Неология в современном английском языке

Таким образом, в плане  словообразования, индивидуальное авторское словотворчество  художников слова, писателей  предстает как  в принципе неограниченная свобода создания новых лексических  единиц в соответствии с общими, существующими  в данное время  тенденциями активного  продуктивного словообразования в языке и на основании имеющихся  продуктивных словообразовательных моделей. Общие потенции индивидуального  авторского словотворчества, в том числе  и словообразовательные потенции – неограниченны. Иначе говоря, применительно  к нашей проблеме, в художественной литературе новые  лексические единицы  в принципе могут  реализовываться  бесконечно широко, в каких угодно объемах.

В этом отношении особая иллюстративная ценность художественной литературы как материала  для исследования активности и продуктивности словообразовательных моделей – бесспорна.

Более того, именно здесь, в художественной литературе, в значительной степени перекрещиваются, фокусируются и социально  ориентированные  прагматические мотивировки  и собственно языковые механизмы продуктивных словообразовательных процессов.

Писатель, автор, очевидно, будет  стремиться к преимущественному  созданию и употреблению наиболее коммуникативно оправданных и  доступных читателю новых слов, стремясь сделать свое произведение понятным широкому читателю. Однако наряду с этими внешними, социально-обусловленными соображениями, у него как у художника слова всегда и обязательно присутствует внутренняя установка на самовыражение, на оригинальность, образность, игру слов. Из этих соображений он, очевидно, будет пользоваться для создания своих емких, оригинальных и образных новообразований, теми словообразовательными средствами, которые в силу своей активной продуктивности легкоузнаваемы и доступны читателю.

В этой связи следует  отметить полное совпадение словообразовательных тенденций в английском языке с индивидуально-авторскими образованиями, обнаруженными  нами в процессе анализа  материала.

Как отмечают лингвисты [13,30],[43,7] в сфере морфологического, и в частности, суффиксального словообразования основным продуктивным суффиксом в настоящее время является суффикс –er. На основе сложнопроизводной модели + суффикс –er создано значительное число английских неологизмов в последние 15-20 лет: baby-boomer, ребенок, родившийся во время послевоенного демографического взрыва (в настоящее время поколение baby-boomers выросло в yuppies и yumpies, пройдя в 70-е годы через период me- generation (me - decade) десятилетие, характеризующееся поисками самовыражения и личного успеха); page-turner – чрезвычайно интересная книга; all-nighter – нечто, длящееся всю ночь, например, занятия во время сессии.

В полном соответствии с этой тенденцией продуктивность данной суффиксальной модели в художественной прозе чрезвычайно высока, практически неограниченна. В свое время еще Г. Марчанд отмечал «… мы можем образовать агентивное существительное с суффиксом –er практически от любого глагола, употребительного в языке» [70,18]. В настоящее время данный словообразовательный суффикс не теряет своей продуктивности, в том числе в рамках исследуемой разновидности речи. При этом модель с суффиксом –er по своей структуре распадается на две модели: производную V(N) +er (например, beginner) и сложнопроизводную N+N (+er); N (adv) +V +er (например, party-giver, advice-giver, early-riser).

Приведем  в качестве примеров материал из художественных произведений:

1. My grandfather was known as a gay social man and a party-giver. (I. Murdoch The Sea! TheSea! p. 117)
2. Barbara sighed. She said softly, “I am a great disappointer, aren’t I?”. (A. Hailey Wheles, p.155)
3. Oh well? Parish gossip? You know. You can’t keep anything private in this parish. A lot of regular old chattermaggers we are, I am afraid. (I. Murdoch. The Time of the angels, p.83)
4. I know what sort of person you are, I’ve read about you. You’re a rotten man. A shit, a destroyer, you’re filth. (I. Murdoch. The Sea! The Sea! p.291)
5. Was she a hooker, trying to scare up some business? (D.Brown. Shadows of Steel. p.102)
6. Sure, there’s a «reverse Status» syndrome which is popular, but it adds up to what it always did – individual trying to be different or superior. Even a dropout who doesn’t wash is a status seeker of the kind.» (A. Hailey. Wheels, p. 233)

В последнем примере seeker не совпадает со значением  аналогичного неологизма, имеющего значение – a person, who wants and is going to be Christian, but doubts in some points of the religion (сочувствующий  вере)

Hailey употребил seeker в совершенно ином, не словарном общеупотребительном значении – очевидно, что это единичное авторское употребление имеет ярко выраженные коннотации иронии и обозначает человека, всячески ищущего возможности продвинуться по службе.

