Лексико-семантические особенности обозначения облика человека в южно-немецких и ярославских диалектах

     Чертой  языка, в значительной степени детерминирующей  принципы языковой номинации, является его деятельный, творческий характер. Соотношение «язык – реальная действительность» должно быть конкретизировано как «язык – трудовая (практическая и теоретическая) деятельность», ибо именно структура трудовой деятельности, опосредованная отвлеченным мышлением, отличает человеческий язык от всех прочих систем. В значениях языковых единиц, особенно в словах и словосочетаниях, «представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой».[17.с.134] Соотношение значений слов через обозначение с предметным рядом как бы вскрывает механизм идеализации предметного мира, условия его освоения, происходящего непрерывно в повседневной общественной и индивидуальной деятельности человека.

     Язык, будучи связан по-разному с двумя  аспектами человеческого сознания, воплощающего в себе единство отражения  мира и творчески преобразующей  роли людей, не только отражает, но и  в определенной мере творит, так как в языке, в его единицах фиксируются достигнутые результаты знаний, которые всегда входят в последующий опыт и синтез мышления, предопределяя дальнейшее движение практики и теории. [37.с.10]

     Под «именем» обычно понимают языковые выражения, применяемые для выделения и обозначения (наименования, называния) предметов обозначения – вещей, свойств, отношений, процессов и т. п. реальной действительности, а также явлений психической жизни людей, продуктов их воображения и результатов их абстрактного мышления. Предметом обозначения номинативных знаков являются также объекты внеязыковой действительности, явления из области психической жизни людей. Эти последние можно считать относящимися к квалификативным сферам познавательной деятельности человека. Здесь можно выделить: 1)эмоционально-чувственное восприятие и квалификацию объектов внеязыковой действительности, в основе – непосредственное переживание (слова типа деточка, кляча, бранные существительные, субъективно-оценочные прилагательные, эмоционально-усилительные наречия, междометия, устойчивые лексико-синтаксические конструкции типа эпитета, оксюморона и т.п.); 2) рационально-оценочную квалификацию объектов окружающего мира, в основе – интеллектуальная оценка (слова типа контрабандист и т. п.); 3) чувственно-образное восприятие и квалификацию внеязыковых объектов, в основе – «скрытое» (интеллектуальное и чувственное) сравнение (слова типа златокудрый, языковые – особенно так называемые «зоологические» - и речевые метафоры любого структурного типа, русские глаголы типа жахнуть, дербалызнуть и т. п.)

     Между квалификативными сферами, выделенными  по их ведущим признакам, нет непроходимых граней, что находит свое объяснение в самой природе изучаемых  явлений. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     1.4. Понятие семантического поля

     Термин семантическое поле, применяемый в лингвистике чаще всего для обозначения совокупности языковых единиц, объединенных каким-то общим (интегральным) семантическим признаком; иными словами – имеющих некоторый общий нетривиальный компонент значения. Первоначально в роли таких лексических единиц рассматривали единицы лексического уровня – слова; позже в лингвистических трудах появились описания семантических полей, включающих также словосочетания и предложения.

     Одним из классических примеров семантического поля может служить поле цветообозначений, состоящее из нескольких цветовых рядов (красный – розовый – розоватый – малиновый; синий – голубой – голубоватый – бирюзовый и т.д.): общим семантическим компонентом здесь является "цвет".

     Семантическое поле обладает следующими основными свойствами [2]:

1. Семантическое поле интуитивно понятно носителю языка и обладает для него психологической реальностью.
2. Семантическое поле автономно и может быть выделено как самостоятельная подсистема языка.
3. Единицы семантического поля связаны теми или иными системными семантическими отношениями.
4. Каждое семантическое поле связано с другими семантическими полями языка и в совокупности с ними образует языковую систему.

