Недействительность сделок

 

 

 

58

 

 закона от 26 октября  2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности  (банкротстве)».

 

В ст. 139 Закон о несостоятельности 2002 года речь идет об  обязанности  конкурсного управляющего представить  на утверждение  собранию (комитету) кредиторов предложения о порядке, сроках и  условиях продажи имущества  должника. Другими словами, требования, изложенные в указанной статье, обращены не к сделкам по продаже  имущества  должника, а к конкурсному управляющему как субъекту, на которого возложена  реализация имущества должника, к  его обязанностям по отношению к  кредиторам, а не к правам и обязанностям сторон  договора купли-продажи (должника и его контрагента).

 

 Следовательно, последствия  неисполнения указанных требований  должны отражаться не на сделке, а иметь значение только для   конкурсного управляющего. Согласно  ст. 25 Закона о несостоятельности  2002 года такими последствиями  могут быть отстранение конкурсного   управляющего, исключение его из членов саморегулируемой  организации и даже взыскание с него убытков.

 

 Во-вторых, совершенно  очевидно, что утверждение собранием  (комитетом) кредиторов особого  порядка, сроков или условий  продажи  имущества должника  ограничивает полномочия конкурсного   управляющего по распоряжению  имуществом должника по сравнению  с  тем, как они определены  в законе (п. 3 ст. 129 Закона о несостоятельности  2002 года).

 

 Поэтому после того, как порядок, сроки или условия  продажи  имущества должника  утверждены, их несоблюдение конкурсным  управляющим при совершении сделки  по продаже имущества, с точки   зрения оборота, будет являться  не нарушением законодательства  о  банкротстве, а превышением  конкурсным управляющим пределов  своих

 

 

 

 полномочий,   установленных   соответствующим   решением   собрания (комитета) кредиторов.

 

В связи с вышеизложенным возможность применения к рассматриваемым сделкам положений ст. 168 ПС РФ вызывает большие сомнения.

 

По отечественному гражданскому праву сделки, при заключении которых  конкурсным управляющим допущены отступления  от  утвержденных собранием (комитетом) кредиторов порядка, сроков и условий  продажи имущества несостоятельного должника, необходимо признать совершаемыми с нарушением условия действительности. Одно из таких условий - необходимость  соответствия подлинной воли и волеизъявления лица при проведении сделки.

 

В рассматриваемых случаях  указанное условие не соблюдается.  Ведь воля юридического лица формируется  не только субъектом,  выражающим ее при совершении сделки.

 

 Нечто подобное происходит  и в конкурсном процессе при  проведении сделок по продаже  имущества несостоятельного должника. В этом случае собрание (комитет)  кредиторов участвует в формировании  воли на совершение сделок  по продаже имущества путем  утверждения порядка, сроков и  условий такой продажи. Волеизъявление  здесь должно  соответствовать  подлинной воле юридического  лица - должника, формируемой и собранием  (комитетом) кредиторов, и конкурсным  управляющим.

 

В свою очередь если в основании  недействительности  рассматриваемых  сделок лежит нарушение указанного условия, а не  закона или иных правовых актов (ст. 168 ГК РФ), то и применимая к  данным случаям норма должна быть другой.

 

 Представляется, что такая  норма, будучи специальной, должна

 

 

 

60

 

быть помещена в рамки законодательства о несостоятельности, подобно нормам ст. 103 Закона о несостоятельности 2002 года. А исходя из  изложенных выше оснований недействительности рассматриваемых  сделок сконструирована такая норма должна быть по аналогии со ст. 174 ГК РФ, предусматривающей недействительность сделок, в том числе совершенных органом юридического лица, с нарушением пределов его полномочий, установленных учредительными документами.

 

 Допустимость аналогии  со ст. 174 ГК РФ подтверждается  и тем, что и конкурсный управляющий,  и собрание (комитет) кредиторов, по  сути, представляют собой специальные  органы управления  несостоятельного  должника, образуемые в соответствии  с Законом о  несостоятельности  2002 года.

 

В обоснование заявленной необходимости предусмотреть для  случаев недействительности указанных  сделок особую норму,  аналогичную  положениям ст. 174 ГК РФ, можно привести и другие  доводы.

