Польцевская культура

    Впервые на существование связей между культурами раннего железного века Приамурья  и Приморья указал А.П. Окладников. Он высказал предположение о синхронности памятников типа Сенькина Шапка с памятниками Приамурья и выдвинул гипотезу о продвижении польцевских племен из Приамурья на юг, в Приморье [Окладников, 1959, с. 166-167]. Кроме того, тогда же было высказано предположение, что культура раннего железного века Приамурья и Приморья оказала большое влияние не только на культуру всего Дальнего Востока России, но и на культуру яёй в Японии.

    Это положение А.П. Окладникова получило дальнейшее развитие в работах А.П. Деревянко. Последний, проанализировав и сравнив керамические комплексы, каменный инвентарь и конструкцию жилищ Приамурья, Приморья и культуры яей, сделал вывод об их взаимном сходстве [Деревянко А.П., 1973, с. 270-271; 1975, с. 138-149; 1976, с. 182-196]. Исследователь считает, что польцевская культура пришла в Приморье и в Японию в IV—III вв. до н.э. [Деревянко А.П., 1973, с. 270; 20006, с. 196-197].

    Другой  подход к проблеме распространения  польцевской культуры прослеживается в работах Ж.В. Андреевой, которая указывает на существование в это время в Приморье развитой культуры железа и выделяет такие памятники в отдельную ольгинскую культуру [1970, 1977]. Она также высказывалась о том, что культура раннего средневековья в Приморье представляет собой дальнейшее развитие ольгинской культуры [Андреева, 1977, с. 29], и вела активную дискуссию с другими исследователями по поводу правомерности выделения ольгинской культуры [Андреева, 1977, с. 20-23, 115-117]. Ж.В. Андреева поддержала точку зрения А.П. Окладникова, что польцевская культура Приамурья сыграла большую роль в формировании культура яёй на Японских островах [1977, с. 205-206].

    Дальневосточный археолог Д.Л. Бродянский отстаивал  существование в Приморье не ольгинской, а именно польцевской культуры. В последнее время новая точка зрения на происхождение польцевской культуры, ее распространение и связи с сопредельными территориями была предложена С.А. Коломийцем. На основании малой степени сходства между керамикой польцевской культуры Приамурья и Приморья, а также ранних датировок приморских памятников (VIII-III вв. до н.э.), он вывел происхождение польцевской культуры Приморья из урильской культуры. Кроме того, исследователь считает, что первоначально польцевская культура появилась в северном и центральном Приморье в IV—III вв. до н.э., откуда пришла не в долину Уссури, а на юго-восток Приморья. В дальнейшем польцевская культура распространялась уже в южном Приморье, где, в отличие от польцевской культуры в центральном, восточном и юго-восточном Приморье, произошло ее смешение с кроуновской культурой. Памятники с таким смешанным культурным обликом и относятся к ольгинской культуре. По мнению ученого, распространение польцевской культуры на Японские острова шло с юго-востока Приморья, но не по суше, а морским путем, примерно в IV-III вв. до н.э.

    Датировка 

    Хронология  польцевской культуры первоначально была разработана А.П. Деревянко. Опираясь на абсолютные даты, полученные в 1960-1970-е гг., он выделил три этапа польцевской культуры: желтояровский (VII – VI вв. до н.э.), польцевский (VI – II-I вв. до н.э.) и кукелевский (I – IV вв. н.э.) [Деревянко А.П., 1973, 1976, 2000]. К желтояровскому этапу исследователь отнес такие памятники, как Кочковатка II, Рыбное Озеро II, Желтый Яр, Польце II, а к польцевскому - Польце I и Амурский Санаторий. Кукелевский этап выделен гипотетически, на основе предполагаемого существования памятников, на которых прослеживается смена польцевской культуры более поздней, мохэской [Деревянко А.П, 1976, с. 161-162]. Время проникновения польцевской культуры на территорию Приморья и Японские острова А.П. Деревянко относит к IV-III вв. до н.э. [1973, с. 271; 2000].

    С другой стороны, Ж.В. Андреева, подчеркивая  наличие на памятниках этого времени в Приморье развитой культуры железа и отнеся их к ольгинской культуре, выделяет два этапа железного века в Приморье - ранний и поздний. К раннему этапу она относит комплекс верхнего слоя памятника Киевка-3 и памятник Малая Подушечка, которые датирует I в. до н.э. - I в. н.э., а к позднему этапу - памятники, существовавшие с рубежа нашей эры до VII—VIII вв. [Андреева Ж.В., 1970, с. 137-140].

    Д.Л. Бродянский на основании четырех  радиоуглеродных дат (Синие Скалы - 490±50 лет; Малая Подушечка - 200±50 лет; Булочка - 380±55 и 130±30 лет) относит период существования польцевской культуры в Приморье к I—IV вв. н.э. [1987, с. 183].

