Роль и функции эмоций

Характерно, что человек  испытывает потребность не только в  положительных эмоциях, но и в  отрицательных. Вспомним «Мцыри» М. Ю. Лермонтова: 

Таких две жизни  за одну, 

Но только полную тревог, 

Я променял бы, если б мог… 

Или у Ф. И. Тютчева: 

О Господи, дай жгучего  страданья 

И мертвенность души моей рассей… 

Полнота удовлетворения эмоциональной потребности зависит  от качества предмета удовлетворения. Это отчетливо проявилось в исследовании В. Д. Балина и А. А. Меклер (1998), которые  показали, что прослушивание музыки при ее воспроизведении на аппаратуре высшего качества с пластинки  вызывает эмоции большей интенсивности  и в большем количестве, чем  с кассетного магнитофона третьего класса. По аналогии можно сказать, что глубина и интенсивность  эмоционального переживания при  прослушивании музыки на стереофоническом проигрывателе будет больше, чем  на монофоническом, а присутствие  на концерте доставит большее эмоциональное  наслаждение, чем прослушивание  того же музыкального произведения дома. Точно так же большее эмоциональное  впечатление окажет посещение картинной  галереи, чем просматривание дома альбомов, слайдов и открыток. Активационно-энергетическая роль эмоций Влияние эмоций на физические возможности человека и животных было известно давно. Еще Б. Спиноза  писал, что эмоции увеличивают или  уменьшают «способность тела к действию». 

Активационно-энергетическая роль эмоционального реагирования проявляется  в основном за счет его физиологического компонента: изменения вегетативных функций и уровня возбуждения  корковых отделов мозга. По влиянию  на поведение и деятельность человека немецкий философ И. Кант (1964) разделил эмоциональные реакции (эмоции) на стенические («стена» по-гречески — сила), усиливающие  жизнедеятельность организма, и  астенические — ослабляющие ее. Стенический страх может способствовать мобилизации резервов человека за счет выброса в кровь дополнительного  количества адреналина, например при  активно-оборонительной его форме (бегстве  от опасности). Именно он заставил лермонтовского Гаруна бежать быстрее лани. Способствует мобилизации сил организма и  воодушевление, радость («окрыленный  успехом», говорят в таких случаях). 

Активационная функция  эмоций отмечается многими авторами. Э. Гельгорн (1948) считает, например, что  ускорение и усиление реакций, поддерживающих индивидуальное и видовое существование  живых систем, представляет одну из самых ярких черт эмоционального реагирования. Она состоит в том, что при возникновении эмоций происходит активация нервных центров, осуществляемая неспецифическими структурами  ствола мозга и передаваемая неспецифическими путями возбуждения (Линдсли, 1960; Арнольд, 1967). Согласно «активационным» теориям, эмоции обеспечивают оптимальный уровень  возбуждения центральной нервной  системы и ее отдельных подструктур. Активация нервной системы и, прежде всего, ее вегетативного отдела приводит к изменениям во внутренних органах и организма в целом, приводя либо к мобилизации энергоресурсов, либо к их демобилизации. Отсюда можно  говорить о мобилизационной функции  эмоций. 

П. К. Анохин говорил  о «мотивационном тонусе», благодаря  которому все жизненные процессы поддерживаются на оптимальном уровне. 

Об этом же пишет  П. В. Симонов (1987): «Будучи активным состоянием системы специализированных мозговых структур, эмоции оказывают  влияние на другие церебральные системы, регулирующие поведение, процессы восприятия внешних сигналов и извлечения энграмм  этих сигналов из памяти, вегетативные функции организма…» (с. 84). 

При этом он отмечает, что «при возникновении эмоционального напряжения объем вегетативных сдвигов (учащение сердцебиения, подъем кровяного  давления, выброс в кровяное русло  гормонов и т. д.), как правило, превышает  реальные нужды организма. По-видимому, процесс естественного отбора закрепил целесообразность этой избыточной мобилизации  ресурсов. В ситуации прагматической неопределенности (а именно она так  характерна для возникновения эмоций), когда неизвестно, сколько и чего потребуется в ближайшие минуты, лучше пойти на излишние энергетические траты, чем в разгар напряженной  деятельности — борьбы или бегства  — остаться без достаточного обеспечения  кислородом и метаболическим «сырьем»» (Там же, с. 84). 

Это замечание действительно  верно, непонятно только, почему избыточность мобилизации ресурсов Симонов рассматривает  как проявление компенсаторной функции  эмоций. 

Кстати, об избыточности эмоционального реагирования писал  еще Г. Мюнстерберг: «Конечно, напряженность  этой энергетической реакции имеет  следствием огромный избыток энергии, и потому получается много излишних побочных результатов. Но они неизбежны  в интересах большой задачи —  сосредоточения всего организма  на реакции определенного рода» (1997, с. 200). 