 

 Во-первых, применение  правил названной статьи позволит  в  рамках конкурсного производства  обеспечить соблюдение  общегражданских  принципов недопустимости вмешательства  в частные  дела и презумпции  добросовестности. Как верно отмечается  в литературе, внутренние нормы  юридического лица не могут  и не должны

 

 «73

 

по своей природе оказывать  значительного воздействия на третьих  лиц  . В совокупности с правилом о том, что лицо, действующее в рамках   гражданского   оборота,   признается   действующим  разумно   и добросовестно, пока не доказано обратное (ст. 10 ГК РФ), сказанное дает нам основание утверждать, что контрагент должника по договору купли-

 

 

73 Сарбаш С.В, Ограничение полномочий органов юридических лиц //  Журнал российского права. 1998. N 6. С. 101

 

 

 

61

 

 продажи вовсе не  обязан проверять факт наличия  ограничений  полномочий конкурсного  управляющего (в части распоряжения  имуществом несостоятельного должника) решением собрания (комитета)  кредиторов.

 

Во-вторых, установление в  законодательстве о банкротстве  такой  нормы позволит обеспечить стабильность гражданского оборота  и защитить интересы контрагентов несостоятельного должника по сделке купли-продажи, соблюсти более справедливый баланс интересов  кредиторов и третьих лиц.

 

Ведь у кредиторов во всех случаях сохраняется право взыскать  причиненные убытки с самого конкурсного  управляющего (а его  гражданская  ответственность по действующему законодательству  страхуется), привлечь его к ответственности  в иной форме. Того же  нельзя сказать  о контрагентах несостоятельного должника.

 

 Сегодня интересы последних никак не защищены. Максимум, что они могут получить в случае применения последствий ничтожной сделки (ст. 168 ГК РФ) - признание в качестве кредиторов по текущим платежам, даже без права участия в деле о банкротстве (ст. 5 Закона о несостоятельности 2002 года).

 

 Применение же нормативной  конструкции, аналогичной ст. 174 ГК  РФ, позволит ограничить возможность  признания сделки купли-продажи  недействительной только случаями  недобросовестности самого третьего  лица (контрагента). Другими словами,  недействительность  сделки будет  допустима исключительно тогда,  когда контрагент знал или  должен был знать о введении  для конкурсного управляющего  ограничений на совершение сделок.

 

Статья 174 ГК РФ устанавливает  ограничения признания сделки, заключенной   неуполномоченным  лицом,   недействительной.   На  наш

 

 

 

62

 

 взгляд, смысл нормы,  содержащейся в этой статье, заключается  в том,  чтобы защитить добросовестного  контрагента от признания сделки  недействительной.

 

При этом данная норма имеет  смысл в том случае, если при  добросовестности контрагента является действительной сделка,  совершенная  лицом от имени юридического лица, которая будет  связывать юридическими последствиями это юридическое  лицо и  добросовестного контрагента74.

 

Думается, суд в таких  случаях вправе отказать в удовлетворении иска о признании сделки недействительной с учетом конкретных обстоятельств  дела.

 

 Несомненно, сегодня существует  острая потребность  нормативного  разрешения сложившихся вопросов  о возможности и  условиях  признания недействительными сделок, совершенных  конкурсным управляющим  с теми или иными нарушениями  порядка,  сроков и условий  продажи имущества несостоятельного  должника, утвержденных собранием  (комитетом) кредиторов. Исходя из сказанного предлагаем включить в действующее законодательство о банкротстве нормы о специальном основании недействительности рассматриваемых сделок.

 

Уже в Древнем Риме было замечено, что недобросовестные  должники преследуя цель скрыть свое имущество, совершают различные сделки по отчуждению этого имущества в пользу своих родственников либо иных лиц, состоящих с должником в сговоре. Кредиторы же в

 

 

74 Шестакова Н.Д. Недействительность  сделок / Науч. ред. д.ю.н.,  проф. Н.А. Чечина. СПб.: Издательство "Юридический центр "Пресс",  200LC.51-52.

 

 

 

63

 

 результате данных сделок не имели возможность получить даже часть долга, причитающегося им с должника.

 

 Должник при этом  мог использовать различные способы:  продажу  имущества по заниженным  ценам, покупку по очень высокой  цене  недорогих предметов, делать  дорогие подарки.

