Историография

В.О.Ключевский

Советское декабристоведение  видело в словах одного из корифеев российской исторической науки лишь «высокомерную трактовку» декабризма – «один из многочисленных признаков  кризиса дворянско-буржуазной историографии» 70-80-х годов XIX века.

В период междуцарствия  и в день восстания существовало множество случайностей, повлиявших на «индивидуальную физиономию событий  и некоторые частные их последствия».

Декабристы не были обречены к фатальному поражению, а наоборот имели некоторые шансы на победу.

По утверждению принца Евгения Вюртембергского о событиях 14 декабря 1825 года «Восстание и все  происходящее, при данных совершенно исключительных обстоятельствах, зависела от счастливой случайности».

Изучая историю декабристов, многие исследователи смотрели на восстание  на Сенатской площади через некую  призму, которая не позволяла смотреть на произошедшее событие трезво.

Это событие обрело статус исторического факта, а достойное  изучение которого – нереализованные исторические возможности и множество случайностей игнорировались и отбрасывались.

По словам Ю.М. Лотмана, это явление обрело название –  гегельянское сознание.

Гегельянское сознание – стремление познать окружающий мир в его необходимости, но не повышенный интерес к нереализованным возможностям, особым человеческим судьбам и случайностям в истории, которые возможно сыграли немаловажную роль в формировании будущего.

Если же сказать это  кратко, то Гегельянское сознание –  это подтверждение того, что уже случилось, но без дальнейшего исторического развития.

 

 

 

 

30. Научное творчество А.А. Зимина (1920-1980).

Але́ксандр Але́ксандрович Зими́н (22 февраля 1920, Москва — 25 февраля 1980, там же) — российский историк.

Окончил историко-филологический факультет Среднеазиатского университета (1942, в 1938—1941 учился на историческом факультете МГУ), аспирантуру Института истории АН СССР в 1947. Кандидат исторических наук (1947, диссертация о землевладении и хозяйстве Иосифо-Волоколамского монастыря в конце XV — начале XVIII вв.). Доктор исторических наук (1959, «И. С. Пересветов и его современники»), профессор (1970).

С 1947 — младший научный  сотрудник, с 1951 — старший научный  сотрудник Института истории (затем  — Института истории СССР) АН СССР.

С 1947 по 1972, одновременно, преподавал в Московском государственном  историко-архивном институте: старший преподаватель (1947—1950), доцент (1950—1970), профессор (1970—1973).

Специалист в области  истории России с XI по XVIII вв. Автор  многочисленных фундаментальных работ  по проблемам социально-политической истории страны. Специалист по истории  общественной мысли России, вопросам историографии и источниковедения. Создатель научной школы.

Один из авторов и  редакторов многотомных трудов: «История Москвы» (т. 1, 1952); «Очерки истории  СССР. Период феодализма. Конец XV —  начало XVII в.» (1955); «Всемирная история» (т. 4, 1958); «История СССР. С древнейших времен до наших дней» (т. 2, 1966). Редактор и составитель многих сборников исторических документов, а также Собрания сочинений В. О. Ключевского.

В конце жизни работал  над мемуарами и историко-генеалогическим исследованием «Сумерки и надежды», посвященным роду графов Каменских и их потомству.

Считал, что опричнина  была направлена против трех очагов феодального  сепаратизма, которые могли представлять угрозу царскому самодержавию — Старицкого удела, церкви и Новгорода. Выступал как против апологетики политического курса Ивана Грозного, так и против того, чтобы представлять этот курс следствием исключительно маниакального психоза царя.

В последних работах  пришёл к выводу о том, что процесс  централизации в средневековой Руси носил противоречивый характер. Признавая историческую закономерность централизации и её положительные стороны, обращал внимание на тяжёлые последствия роста самодержавия, подавлявшего свободолюбивые устремления народа, ликвидировавшего политические свободы. Отошёл от «промосковской» интерпретации хода и результатов династической борьбы на Руси. Был склонен рассматривать участвовавших в феодальной войне XV века галицких князей как носителей определённого прогрессивного начала, как представителей некой демократической вольницы, за которыми стояло населения, ещё не подчинившееся московскому диктату, напр., жители Вятской земли.

Зимин — автор концепции  о времени создания «Слова о полку  Игореве» и его авторе, согласно которой это произведение было написано в 80-х годах XVIII в. российским духовным писателем архимандритом Иоилем (Быковским) и является выдающейся имитацией памятника древнерусской литературы. Он считал, что произведение в то время откликалось на актуальные политические проблемы и могло восприниматься как «призыв к присоединению Крыма и победоносному окончанию русско-турецкой войны». По мнению Зимина, источниками «Слова о полку Игореве» были «Задонщина», русские летописи (по преимуществу Ипатьевская), памятники русского, украинского и белорусского фольклора. Версия Зимина опирается на его трактовку текстологической проблемы соотношения «краткой» и «пространной» редакции Задонщины, которую он детально разрабатывал на протяжении многих лет.

