Лингвопоэтический анализ причастных конструкций на материале поэзии Роберта Фроста

Исследователи отмечают, что  в причастии II больше адъективных, чем  глагольных свойств, в отличие от причастия I. Его "глагольный статус" ставится под сомнение морфологической  неизменяемостью, четко выделяющей причастие II в системе глагола. Некоторые  лингвисты относят причастие II к  периферии глагольной системы на том основании, что оно выражает не сам процесс как таковой, а  результат или следствие процесса, состояние, качество лица или предмета, приобретенные или приобретаемые  вследствие воздействия внешних  факторов, то есть имеет значение перфектности. Объяснением этому может служить  то, что на ранних этапах развития английского  языка причастие II обозначало не само действие, а состояние как результат  действия, оно больше соответствовало  прилагательным, чем причастие I.

Адъективные свойства причастия  проявляются на морфологическом  и синтаксическом уровнях.

На морфологическом уровне в процессе адъективации причастие  теряет такие глагольные категории, как, например, абсолютное временное  значение, и приобретает адъективные  свойства. К таким свойствам можно  отнести способность причастий  изменяться по степеням сравнения и  обозначать степень качественной характеристики какого-либо предмета, по которой этот предмет выделяется из двух или всех остальных сравниваемых предметов. Изменение по степеням сравнения  представляется важнейшим грамматическим критерием выделения адъективных  слов.

На синтаксическом уровне причастие сближается с прилагательным, поскольку выполняет такие же синтаксические функции, что и  прилагательное. Для причастия I отмечают функции  определения в препозиции к имени (the surviving baby) или в постпозиции (a man watching his beloved one); для причастия II также  характерно препозитивное положение (a locked door) или постпозитивное (а door locked for the night). Оба причастия могут  выступать в функции предикатива: It was shocking. The door is locked.

В функции предикатива  у причастия преобладают адъективные  свойства, и, как и прилагательному, ему могут предшествовать наречия  степени: very, extremely, greatly, too, so. Например: I am naturally very disappointed. I was cold but too excited to mind it. I've never been so deceived in a man as I was in George.

Слова типа very, so, too в отечественной  лингвистике включены в класс  наречий. [47, 82] Однако сочетаемость слов этой группы отличается от остальных наречий тем, что они не способны комбинироваться с глаголами и могут образовывать сочетания только с прилагательными и наречиями: pretty nearly, very quickly. Эта их особенность дает основание некоторым зарубежным лингвистам изъять данную группу слов из категории наречий и выделить их в особую группу, назвав "интенсификаторами" (intensifies), что позволяет объединить в один класс более однородные элементы. Другие лингвисты не разграничивают понятия «наречия степени» и «наречия-интенсификаторы» и относят их к одной группе наречий, к наречиям степени. Выделение наречий-интенсификаторов в отдельную группу представляется вполне обоснованным, поэтому далее в работе мы будем использовать этот термин, понимая под наречием-интенсификатором один из видов наречий степени.

Причастие, которое не является адъективированным, Е.М.Гордон и И.П.Крылова  называют «собственно» причастием. [37, 120] Такое причастие не может употребляться в качестве предикатива и является частью составного глагольного сказуемого.

Для английского языка  характерно разграничение двух типов  сказуемого, включающих предикатив, разница  между которыми обусловлена семантикой глагола-связки. Сказуемое первого  типа является составным именным  сказуемым; в нем предикатив следует  за утратившими семантическую наполненность  глаголами-связками be, become, get, continue, grow, turn, seem, appear, look и т.д. Глаголы-связки выражают грамматические категории  времени, наклонения, числа, но не имеют  собственного лексического значения. Авторы подчеркивают, что глагол be является самым абстрактным из всех глаголов-связок, так как он не имеет своего собственного лексического значения.

1.1.3 Уровни проявления глагольных свойств причастий

Глагольные свойства причастий  проявляют себя на двух уровнях: семантическом  и синтаксическом.

На семантическом уровне исследователями отмечается факт сохранения в семантической структуре любого деривата категориального и лексического значения исходной (мотивирующей) единицы. При употреблении причастия в предложении на его основное грамматическое значение наслаиваются различные дополнительные значения, которые зависят от лексического значения причастия, лексического значения мотивирующего глагола и ряда других факторов.