     В основе теории семантических полей  лежит представление о существовании в языке некоторых семантических групп и о возможности вхождения языковых единиц в одну или несколько таких групп. В частности, словарный состав языка (лексика) может быть представлен как набор отдельных групп слов, объединенных различными отношениями: синонимическими (хвастать – похваляться), антонимическими (говорить – молчать) и т.п.

     Сам термин «семантическое поле» начал  активно употребляться после  выхода в свет работ Й.Трира и  Г.Ипсена. Такое представление лексической  системы является в первую очередь лингвистической гипотезой, а не аксиомой, поэтому часто используется как метод проведения языкового исследования, а не как его цель.

     Семантический признак, лежащий в основе семантического поля, может также рассматриваться  как некоторая понятийная категория, так или иначе соотносящаяся с окружающей человека действительностью и с его опытом [5].

     В этнолингвистике, близкой по идейной  направленности европейскому неогумбольдтианству, язык трактуется как историческое наследие коллектива, которое предшествовало становлению материальной культуры и затем продолжало с ней взаимодействовать. Этнолингвистика сосредоточивается на изучении языка в его отношении к культуре, взаимодействии языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка. Данная проблематика принадлежит к более широкому комплексу проблем, намечавшихся и в  работах русских ученых Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, А.А. Потебни, и в американской этнографии на рубеже XIX - XX вв.

     Они были затронуты в связи с интересом к языкам и культурам многочисленных индейских племён Северной, а затем Центральной Америки, связанных с исследованием посредством лингвистических методов "плана содержания" культуры, народной психологии и мифологии независимо от способов их формального представления (слово, вещь, обряд и т. п.).  
 
 
 
 
 

     1.5. Гипотеза лингвистической относительности

     Гипотеза  лингвистической относительности  — концепция,  которую выдвинули  выдающийся языковед Эдвард Сепир (1884-1939) и его ученик Бенджамин Ли Уорф (1897-1941), согласно которой структура языка определяет мышление и способ познания реальности [22].

     Предполагается, что люди, говорящие на разных языках, по-разному воспринимают мир и по-разному мыслят. В частности, отношение к таким фундаментальным категориям, как пространство и время, зависит в первую очередь от родного языка индивида; из языковых характеристик европейских языков (так называемого «среднеевропейского стандарта») выводятся не только ключевые особенности европейской культуры, но и важнейшие достижения европейской науки (например, картина мира, отражённая в классической ньютоновской механике).

     Э. Сепир писал: «Люди живут не только в объективном мире и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают, они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который стал средством выражения для данного общества. Было бы ошибочным полагать, что мы можем полностью осознать реальность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых специальных проблем общения и мышления. На самом же деле,  «реальный мир» в значительной степени бессознательно строится на основании языковых норм данной группы. Мы видим, слышим и воспринимаем те или другие явления главным образом благодаря тому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения». То есть, Э. Сепир полагает, что язык есть выраженное в символах руководство к культуре. Другой автор концепции языковой относительности Бенджамин Ли Уорф так же утверждал, что «мы расчленяем природу в направлении, показанном нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому. Что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстаёт перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном – языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, Ане иначе в основном потому, что мы – участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определённого речевого коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка». Стало быть, различия между культурами находятся в зависимости от языковых различий. И тот неизбежный предел в понимании человека другой культуры состоит именно в том, что в нашем языке нет терминов для обозначения некоторых реальностей, которые созданы и обусловлены языком чужой культуры.[22] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     1.6.Понятие языковой картины мира

     Картина мира представляет собой центральное  понятие концепции человека, выражает специфику его существования. Понятие  картины мира относится к числу  фундаментальных понятий, выражающих специфику человеческого бытия, взаимоотношения его с миром, важнейшие условия его существования в мире. Картина мира есть целостный образ мира, который является результатом всей активности человека. Она возникает у человека в ходе всех его контактов и взаимодействий с внешним миром. Это могут быть и бытовые контакты с миром, и предметно - практическая активность человека.