Свою концепцию изложил  в книге «„Слово о полку Игореве“. Источники, время написания, автор», изданной ротапринтом тиражом 101 экз. и розданной (с условием возврата) участникам дискуссии, состоявшейся в Отделении истории АН СССР 4—6 мая 1964. Большинство участников дискуссии не согласилось с точкой зрения Зимина, а его работа так и не была опубликована, что было связано с административным запретом, притом, что целый ряд оппонентов Зимина считали, что его исследование носило серьёзный аргументированный характер и имело право на публикацию. До конца жизни продолжал придерживаться своей точки зрения, уточняя и дополняя текст рукописи. Частично точка зрения Зимина изложена в его статьях, посвящённых «Слову о полку Игореве». Окончательный вариант книги А. А. Зимина о «Слове о полку Игореве» (увеличенный в два раза по сравнению с ротапринтным изданием), был опубликован лишь в 2006 году.

С. М. Каштанов об А. А. Зимине: «Зимин был и остаётся гордостью  российской исторической науки. Учёный с огромным творческим потенциалом, широчайшим кругозором и редкой научной  интуицией, он вызывал уважение и восхищение и своими трудами, и своей личностью. Обладая ярко выраженным холерическим темпераментом, Зимин буквально «горел» жаждой творчества… Зимин был «учёным с мировым именем» в полном смысле этого слова. Не только российские, но и иностранные коллеги относились к нему с глубочайшим почтением, я бы сказал, с преклонением, а также с большой душевной теплотой. Ценились его труды, ценилась его эрудиция, острота мысли, остроумие, раскованность, искренность и желание помочь».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

31. Научное наследие И.Д. Ковальченко.

Иван Дмитриевич Ковальченко ( 26 ноября 1923 , деревня Новенькое  Брянской области -13 декабря 1995 ) - российский историк. Действительный член РАН. Окончил  Исторический факультет МГУ в 1952 г. Заведовал Кафедрой источниковедения истории СССР, был главным редактором журнала "История СССР", председателем Комиссии по применению математических методов и ЭВМ в исторических исследованиях при Отделении истории АН СССР. Один из основоположников отечественной клиометрической школы. Участник Великой Отечественной войны, служил в артилерии воздушно-десантных войск, за боевые заслуги в числе других наград награжден и орденом Красного Знамени

Может быть, лучше говорить даже о ш к о л а х, созданных им - в области квантитативной истории; источниковедения и историографии; методологии исторического познания; аграрной (или, шире - экономической) истории. Думается, что создание научной школы Ковальченко - главный, наиболее значительный итог его жизни.

История отечественной  школы квантитативной истории еще  не написана. В этих заметках мы, конечно, не ставим такой задачи.

Первые публикации советских  историков, посвященные применению математических методов и ЭВМ  в исторических исследованиях, появились в начале 1960-х годов. Иван Дмитриевич был одним из пионеров нового направления, инициатором исследований на стыке двух наук1. Условия для работы в этой области ученых были трудными, получить доступ к ЭВМ было для историков весьма сложно - иногда для этого надо было преодолеть тысячи километров.

Без сомнений, Иван Дмитриевич не случайно стал основоположником нового направления в советской исторической науке, связанного с применением  количественных методов в исторических исследованиях (позднее это направление стали называть клиометрикой, квантитативной историей).

Иваном Дмитриевичем был впервые разработан лекционный курс "Количественные методы в исторических исследованиях", под его редакцией  в 1984 г. был издан первый в СССР учебник по этой новой дисциплине, выпущены в 70-90-е гг. в издательстве "Наука" восемь сборников в серии "Математические методы в исторических исследованиях".

