Обеспечительная уступка денежного требования

Продолжая критиковать  позицию В.В. Витрянского, С.В. Сарбаш указывает: «ограничение круга договоров, денежное требование из которых может  быть уступлено как для целей  финансирования, так и для целей  обеспечения, может негативно сказаться на потребностях гражданского оборота»²⁵.

Е.Е. Шевченко приводит следующий  пример: «денежное требование арендодателя по уплате арендной платы вполне может  служить как тем, так и иным целям, однако договор аренды, строго говоря, не может быть отнесен ни к передаче товара в смысле его отчуждения, ни к оказанию услуг или выполнению работ»²⁶.

Кроме того, исходя из позиции  В.В. Витрянского, такое ограничение  угрожает невозможностью использования  описываемой гражданско-правовой конструкцией сторонами в непоименованных договорах.

В данном случае необходимо согласиться с мнением С.В. Сарбаша, в соответствии с которой п. 1 ст. 824 ГК РФ охватывает все виды договоров.

Теперь необходимо определиться с объемом уступаемого денежного  требования. В силу общего правила, предусмотренного ст. 384 ГК РФ: если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты.

Применительно к неустойке  следует различать несколько  ситуаций. В случае, когда на момент уступки отсутствует нарушение, с которым связана уплата неустойки, уступка основного требования влечет автоматический (без особого на то указания в соглашении) переход права на «будущую» уплату неустойки к цессионарию основного требования. Если же факт нарушения на момент уступки уже имел место и срок уплаты неустойки наступил, притязание на уплату неустойки обособляется от основного требования в качестве самостоятельной имущественной ценности. Соответственно, его передача цессионарию основного требования не может происходить автоматически и требует специального соглашения об этом. В отсутствие такого соглашения притязание на уплату неустойки остается у первоначального кредитора²⁷.

Следовательно, денежное требование, уступаемое с целью обеспечения  исполнения обязательства, является долгом в оплату товаров, работ и услуг цедента, а также причитающегося последнему в обмен на иные объекты гражданского права. Уступаемое денежное требование вытекает в основном из так называемых «предпринимательских договоров». И переходит в объеме и на условиях, существовавших к моменту перехода права, за исключением притязаний, возникших вследствие ненадлежащего исполнения своего обязательства должником, если иное не предусмотрено специальным соглашением об этом, но при этом должно учитываться соотнесение во времени момента уступки и момента нарушения обязательства должником.

Возможность уступки  прав по обязательствам, которые возникнут  в будущем, в современной российской цивилистике является предметом  дискуссии.

Основываясь на положении  п. 1 ст. 382 ГК РФ, который в качестве предмета уступки указывает на право (требование), принадлежащее кредитору  на основании обязательства, а также  на нормах ст. 384 ГК РФ, М.И. Брагинский делает вывод о невозможности передать другому право, которое возникнет в будущем, поскольку объем передаваемых прав, как следует из указанной статьи, определяется на момент передачи²⁸.

В качестве препятствия  для уступки будущего права М.И. Брагинский указывает на его неопределенность на момент совершения соглашения об уступке: «Если право не является ни определенным, ни определимым, очевидно, есть основания считать договор, на основе которого должна происходить цессия, лишенным условия о предмете, признаваемом для всех договоров существенным»²⁹.

Отрицательно также отвечает на вопрос о допустимости цессии требования, которое на момент совершения договора не возникло, но неизбежно должно возникнуть в будущем, В.А. Белов. Он исходит из того, что при отсутствии требования отсутствует и обязательственное правоотношение, а значит, отсутствуют и должник, и кредитор, т.е. двое из трех участников операции уступки. Отсутствие же кредитора (потенциального цедента) делает невозможным заключение договора цессии, ибо «нет правоотношения, в котором могла бы произойти замена кредитора, и нет кредитора, который мог бы быть заменен»³⁰.

Противоположного мнения придерживается Е.А. Крашенинников, который  говорит, что допустима уступка  будущего требования, т.е. требования, которое еще не существует при  заключении сделки цессии. При этом такая сделка проявляет свое действие только в момент возникновения требования у цедента. Будущее требование переходит к цессионарию в момент, когда заключен договор или имеют место иные юридические факты, из которых возникает это требование³¹.

