимо от беспокойства, тревоги по поводу возможных психических и физических недостатков. Страх такого рода может выражаться в нетерпимости к физическим или умственным недостаткам других людей, в навязчивых мыслях о собственном уродстве, неполноценности. Боязнь не совладать с собой, выставить свои чувства напоказ добавляет причины для волнения.

Потребность общения со сверстниками определяется усложнением духовных потребностей, увеличивающейся социальной отзывчивостью подростка, самоопределением его в мире культурных норм и ценностей. Большая чувствительность в области межличностных отношений делает страх быть отвергнутым, изгоем, посмешищем очень болезненным и непереносимым. Устойчивость страхов у старшеклассников всегда свидетельствует о неспособности защитить себя от возможных неудач, крушения надежд, а также о неуверенности в прочности и надежности родительской поддержки, об отсутствии понимания со стороны родителей их возрастных трудностей.

Таким образом, подростковая проблема «быть собой среди других», связана как с неуверенностью в себе, так и с неуверенностью в других. Настороженность и подозрительность оборачиваются впоследствии предвзятостью в отношениях с другими людьми, обособленностью и уходом от действительности в мир своих фантазий. Таким уходом от решения проблем могут стать наркомания, страстное увлечение компьютерными играми, и другие самостоятельно придуманные способы, завораживающие возможностью существования в иной реальности, не выходя за пределы привычного опыта и представлений, не меняясь, не создавая своего места в настоящем, а не выдуманном мире.

Чрезмерное утомление, перенапряжение интеллекта в ущерб эмоциональности благоприятствуют развитию страхов. Они могут стать навязчивыми, особенно, если есть уверенность в существовании какой-то опасности для жизни. Навязчивые страхи типичны для детей подростков, стремящихся. Всегда быть первыми, получать. Только отличные отметки. По характеру они обидчивы, честолюбивы, односторонне ориентированы на успех, не признают никаких отклонений и поражений, у них гипертрофировано, развито чувство долга, принципиальность. В их душе прочно обосновался конфликт: сквозь сильное желание во всем соответствовать принятым обязательствам, оправдать ожидания, то есть быть вместе со всеми, пробивается потребность не потерять свою индивидуальность, не стать слепыми исполнителями чьей-то воли. Это неосознаваемое противоречие и находит выход в страхах и навязчивых фантазиях.

Страх играет важную роль в эволюции человеческого рода, так как предотвращает слишком опасные для жизни, безрассудные и импульсивные действия. Он, несомненно, был уже у первобытного человека, постоянно подвергающегося опасностям.

В разных культурах дети в своем развитии испытывают ряд общих страхов: в раннем детском и дошкольном возрасте – страх отделения от матери, в 7-8 лет – страх смерти и т.д. Это служит доказательством общих закономерностей психического развития. Некоторые психологические особенности делают возникновение страхов у детей боле вероятным. К такого рода особенностям относятся, прежде всего, эмоциональная чувствительность  и тесно связанная с ней впечатлительность, которые, подобно эмоциональной памяти, приводят к яркому, образному запечатлению травмирующих событий жизни. Инертность, ригидность нервных процессов, а также развитая долговременная память способствуют длительному удержанию и фиксации объекта страха в сознании и затрудняют переключение внимания, что, в свою очередь, закрепляет и усиливает чувство страха.

Определим основные признаки наличия страхов. Биологические проявления страха описаны физиологом И.П. Павловым и психологом К. Изардом, наблюдавшими изменения мимических мышц человека: «При страхе брови почти прямые и кажутся несколько приподнятыми, появляются горизонтальные морщины, занимающие 2/3 или 3/4 лба. Глаза шире, чем в нормальном состоянии, нижнее веко напряжено, а верхнее слегка поднято. Рот при страхе открыт, губы напряжены и немного растянуты» [7,с.20].

Иногда выражение страха так очевидно, что не нуждается в комментариях, – ребенок испытывает ужас, впадает в оцепенение, растерян или плачет. Другими проявлениями страха могут быть косвенные признаки, такие как стремление, избежать посещения определенных мест или разговоров на травмирующую тему, смущение и застенчивость при общении. Страху предшествует чувство беспокойства. Поэтому ряд исследователей рассматривают именно это чувство как отправную точку появления страха.

При остро возникающем беспокойстве человек теряется, не находит нужных слов для ответа, говорит невпопад, дрожащим, невнятным от волнения голосом или совсем замолкает. Взгляд у него отсутствующий, выражение лица испуганное. У человека может появиться ощущение внутреннего холода, тело становится тяжелым, ноги «ватными», отмечается сухость во рту, сбивается дыхание, «сосет под ложечкой», щемит в области сердца, ладони становятся влажными, лицо бледнеет и тело «обливается холодным потом».

Одновременно человек совершает много лишних движений, переминается с ноги на ногу, поправляет без конца одежду или, наоборот, становится малоподвижным и скованным.

Перечисленные симптомы острого беспокойства говорят об избыточной реакции психофизиологических функций организма.