     Так как в формировании картины мира принимают участие все стороны  психической деятельности человека, начиная с ощущений, восприятий, представлений и заканчивая мышлением человека, то очень сложно говорить о каком-либо одном процессе, связанным с формированием картины мира у человека. Человек созерцает мир, осмысливает его, ощущает, познаёт, отражает. В результате этих процессов у человека возникает образ мира, или мировидение.

     «Отпечатки» картины мира можно обнаружить в  языке, в жестах, в изобразительном  искусстве, музыке, ритуалах, этикете, вещах, мимике, в поведении людей. Картина мира формирует тип отношения человека к миру – природе, другим людям, задаёт нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к жизни [1.с.350].

     Что касается отражения картины мира в языке, то введения понятия «картины мира» в антропологическую лингвистику  позволяет различать два вида влияния человека на язык - влияние психофизиологических и другого рода особенностей человека на конститутивные свойства языка и влияние на язык различных картин мира – религиозно-мифологической, философской, научной, художественной.

     Язык  непосредственно участвует в двух процессах, связанных с картиной мира. Во-первых, в его недрах формируется языковая картина мира, один из наиболее глубинных слоёв картины мира у человека. Во-вторых, сам язык выражает и эксплицирует другие картины мира человека, которые через посредство специальной лексики входят в язык, привнося в него черты человека, его культуры. При помощи языка опытное знание, полученное отдельными индивидами, превращается в коллективное достояние, коллективный опыт.

     Каждая  из картин мира, которая в качестве отображаемого фрагмента мира представляет язык как особый феномен, задаёт своё видение языка и по-своему определяет принцип действия языка. Изучение и сопоставление различных видений языка через призмы разных картин мира может предложить лингвистике новые  пути для проникновения в природу языка и его познание.

     Языковая  картина мира – это отражённый средствами языка образ сознания - реальности, модель интегрального  знания о концептуальной системе  представлений, репрезентируемых языком. Языковую картину мира принято отграничивать от концептуальной, или когнитивной модели мира, которая является основой языкового воплощения, словесной  концептуализации совокупности знаний человека о мире [18].

     Языковую, или наивную картину мира так  же принято интерпретировать как отражение обиходных, обывательских представлений о мире. Идея наивной модели мира состоит в следующем: в каждом естественном языке отражается определённый способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка. Ю. Д. Апресян языковую картину мира называет наивной в том смысле, что научные определения и языковые толкования не всегда совпадают по объёму и даже содержанию [1.с.630]. Концептуальная картина мира или «модель» мира, в отличие от языковой, постоянно меняется, отражая результаты познавательной и социальной деятельности, но отдельные фрагменты языковой картины мира ещё долго сохраняют пережиточные, реликтовые представления людей о мироздании.

     Вопрос  концептуализации мира языком при помощи слов, очень важен. В своё время Р. Ладо, один из основоположников контрастивной лингвистики, заметил: «Существует иллюзия, свойственная порой даже образованным людям, будто значения одинаковы во всех языках и языки различаются только формой выражения этих значений. По сути же, значения, в которых классифицируется наш опыт, культурно детерминированы, так что они существенно варьируются от культуры к культуре». Варьируются не только значения, но и состав лексики. Специфика этого варьирования составляет существенную часть специфики языковых картин мира.

     Как уже было отмечено выше, восприятие окружающего мира отчасти зависит  от культурно-национальных особенностей носителей конкретного языка. Поэтому  с точки зрения этнологии, лингвокультурологии  и других смежных областей наиболее интересным является установление причин расхождений в языковых картинах мира, а эти расхождения действительно существуют. Решение такого вопроса – это выход за пределы лингвистики и углубление в тайны познания мира другими народами. Существует огромное множество причин таких расхождений, но только несколько из них представляются видимыми, а поэтому – основными. Можно выделить три главнейших фактора или причины языковых различий: природа, культура, познание. Рассмотрим эти факторы.