    С.А. Коломиец, исходя из абсолютных дат, укладывающихся в период с VIII по III вв. до н.э., относит Глазовку-городище и другие памятники северного и центрального Приморья, а также Синие Скалы в юго-восточном Приморье к IV— III вв. до н.э., а памятники Южного Приморья - к I—III вв. н.э.

    Японский  исследователь Исао Усуки выдвинул новую, отличную от предложенной А.П. Деревянко периодизацию польцевской культуры. Опираясь на изменение формы блюдовидных венчиков, а также на тенденцию уменьшения степени отгиба венчиков и случаи нанесения меандрового орнамента на баночные сосуды в позднее время, он предложил разделить польцевскую культуру на кочковаткинский -> желтояровский -> польцевский этапы, а памятники Желтый Яр и Польце I отнес к одному этапу. Ученый указал на сходство железных кельтов польцевской культуры с материалами погребений среднего слоя памятника Лаохэян, который по абсолютным датам относится к концу раннего - позднему ханьскому времени. Следовательно, согласно его доводам, памятник Польце I можно отнести к рубежу эр. Период же существования памятников Желтый Яр и Польце I - второй этап польцевской культуры - датируется IV в. до н.э. - II вв. н.э. Распространение польцевской культуры из Приамурья в Приморье исследователь относит ко второму и третьему этапам польцевской культуры. 

    Хозяйство и общественные отношения 

    Попытка анализа общественного устройства и хозяйства польцевской культуры на основе данных археологии и письменных источников была предпринята А.П. Деревянко. Он пришел к выводу, что наряду со скотоводством и рыболовством большую роль в хозяйстве носителей польцевской культуры играло земледелие [Деревянко А.П., 1976, с. 143-157]. Им также предпринята попытка реконструкции жилищ польцевцев и отмечено одно интересное обстоятельство. Если жилища урильской культуры были большие по площади, то на. польцевском памятнике Кочковатка наблюдается сосуществование больших и малых жилищ, а на памятнике Кукелево-Бензобаки представлены только малые жилища. Это может свидетельствовать о том, что у польцевцев шел процесс разложения большой патриархальной семьи и переход к малой семье [Деревянко А.П., 1973, с. 213].

    Ж.В. Андреева считает, что в ольгинской культуре тоже шёл процесс перехода от социального и экономического равенства к частной собственности и имущественному расслоению, чему предшествовала переориентация экономики на земледелие и скотоводство. Она также приводит доводы в пользу существования у носителей ольгинской культуры развитого ремесленного производства [Андреева Ж.В., 1977, с. 184-185, 189-193].

    Д.Л. Бродянский, как и другие исследователи, говорит о том, что основой  хозяйства польцевской культуры в Приамурье и в Приморье были земледелие и скотоводство.

    С другой стороны, В.Е. Медведев рассматривает  проблему зарождения государства на Дальнем Востоке. Он относит городища в долинах Хора и Уссури к последнему этапу польцевской культуры и связывает их с новыми социальными структурами, сложившимися вследствие изменения характера общества и хозяйства. По его мнению, развитая классовая дифференциация у польцевцев привела к зарождению государственности. Исследователь также считает, что носители польцевской культуры участвовали в формировании культуры чжурчжэней, и рассматривает связи польцевцев с мохэ и чжурчжэнями. С.А. Коломиец на основании существования у польцевцев развитой культуры железа, развития ремесла и торговли и наличия оборонительных сооружений относит польцевскую культуру к развитому железному веку.

    Действительно, основу социальной организации польцевцев, по видимому, составляла война, а их племена обладали достаточно высокой мобильностью [Деревянко А.П., 1976, 2000а-б; Андреева, 1977; Бродянский, 1987]. Война, включающая, согласно теории политогенеза Элмана Сервиса, 4 стадии развития общества (локальные группы, племена, вождества, государства), соотносится для польцевцев со стадией вождества. Развитие вождества в конечном итоге приводит к образованию государства, для которого характерны такие признаки, как наличие высокоразвитой торговли и ремесла, ирригационное земледелие, географические и военные ограничения, популяционное давление, существование религии, конфликтов и т. д.

    Вождество представляет собой форму политической организации общества, которая является непосредственным предшественником государственности. Вождества различаются между собой в зависимости от территории и времени существования, но в целом их можно разделить на 2 типа — простые и сложные. Политическая организация и экономическая система в простых вождествах строятся на кровнородственных связях, поэтому производство продуктов и редистрибуция осуществляются по линии кровного родства.