 

 Совершая такие сделки, должник преследовал одну цель: не  допустить обращения взыскания  на данное имущество. В результате  нарушались интересы кредиторов, и к моменту полной  несостоятельности  у должника не оставалось имущества  для удовлетворения их требований.

 

 Чтобы защитить интересы  кредиторов в римском праве   существовали специальные преторские иски, которые были основаны на следующих принципах:

 

 возврат должен производится в целях восстановления имущественной массы (активов) должника в том виде, в каком они были незадолго до объявления над ним конкурса и до совершения «подозрительных» сделок по отчуждению имущества. Целью возврата не является обогащение должника или преумножение его имущественной массы по сравнению с той, которая была в преддверии банкротства;

 

-    возврату    подлежит    не    все    имущество,    выбывшее    по

«подозрительным» сделкам, а лишь то, которое выбыло без  равноценного

встречного   предоставления   (эквивалента).   То   есть   возврат  должен

касаться лишь стоимости  обогащения лиц, получивших имущество  от

должника;

 

- сделки, по которым передавалось  имущество, не оспариваются и

остаются в силе. Ликвидируется  лишь результат этих сделок в той  части,

в которой отчуждение имущества должника носило неэквивалентный

характер;

 

 

 

64

 

- возврат всего имущества,  возмездно отчужденного должником, безотносительно к эквивалентности отчуждения, допускался лишь как исключение и только от недобросовестных контрагентов должника в качестве меры их ответственности за недобросовестное поведение.

 

 Одним из средств  защиты кредиторов от недобросовестного

 поведения должника  выступал Паулианов иск (actio Pauliana) о возврате

 имущества в пользу  должника от третьих лиц. Данный  иск имеет общие

 черты с виндикационным иском, но в нем лицо, истребующее имущество,

 не    является     его     собственником.            Истребование     имущества

 

 осуществляется в интересах  кредиторов в пользу должника, утратившего на имущество право  собственности вследствие «подозрительных»  сделок. Основания  actio Pauiiana  заключались в недобросовестности  должника . Условием предъявления иска выступало отчуждение  имущества должника с намерением причинить ущерб своим кредиторам, в результате чего кредиторы не имели возможность получить  удовлетворение по своим требованиям. Ответчиком по иску являлся контрагент должника, получивший имущество или сам должник.

 

При этом объем имущества, подлежащего возврату, зависел от  следующих факторов:

 

1)  добросовестность контрагента  должника, получившего имущество

 

2)        возмездность получения имущества контрагентом должника.

 Контрагент обязан  был возвратить имущество в  полном объеме

 

(«поставить пострадавшего  кредитора в такое положение,  как если бы отчуждения не  было произведено» ) в случае, если контрагент был недобросовестным или контрагент получил имущество безвозмездно.

 

 

75

 

 См: Дернбург Г. Пандекты. Том 2, вып. 4. Обязательственное право. М.,  1911. С. 373-379.

 

76 Дернбург Г. Пандекты. Том 2, вып. 4. Обязательственное право. М.,  1911.С. 373-375.

 

 

 

65

 

В случае если контрагент был добросовестным и отчуждение  являлось возмездным, то его ответственность ограничивалась размером его обогащения в момент предъявления иска. Если на момент  предъявления иска добросовестный контрагент должника произвел встречное исполнение в пользу должника, тогда возврату подлежала только та часть переданного должником имущества, которая превышала по своей стоимости размер полученного встречного предоставления.

 

Г. Дернбург указывал: «ответчик может зачесть все предоставленные им в качестве эквивалента за отчужденные ему предметы, поскольку это предоставление обратилось в пользу истца» . В случае если к моменту предъявления иска контрагент должника не производил встречного исполнения в пользу должника, то возврату  подлежало все имущество, переданное должником контрагенту.

 

 Следует заметить, что  при этом не ставился вопрос  о  действительности или недействительности  сделки, по которой  произошло  отчуждение имущества. Для применения  иска  actio Pauliana не было необходимости признавать недействительной сделку, на  основании которой имущество перешло в собственность контрагента должника. Имущество подлежит возврату не вследствие  недействительности сделки, а вследствие отчуждения данного имущества контрагенту должника в ущерб кредиторам. Следовательно сама сделка оставалась в силе.