Гений родился в Италии. Микеланджело

В 1527 г., когда во Флоренции вспыхнула революция, вовлекая в свой водоворот и великого скульптора, ни одна статуя для капеллы  Медичи еще не была готова. В самый  разгар осады он удалялся при первой же возможности в свое уединение, где тайно работал над статуей  Лоренцо Медичи. Народ бы убил его, если бы нашел за этой работой, но Микеланджело отделял искусство от политики и  вечные идеи от временных страстей.

Когда Микеланджело в 1534 уехал в Рим, скульптуры еще  не были установлены и находились на разных стадиях завершенности. Сохранившиеся  наброски свидетельствуют о напряженной  работе, предшествовавшей их созданию: были проекты единой гробницы, двойной  и даже свободно стоящей гробницы.

В этом архитектурно-скульптурном ансамбле проявились черты нового стиля. Гармоническая ясность и уравновешенность форм раннего Возрождения, величавость  массивных полнокровных форм Высокого Возрождения уступают здесь место  внутренней напряженности, динамике форм позднего Возрождения.

7.4.1 Статуи Лоренцо  и Джулиано Медичи (1526-1533)

"Однако еще  больше поражает всякого, что,  замыслив надгробия герцога Джулиано  и герцога Лоренцо деи Медичи, он решил, что у земли недостаточно  величия для достойной их гробницы, но пожелал, чтобы все стихии  вселенной в этом участвовали  и чтобы четыре статуи их  окружали, покрывая собою усыпальницы:  на одну из них он положил  Ночь и День, а на другую  Аврору и Сумерки. Статуи эти  отличаются великолепнейшей формой  их поз и искусной проработкой  их мышц, и если бы погибло  все искусство, они одни могли  бы вернуть ему его первоначальный  блеск. Среди прочих статуй там и оба пресловутых военачальника в латах; один из них - задумчивый герцог Лоренцо, олицетворяющий собою мудрость, с ногами настолько прекрасными, что лучше не увидишь; другой же - герцог Джулиано, такой гордый, с такими божественными головой и шеей, глазницами, очертанием носа, разрезом уст и волосами, а также кистями, руками, коленами и ступнями, - одним словом, все там сделанное им и еще недоделанное таково, что никогда очей не утолит и не насытит. Кто же присмотрится к красоте поножей и лат, поистине сочтет их созданными не на земле, а на небе" Вазари.

Портрет как таковой  был чужд Микеланджело. Когда ему  указывали на отсутствие портретного  сходства его скульптур с Джулиано и Лоренцо Медичи, он высокомерно  отвечал: "Кто это заметит через  десять веков?"

Капелла Медичи —  сложный архитектурно-скульптурный ансамбль, образное содержание которого породило различные толкования. Статуи Лоренцо Медичи, герцога Урбинcкого и Джулиано Медичи, герцога Немурского, сидят в неглубоких нишах над  саркофагами, на фоне архитектурной  антикизированной декорации.

Лоренцо и Джулиано были примечательны тем, что первыми  в роду Медичи получили герцогские титулы. Обоих герцогов Микеланджело изобразил аллегорически в виде военачальников в блестящих доспехах римских императоров.

Джулиано мастер изобразил с непокрытой головой, мужественного, энергичного, но безучастного - как олицетворение действенного начало. Лоренцо в шлеме, затеняющем лицо, сидит погруженный в глубокое раздумье. Недаром еще в XVI в. эту  статую называли мыслителем. При всей идеальности пропорций фигур, правильности черт обе они отмечены печатью  усталости и меланхолии. Сжатые, стиснутые нишами, фигуры вызывают впечатление напряженности и  беспокойства.

Это впечатление  усиливается другими компонентами ансамбля, архитектурными и скульптурными. Перед нишами с фигурами Джулиано и Лоренцо установлены массивные  саркофаги на высоких поддержках. Как в тяжком раздумье Лоренцо  и в бесцельном движении Джулиано, так и в угрюмом пафосе и  неустойчивых позах лежащих аллегорических фигур выражен глубокий пессимизм, охвативший Микеланджело.

7.4.2 «Утро», «Вечер»,  «День» и «Ночь» капеллы Медичи (1531-1534)

"Но что же  сказать мне об Авроре - нагой  женщине, способной изгнать уныние  из любой души и выбить резец  из рук самой Скульптуры: по  ее движениям можно понять, как  она, еще сонная, пытается подняться,  сбросить с себя перину, ибо  кажется, что, пробудившись, она  увидела великого герцога уже  смежившим свои очи; вот почему  она с такой горечью и ворочается, печалясь в изначальной красе  в знак своей великой печали. А что же смогу я сказать  о Ночи, статуе не то что  редкостной, но и единственной? Кто  и когда, в каком веке видел  когда-либо статуи древние или  новые, созданные с подобным  искусством? Перед нами не только  спокойствие спящей, но и печаль  и уныние того, кто потерял  нечто почитаемое и великое.  И веришь, что эта Ночь затмевает  всех, когда-либо помышлявших в  скульптуре и в рисунке, не  говорю уже о том, чтобы его  превзойти, но хотя бы с ним  сравниться. В ее фигуре ощутимо  то оцепенение, какое видишь в  спящих" Вазари.