    Для государств, напротив, характерна не система  кровнородственных связей, а бюрократический аппарат и специализация труда, согласно которым строится вся система расселения в государстве. Численность населения простых вождеств не превышает нескольких тысяч человек. Политическая иерархия в простых вождествах одноуровневая, включающая группу общинных поселений, подчиненных резиденции вождя, как правило, более крупному поселению. В сложных вождествах население включает несколько десятков тысяч человек. Для них характерна более сложная стратифицированная структура, включающая как минимум 2 уровня политической иерархии. Экономика вождеств строится на производстве простых потребительских и престижных вещей. Производство последних напрямую связано с торговлей.

    Для вождеств характерны два уровня социальной дифференциации — групповой и  индивидуальный. Групповой уровень  характеризует положение группы относительно других групп, индивидуальный — положение индивида внутри группы. На формирование вождества оказывают существенное влияние такие явления, как война или конкуренция, тип экономики и религия.

    Возвращаясь к польцевцам, нельзя не отметить рост числа укрепленных поселений и появление свидетельств военных столкновений, которые происходили в южном Приморье с IV—III вв. до н. э. между пришлым польцевским и автохтонным кроуновским населением. В качестве причины продвижения польцевцев на юг Приморья называется, в частности, похолодание климата.

    На  типичном памятнике польцевской  культуры в Приамурье, пос. Польце I, явные следы оборонительных сооружений не прослеживаются. Однако можно указать на обстоятельства, которые могут свидетельствовать об их наличии. Поселение расположено на 3-4-метровой террасе на берегу притока Амура. Всего здесь вскрыто 10 жилищ, а оставшуюся не раскопанной часть поселения распахали. В связи с тем, что поселение было запахано, вопрос о наличии на нем оборонительных сооружений типа валов и рвов остается открытым. Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что 9 из 10 раскопанных жилищ погибли в результате пожара. Все жилища содержали большое количество находок, среди которых были высоко ценившиеся в то время железные изделия, керамические сосуды и костяные предметы. Это может свидетельствовать о том, что жилища загорелись в результате нападения врагов и были покинуты в спешке [Деревянко А.П., 1976, с. 10]. Таким образом, не исключена возможность, что в ходе будущих раскопок поселений польцевской культуры в Приамурье, при условии детального обследования прилегающей к поселению территории, будут выявлены оборонительные сооружения.

    Кроме того, о военизированном характере  польцевского общества свидетельствует и тот факт, что предметы вооружения составляют значительный процент в комплексе инвентаря. Типичными для польцевской культуры предметами вооружения являются наконечники стрел из железа и кости, панцирные пластины, мечи и т. д. Панцирные пластины, в отнесении которых к категории вооружения сомневаться не приходится, были обнаружены практически на всех польцевских памятниках Приамурья [Деревянко А.П., 1976, с. 151-153]. Это говорит о том, что война занимала важное место в жизни польцевского общества.

    Большая роль войны у населения польцевской  культуры наиболее отчетливо проявляется на памятниках Приморья. Польцевские поселения здесь располагаются, как правило, на возвышенностях, одна сторона которых представляет собой крутой склон, а другая - пологий. Вокруг них сооружены валы, что лишний раз подчеркивает укрепленный характер этих поселений. Сходная топография характерна для пос. на сопке Булочка. Поселения польцевской культуры в Приморье зачастую носят характер естественных укрытий, поскольку сооружались с учетом естественных условий рельефа, но на некоторых из них строилась также дополнительная ограда или ров. Примечательно, что в янковской и кроуновской культурах, существовавших на территории Приморья до польцевской культуры, укрепленные поселения не выявлены.

    Рассмотрим  особенности сооружения некоторых  из польцевских городищ Приморья и прилегающей территории юга Хабаровского края (по материалам, Ю.Г. Никитина и Н.А. Клюева). Первое из них, городище, расположено в районе среднего течения р. Бикин. Оно приурочено к сопке с отвесными склонами, высота которой составляет около 50 м. На западной оконечности памятника склон пологий. Здесь выявлен тройной каменно-земляной вал. Внутренний вал (длина 64 м; ширина в верхней части 0,5-0,8 м, в нижней - 4—4,5 м; максимальная высота 2 м) относится к польцевскому времени, остальные валы сооружены позднее. Городище Вострецово-13 тоже расположено на сопке в бассейне р. Иман. Прилегающий к реке отвесный северный склон сопки сам представляет естественное укрепление. С оставшихся трех сторон городище окружено валом. На пространстве внутри вала выявлено 26 жилищ. На центральной части склона сопки, где расположено Рудановское городище, обнаружены жилища, вокруг которых имелось несколько валов. Рудановское городище — многослойный памятник: на нём отмечены культурные остатки бронзового и железного веков, бохайского и чжурчжэньского времени. Из слоя, соотносимого с польцевским временем, получены абсолютные даты 2310, 2190 и 2070 лет назад, что позволяет датировать польцевские материалы этого городища рубежом эр.