Л.А. Новоселова, допуская уступку будущего требования указывает: «Соглашения о передаче прав по обязательствам, которые возникнут  в будущем, не противоречат закону. Отсутствие в гражданском законодательстве общего дозволения для совершения таких  сделок не может, по нашему мнению, рассматриваться как препятствие для их совершения. Возможность использования прав по обязательствам, которые возникнут в будущем, в качестве потенциального предмета залога лишь подтверждает принципиальную возможность совершения сделок, предметом которых являются будущие активы»³².

На наш взгляд, необходимо обратить внимание и на то обстоятельство, что возможность уступки будущих  требований соответствует международной  практике, например, ст. 5 Конвенции  УНИДРУА по международным факторным операциям (факторингу), заключенной в 1988 году, ст. 8 Конвенции ООН об уступке дебиторской задолженности в международной торговле 2001 года, а также подобного рода нормы содержаться в других международно-правовых актах.

Это также подтверждается судебной практикой. Так, в Обзоре практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации сказано: «Соглашение об уступке права (требования), предметом которого является не возникшее на момент заключения данного соглашения право, не противоречит законодательству»³³.

Уступка будущего требования определенным образом подтверждается и нормой закрепленной в статье 826 ГК РФ.

Считаем необходимым  указать на то, что в пп. 4.1.4. Раздела V «Законодательство об обязательствах (общие положения)» Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (далее по тексту - Концепция) указывается: «нормы ГК должны быть дополнены положениями о возможности уступки будущих прав, то есть прав, не возникающих на момент совершения соглашения между первоначальным и новым кредиторами о передаче прав»³⁴.

По нашему мнению, с теоретической точки зрения уступка будущего денежного требования с целью обеспечения исполнения обязательств вполне допустима и  обоснованна, но на практике вряд ли кто из кредиторов согласится взять в качестве обеспечения денежное требование, которое возникнет в будущем. Большинство кредиторов заинтересовано в таком обеспечении, которое в случае нарушения обязательства должником способно удовлетворить его интересы в кротчайшие сроки.

Говоря об объеме передаваемых прав по данной сделке необходимо отметить следующее: «Возможна и  частичная уступка прав требования. По конкретному делу Президиум ВАС  РФ отметил, что предприятие, отгрузив оборудование на конкретную сумму, вправе, не выходя из контракта, уступить денежное требование третьему лицу с соблюдением условий, установленных ст. 388 ГК. Такая уступка не противоречит требованиям гл. 24 ГК»³⁵.

Мы исходим  из той позиции, что возможна также  и частичная уступка денежного требования в целях обеспечения исполнения обязательств. Для уступки части требования главным является такая качественная его характеристика, как делимость. «Поэтому при юридической делимости обязательства не существует принципиальных препятствий для уступки части требования. Так, кредитор по денежному обязательству может уступить цессионарию лишь часть требования и сохранить оставшуюся часть за собой либо уступить одну часть одному, а другую — другому»³⁶. Денежное требование является делимым. При этом уместно указать на то, что необходимость использования способов обеспечения обязательств объясняется тем, что «кредитор имеет существенный интерес в том, чтобы быть уверенным в исполнении обязательств, и в том, чтобы обеспечить себе установление убытков, на возмещение которых он имеет право в случае неисполнения обязательства, и наконец, кредитор заинтересован в том, чтобы побудить должника к своевременному исполнению под страхом невыгодных для должника последствий в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства»³⁷.

В соответствии с пп. 4.1.5. Раздела V Концепции: «Необходимо  установить, что право на получение  денежной суммы может быть уступлено  частично, а право на получение  другого исполнения может быть уступлено  частично, если только соответствующее обязательство делимо и уступка не сделает обязательство значительно более обременительным»³⁸.

Соответственно  можно прийти к выводу о том, что  если уступленная в целях обеспечения  часть денежного требования превышает  все возможные убытки кредитора по основному обязательству, то допустима обеспечительная уступка части денежного требования. Даже если она и не будет превышать, такая уступка возможна, но вряд ли найдется такой кредитор, который согласится на такой способ обеспечения, при котором такая уступка не будет гарантировать удовлетворения его требований к должнику в полном объеме.