Общий замысел аллегории  Микеланджеловской капеллы Медичи дополняют статуи, лежащие на покатых  крышках саркофагов в мучительно-неудобных  позах, как бы готовых соскользнуть с них фигуры-символы быстротекущего времени, говорящие о тягостном бремени жизни:

На саркофаге  Лоренцо — - «Утро» (1531 г.), - «Вечер» (1531 г.), на саркофаге Джулиано - - «День»(1532-1534 г.), - «Ночь» (1532-1534 г.).

Эти обнаженные мужские  и женские фигуры идеальных пропорций  и форм — олицетворение неумолимо  текущего времени. Эти могучие тела, бессмертные символы человеческой скорби, одолевает тягостная истома, они словно отравлены. Медленное, неохотное  пробуждение, тревожно-безрадостное бодрствование, засыпание, цепенящее члены, и сон  – тяжелый, но все же приносящий забвение.

Вместе с фигурами Лоренцо и Джулиано они составляют правильные, заключающиеся в воображаемый треугольник, устойчивые композиции. Отсюда и прочность местонахождения  каждой фигуры. Вместе с тем при  всей рассчитанности построения каждая из фигур полна естественности и  красоты. Но за героической красотой в аллегориях времен суток есть ощущение глубокого беспокойства и напряжения, скорби и тревоги, выраженных и в  позах, и в лицах статуй.

Среди них особенно прекрасна «Ночь», в образе женщины, которая спит, опираясь локтем на согнутую ногу и поддерживая рукой низко  опущенную голову, - самая пластически  выразительная и прекрасная из четырех  статуй. Чем-то неуловимым она напоминает охваченную смутными предчувствиями Еву  из росписей Сикстинской капеллы. Мучительно тревожны ее сны — на это намекает трагическая маска под рукой  «Ночи».

Когда был открыт доступ в капеллу, поэтами было сочинено около ста сонетов, посвященных  этим четырем статуям. Наиболее известны строки Джованни Строцци, посвященные  «Ночи»

Вот эта ночь, что  так спокойно спит, Перед тобою - Ангела созданье, Она из камня, но в  ней есть дыханье, Лишь разбуди - она  заговорит.

Микеланджело на этот мадригал ответил четверостишием, ставшим не менее знаменитым, чем  сама статуя:

Отрадно спать, отрадней камнем быть, О, в этот век, преступный и постыдный, Не жить, не чувствовать  – удел завидный. Прошу, молчи, не смей меня будить. (Перевод Ф.И. Тютчева)

7.4.3 Богоматерь с  Младенцем, или Мадонна Медичи (1521-1531)

"И в то же  время он и в названной сакристии  продолжал работу, от которой  осталось семь статуй; из них  одни законченные, другие же  не совсем; приходится признать, что в них, вместе с его  выдумками для архитектуры гробниц,  он в этих трех областях  превзошел любого другого. Об  этом свидетельствуют и те  им начатые и отделанные мраморные  статуи, которые и теперь там  можно видеть; одна из них - Богоматерь, которая, сидя, перекинула  правую ногу через левую, положив  одну коленку на другую, а младенец, обхватив своими ляжками ее  поднятую ногу, прелестнейшим движением  обернулся к матери, требуя молока, она же, опершись на одну руку  и придерживая его другой, наклонилась,  чтобы его накормить, и хотя  некоторые части и не закончены, все же в самой незавершенности наброска, не отделанного резцом и зубилом, опознается совершенство творения" Вазари.

Мадонна Медичи помещенная в центре противоалтарной стены, ключевой образ капеллы и одно из высших созданий изобразительного гения Минеланджело, выступает как  образ, прекрасный и внутренне сосредоточенный, непосредственно сопричастный зрителю  миром своих чувств, глубина и  сложность которых не заслоняют  их простой человечности.

Эта статуя была начата еще в 1521 году, была доработана в 1531 году, когда Минеланджело довел ее до полной определенности группы, далекой  еще от окончательной отделки, в  таком виде она и сохранилась  до наших дней. «Мадонна» выполняет  очень важную композиционную роль во всей капелле: она объединяет статуи, к ней обращены фигуры Лоренцо  и Джулиано.

По первоначальному  замыслу она должна была располагаться  в отдельной нише напротив алтаря, но последующие изменения в проекте  повлекли перестановку скульптурной группы капеллы. В музее Уффици хранится рисунок-копия с проекта Микеланджело, на котором видно,что первоначально  «Мадонна» была задумана по типу ранней «Мадонны Брюгге»: младенец, стоящий  на полу между коленями мадонны, в  руках у мадонны — книга.

В скульптурной группе гробницы Медичи Младенец сидит на коленях Матери в очень сложной  позе: голова младенца, сосущего грудь, резко повернута назад, левой  ручкой он держится за плечо матери, а правую положил ей на грудь. Он напоминает преисполненные внутренних сил фигуры раннего Микеланджело, но склоненная голова Мадонны, ее скорбный, устремленный в пространство взор полон  той же печали, что и вся капелла.

