Близкий к  этому круг «культурных надстроек» мы встречаем и при других видах физических дефектов. Мы видим часто, как та или иная функция при наличии определенного врожденного дефекта начинает исполнять совершенно иную, новую роль, становясь орудием, компенсирующим наличный недостаток. Так, мы знаем, что при глухонемоте мимика начинает приобретать совершенно новую для нее функцию. Она перестает быть простым путем выражения эмоций, она становится важнейшим коммуникативным средством, пока новые, более совершенные приемы - чтения с пальцев или с губ - не заменяют этот наиболее примитивный аппарат выражения и связи*.

*Интересно,  что все указанные виды речи  сохраняются часто у глухонемых  и употребляются для различных  способов передачи материала:  так, в общении со взрослыми  глухонемые дети чаще всего  употребляют чтение с пальцев и губ, в общении друг с другом и в выражении эмоциональных переживаний преобладающую роль играет мимическая речь.

Больше того, на этом примере мы можем убедиться, насколько каждое из применяемых  глухонемым «орудий» совершенствует, развивает и изменяет его психику. Можно с уверенностью утверждать, что каждому из употребляемых приемов соответствует особая психологическая структура. Совершенно понятно, что у глухонемого, пользующегося для разговоров со своими сверстниками исключительно языком мимики, очень небольшие возможности для контакта, для обмена опытом и сведениями, а следовательно, очень небольшие возможности и для дальнейшего развития и совершенствования интеллекта. Насколько эти возможности развиваются, когда он переходит к языку знаков, который дает возможность передать любое слово, любую комбинацию звуков! Как необычно расширяется его психологический инвентарь! Какой огромный стимул получает развитие его интеллекта, обогатившись не только значительным числом новых понятий, но - главное - новым и значительно более совершенным методом контакта с людьми! Наконец, быть может, столь же важный скачок делает развитие глухонемого, когда он научается чтению с губ, а отсюда и обычной речи, которой он пользуется часто в совершенстве, хотя сам и не слышит ее. Овладев этим «орудием», глухонемой включает себя в среду нормальных, слышащих и говорящих людей. Он получает возможность вступить в разговор с каждым, понять каждого. Не говоря уже об огромном психотерапевтическом значении этого завоевания, выводящего его из замкнутости, меняющего всю его личность, делающего его социально полноценным, такое включение его в широкую социальную среду сразу же раскрывает новые возможности перед его интеллектом. Конечно, в интеллектуальном отношении глухонемого, владеющего умением читать с губ, навряд ли можно сравнить с тем примитивным существом, которое пользуется для связи со средой лишь несовершенными орудиями мимики и нечленораздельных звуков.

Еще один простой  пример, иллюстрирующий, как физические дефекты могут компенсироваться искусственными средствами. Мы имеем в виду многочисленные во время войны случаи ранения и ампутации конечностей.

Все эти  случаи характерны тем, что в них  человек внезапно выбивался из строя, лишаясь конечности, и восстанавливал свою полноценность лишь с помощью искусственной конечности - протеза. Приучение пользоваться протезом вместо руки или ноги в существенном перестраивало характер поведения такого субъекта, и выросшая за время войны «психология протеза» указала на ряд особенностей в пользовании этими искусственными руками и ногами.

Шрифт Брайля, чтение с пальцев и губ у  глухонемых, протезы - все это становится предметом психологии наряду с такими процессами, как инстинкты, навыки, внимание и аффект. С переходом  к истории человеческого поведения, к изучению его культурных форм такое расширение становится обязательным.

В. Джемс  указал в одном месте, что личность человека кончается не кончиком его  пальцев, а носком его ботинка  и что ботинки, шляпа, одежда так  же входят в состав личности, как  голова, волосы, ногти.

Это положение  совершенно неоспоримо, если мы решим  изучать и культурные формы поведения  личности. Понятие культурной личности кончается за пределами организма, и изучение культурных привычек и  одежды дает нам ценнейшие материалы  к пониманию человеческого поведения.