В связи с подобными  авторскими новообразованиями, широко представленными  в художественной прозе, можно в  предварительном  плане предположить следующее. Авторы, писатели, употребляя продуктивные модели для своих  новообразований, стремятся  быть предельно доступными и понятны читателю. Кроме того известно, что любой языковой штамп по принципу близких ассоциативных  связей, легче всего  актуализируется [26,127]. Наше предположение  представляется еще  более убедительным, если мы примем во внимание, что данная словообразовательная тенденция не является атрибутом индивидуально-авторского стиля какого либо определенного писателя по сравнению с  другими. Свободное  словообразование на основе данной суффиксальной  модели широко, практически  не ограниченно используется всеми из проанализированных авторов. Таким образом, она имеет общее  распространение.

Важным  вопросом в рамках нашего исследования является так же вопрос о том, как создается  новое слово. Установлено, что в акте первичного «крещения» объекта  участвует определенный индивидуум. В структуре  акта номинации в  качестве отправного пункта оказывается  сложное переплетение интенций говорящего и его личных смыслов, то есть индивидуальное смысловое задание говорящего [16,4].

Человек создающий новое  слово (originator) стремится к индивидуализации и оригинальности. Затем слово проходит несколько стадий социализации (принятие его в обществе) и лексикализации (закрепление в языковой системе). Слово воспринимается посредниками (purveyors), которые распространяют его среди масс. Это, как правило, преподаватели университетов, школьные учителя, репортеры, работники средств массовой информации. Слово фиксируется в периодической печати. Очередная стадия социализации – принятие слова широкими массами носителей языка. Далее идет процесс лексикализации, а затем – приобретение навыков адекватного употребления нового слова, то есть приобретение коммуникативно-прагматической компетенции носителями языка.

Условно «цепочку неологизации»  объекта действительности можно представить  следующим образом:

Человек создающий

новое слово

(originator - Найда) 

Социализация  слова

(принятие  его

в обществе) 

Лексикализация  слова

(закрепление  его в

языковой  системе) 

Процессы  социализации слова  и его лексикализации происходят через  взаимодействие посредников (например: учителей, репортеров, актеров, через средства массовой информации и т.д. и т.п.)

Сравните  с этим так же следующую  точку зрения видного  английского лингвиста  и лексикографа Ч. Барбера: “… Sometimes a new word is produced by a single speaker only, in some special situation. And never occurs again; such a nonce-word has little importance. Sometimes a word produced by a single speaker is taken up by a small group, like the family, or a coterie of friends, or the stuff of an institution, and persist there for a time without gaining any wider circulation; many small groups have such private words, and they rarely impinge on the community as a whole. Sometimes, however, a word is invented or introduced by a number of different people independently, because the social and linguistic climate favours this development, and such a word is much more likely to gain general acceptance… A new word, whether the product of one person or many, may have the luck to be popularized by the divss or the wireless, or to be adopted as a piece of exact terminology by some official body; or it may just sdivad through the community because it satisfies some need in the speakers, until it becomes an accepted part of the language, and eventually gets through to the lexicographers and is immortalized in a dictionary”[71,22-23]. С целью установить роль художественной прозы, вернее писателей, художников слова в этом процессе мы подвергли сплошному анализу словарные статьи солидных словарей новых слов [57],[64] в сопоставлении с новой лексикой, представленной в современной художественной литературе.

Как мы и предполагали, несмотря на богатство, разнообразие и оригинальность лексических новообразований, представленных в  художественной прозе, практически ни одно из них в дальнейшем не стало фактом языковой системы, оставаясь  фактом речи [31], словами  на один раз.

