Макс Вебер как основоположник немецкой социологии

-align:justify;line-height:14pt">установление   структур,   основанных   на   авторитарном   руководстве    и

партикулярной  формальности,  с  одной  стороны,  декларировавших   гарантии

коллективной безопасности перед лицом  внешних  и  внутренних  врагов,  а  с

другой – патернализм  на уровне всесильного  государства  партии,  обещавшего

материальные и духовные богатства и непременно «полным  потоком», и,  конечно

же, - враз, само собой разумеется, «для нынешнего поколения».  Нравится  нам

сегодня  это  или  нет,  но  исторические  факты  свидетельствуют,  что  все

революционные  и  реформистские  замыслы  недемократического,  авторитарного

толка были в России осуществлены довольно быстро и успешно –  они  совпадали

с характером традиционных,  аффективных  и  ценностно-рациональных  действий

миллионов. Те же немногие попытки  реформировать  страну  по  пути  развития

самостоятельного принятия политическх решений, институлизация прав  человека

и индивидуальных свобод  наталкивались  на  контрастирующие  социокультурные

ценности и  образцы  поведения.  Доминировавший  коллективизм  механического

толка,  групповой  эгоизм  изначально  противостояли  рационально-легальному

политическому господству.

Нынешний процесс демократизации политической власти  в  России  –  еще  одна

попытка   интегрироваться   в   мировое   сообщество   стран,   исповедующих

прагматические, рациональные социокультурные ценности. Согласно  веберовской

методологии,  процесс  рационализации  нашей   власти   пойдет   параллельно

изменениям в характере  социальных действий россиян.

По Веберу, приверженность разных социальных групп и  отдельных  индивидов  к

различным типам социальных действий (с разной степенью в  них  рационального

компонента) объективно ведет  к естественности политического  неравенства.  Не

в смысле прав и свобод людей, а в смысле  их  компетентности  и  способности

быть активным социальным агентом, свободно принимающим решения  и  отвечающим

за их последствия. У  Вебера  реализация  идеи  политической  рациональности

связана  с разной  степенью  их  участия в политической  жизни вообще  и

политической власти в  особенности. Социолог говорит о  том, что можно быть:

   1) «политиками «по  случаю», когда опускаем свой  избирательный  бюллетень

      или   совершаем  сходное  волеизъявление,  например,   рукоплещем   или

      протестуем  на «политическом собрании»;

   2) «политиками «по  совместительству»» -  быть  доверенным  лицом,  членом

      правления  партийно-политического союза, государственных  советов и т.д.

      В этом  случае политика «не становится  для  них  первоочередным  «делом

      жизни» ни в материальном, ни в идеальном отношении»;

   3) «преимущественно-профессиональными»  политиками.

Из тенденции  рационализации  политической  жизни  логически  вытекает  идея

превращения  политики  в  своего  рода  «предприятие»,   которму   требуются

профессионально  подготовленные  люди  с  разными  знаниями  и  умениями   –

чиновники-специалисты и  «политические» чиновники.

Если эти принципы удастся  провести  в  нашу  жизнь,  то  постепенно  пойдет

процесс ее рационализации. Утвердится порядок, согласно которому «ходить  во

власть» должны профессионально подготовленные,  компетентные  в управлении

люди, которые прошли подготовительную учебу и службу, выдержали  специальные

экзамены,  доказывающие   их   способности   и   возможности   работать   на

политическом «предприятии», что нельзя  путать  просто  с  интеллектуальными

способностями. Остальные  же должны  почувствовать  рациональность  состояния

быть свободным от  профессиональной  политики,  чтобы  обрести  свободу  для

занятия иным делом профессионально.  Следует  заметить,  что  это  вовсе  не

исключает право для всех людей  оказывать влияние  на  власть,  на  характер

принимаемых политических решений.

Ценными  для  нашей  страны  могут  быть  рекомендации  Вебера  относительно

минимизации  коррупции  в  структурах  государственной  власти.  «За   счет»

политики как профессии  живет тот, кто стремится сделать  из  нее  постоянный

источник дохода; «для»  политики – тот, у  кого  иная  цель.  Чтобы  некто  в

экономическом   смысле   мог   жить   «для»   политики,    при    господстве

частнособственнического    порядка    должны    наличествовать     некоторые

предпосылки: в нормальных условиях он  должен  быть  независим  от  доходов,

которые может принести ему политика».

По существу,  из  этого  следует,  что  при  нашем  волеизъявлении,  вопреки

прежним стереотипным установкам выбирать из  «своих»,  рекомендуется  отдать

предпочтение  при  прочих  равных   условиях   соискателю   должности,   уже

обладающему  интеллектуальной  или материальной  собственностью,   имеющему

постоянный   доход,   что,    как    правило,    свидетельствует    о    его

предрасположенности  к  целерациональным  действиям и   его   потенциальной

готовности для правовой, эстетической  и,  в конечном  счете,  рациональной

политики.

Примечательно, что проблему коррупции Вебер не сводит  к  ее  экономическому

аспекту.   Страна,   в   которой   политическая   элита    дифференцирована,

сталкивается с объективными сложностями, вызванными  «коррупцией  «партийно-

политического»  характера»,  когда  «партийными  вождями  за  верную  службу

раздаются  всякого  рода  должности  в  партиях,   газетах,   товариществах,

больничных кассах, общинах и государствах.  Все партийные битвы суть  не

только битвы ради предметных целей, но прежде всего также  за  патронаж  над

должностями».  Как  видно,  проблема  коррупции  не  является   специфически

российской, и, стало быть,  можно  использовать  веберовские  соображения о

политическом  разионализме  для ее  нейтрализации.   Прежде   всего,   надо

признать,  что   рациональная   бюрократия,   как   функциональный   элемент

управления,   есть   атрибут   рационально-легального    господства.    Если

политическое поле страны хочет развиваться в  этом  направлении,  то  лидеры

партий и политических  движений  должны  осознать,  что  в  общих  интересах

минимизировать  коррупцию.  Для  этого  после  каждой  очередной   партийной

баталии, завершившейся приобретением  одних и потерями у других,  не  следует

по  ценностным  ориентациям  конкретных  партий  и   политических   движений

«перетряхивать»  бюрократический  аппарат  управления.  Тем   более   вредны