Проблемы применения норм уголовного закона о необходимой обороне

     Вторым  условием правомерности необходимой обороны, относящимся к посягательству, является его наличность. Признак наличности посягательства устанавливает пределы во времени - начальный и конечный момент самого общественно опасного посягательства, в рамках которого возможна правомерная необходимая оборона.

     Теория  уголовного права и судебная практика считают наличным посягательство, как непосредственно предстоящее, так и осуществляемое, но еще не оконченное, либо хотя и законченное, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не был ясен момент окончания посягательства.

     Пленум  Верховного Суда СССР в своем постановлении  от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего  право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» связывает состояние необходимой обороны не только с самим моментом общественно опасного посягательства, но и с наличием реальной угрозы нападения, т.е. Пленум обозначает один критерий в качестве начального момента состояния необходимой обороны, а именно - наличие реальной угрозы нападения (посягательства).

     Таким образом, Пленум не связывает начало возможности необходимой обороны  со стадиями развития умышленной преступной деятельности (с приготовлением к преступлению или покушением на преступление), считая, что реальная угроза посягательства может иметь место на любой из них.

     Право на необходимую оборону утрачивается после того, как посягательство было предотвращено или фактически окончено, и в применении средств защиты явно отпала необходимость. В этих случаях ответственность наступает на общих основаниях. 

     Так, по делу Артемьева Верховный Суд РСФСР нашел в его деянии состав умышленного убийства, а не убийство в состоянии необходимой обороны. Потерпевший Краснов приблизился к спящему Артемьеву, с целью нанести удар топором. Проснувшийся Артемьев, будучи физически сильнее Краснова, отнял топор, повалил последнего на пол и несколькими ударами лезвия топора по голове убил его. Из материалов дела было видно, что обезоруженный и лежавший на полу Краснов явно перестал представлять опасность для Артемьева и тот убил его, мстя за покушение на свою жизнь²⁹.

     Третьим условием правомерности необходимой  обороны, относящимся к посягательству, является его действительность. Иначе  говоря, опасность посягательства для правоохраняемых интересов должна быть объективно существующей, а не воображаемой. .

     Так, органами предварительного расследования  Л. обвинялся в убийстве Б. и B.C. из мести, и личной неприязни, а также в хищении у А. заряженного боевыми патронами пистолета «ИЖ-71» с применением к потерпевшему насилия, не опасного для жизни и здоровья. Судом Л. оправдан за отсутствием в его деянии составов этих преступлений.

     В кассационном представлении государственный  обвинитель Николаев О.Ф. просит приговор отменить и направить дело на новое судебное разбирательство, считает, что выводы суда не основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании, дает оценку показаниям Л., потерпевшего А., свидетелей, другим доказательствам, и утверждает, что следствием и судом установлено, что Л. совершил нападение на потерпевших и убийство двух лиц, при этом в состоянии необходимой обороны не находился.

     Оценивая  доказательства по делу, суд посчитал, что, вооружаясь палками, разыскивая, а затем и преследуя убегавшего Б., Л. и Ромашов действовали неправомерно, однако в то время, когда Б., А. и B.C. объединились в одну группу, Ромашов ушел, остался один Л., ситуация на месте происшествия существенно

изменилась. Преследуя уже убегавшего Л., потерпевшие  уже сами фактически нападали на последнего, а, применяя огнестрельное оружие, готовя его к стрельбе в сторону Л., для последнего создалась, как обоснованно признал суд в приговоре, реальная угроза, опасная для жизни и здоровья и у Л. возникло предусмотренное ст. 37 ч. 1 УК РФ право на необходимую оборону и защиту своей жизни.

     Все иные обстоятельства и доказательства, на которые есть ссылка в кассационном представлении прокурора и кассационной жалобе потерпевшей, были предметом обсуждения в суде, все доказательства по делу как видно из приговора тщательно изучены и оценены, все сомнения, как это следует по закону, судом истолкованы в пользу подсудимого, и потому Судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения представления прокурора и жалобы потерпевшей и отмены приговора³⁰.

     В судебной практике встречаются случаи, когда лицо прибегает к защите и наносит вред другому лицу при отсутствии реальной, объективно существующей опасности, так как оно ошибочно полагает наличие такого опасного посягательства. Такую защиту принято называть мнимой обороной, которая обычно является результатом фактической ошибки относительно оценки характера поведения потерпевшего, его личности, конкретной обстановки и ряда других конкретных обстоятельств сложившейся ситуации.

     Мнимая  оборона не служит действительной защитой  конкретных общественных отношений, так как она направлена не против реального, а против мнимого посягательства. Исходя из этого причинение вреда лицу в условиях мнимой обороны является объективно всегда общественно опасным.

     Мнимая  оборона свидетельствует о наличии  фактической ошибки. Поэтому вопрос об ответственности лица, впавшего в подобную ошибку, решается на общих основаниях. В приведенном постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. по рассматриваемому вопросу разъяснено: «Суды

должны  различать состояние необходимой  обороны и так называемой мнимой обороны, когда отсутствует реальное посягательство и лицо лишь ошибочно предполагает наличие такого посягательства. В данном случае, в зависимости от обстоятельств дела, лицо может отвечать за неосторожные действия, либо вообще не подлежит уголовной ответственности. Однако надо иметь в виду, что мнимая оборона исключает уголовную ответственность в тех случаях, когда вся обстановка происшествия давала достаточные основания полагать лицу, применявшему средства защиты, что имело место реальное посягательство, и оно не сознавало ошибочности своего предположения»³¹.