Чувства, гнетущие Микеланджело, находят выражение  не только в аллегорических фигурах, но во всем ансамбле и даже в статуе «Мадонны с младенцем» («Мадонны Медичи»), которая акцентирует среднюю  часть стены между гробницами. К ней обращены сидящие в своих  тесных нишах статуи Джулиано и Лоренцо  Медичи.

Образ Мадонны, проникнутый  трагизмом мироощущения, — значителен, величав и человечен. Задумчив взгляд Мадонны, погруженной в свой внутренний мир. Ее поза, напряженная и динамичная, беспокойный ритм складок одежды — все связывает ее с другими  образами капеллы, с самой архитектурой, формы которой то концентрируются, то разрежаются, создавая впечатление  напряженности целого. Только сильный, недетски серьезный Младенец, тянущийся  к груди матери, продолжает линию  образов, полных внутреннего заряда, которые были созданы художником ранее. Но общее настроение скорби, глубокого тяжелого раздумья, горечи утраты передано в ансамбле капеллы  с удивительной целостностью и силой.

"Пришлось Микеланджело  отправиться в Рим к папе  Клименту, который, хотя на него  и гневался, простил ему все,  будучи другом талантов. Он приказал  ему ехать обратно во Флоренцию  для окончательного завершения  библиотеки и сакристии Сан  Лоренцо, а, чтобы ускорить  работы, большое число статуй, для  них предназначавшихся, были распределены  между другими мастерами... а он  всем в этом деле помогал,  лепя для каждого из них  глиняные модели, по которым они  успешно работали" Вазари.

В 1534 г., спасаясь от преследований со стороны герцога  Алессандро Медичи, Микеланджело покинул  Флоренцию. И на этот раз навсегда. Он так и не завершил до конца  статуй Святых Космы и Дамиана, исполненных  по его моделям другими мастерами: Баччо да Монтелупо изготовил  статую Св. Дамиана, а Джованни Аньоло Монторсоли – Св. Косьмы. И тем  не менее созданный им ансамбль отличается своею цельностью, исполнен величия  и глубокого раздумья, торжественной  и скорбной гармонии.

7.4.4 Скорчившийся  мальчик (1524)

Многие статуи капеллы  Медичи флорентийской церкви Сан  Лоренцо Микеланджело не смог завершить - «День», «Вечер», «Мадонна», неоконченной осталась и архитектурная часть  Новой ризницы. Один из набросков  Микеланджело показывает, что над  карнизом стен с нишами он планировал поместить гербы с оружием  и небольшие скульптуры.

Некоторые статуи, которые Микеланджело успел изваять  для этой цели, так не вошли в  ансамбль гробницы, среди них «Скорчившийся  мальчик», или «Мальчик, присевший  на корточки» (Эрмитаж, Санкт-Перербург).

Эта небольшая мраморная  статуя - один из примеров смелой пластической фантазии мастера, сумевшего вместить человеческую фигуру в небольшой  мраморный блок кубической формы.

Скульптура мальчика далеко не закончена: низ ее обработан  только шпунтом, верх слегка заглажен.

Поза фигуры весьма необычная: низко согнувшись, он обеими руками придерживает пальцы правой ноги, по-видимому, зажимая рану и стараясь остановить льющуюся из нее кровь.

В этой статуе хорошо воплощена один из принципов Микеланджело-скульптора. Он неоднократно говорил, что статуя должна быть исполнена так, что если столкнуть ее с высокой горы, то при падении у нее ничего не обломается. Микеланджело стремился  сохранить возможно более тесную связь фигуры с первоначальным каменным блоком и лишь «выявить» в нем  фигуру, удалив как можно меньше камня.

7.4.5 Статуи речных  божеств (1524)

Мир так и не увидел всего величия замысла Микеланджело в капелле Медичи во Флоренции, которая  так и осталась недостроенной. То, что сейчас известно под этим названием, имеет лишь отдаленное сходство с  замыслом гениального скульптора.

Для капеллы Медичи еще в 1524 году Микеланджело исполнил глиняные модели речных божеств. Они  должны были лежать на полу, позами своими подчеркивая пирамидальное расположение фигур каждой гробницы.

Модели эти считались  утраченными, но в 1906 году остатки одной  из них были обнаружены во Флорентийской  академии, где сохранившийся торс с обломанными головой, руками, ногами ниже колен служил моделью на уроках рисунка.

7.4.6 Давид-Аполлон  (1530)

"Удостоверившись  в своей безопасности, Микеланджело  принялся, чтобы расположить к  себе Баччо Валори, за мраморную  фигуру размером в три локтя,  представлявшую Аполлона, который  вынимает стрелу из колчана,  и почти довел ее до завершения. Теперь она находится в покоях  государя Флоренции; вещь это  редкостнейшая, хотя и не вполне  законченная" Вазари.