Как известно, причастие способно удерживать в своей смысловой структуре большую часть значений, релевантных для исходных глаголов. В качестве значений, наследуемых причастием у мотивирующих его глаголов, мы рассматриваем те значения, которые указываются исследователями для глаголов: намеренное действие, направленное на объект (значение акциональных глаголов - прототипа глаголов как части речи), какой-либо вид деятельности, процесс, свойство, состояние (физическое, психическое, эмоциональное, социальное), отношение, происшествие.

Кроме того, причастия вместе с глаголами обладают семантическими категориями предельности / непредельности; переходности / непереходности; причастия  сохраняют видовые оттенки способов действия глагола.

Для анализа причастий  важна такая характеристика глаголов, как предельность и непредельность. В семантическом содержании предельных глаголов заложено стремление к достижению предела. В значении непредельных глаголов стремление к достижению предела  действия отсутствует. Однако следует  отметить неоднозначность понимания  предельности и непредельности глаголов. По мнению А.И. Смирницкого, деление  глаголов на предельные и непредельные является нечетким, поскольку предельные глаголы могут быть и не связаны с представлением о пределе действия, и из предельного такой глагол может превратиться в непредельный [71]:

I found a letter written by my father. - Я нашел письмо, написанное отцом.

Words written with the capital letter. — Слова, пишущиеся с заглавной буквы…

Исследователи отмечают, что  причастие I по значению неоднородно, различия в его значении связаны с различиями в его употреблении. Оно может  употребляться в качестве зависимого компонента субстантивного и глагольного  словосочетания. В глагольном словосочетании причастие I выражает процесс, зависимый  от какого-либо другого действия, связанный  с ним и подчиненный ему: stood talking. В субстантивном словосочетании причастие I выражает процесс, приписываемый  предмету как его признак: a laughing man, a man walking, a house being built.

По мнению Н.А.Галл, причастие I, выступающее в функции определения, может выражать несколько признаков. [32, 42]

1. Причастие I характеризует  определяемое слово по объективному  действию или состоянию, представляющему  собой однократный процесс, доступный  непосредственному наблюдению в  определенный отрезок времени.  Это — процессуальный, кратковременный  признак, который выражается причастием I в пре- и постпозиции, например: a running figure, a flying swan, a sleeping spaniel, the children playing with toys. Причастие I образуется в  данном случае, главным образом,  от непереходных глаголов, выражающих действие или состояние, доступное непосредственному наблюдению.

2. Причастие I характеризует  определяемое по действию, представляющему  собой процесс с регулярной  или нерегулярной повторяемостью, не связанный с моментом наблюдения. Это признак процессуальный, длительный, выраженный только причастием I в  препозиции, например: a wandering fiddler, roving gypsies. Причастия I образуются в  данном случае от глаголов, выражающих  как действие или состояние,  доступное непосредственному наблюдению (wandering, roving), так и недоступное  непосредственному наблюдению, то  есть когда наблюдению поддаются  лишь внешние проявления действия, но не сам процесс (governing class, ruling class).

Таким образом, причастие, в  отличие от прилагательного, обычно выражает процесс в соединении с  признаком. Глагольные черты отличают признак, обозначаемый причастием, от абсолютного, вневременного признака, который передается прилагательным. Авторы отмечают интересную особенность  причастия, отсутствующую у имени  прилагательного — причастие  передает характеристику состояния, возникшего в результате определенного действия.

Н.И. Пушина связывает различие в значении причастий с факторами переходности - непереходности, предельности - непредельности мотивирующего глагола. По мнению автора, пассивные причастия от предельных и непредельных глаголов различаются между собой по наличию или отсутствию у них атрибутивного значения. Пассивное причастие I от непредельных глаголов имеет и атрибутивное, и адвербиальное значение (being read - «читаемый» и «будучи читаем»). Пассивное причастие I от предельных глаголов (например, being found) не может иметь атрибутивного значения, так как оно всегда выражает признак как результат действия. В атрибутивной функции для пассивного причастия I характерно значение признака, связанного с продолжающимся действием. [42, 154]

Н.И.Пушина приводит пример: far from being disturbed by the letter... , в котором  причастие being disturbed имеет пассивное  значение и выражает продолжающееся действие. [43, 156]

Причастие II имеет страдательное  значение и обозначает действие, которое  испытывает на себе лицо или предмет.

