Судьба Учредительного собрания

Бухарин и поддерживавший его А.Д. Троцкий высказались за создание на  основе

его революционного Конвента, собрав для этого в Петрограде как можно  скорее

400 представителей  левого крыла. 5 декабря ЦК РСДРП  (б)  запретил  депутатам

Учредительного собрания от  большевиков  покидать  пределы  Петрограда,  что

свидетельствовало о стремлении открыть  Учредительное  собрание  в  наиболее

благоприятный  для  левого  революционного  блока  момент.  Еще  раньше,   3

декабря, определил  свою позицию  ЦК ПЛСР, приняв  постановление,  в  котором

говорилось о том, что  отношение  левых  эсеров  к  Учредительному  собранию

будет зависеть от решения  им вопросов о мире, о земле,  рабочем  контроле  и

отношении  к Советам.  Однако  по  мере  поступления данных  о   партийной

принадлежности  избранных  на  местах  депутатов  Учредительного   собрания,

большевикам и левым  эсерам становилось ясно, что  левый  революционный  блок

окажется в меньшинстве  даже среди требуемых для кворума (400) депутатов.  13

декабря комиссар по делам Учредительного собрания М.С. Урицкий,  выступая  с

докладом по текущему моменту на заседании  Петроградского  комитета    РСДРП

(б) признал, что  в целом  большевики и левые  эсеры не составят в Собрании  и

половины депутатов. Тем не менее, он подтвердил, что  Учредительное  собрание

будет созвано, а  вопрос о его  ликвидации  зависит  «от  обстоятельств».  20

декабря  1917  года  Совнарком  постановил  открыть  Учредительное  собрание

5января  1918  года.  Вечером  следующего  дня   лидер  левых  эсеров  М.  А.

Спиридонова,    выступая     на     Всеросийском     Чрезвычайном     съезде

железнодорожников, заявила, что если правая часть  депутатов  Учредительного

собрания встанет  на  пути  социальной  революции,  «революция  перед  этими

препятствиями не остановится». 22 декабря  1917  года  ВЦИК  назначил  на  8

января 1918 года  открытие  III  Всероссийского  съезда  Советов,  а  на  12

декабря – III Всеросийского съезда крестьянских  депутатов.  От  имени ВЦИК

всем  Советам,  так  же  армейским  и  фронтовым  комитетов   были   посланы

телеграммы, в которых  указывалось что  лозунгу  «Вся  власть  Учредительному

собранию»  надо  противопоставить  лозунга  «Власть   Советам,   закрепление

Советской республики ». В условиях очевидной большевизации  Советов,  в  том

числе крестьянских, и растущего в них к парламентским методам решения

социально-экономических  вопросов в руководстве  ПСР  произошла  определенная

перегруппировка. Все  большее влияние в партии завоевывала  позиция  «центра»,

смысл  которой состоял в разрыве политического блока   с   кадетами   и

формировании   Учредительным   собранием   коалиционного   социалистического

правительства в  интересах конструктивного  социалистического  строительства.

Но эта перегруппировка  запоздала. 5 января 1918  года,  когда  Учредительное

собрание, наконец, начало свою работу, ЦК  ПСР  и  Бюро  эсеровской  фракции

Собрания не смогли найти общий язык  с  большевиками  и  левыми  эсерами  по

вопросам  повестки  дня   и   ведению   Собрания.   Началась   бессмысленная

конфронтация по поводу оформления принципов Советской  власти  и ее  основных

декретов: о земле, о мире, о рабочем контроле и  так далее. В  свою  очередь,

большевики и левые  эсеры не проявили уступчивости там,  где  ее  можно  было

проявить ради  обличения  перехода  эсеровского  большинства  Учредительного

собрания на платформу  Советской  власти.  Большевистская  и  левоэсеровская

фракции, не пытаясь  остудить политической страсти,  демонстративно  покинули

зал  заседаний,  чтобы  на  другой  день  объявить  эсеровское   большинство

Учредительного собрания «контрреволюционным», а  само  Собрание  распущенным

волею революционного народа. При этом расхождение представления  о  том,  что

Учредительное собрание не признало Советской власти и ее декреты о  земле  и

мире, документально не подтверждаются. Этот факт не получил широкой огласки

ни сразу после  роспуска Учредительного собрания, ни в более поздний  период. 

В  какой-то  мере  можно  понять  большевиков  и   левых   эсеров,   которые

оправдывали  разгон  Учредительного  собрания  тем,  что   его   большинство

отказалось от сотрудничества с ними на платформе Советской  власти.  Поэтому

большевики и левые  эсеры не были  заинтересованы  в  афишировании  формально

просоветских  резолюций, делавших шаткими их аргументы насчет  необходимости

насильственного  роспуска  Собрания.  Труднее  на   первый   взгляд   понять

меньшевиков и правых эсеров,  которые,  кажется,  могли  бы  апеллировать  к

резолюциям   Учредительного   собрания   для   опровержения    большевитско-

левоэсерской пропаганды, но и они подобно инициаторам разгона постарались

поскорее забыть о  принятых  резолюциях  и  это  было  далеко  не  случайно.