В юридической  литературе высказывается мнение, что  наравне с частичной уступкой денежного требования «допустима уступка  прав, вытекающих из так называемого  длящегося обязательства»³⁹.

Анализ судебной практики довольно таки противоречив, например, по одному из споров, рассмотренных  Президиумом ВАС РФ, поставщик  электроэнергии передал в 1996 году по договору цессии свое право к покупателю за отпущенную им в 1995 году электроэнергию. Суд признал наличие длящихся правоотношений, которые на день предъявления иска не прекратились, и сделал вывод об отсутствии перемены лиц в обязательстве и, как следствие, о недействительности состоявшейся уступки требования⁴⁰. В более поздних судебных актах уже содержится вывод о возможности уступки прав требования по длящимся договорам. Например, уступка права требования газоснабжающей организации к потребителю газа об оплате отпущенного ему газа за конкретный расчетный период была признана действительной⁴¹.

С учетом анализа  судебной практики, в том числе  Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 года № 120 в соглашении об уступке прав из длящегося обязательства  необходимо указание на основание возникновения  уступаемого права требования, а также на конкретный период, за который оно уступается, в противном случае договор может быть признан незаключенным.

По нашему мнению, теоретически и практически возможна уступка денежного требования, вытекающего  из длящегося обязательства, в целях обеспечения.

При уступке  права с целью обеспечения  важным обстоятельством выступает  момент наступления срока исполнения обязательства по уступленному требованию.

По мнению С.В. Сарбаша: «По самой логике отношения  этот срок не должен наступать ранее  срока исполнения обязательства клиента перед финансовым агентом, в противном случае обеспечительная функция по наступлению срока требования будет прекращаться»⁴².

М.В. Русаков  полагает, «что срок возврата финансирования равняется сроку исполнения денежного  требования»⁴³.

Далее С.В. Сарбаш указывает, что «нельзя исключать  и того обстоятельства, что срок исполнения по уступленному требованию может измениться в ту или иную сторону, последствия чего желательно урегулировать договором»⁴⁴.

В данном случае считаем, что срок исполнения по основному обязательству должен равняться либо превышать срок исполнения по уступленному требованию. В противном случае не понятна природа денежных средств, которые перечислены новому кредитору в счет исполнения обязанности по уступленному требованию.

С одной стороны, возможно предположить, что в случае исполнения обязанности должником  новому кредитору, денежные средства остаются у последнего в залоге. Действующее  законодательство умалчивает о возможности  залога денежных средств.

Так в соответствии с п. 1 ст. 336 ГК РФ предметом залога может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права (требования), за исключением имущества, изъятого из оборота, требований неразрывно связанных с личностью кредитора. Статья 128 ГК РФ к вещам относит и деньги.

Но в соответствии с п. 3 ст. 334 ГК РФ залог возникает  в силу договора. Залог возникает  также на основании закона при  наступлении указанных в нем  обстоятельств, если в законе предусмотрено, какое имущество и для обеспечения  исполнения какого обязательства признается находящимся в залоге.

Следовательно, права залога в данном случае автоматически  возникнуть не может, если конечно это  стороны не предусмотрят в договоре или это не будет вытекать из закона.

При этом также  обращаем внимание на то обстоятельство, что на практике денежные средства перечисляются между организациями в основном в безналичной форме. Как высказался Президиум ВАС РФ: «Исходя из природы «безналичных денег», они не могут быть переданы в залог по правилам, регулирующим залог вещей»⁴⁵.

В юридической  литературе ведутся дискуссии по поводу возможности использования  в качестве предмета залога денежных средств. Одни авторы без каких-либо оговорок включают денежные средства в перечень видов имущества, по поводу которого возможно установление залоговых отношений⁴⁶.

Другие исследователи  допускают возможность использования  денег в качестве предмета залога, но с определенными оговорками⁴⁷.

Третьи категорически  отрицают возможность передачи денег  в залог⁴⁸.

Данный вопрос является дискуссионным уже на протяжении длительного времени и в целях более глубокого его изучения не относится к теме настоящей дипломной работы. Мы хотели бы отметить, что по нашему мнению, права залога, в случае исполнения обязательства должником новому кредитору, не возникает, так как нет оснований возникновения права залога и нет целесообразности в залоге денежных средств, когда в основном уступка денежных средств используется для обеспечения какого-либо финансирования.