Показано (Дорфман, 1986), что физическая работоспособность  у лиц с сильной нервной  системой больше при эмоции радости, чем при эмоции страдания, а у  лиц со слабой нервной системой —  при эмоции страдания, чем при  эмоции радости (правда, на уровне достоверности  только по показателю мощности работы) (табл. 4.2). 

Деструктивная роль эмоций 

Эмоции могут играть в жизни человека не только положительную, но и отрицательную (разрушительную) роль. Они могут приводить к  дезорганизации поведения и деятельности человека. 

Эта роль эмоций в  первой трети XX века признавалась едва ли не единственной. Ряд французских  психологов (Клапаред, 1928; Janet, 1928; Pieron, 1928 и др.) одновременно высказали мысль, что эмоции могут нарушать целенаправленную деятельность. Так, Э. Клапаред писал: «Бесполезность и даже вредность эмоций известна каждому. Представим, например, человека, который должен пересечь улицу; если он боится автомобилей, он потеряет хладнокровие и побежит. Печаль, радость, гнев, ослабляя внимание и здравый смысл, часто  вынуждают нас совершать нежелательные  действия. Короче говоря, индивид, оказавшийся  во власти эмоций, «теряет голову»  » (1984, с. 95). 

П. Жане указывал, что  эмоция — это дезорганизующая  сила. Эмоция вызывает нарушения памяти, навыков, приводит к замене трудных  действий более простыми. О дезорганизующей  роли некоторых эмоций психологи  говорили и позже (Фортунатов, 1976; Young, 1961). Выявлено отрицательное влияние  переживаний, связанных с предыдущим неуспехом, на быстроту и качество интеллектуальной учебной деятельности подростков (Носенко, 1998). 

Во многих случаях  дезорганизующая роль эмоций, очевидно, связана не столько с их модальностью, сколько с силой эмоционального возбуждения. Здесь проявляется  «закон силы» И. П. Павлова (при очень  сильных раздражителях возбуждение  переходит в запредельное торможение) или что то же — закон Йеркса—Додеона. Слабая и средняя интенсивность  эмоционального возбуждения способствуют повышению эффективности перцептивной, интеллектуальной и двигательной деятельности, а сильная и сверхсильная —  снижают ее (Hebb, 1949; Рейковский, 1979). 

Однако имеет значение и модальность эмоции. Страх, например, может нарушить поведение человека, связанное с достижением какой-либо цели, вызывая у него пассивно- оборонительную реакцию (ступор при сильном страхе, отказ от выполнения задания). Это  приводит либо к отказу от деятельности, либо к замедлению темпов овладения  какой-либо деятельностью, представляющейся человеку опасной, например при обучении плаванию (Дашкевич, 1969; Шувалов, 1988). Дезорганизующая  роль эмоций видна и при злости, когда человек стремится достичь  цели во что бы то ни стало, повторяя одни и те же действия, не приводящие к успеху. При сильном волнении человеку бывает трудно сосредоточиться  на задании, он может позабыть, что  ему надо делать. Один курсант летного  училища при первом самостоятельном  полете забыл, как сажать самолет, и  смог совершить это только под  диктовку с земли своего командира. В другом случае из-за сильного волнения гимнаст — чемпион страны —  позабыл, выйдя к снаряду, начало упражнения и получил нулевую  оценку. Отрицательное влияние сильных  эмоциональных реакций на поведение  обнаруживается и в опытах на животных. В опытах Е. Л. Щелкунова (1960) крыс обучали  находить выход из лабиринта, а потом  постепенно убирали часть перегородок. Оказалось, что при сильном болевом  наказании они переходили к стереотипному  повторению однажды выработан. 

Однако по мере изучения роли эмоций отношение к ним стало  меняться, и в настоящее время  дезорганизующая роль эмоций подвергается сомнению. Так, В. К. Вилюнас (1984) считает, что дезорганизующую роль эмоций можно принять лишь с оговорками. Он полагает, что дезорганизация деятельности связана с тем, что эмоции организуют другую деятельность, которая отвлекает  силы и внимание от основной деятельности, протекающей в тот же момент. Сама же по себе эмоция дезорганизующей  функции не несет. «Даже такая  грубая биологическая реакция, как  аффект, — пишет Вилюнас, — обычно дезорганизующая деятельность человека, при определенных условиях может  оказаться полезной, например, когда  от серьезной опасности ему приходится спасаться, полагаясь исключительно  на физическую силу и выносливость. Это значит, что нарушение деятельности является не прямым, а побочным проявлением  эмоций, иначе говоря, что в положении  о дезорганизующей функции эмоций столько же правды, сколько, например, в утверждении, что праздничная  демонстрация выполняет функцию  задержки автотранспорта» (с. 15). 