Однако, анализ материала  в этом направлении  позволил прийти к  другим интересным выводам  в плане становления  и упрочения новой  лексической единицы  в языке. Оказалось, что современные  художественные произведения играют значительную роль во второй стадии неологизации объекта  действительности, названной  условно как стадия социализации слова (принятие его в обществе). Разумеется, во многих отношениях, закрепление  новой лексической  единицы в языке  обусловлено фактами экстралингвистическими – в тех случаях, когда новое явление, факт остается в жизни, закрепляется в общественной практике людей, естественно он закрепляется вместе с лексической единицей, его обозначающей. В этом отношении показательна судьба нового слова Thatcherese - политическая демагогия речей М. Тетчер. Оно было очень популярно достаточно долгий период времени (пребывание М. Тетчер в должности премьер министра Великобритании). Однако, как и предполагали лексикографы, слово это вышло из употребления сразу же, как только М. Тетчер оставила должность. Однако, в этом плане современная художественная литература является косвенным показателем будущих перспектив новой лексики. Волнующие актуальные проблемы и конфликты современности объективно, составляя тематику художественной прозы, немедленно сопровождаются новой лексикой.

Этот  пример еще раз  подтверждает, что  от традиционных канонических слов неологизмы отличаются особыми связями  со временем, которые  фиксируются коллективным сознанием.

Новыми  словами лексикологи  и лексикографы считают  единицы, которые  появляются в языке  позднее какого-либо временного предела, полагаемого за исходный. Так некоторые  исследователи считают  таким пределом конец  II мировой войны. Другие связывают появление новых слов с освоением космоса и определяют границу1957г. – годом запуска первого спутника [13.16]. Вспомним как обосновал границу автор словаря “Dictionary of new Words” Д. Грин «Я исходил из общего представления, которое было широко распространено, что «Шестидесятые» стали новой эрой в западном обществе». Черты этой новой эры были отражены в словаре. Я надеюсь, это можно увидеть в словах, которые я привожу ниже» [64,V-VI].

Таким образом, критерий неологизма, с одной стороны, произволен, с другой – объективен.

Крупные современные прозаики объективно не могут  оставаться в стороне  от социальной тематики, от злободневных проблем, волнующих современного читателя. Соответственно, такие темы как  движение за сохранение окружающей среды, жизнь  молодежи, незаконные операции финансовых магнатов, военные  агрессии, которые  являются особенно актуальными  атрибутами общественной, политической и культурной жизни последних  двух десятилетий  основными поставщиками новой лексики  в английском языке [57,Introduction], находят свое место и в произведениях крупных современных писателей таких как A. Hailey, I. Murdoch, J Fowles, J.D. Salinger.

Интересно отметить, что в  словаре Д. Грина  “Dictionary of new Words” [64] почти половина, 48% новой лексики, представлена иллюстративным материалом из современной англоязычной художественной прозы. Это еще раз подтверждает наш тезис о том, что художественная литература – важнейшая и необходимая ступень социализации новой лексической единицы, которая является решающим сигналом о том, останется ли новое слово в языке и закрепится ли оно в языковой системе.

Именно  с этим связано  широкое употребление в их произведениях  новых слов, обозначающих новые явления социальной жизни; таких как:

green (сторонник  движения зеленых): I am one of the greens -Titus said (I. Murdoch The Sea! The Sea! p. 247)

shipyard protesters – противники того, чтобы в морских верфях ставились на якорь корабли военного назначения (Иранская война): Two years earlier it had been in mothballs in a Russian shipyard in Nikolaev, Ukraine, abandoned and heavily cannibalized for scrap steel, coiring, even been set on fire by shipyard protesters. (D. Brown. Shadows of Steel. p.151)

Сюда  относятся такие  неологизмы как; plastic bags, ecological control, photochemical smog, audit, odometer, after market (A. Hailey); LSD, bad trip (I. Murdoch).

arms for hostage deals – операции по захвату заложников,

protein drink – белковый напиток,

honey bucket – сосуд, приспособленный для отправления нужды в военных самолетах, вместо туалета,

mikrowave oven – микроволновая печь,

positron field – позитронное поле (D. Brown).

Особенно  широк пласт подобной новой лексики  в отличии от окказиональных, авторских слов на один раз в романе Дейла Брауна, который  описывает события  Иранской войны, совсем не отделенной никакой  временной дистанцией от сегодняшнего читателя. Мы являемся и в  жизни современниками этих событий. В этом случае особенно очевидно, что подобная новая  лексика, отражающая новые явления  действительности в  контексте художественного  произведения функционируют  практически так  же, как и в других сферах коммуникации.