     Мнимая  оборона рассматривается по правилам реальной необходимой обороны. Указанное условие необходимой обороны разделяют не все ученые. Существует точка зрения, что сама по себе наличность посягательства охватывает и его действительность. Действительность посягательства является составной частью его наличности. Ученые, включающие в условия правомерности признак действительности, полагают, что он свидетельствует о том, что посягательство существует реально, в объективной действительности, тогда как признак наличности имеет определенные временные рамки, т.е. посягательство началось (или неизбежно начнется в следующий момент) и еще не закончилось. Вопрос о мнимой обороне эти ученые рассматривают при анализе именно признака действительности, не отрицая при этом, что в таких случаях имеет место фактическая ошибка³². Некоторые авторы предлагают именовать рассматриваемый признак требованием реальности, говоря о том, что нельзя защищаться от посягательства, которого нет³³. На самом деле, хотя объективно посягательства нет, однако субъективно, по мнению обороняющегося, оно имеется, т.е. налицо фактическая ошибка обороняющегося.

     Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите. Первое условие состоит в том, что защита допустима при отражении общественно опасного посягательства на определенный круг общества.

     В УК РФ в качестве объектов защиты указываются  не только личность и права обороняющегося или других лиц, но и охраняемые законом интересы общества и государства.

     Необходимая оборона допустима против посягательств  на честь и достоинство, если они связаны с посягательствами на телесную неприкосновенность (например, против оскорбления действием) или происходят путем распространения сведений в печатном или рукописном виде (например, против по-пытки публично вывесить написанные или напечатанные клеветнические сведения).

     В юридической литературе высказывается  мнение о том, что от оскорбления словом необходимая оборона невозможна, ибо любые меры физического воздействия к оскорбителю приведут к превышению пределов необходимой обороны - явному несоответствию характера и степени общественной опасности вреда, причиненного посягающим, с вредом, причиненным оскорбленному.

То же самое следует сказать и о клевете³⁴.

     Несмотря  на достаточную ясность законодательного определения круга защищаемых при необходимой обороне объектов, некоторые авторы ограничивают применение ее только случаями защиты от насильственных преступлений³⁵. Бесспорно, необходимая оборона возможна в указанных случаях, но она возможна и в случаях посягательства на имущество. Никаких изъятий действующее законодательство в этой части не содержит.

     Вторым  условием правомерности необходимой  обороны, относящейся к защите, является требование, суть которого состоит в том, что потерпевшим может быть только посягающий. Это условие прямо вытекает из текста самого

закона (ч. 1 ст. 37 УК РФ), в котором указано, что защита осуществляется путем причинения вреда посягающему. Вред, причиняемый посягающему, по своему характеру может быть как физическим, так и имущественным. Причем он может быть большим, чем предотвращенный, и тот, который был достаточен для предотвращения посягательства. На это специально обратил внимание правоприменителей Пленум Верховного Суда СССР в п. 9 своего постановления от 16 августа 1984 г.

     Более того, в соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ в редакции Закона РФ от 14 марта 2002 г., если посягательство было сопряжено  с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, то возможно причинение фактически любого по тяжести и объему вреда посягающему.

     Государство, в целом заинтересовано в том, чтобы лицо, осуществляющее право необходимой обороны, находилось в максимально выгодных условиях. Это выражается, в частности, в том, что причинение большего вреда посягающему, чем тот, который мог бы быть причинен последним, является допустимым.

     Необходимая оборона как активная форма отражения  и пресечения посягательства не может быть сведена к простому противодействию путем парирования ударов, оттаскиванию нападающего и т. п. Она выражается в самых различных активных действиях обороняющегося — в причинении вреда здоровью, в лишении жизни, уничтожении и повреждении имущества, лишении свободы и др. Но в любом случае действия обороняющегося должны быть направлены только в отношении посягающего. Причинение по неосторожности или умышленно вреда третьим лицам не исключает уголовную ответственность.

     Третьим условием правомерности защиты является требование соответствия ее характеру и опасности посягательства. Это условие становится важным в связи с тем, что законодатель по-разному, в зависимости от характера и способа посягательства, оценивает правомерность или противоправность необходимой обороны. Так, закон считает правомерным, исключающим преступ-

ность деяния, причинение фактически любого вреда посягающему, если посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (ч. 1 ст. 37 УК РФ).

     Однако  в законе не определено, что надо считать насилием, «угрожающим жизни», в связи с этим существует реальная опасность того, что вопрос об оценке такого насилия будет сведен только к субъективному восприятию обороняющегося.

     Например, К. днем 20 августа 2001 г. находилась дома и примеряла одежду, которую собиралась купить. Забежавший в квартиру ее малолетний сын сообщил, что идет Г., с которым она проживала четыре месяца. Зайдя в комнату, он начал ее оскорблять, сказал, что эту одежду она носить не будет. В ответ на возражения Г., взяв на кухне нож, стал резать ее шляпу и плащ. Когда она сказала, что за испорченную одежду придется ему заплатить, Г. разозлился и с ножом в руке направился к ней. Чтобы избежать нанесения ударов в лицо, она

легла на кровать  и пыталась обороняться ногами.

     Однако  Г. сел на нее, приставил нож к  горлу, угрожая зарезать, а затем  стал бить рукой по лицу. Она крикнула сыну, чтобы он позвал на помощь людей. Оставив нож на кровати, Г. ушел в коридор. Взяв нож, она вышла на балкон и позвала людей на помощь, затем побежала на кухню с целью спрятать все ножи и вилки. В это время сын закричал, что Г. снова идет к ней. Зайдя на кухню, он вновь стал оскорблять ее, сына и ее мать, угрожал изнасиловать ее сына и опять начал ее избивать. Находясь спиной к Г. и защищаясь, она нанесла ему удары ножом. Г. сразу ушел. Затем она замыла следы крови на лестничной площадке, на кухне, вымыла нож.