Итак, теоретически все страхи можно разделить на три группы. Страхи первой группы обращены к человеку как к биологическому существу, несут угрозу телу и физическому Я; этот страх можно назвать «быть ничем». Отправная точка развития страха «быть ничем», то есть не жить, не существовать, быть мертвым, – страх смерти. Вторая группа страхов отражает угрозу отношений – лишения общества людей; этот страх может быть назван «быть ни с кем». Страхи третьей группы характеризуют человека как социальное существо и связаны с причинением ущерба социальному или психологическому статусу личности. Эти страхи можно условно назвать «быть никем» или «быть не тем», то есть это страх несоответствия Я-идеальному (приложение 3, таб.7).

На количество страхов также оказывает влияние состав семьи. У девочек и мальчиков старшего дошкольного возраста число страхов заметно выше в неполных семьях, что подчеркивает особую чувствительность этого возраста к разрыву отношений между родителями. Именно, в 5–7 лет дети в наибольшей степени стремятся идентифицировать себя с родителем того же пола, то есть мальчики хотят быть во всем похожими на наиболее авторитетного для них в эти годы отца, как представителя мужского пола, а девочки – на свою мать, что придает им уверенность в общении со сверстниками своего пола. Если у мальчиков отсутствие отца, незащищенность им и чрезмерно опекающее, замещающее отношение матери ведут к несамостоятельности, инфантильности и страхам, то у девочек нарастание страхов зависит скорее от самого факта общения с беспокойной, лишенной опоры матерью.

Наиболее подвержены страху единственные дети в семье как эпицентр родительских забот и тревог. Единственный ребенок находится, как правило, в более тесном эмоциональном контакте с родителями и легче перенимает их беспокойство. Взрослые, нередко охваченные тревогой не успеть что-либо сделать для развития ребенка, стремятся максимально интенсифицировать и интелектуализировать воспитание, опасаясь, что их чадо не будет соответствовать непомерно высоким в их представлении социальным стандартам. Нередко они не могут справиться со своими переживаниями и страхами и ощущают себя несчастными в своем «счастливом» детстве.

Увеличение числа детей в семье, когда есть с кем пообщаться, поиграть, обычно способствует уменьшению страхов, в то время как увеличение числа взрослых может действовать противоположным образом, если они заменяют ребенку весь окружающий мир, создавая искусственную среду, в которой нет места сверстникам, детскому смеху, радости, проказам, непосредственному выражению чувств. Невозможность в этих условиях быть самим собой порождает хроническое чувство эмоциональной неудовлетворенности и беспокойства, особенно при нежелании или неспособности играть роли, навязываемые взрослыми. Если добавить и частые конфликты между взрослыми по поводу воспитания ребенка, когда он помимо своей воли оказывается яблоком раздора, то его состояние становится еще более незавидным.

Возраст родителей также имеет немаловажное значение для возникновения страхов у детей. Как правило, у молодых, эмоционально непосредственных и жизнерадостных родителей дети менее склонны к проявлениям беспокойства и тревоги. У «пожилых» родителей (после 30 и особенно после 35 лет) дети более беспокойны, что отражает преимущественно тревожность матери, поздно вышедшей замуж и долго не имевшей детей. Неудивительно развитие «поздних» детей под знаком чрезмерных забот и беспокойств. Впитывая как губка, тревогу родителей, они рано обнаруживают признаки беспокойства, перерастающего затем в инфантильность и неуверенность в себе. Если же состояние тревоги повторяется часто и в самых разных ситуациях, (при ответе у доски, общении с незнакомыми взрослыми и т.д.), то следует говорить о тревожности.

Даже недостаточная двигательная и игровая активность, а также потеря навыков коллективной игры способствуют развитию у детей беспокойства. Большинство из них уже не могут с азартом играть в прятки, «казаки-разбойники», лапту и т. д. Отсутствие эмоционально насыщенных, шумных и подвижных игр существенно обедняет эмоциональную жизнь, приводит к чрезмерно ранней и односторонней интеллектуализации психики. В то же время игра была и остается самым естественным способом изживания страхов, так как в ней в иносказательной форме воспроизводятся многие из вызывающих страх жизненных коллизий. В результате, чтобы устранить страхи, приходится применять уже в специально создаваемых условиях те же игры, в которые могли бы играть, но не играют современные дети. Не играют же они не только потому, что живут в большом построенном для взрослых городе, но еще и потому, что имеют слишком строгих родителей, считающих игру баловством и пустым времяпрепровождением. Кроме того, многие взрослые опасаются игр, как черт ладана, так как боятся за детей, ведь, играя, ребенок всегда может получить травму, испугаться… Общение с детьми у постоянно пугающихся взрослых строится преимущественно на абстрактно-отвлеченном, а не на наглядно-конкретном, образном уровне. Вследствие этого ребенок учится безосновательно беспокоиться по поводу того, что может произойти, а не активно и уверенно преодолевать различные жизненные трудности.