Вся история  одежды и моды говорит нам о  том, что одной из существенных задач  их было всегда оттенить нужные стороны  фигуры, скрыть физические недостатки и - где нужно - компенсировать их. Стоит  только немного просмотреть мемуары XVI - XVII вв., чтобы найти целый ряд примеров такого происхождения мод и отдельных частей туалета. Брыжи на рукавах вводятся при дворе для того, чтобы скрыть некрасивые руки; дамские повязки, в начале XIX в. бывшие в моде, облегавшие шею, были введены законодательницей мод, которая должна была скрыть уродливый шрам на шее. Чтобы увеличить рост, употребляются высокие каблуки, и уродливые ноги скрываются длинными платьями. Худоба и недостаточное развитие форм компенсируются корсетами, турнюрами, толстинками и т. п. (особенно развитыми в модах позднего средневековья и Ренессанса). Трудно было бы перечислить все те случаи, когда физические дефекты компенсировались «стратегией костюма», когда этот последний организованно применялся как дополнение и исправление личности. Достаточно вспомнить все военные костюмы, увеличивающие рост, фигуру и придающие устрашающий, грозный вид, костюмы, начиная от боевого наряда индейцев до современных военных форм, чтобы убедиться, что одежда действительно может составлять как бы часть личности и организуется зачастую общей ее установкой.

Мы не можем  пройти мимо еще одного внешнего приема, применявшегося с успехом в модах XVIII - XIX вв. для компенсации недостатков  и для того, чтобы организовать внимание, отвлечь его от одной  части тела и направить на другую. Мы имеем в виду «мушки» которыми пользовались модницы прошлых веков и которые служили великолепным искусственным приемом, для того чтоб соответствующим образом организовать внимание.

Все перечисленные  нами приемы сводятся к внешним орудиям для компенсации недостатков. Чтобы быть логичным, следует упомянуть, что их дополняют и внутренние приемы компенсации. То, что мы уже упоминали о формации черт характера, относится именно сюда. Компенсация природной слабости необычайно громкой речью, вызывающим поведением, грубостью является обычной вещью и служит источником целого ряда характерных свойств у трудного ребенка, хулигана и т.п. Мы знаем, что необычайно жестокие с виду люди при ближайшем рассмотрении оказываются очень мягкими и их жестокость - лишь компенсирующая маска, а слабоволие часто компенсируется упрямством.

Физические  недостатки, так же как и отдельные  психические дефекты, часто компенсируются не только внешними приемами, но и организацией, ориентировкой характера всей личности.

Дефект не может рассматриваться нами как  нечто статическое, раз навсегда закрепленное; он динамически организует целый ряд приемов, которые могут  не только ослабить его значение, но иногда и компенсировать (и сверхкомпенсировать) его. Дефект может явиться могучим стимулом к культурной реорганизации личности, и психологу нужно лишь уметь различить возможности его компенсации и воспользоваться ими. 
 
 

Компенсация запахов  и вкусов. Компенсация характеризуется  усилением, ослаблением или исчезновением  ощущения, вызванного основным вкусом или запахом, и связана с присутствием малых количеств вещества другого вкуса или запаха. Различают положительную и отрицательную компенсацию. В первом случае основной вкус или запах усиливается под воздействием другого вкуса или запаха, во втором - происходит ослабление основного ощущения.

Например, фруктоза оказывается  слаще в кислой среде, а глюкоза  с повышением кислотности ощущается  менее сладкой. Вкусовое восприятие смесей сахаров не представляет собой  простого суммирования интенсивностей сладкого вкуса компонентов. Обычно смесь сахаров менее сладкая по сравнению с расчетными данными по сумме составляющих.

При одновременном  воздействии двух различных вкусовых стимулов может пропасть ощущение более  слабого. Легко исчезают соленый, сладкий, кислый вкусы.  
 
 

. Компенсация запахов  и вкусов. Компенсация характеризуется  усилением, ослаблением или исчезновением  ощущения, вызванного основным вкусом  или запахом, и связана с  присутствием малых количеств  вещества другого вкуса или  запаха. Различают положительную и отрицательную компенсацию. В первом случае основной вкус или запах усиливается под воздействием другого вкуса или запаха, во втором - происходит ослабление основного ощущения.

Например, фруктоза оказывается  слаще в кислой среде, а глюкоза с повышением кислотности ощущается менее сладкой. Вкусовое восприятие смесей сахаров не представляет собой простого суммирования интенсивностей сладкого вкуса компонентов. Обычно смесь сахаров менее сладкая по сравнению с расчетными данными по сумме составляющих.

При одновременном  воздействии двух различных вкусовых стимулов может пропасть ощущение более  слабого. Легко исчезают соленый, сладкий, кислый вкусы.