В.А.Плотникова справедливо  отмечает, что столкновение в причастиях категориальных значений двух частей речи, абстрагированных как от лексических  значений слов, объединенных в различных  классах слов (глагол и прилагательное), так и от принадлежащих этим классам  грамматических категорий, получает выход  в преобладании «идеи признака»  над «идеей процесса». Это зависит  и от условий употребления - способности  причастия сохранять свойственную глаголу «синтаксическую перспективу», и от лексического значения глагольной основы. При обозначении глагольной основой качества предмета или лица признаковое значение может возобладать над его процессуальным (глагольным) значением. Контактирование идеи признака с семантической структурой причастия приводит к адъективации причастий и к их выходу из парадигмы глагола.

Одним из проявлений глагольности причастия  на синтаксическом уровне считают наличие  при причастии зависимых слов, характерных для глагола, т.е. сохранение причастием глагольных моделей управления и примыкания. Среди глагольных синтаксических свойств причастия отмечают его  способность проявлять глагольную валентность: сохранять в своей  семантике значение переходности (значение управляющей лексемы), т.е. управлять  прямыми, а также косвенными дополнениями, определяться наречиями. Зависимые  слова выполняют функции обстоятельства и дополнения. Однако обстоятельства образа действия, выраженные наречиями, и предложные дополнения, характерны как при глаголе, так и при  прилагательном. Следовательно, сигналами  глагольности могут служить зависимые  слова, за исключением обстоятельств  образа действия, выраженного наречиями, и предложных дополнений.

Причастия, функционирующие адвербиально, могут сочетаться со своими распространителями в любой позиции, поскольку они  определяют не субъект, а предикат.

На материале разных языков исследуется  проблема предикативного потенциала причастия. Причастия обладают свойством выражать вторично-предикативные отношения. Они формируют собственные предикативные  узлы, представляя не действия как  таковые, а ситуации, которые задаются предикатами. То обстоятельство, что  модально-временные и субъектно-объектные  характеристики глагола представлены в причастии в существенно  трансформированном виде и не вполне достаточны для отнесения содержания к действительности, предопределяет зависимый характер подобных предикативных  узлов. Таким образом, являясь центрами зависимых предикативных узлов, причастия или причастные обороты  выполняют роль зависимого предиката, вторичного по отношению к основному  предикату, выраженному финитным глаголом.

Как и предикативные единицы, причастные обороты могут именовать события. Но, в отличие от первых, причастные обороты не способны выражать такие  грамматические глагольные категории, как лицо, время и наклонение: здесь они выражаются лишь опосредованно, через взаимодействие с финитным глаголом предикативной единицы. Подлежащее причастного оборота, как правило, тождественное подлежащему предикативной  единицы, также выражается имплицитно.

М.Я.Блох подчеркивает, что выражение  причастиями вторичной предикации обусловлено их возможной заменой  придаточными предложениями: Have you ever had anything caught in your head? — Have you ever had anything that was caught in your head? [2, 201]

Эту функцию называют также функцией «второстепенного сказуемого». В данной позиции причастие сочетается с  основным сказуемым, обозначая его  признак, с одной стороны, и связано  с подлежащим, с другой.

Исследуя причастия на трех уровнях: семантическом, морфологическом и  синтаксическом, И.И.Косинец приходит к выводу, что в причастии преобладают  глагольные характеристики, следовательно, оно принадлежит к глагольной парадигме. По мнению автора, английские причастия все больше сближаются с глаголом. Особенно это очевидно на синтаксическом уровне, где английские причастные образования реализуют свою принадлежность, выступая функциональным эквивалентом финитного сказуемого. Что касается адвербиальных признаков, свойственных английским причастиям, то они логически связаны с глагольными компонентами, обозначая второстепенное действие, сопутствующее главному действию.[37, 82]

Многие исследователи считают  английские причастия специализированным средством реализации таксисных  отношений, что обусловлено наличием дополнительного адвербиального признака в их значении. Причастие обнаруживает глагольные признаки, выступая в функции  обстоятельства. Характеризуя адвербиальный  признак причастий, автор отмечает, что он семантически и синтаксически  близок к глагольным свойствам; адвербиальный  признак способствует выполнению причастиями  функции обстоятельств, характеризующих  действие главного предиката и тем  самым приближающихся логически  к данному предикату. Обстоятельственные функции английских причастий предназначены  для характеристики зависимого действия в плане его временной локализации  относительно главного предиката.

И.И.Косинец справедливо отмечает, что в адвербиальных конструкциях большое значение имеет позиция  причастного оборота в предложении. В препозиции причастие, как правило, обладает семантикой предшествования: Starting out of his head, his eyes stared at Poirot. В постпозиции причастие обладает признаком одновременности или следования: So I went into the kitchen, thinking Tom might be there. [37, 91]