Криминалистика как наука и как учебная дисциплина

вытекает. Принципы какой же науки выражает криминалистика? Обычно ее считают 

вспомогательной наукой по отношению к науке уголовного процесса, вытекающей из принципов

последней, но это  — полный абсурд, так как разрабатываемые  криминалистикой данные вовсе не

вытекают из теоретических принципов уголовного процесса, криминалистика не есть

практическое  применение этих принципов. Данные криминалистики всегда согласуются с

данными уголовного процесса, ибо практически они  применяются в процессе расследования,

который регулируется уголовно-процессуальным правом, но эти  данные не вытекают из

теоретических принципов уголовного процесса”.

Криминалистика, разумеется, не является вспомогательной наукой по отношению к науке

уголовного процесса. Этот тезис Б. М. Шавера получил развитие в работах С. П. Митричева, А. И.

Винберга и  Н. Т. Малаховской и других криминалистов  и не нуждается в дополнительной

аргументации.

Выяснение связей криминалистики со смежными юридическими науками одновременно есть и

отграничение  ее предмета от предметов этих наук, что представляет особый интерес, если

учесть нашу попытку по-новому определить предмет  криминалистической науки.

Понятие предмета криминалистики взаимосвязано с понятиями предметов смежных областей

знания. Поэтому, для того чтобы убедиться в  отличии предмета криминалистики от предмета

других наук, необходимо решить вопрос о том, являются ли специфическими именно для 

криминалистики круг исследуемых ею объективных закономерностей и аспект их исследования.

Что касается естественных, технических и общественных неправовых наук, о которых речь еще 

впереди, то в  этих случаях положительный ответ  на этот вопрос можно получить в  процессе

сопоставления предмета криминалистики и предметов  всех этих областей знания: ни одна из

них не изучает  той специфической группы закономерностей, которые составляют предмет 

криминалистики  и это положение достаточно очевидно, чтобы не вызывать сомнений. То же

самое можно  сказать и об отличии криминалистики от общетеоретических наук о государстве  и 

праве, административно-правовых, государственно-правовых и гражданско-правовых наук. С 

этими науками  криминалистика связана через общую  систему правовых наук, но они не являются

ее ближайшими “соседями”.

Криминалистика  должна быть отграничена от тех правовых наук, с которыми она 

непосредственно взаимосвязана, т. е. от других наук “криминальной” группы: криминологии,

уголовной статистики, уголовного права, уголовного процесса и теории оперативно-розыскной

деятельности.

Предметом науки  криминологии являются закономерности, определяющие состояние, динамику,

формы и причины  преступности и меры ее предупреждения. Из этого определения следует, что 

криминология и криминалистика изучают разные объективные закономерности и совпадение в

этой части  их предметов отсутствует.

Как видно из сказанного, криминология изучает и  меры предупреждения преступности.

Криминалистика  также занимается разработкой мер  предупреждения преступлений. Однако и в

этой области  нет дублирования между предметами криминалистики и криминологии. Предметом 

криминалистики  являются такие меры предупреждения преступлений, которые относятся  к 

техническим и  тактическим. Их разработка основывается на познании закономерностей

возникновения доказательств и работы с ними (например, технические меры по охране

определенных  объектов от преступных посягательств  разрабатываются на основе изучения

способов совершения соответствующих преступлений, т. е. в конечном счете, на изучении

определенной  разновидности процессов возникновения  доказательств). Предметом 

криминологии  является разработка системы предупредительных  мер, “направленных на

окончательную ликвидацию преступности и иных правонарушений и всех порождающих их

причин”. В эту  систему криминология включает и  криминалистические меры предупреждения

отдельных видов  преступлений, но пользуется ими как  данными науки криминалистики, т. е. сама

разработкой таких  мер не занимается.

Так, по нашему мнению, должен решаться вопрос о соотношении и связи предметов

криминалистики  и криминологии.

Уголовное право, как наука изучает закономерности, определяющие виды и формы преступных

посягательств, процесс развития преступной деятельности, виды наказаний и условия их

применения к  лицам, виновным в совершении преступлений. Из этого следует, что и в данном

случае речь идет не о тех закономерностях, которые  изучаются криминалистикой. Пользуясь 

принятой нами терминологией, можно сказать, что  уголовное право изучает закономерности

возникновения, формирования и развития самого отражаемого  объекта, но не процесса его 

отражения в  среде и тем более не процесса обнаружения и использования  этого отражения в 

доказывании. Из этого, конечно, не следует, что криминалистика не связана с наукой уголовного

права. Эта связь  существует, и она выражается в  том, что криминалистика использует

разрабатываемые в уголовном праве характеристики отражаемого объекта, пользуется ими  как 

данными. Дублирование в предметах наук отсутствует потому, что криминалистика не

разрабатывает вопросов уголовного права, а берет  готовые решения этой науки точно  так же,

как наука уголовного права не разрабатывает, а использует для своих теоретических построений

уже разработанные  иными науками, например медициной, отдельные положения, не включая их

при этом в свой предмет. Налицо обычный процесс  взаимопроникновения научных знаний в целях 

их взаимного  обогащения и развития.