Резолюции эти  обязывали  меньшевиков  и эсеров к поддержке  Советской  власти

и  ее  главных  декретов,  в  то  время  как  многие  из  них  вскоре  после

прекращения деятельности  Учредительного  собрания  встали  на  путь  борьбы

против Советской  власти.  Далеко  не  сразу  лидеры  меньшевиков  и  эсеров

позволили буржуазно-помещичьей реакции  использовать  разгон  Учредительного

собрания в качестве повода для развязывания  гражданской  войны.  В  тезисах

ЦК РСДРП «о политике партии в  Советской  России»  от  9  января  1918  года

говорилось:  «Партия  решительно   отвергает   все   планы   насильственного

низвержения Советской  власти, которые в данной обстановке неизбежно  свелись

бы либо к разжиганию междоусобной войны внутри трудящихся  классов,  либо  к

прямому содействию силам  помещечье-капиталистической  и империалистической

реакции». ПСР, в свою очередь, заявляя, что, пока большевизм не  вполне  еще

изжит массами, что  есть еще  среди  крестьянства  и  рабочих  слон,  которые

продолжают  верить  в  социальный  мессианизм  большевизма»   и,   продолжая

отрицать целесообразность существования Советской власти без  Учредительного

собрания, предлагала в январе 1918 года своим сторонникам   «осторожно  и  в

достаточной мере трезво отнестись к ликвидации большевизма».

      Однако  партиями легальной оппозиции  эсеры и меньшевики  оставались  не

долго. Своей  резкой  критикой  Брестского  мирного  договора  с  Германией,

действиями по его  срыву они еще больше  осложняли  и  без  того  критическое

положение большевистского  правительства. С мая 1918 года  отдельные  местные

эсеровские  и  меньшевистские  организации  принимают  активное  участие   в

стихийном  повстанческом  движении  крестьянства   против  продовольственной

политики  Советской  власти.  В  Самарской  и  Саратовской  губерниях  эсеры

вступают  в  соглашение  с  командованием  чехословацкого  корпуса.  8  июня

эсеровские дружины  и чехословаки занимают  Самару  и объявляют там власть

Комитета членов Учредительного собрания  («Комуч»  в  составе  И.М.Брушвита,

В.К.Вольского, П.Д.Климушина, И.П.Нестерова и Б.К.Фортунатова).

В ответ  на  эти  действия  Совнарком  входит  во  ВЦИК  с  предложением  об

исключении эсеров и меньшевиков из  Советов,  которые после ожесточенных

прений принимаются. 14 июня 1918 года  эсеры  и  меньшевики  были  объявлены

контрреволюционными  партиями   замешенными   «в   организации   вооруженных

выступлений против рабочих крестьян в союзе с  явными  контрреволюционерами».

На словах осудив  «самарскую  авантюру»,  руководство  ПСР  после  известных

колебаний присоединяется к ее инициаторам, которые  впоследствии  откровенно

признали, что «подняли кровавое знамя гражданской войны». В июне  1918  года

власть  «Комучей»  распространяется  в  Поволжье  и   на   Урале,   пытается

утвердиться  в   Сибири,   где,   однако   набирает   силу   действительного

контрреволюционное  движение,  до  поры  до   времени   маскирующихся    под

лозунгами «демократии». Социально-экономическая политика «Комучей»  не  была

направлена  на  реставрацию дооктябрьского  строя,  но  и не  следовала в

фарватере   большевистских   идет   продовольственной   диктатуры    с    ее

насильственными    реквизициями    и     уравнительно-     коммунистическими

устремлениями.  На  территории,  контролируемой  самарским  «Комучем»,  были

отменены твердые  цены  и  создан  механизм  административного  регулирования

товарно-денежных  отношений.  Бывшим  владельцам  торговых  и   промышленных

предприятий  были  возвращены  только   те   из   них,   которые   оказались

национализированы  и  секвестрированы  без  соответствующего  оформления.  В

области  финансов были проведены подготовительные  мероприятия  по  введению

прогрессивного налогообложения  и выпуска в  оборот  новых  денежных  знаков.

«Комуч» не взял ни одной  копейки  из  отбитого  в  Казани  Золотого  фонда,

считая его общероссийским достоянием. В  Самаре  легально  действовал  совет

рабочих депутатов  и  возобновил  свою  работу  распущенный  при большевиках

Совет крестьянских депутатов.

     Вместе  с  тем  самарский  «Комуч»  при  осуществлении  своей  политики

прибегал, по условиям военного времени, к далеко  не  демократическим  мерам

по удержанию в  своих руках власти. Как признавал  один из его  руководителей,

Вольский,  «Комитет  действовал  диктаторски,  власть  его   была   твердой…

жестокой и страшной. Это диктовалось  обстоятельствами   гражданской  войны.

Взявши власть в  таких условиях, мы должны были действовать  и  не  отступать

перед кровью. И на нас много крови. Мы это глубоко  сознаем. Мы не смогли  ее

избежать в жестокой борьбе  за  демократию.  Мы  вынуждены  были  создать  и

ведомство охраны, на котором лежала охранная служба,  такая  же  Чрезвычайка

… и едва  не  лучше».  С  сосредоточением  власти  в  своих  руках  эсеры  и

меньшевики, как видим, начинали действовать  методами,  за  которые  они  до

этого старательно  и убедительно критиковали большевиков.

      В  целях объединения сил в борьбе  с большевиками  ради  торжества   идеи

Учредительного   собрания   самарский   «Комуч»   и   «Временное   сибирское

правительство» вели переговоры, которые  в  20  числах  сентября  1918  года

увенчались созывом так называемого Государственного совещания в Уфе. На  нем