* * *

Важным аспектом в  работе И.Д.Ковальченко как лидера школы была разработка методологических проблем применения количественных методов в исторических исследованиях. Иван Дмитриевич опубликовал немало работ по этой проблематике. Собственно, в каждой его работе, связанной с применением новых методов, уделялось внимание методологии. Наиболее же полно эти проблемы рассмотрены в его фундаментальной монографии "Методы исторического исследования"19 . Выход в свет этой книги (удостоенной Государственной премии) сыграл (и продолжает играть) крупную роль в практике конкретно- исторических исследований и в преподавании квантитативной истории в университетах страны. Значение книги И.Д.Ковальченко определяется и тем обстоятельством, что с самых ранних стадий развития квантитативной истории и до сих пор находятся историки (как за рубежом, так и у нас в стране), отрицающие наличие проблем методологического характера в деле применения количественных методов в исторических исследованиях20. Так, еще в 1970 г. в докладе, представленном на V Международном конгрессе по экономической истории в Ленинграде, проф. Дж. Хекстер (Йельский ун-т, США) утверждал: "Использование математических методов, с применением компьютеров и без них, не ставит перед исторической наукой никаких методологических проблем первостепенного значения. Они ставят многочисленные проблемы тактического и вспомогательного характера, конкретные и специфические"21. Другое высказывание такого рода датируется уже 1996-м годом: "...оправдано ли такое сужение (речь идет о квантитативной истории - Л.Б.) весьма широкой методологической проблематики, которая присуща современной историографии, означающее на деле сведение проблем методологии к вопросам методики конкретно-исторического исследования?"22. Думается, здесь нет необходимости оспаривать эти суждения, происходящие из непонимания сложностей процесса внедрения математико-статистического инструментария и математических моделей "в ткань" исторических исследований. Ведь эти методы являются частью общенаучного "арсенала" (или заимствованы из других наук), и их использование историками требует рассмотрения комплекса специальных проблем, связанных со спецификой исторического знания. Материал II части книги И.Д.Ковальченко содержит подробное обсуждение этих проблем. В ней дается развернутое обоснование того, что прогресс исторической науки просто невозможен без использования количественных методов и средств современной информатики, позволяющих раскрыть количественную меру изучаемых исторических процессов и явлений, дать более точное и строгое выражение соответствующих качеств. И.Д.Ковальченко показывает, что в основе процесса внедрения математических методов в историческую науку лежат внутренние тенденции ее развития, связанные, в частности, с необходимостью привлечения все большего объема фактических данных, введения в научный оборот новых источников, повышения информативной отдачи всех видов источников. Эти задачи особенно актуальны в связи с тем, что историки все более широко обращаются к массовым источникам, первичным архивным материалам, создают соответствующие базы данных. Массовые источники по своей внутренней природе не только допускают, но и требуют математических методов обработки и анализа содержащихся в них данных. Собственно, только на основе этих методов возникает возможность обобщения массовых данных, изучение их с позиций системного подхода23.

Большое внимание в работах  И.Д.Ковальченко уделяется проблеме моделирования исторических процессов и явлений, обладающей ярко выраженной спецификой. Оценивая отражательно-измерительные модели как наиболее адекватные задачам исторического исследования, он много размышлял и о других подходах к построению моделей исторических процессов. Ему принадлежит, например, приоритет в разработке принципов моделирования альтернативных ситуаций. Критикуя работы, в которых предлагались модели контрфактических ситуаций, "основанных на произвольном перекраивании исторической реальности", ученый отмечал, что это "вовсе не означает невозможности применения имитационного моделирования в исторических исследованиях", которое "может быть эффективным средством изучения альтернативных исторических ситуаций. Здесь имитация того или иного из возможных исходов позволит более глубоко понять реальный ход исторического развития и объективный смысл и значение борьбы общественных сил за тот или иной вариант этого развития"24. Блестящий пример построения альтернативной модели такого типа дает работа И.Д.Ковальченко (не оцененная пока в должной мере научной общественностью), в которой имитационное моделирование, основанное на теории марковских цепей, используется для оценки последствий столыпинской реформы25. Именно в этом, на наш взгляд, и заключается основной смысл построения моделей альтернативных ситуаций - в получении количественных оценок результатов двух вариантов развития (реализовавшегося и потенциально возможного), а вовсе не в упражнениях на тему "что было бы, если бы...".

Существенно, что рассмотрение методологических проблем квантитативной истории проводится в работах И.Д.Ковальченко не только в гносеологическом плане, с учетом общего и особенного; большое значение имеют конкретные исследовательские примеры и практические выводы.

Главный же вывод из этих работ методологического цикла  сводится к тому, что развитие квантитативной истории не есть "попытка превратить историю в разновидность "точных" наук", как иногда полагают26; обращение  историков к математическим методам  прежде всего диктуется потребностями дальнейшего углубления исследований27, сами же эти методы "имеют свою сферу эффективного применения и пределы этого применения, ограничиваемые как целями исследований и их научным уровнем, так и возможностями и спецификой математического знания"28. Разработанные И.Д.Ковальченко методологические подходы были с успехом реализованы им в многочисленных конкретно-исторических исследованиях, опубликованных в 1960-1990-х годах29.

На протяжении всего  нескольких лет (в 80-е годы) Иван Дмитриевич кардинально расширил свой методический инструментарий, введя в него такие сложные методы, как кластер анализ с использованием нечетких множеств, моделирование динамики социальных процессов на основе аппарата марковских цепей и т.д. Эти методы мы использовали, например, в совместных исследованиях по аграрной типологии России, по изучению социальных процессов в крестьянской среде. На очереди было использование многомерных методов периодизации динамики экономического развития, алгоритмов искусственного интеллекта для изучения политических текстов начала ХХ века, но этим планам уже не суждено было сбыться...