Самым сложным  вопросом в рассматриваемом аспекте  является вопрос о связи и разграничении

предметов криминалистики и науки уголовного процесса. Криминалистика, как область научного

знания, возникла в рамках уголовно-процессуальной науки. А. А. Эйсман, по моему мнению, прав,

когда пишет, что  “формирование самостоятельных, специфических знаний, составляющих

предмет криминалистики, нетрудно проследить исторически. Первоначально  эти знания,

касающиеся приемов  собирания, обнаружения и исследования доказательств, выходящие за

пределы собственно процессуальной теории, фигурируют в трудах процессуалистов... Лишь

постепенно, возрастая  по объему, накапливаясь и приобретая внутреннее единство, эти 

сведения оформляются  в самостоятельную науку —  криминалистику”.

Правда, при ознакомлении с работами известных криминалистов  может сложиться неверное

мнение, что криминалистика возникла независимо от уголовно-процессуальной науки, так как 

многие ее теоретические  положения появились на свет в  процессе создания научно

обоснованных  регистрационно-учетных систем в  связи с разработкой научных методов

идентификации вначале для удовлетворения нужд сыскной и пенитенциарной практики и 

значительно позднее  — собственно уголовного судопроизводства, когда эти положения стали 

разрабатываться в более или менее тесной связи  с наукой уголовного процесса. Иными словами,

можно подумать, что связь между криминалистикой  и уголовно-процессуальной наукой (связь, но

не происхождение  первой от второй!) возникла лишь тогда, когда сложилась некоторая система 

специальных знаний, поставленных на службу борьбы с преступностью.

Такое представление, еще встречающееся среди некоторой  части криминалистов,

представляется  неверным по следующим причинам. Во-первых, зарождавшиеся 

криминалистические  положения не исчерпывались теми, которые касались методов 

идентификации. Они касались в большей степени тактики отдельных следственных действий и

разрабатывались именно процессуалистами. Во-вторых, учитывая особенности уголовного

судопроизводства XIX в. Англии, Франции, Германии и других стран, где велись интенсивные

поиски научных  методов идентификации, нельзя считать, что учетно-регистрационная 

деятельность  находилась там за рамками уголовного процесса и что научные методы уголовной 

регистрации, разрабатываемые  криминалистикой, не имели, таким образом, отношения к

процессуальной  науке. Да и сами авторы этих методов  всячески подчеркивали их значение

именно для  правосудия.

Возникнув в  недрах уголовно-процессуальной науки, элементы криминалистической науки  по

мере их развития и усложнения становились все  более чужеродными по отношению к этой

“материнской” области знаний. Наконец, когда степень  этой чужеродности стала критической,

произошел естественный акт их вычленения, отпочкования в  новую науку—криминалистику.

Однако как  в силу происхождения от уголовно-процессуальной науки, так и в связи с тесным

соприкосновением  с этой наукой в процессе дальнейшего  развития, отграничение

криминалистических  знаний от науки уголовного процесса сопряжено со значительными 

сложностями. Эти  сложности обусловлены не только указанными причинами, но и известной

общностью целей  и объектов исследования обеих наук.

При разграничении  криминалистики с уголовно-процессуальной наукой, как и в иных случаях 

разграничения наук, следует исходить из различия тех объективных закономерностей, которые

составляют ядро предметов этих наук.

Обычно полагают, что предметом науки уголовного процесса являются нормы уголовно-

процессуального права, основанная на них деятельность следственных, прокурорских и судебных

органов по их применению и возникающие при этом правоотношения. Учитывая все сказанное

ранее о понятии  предмета науки вообще, представляется, что правильнее считать предметом 

уголовно-процессуальной науки специфические закономерности, которые определяют характер,

содержание, последовательность и формы реализации норм уголовно-процессуального права и

регулируемых  ими уголовно-процессуальных правоотношений. Эти закономерности проявляются 

в такой системе  таких процессуальных норм, в такой  деятельности суда, прокуратуры, органов 

дознания и следствия, в таких правоотношениях, т. е. во всем том, что является не предметом

науки, а объектом научного исследования, материалом для  познания данных закономерностей и