Ощущение  вибрации

В последнее время  установлено, что с органом осязания связано совершенно своеобразное переживание — так называемая вибрация. Данное переживание как самостоятельное ощущение, как чувственное содержание, отличное от всех других известных модальностей, впервые описано Д. Кацем.

Для описания переживания  вибрации обратимся к следующим примерам: если сильно поддеть пальцами струну гитары, она начнет колебаться, причем в течение некоторого времени эти колебания видимы и глазом, постепенно затухая, так что через какое-то время струна покажется неподвижной. Однако даже слегка прикоснувшись к ней пальцем, мы почувствуем ее колебание. Именно это переживание и именуется ощущением вибрации (vibratio — колебание). Своеобразное переживание колебания мы ощущаем на заводе, где работают мощные механизмы, в быстро движущемся поезде или автомобиле. В этом последнем случае вибрация как бы проникает внутрь тела, переживаясь изнутри. Вызвать данное переживание экспериментально легче всего при помощи камертона, который при ударе начинает вибрировать. Приложите этот камертон ко лбу или основанию большого пальца испытуемого: у него появится совершенно явное ощущение вибрации.

Ощущение вибрации оказалось значительно чувствительнее осязательного ощущения. Наряду с  этим оно обладает и другим преимуществом, в частности, ощущение вибрации является дистантным переживанием, тогда как осязание следует считать настоящим прототипом контактного ощущения. Эти преимущества чувства вибрации по сравнению с осязанием позволяют ему по мере необходимости замещать другие дистантные ощущения. В известном случае слепоглухонемой Элен Келлер вибрация играла исключительную роль. Например, ощущение вибрации вы-подняло определенные функции зрения: она, будучи слепой, не наталкивалась на стену — по-видимому, благодаря чувству вибрации, ощущая лбом изменение вибрации, возникающее вблизи стены. Однако несравненно более велика роль ощущения вибрации при компенсации отсутствия слуха. Элен Келлер и швейцарский писатель Зутермайстер получали истинное эстетическое наслаждение от воздействия вибрации при исполнении музыкального произведения. В этом случае чувство вибрации выполняло роль слуха. 
 
 

Ощущение  вибрации

В последнее время  установлено, что с органом осязания связано совершенно своеобразное переживание  — так называемая вибрация. Данное переживание как самостоятельное ощущение, как чувственное содержание, отличное от всех других известных модальностей, впервые описано Д. Кацем.

Для описания переживания  вибрации обратимся к следующим  примерам: если сильно поддеть пальцами струну гитары, она начнет колебаться, причем в течение некоторого времени эти колебания видимы и глазом, постепенно затухая, так что через какое-то время струна покажется неподвижной. Однако даже слегка прикоснувшись к ней пальцем, мы почувствуем ее колебание. Именно это переживание и именуется ощущением вибрации (vibratio — колебание). Своеобразное переживание колебания мы ощущаем на заводе, где работают мощные механизмы, в быстро движущемся поезде или автомобиле. В этом последнем случае вибрация как бы проникает внутрь тела, переживаясь изнутри. Вызвать данное переживание экспериментально легче всего при помощи камертона, который при ударе начинает вибрировать. Приложите этот камертон ко лбу или основанию большого пальца испытуемого: у него появится совершенно явное ощущение вибрации.

Ощущение вибрации оказалось значительно чувствительнее осязательного ощущения. Наряду с этим оно обладает и другим преимуществом, в частности, ощущение вибрации является дистантным переживанием, тогда как осязание следует считать настоящим прототипом контактного ощущения. Эти преимущества чувства вибрации по сравнению с осязанием позволяют ему по мере необходимости замещать другие дистантные ощущения. В известном случае слепоглухонемой Элен Келлер вибрация играла исключительную роль. Например, ощущение вибрации вы-подняло определенные функции зрения: она, будучи слепой, не наталкивалась на стену — по-видимому, благодаря чувству вибрации, ощущая лбом изменение вибрации, возникающее вблизи стены. Однако несравненно более велика роль ощущения вибрации при компенсации отсутствия слуха. Элен Келлер и швейцарский писатель Зутермайстер получали истинное эстетическое наслаждение от воздействия вибрации при исполнении музыкального произведения. В этом случае чувство вибрации выполняло роль слуха.