С этим можно согласиться. Такой функции, запрограммированной  природой, у эмоций действительно  нет. Было бы странно, если бы эмоции появились  в эволюционном развитии живых существ  для того, чтобы дезорганизовывать  управление поведением. А вот дезорганизующую  роль эмоции, помимо их «воли», играть могут, о чем и говорилось выше. Смысл разделения роли и функции  эмоций как раз и состоит в  том, чтобы не путать то, что предначертано  природой как признак прогрессирующего развития, с тем, что получается в  качестве побочного эффекта, вопреки  предначертанной функции. 

4.4 Прикладная роль  эмоций 

Коммуникативная роль эмоций 

Эмоции за счет своего экспрессивного компонента (главным  образом — экспрессии лица) принимают  участие в установлении контакта с другими людьми в процессе общения  с ними, в воздействии на них. Важность этой роли эмоций видна из того,  что на Западе многие руководители принимают на работу сотрудников  по коэффициенту интеллекта (IQ), а повышают в должности — по эмоциональному эффициенту (EQ), характеризующему способность  человека к эмоциональному общению. 

Роль эмоционального реагирования в процессе общения  многообразна. Это и создание первого  впечатления о человеке, которое  часто оказывается верным именно из-за наличия в нем «эмоциональных вкраплений». Это и оказание определенного  влияния на того, кто является субъектом  восприятия эмоций, что связано с  сигнальной функцией эмоций. Роль этой функции эмоций отчетливо видна  родителям, дети которых страдают болезнью Дауна. Родителей угнетает то обстоятельство, что дети не могут сообщать им о  своих переживаниях посредством  мимики и иных способов эмоциональной  коммуникации (Emde et al., 1978). 

Регулирующая функция  эмоций в процессе общения состоит  в координации очередности высказываний. Часто при этом наблюдается сочетанное проявление различных функций эмоций. Например, сигнальная функция эмоций часто сочетается с ее защитной функцией: устрашающий вид в минуту опасности  способствует запугиванию другого  человека или животного. 

Эмоция, как правило, имеет внешнее выражение (экспрессию), с помощью которой человек  или животное сообщает другому о  своем состоянии, что им нравится, а что нет и т. д. Это помогает взаимопониманию при общении, предупреждению агрессии со стороны другого человека или животного, распознаванию потребностей и состояний, имеющихся в данный момент у другого субъекта. 

Роль тендерных  эмоциональных установок в процессе общения детей. Известно, что уже  у детей дошкольного возраста имеется половая эмоциональная  дифференциация. Как отмечает В. Е. Каган (2000), дети обоего пола 4-6 лет считают, что девочки лучше мальчиков, с той разницей, что у мальчиков  эмоциональная установка «мальчики  хуже девочек и я плохой», а  у девочек — «девочки лучше  мальчиков и я хорошая». У детей  школьного возраста эта тенденция  остается. В исследовании Н. А. Васильева  и др. (1979) на большой выборке школьников было выявлено, что эмоционально-личностная оценка представителей своего и противоположного пола существенно разнится у мальчиков  и девочек. Во всех классах (с 1-го по 10-й) девочки в абсолютном большинстве  случаев выше оценивали девочек, чем мальчиков. У мальчиков возрастная динамика оценок была сложнее. В младших  классах они примерно одинаково  часто эмоционально-положительно оценивали  как мальчиков, так и девочек. 

В средних классах  симпатии мальчиков явно были на стороне  представителей своего пола. В старших  классах картина резко меняется: симпатия к представителям своего пола встречалась редко, а частота  проявления симпатий к девочкам даже превышала количество симпатий, в  равной степени относимых к представителям того и другого пола. 

Характерно, что статус школьников в классе не изменял выявленные эмоциональные отношения: у «отвергаемых»  были обнаружены те же закономерности, что и во всем классе. О. П. Санниковой (1984) показано, что широкий или  узкий круг общения, выбираемый человеком, зависит от доминирующих эмоций, которые  он переживает. Широкий круг общения  характерен для лиц, склонных к положительным  эмоциям, а узкий — для лиц, склонных к отрицательным переживаниям. 

Использование эмоций как средства манипулирования другими  людьми. В рамках коммуникативной  роли эмоции могут использоваться для  манипулирования другими людьми. Часто мы сознательно или по привычке демонстрируем те или иные эмоциональные  проявления не потому, что они возникли у нас естественным образом, а  потому, что они желательным образом воздействуют на других людей. А. Шопенгауэр писал по этому поводу: «Как вместо серебра и золота ходят бумажные деньги, так вместо истинного уважения и настоящей дружбы в свете обращаются наружные их доказательства и как можно естественнее подделанные мимические гримасы и телодвижения… Во всяком случае, я больше полагаюсь на виляние хвостом честной собаки, чем на сотню таких проявлений уважения и дружбы» (2000, с. 597).