Анализ пьесы. В.Шекспир. Гамлет

     После ухода послов следует речь Полония  о причине помешательства Гамлета. Что интересно в связи с этой речью – она витьевата, хотя он хочет побыстрее сказать свою новость, она замысловата и длинна, хотя, по его замечанию, «краткость есть душа ума», как говорит тут же сам оратор, она искусственна, хотя автор предуведомляет: «Я буду безыскусен». Опять же, если уйти глубже, чем комментарии по поводу интриганского характера Полония, мне кажется, в этой речи есть еще одна нить к конфликту пьесы. Полоний хочет достигнуть одного, используя для этого неподобающие средства, его собственная природа мешает ему быть ясным в достижении своей цели – изложению того, что он узнал о своей дочери. И Полоний не сможет уйти от этого – он никогда не сможет быть «дельней, да безыскусней», несмотря на все свои старания быть наиболее дельным и знающим из всех.  В этом его явный комизм как отдельного персонажа пьесы, но в этом и нить к ее конфликту. Я попытаюсь проследить и обозначить его проявления дальше – и теперь мне кажется, что конфликт пьесы не в противоборстве Гамлета и Клавдия, и свойственных им идеологий и мировоззрений. Как мы можем говорить об их мировоззрениях как о чем-то устоявшемся, если один из них всю пьесу проводит в том, чтобы определить свое мировоззрение, а второй вынужден столкнуться с разнообразными непредвиденными препятствиями по продвижению и утверждению своего? Тем более, в этом случае остальные персонажи обретают место дополнительных, «отзеркаливающих» двух главных, что сводит пьесу на довольно примитивное противоборство добра и зла, что ей свойственно, но отнюдь не в такой прямолинейной манере. Было важно сказано на семинаре – конфликт обычно проговаривается в пьесе, ближе к началу, и мне кажется, я его идентифицировала для себя в этой сцене, чуть далее, о чем и напишу, когда подойду к этому месту.

     Все таки обращаю внимание опять на то, что Полоний считает любовь дефектом, а эффект – сумасшествие Гамлета – по этой причине дефективным. Опять вспоминается готовность Полония увидеть червоточину в каждом человеке, включая своего сына, и неприятие Гамлетом малейшего порока или странности. Также вспоминается, как позже Полоний будет неприятно поражен тем, что у актера покраснело лицо и выступили слезы. Для него это, как и в этой сцене – только дефект, так как он внутренне не откликается на чужое эмоциальное состояние. Интересно в чтении письма следующее (мне пришло это в голову только сейчас). Читается письмо, написанное в прошлом, но действия по нему все слушающие готовы приложить сейчас, то есть считают его применимым к данной ситуации, которая для них – опять же, уже подчеркнуто – ничем не изменилась по сравнению с тем временем, когда письмо было написано. Опять незаметно для них самих возникает и действует на события порванная цепь времен. Таким образом, эти персонажи уже с этого момента начинают действовать вопреки логике времени – пытаются решить ситуацию, отголоски которой им предъявлены по существу из прошлого (мы не знаем, когда было написано письмо, может, его давность – полгода или год). Но не так же ли действует и Гамлет – получив информацию о прошлом, он пытается изменить настоящее, по существу тоже идя наперекор времени и не понимая, что ситуация изменилась хотя бы тем, что те, кто теперь в ней существуют (король, королева и Полоний, придворные) выбрали ее как новую точку отсчета, как новую данность, которая для них естественна, непререкаема и неизменна. Таким образом, разные действующие силы пьесы пытаются идти наперекор времени, ошибаются в своих действиях, запаздывают с ними, и это – еще одна нить к конфликту «Гамлета».

     Последние слова Полония о Гамлете, заканчивающиеся «… в котором и бушует, на горе всем» явно комичны и одновременно снисходительно простоваты по отношению к Гамлету. Полоний, как мы сказали на семинаре, «все знает», ему кажется, что понимать другого человека так же легко, как играть на флейте. Вспомним, как издевается по этому поводу Гамлет над Розенкранцем и Гильденстерном – нет, это окажется совсем не так легко. Полоний готов «хоть под землей с нитью путеводной» добраться до правды, и призывает к этому же короля и королеву. Что происходит в этой сцене? Мы видели, как ответственность действовать (по причине и нежелания вступать в него, и по причине придания не очень большой степени серьезности происходящему) была отдана Клавдием Розенкранцу и Гильденстерну – это они должны были поговорить с Гамлетом и все узнать. Но Полоний своим избыточным желанием докопаться до правды вовлекает в действие – даже, по-видимому, вопреки их воле – Клавдия и Гертруду. Им предлагается встать за занавеску, подслушивать – они вовлекаются, по сути, в действия, никак не достойные королевской четы, они начинают, по указке своего советника, действовать методом шпионажа, подслушивания, который, может, до этого, и не приходил им в голову. Даже если Клавдий убил своего брата, мне кажется, он вряд ли до этого подслушивал и подсматривал за всеми при дворе, по примеру Полония. Теперь он идет на это, опускаясь в своих действиях на новый, низший круг позволенного – и в этом тоже важная нить к конфликту пьесы.

     Встреча Полония с Гамлетом – мне пока не до конца понятна. По драматической структуре пьесы здесь важно следующее. С этого разговора во втором акте начинаются неожиданные, идущие одна за одной, без перерыва для Гамлета встречи, на которые ему приходится реагировать (в этом плане все-таки вставить цитату из Пеннингтона) Герой, поставивший себе задание действовать, инициировать сдвиги - с самого начала оказывается в ситуации «испытаний» на реакцию - когда он не иницирует действие, а только отражает, отвечает на действия других. Герой, уверенный в своей способности изменить мир и время, пока лишь оказывается в пассивной ситуации принятия результатов действий, примененных по отношению к нему. Мы (в отличие от Гамлета) знаем, что все эти появления, даже, по сути появление актеров в Эльсиноре – есть результат спланированных решений других персонажей по отношению к Гамлету. Полоний решает появиться сам, Розенкранц и Гильденстерн подосланы королем, а актеры появляются по приглашению Розенкранца и Гильденстерна, тоже сделанному несколько ранее. Другое дело, что появление актеров неожиданно для всех остальных героев, кроме Р. и Г., и это появление действительно перипетийно, но и у него есть истоки.

       По содержанию разговора - у Гамлета конечно есть свои представления о том, зачем здесь Полоний – по видимому, он считает, что он здесь в связи со своей дочерью. Полоний же и сам по-существу не знает, что сказать, он просто выведывает и находит в этом сумасшествии даже своего рода последовательность. Важно, что и Гамлет считает его «несносным старым дурнем», так что эта сцена – притворство с обеих сторон. Важно, что Гамлета волнует вопрос честности, в то время как для Полония, что довольно ясно, это не особо важный вопрос. Важно также, что Гамлет упоминает могилу и то, что он сейчас наиболее охотно расстался бы со своей жизнью. Это важно – несмотря на уже имеющий долг мести, существующее в его сознании задание действовать, он еще и еще раз помышляет о «выходе из игры», не желая действовать, а предпочитая уйти из жизни. Эта мысль все еще с ним, будет с ним еще долгое время, и как бы «обнуляет» все его возможные – пока явно еще несуществующие или неопределенные – планы мести и действия.

     Встреча с Розенкранцем и Гильденстерном – вторая из этих непредвиденных для  Гамлета встреч. Разговор о фортуне  – об этом колесе, где каждый может  оказаться внизу и вверху, но где каждый тщится считать, что он где-то в тепле, в неуязвимости, в середине. Разговор о тюрьме – весь мир – тюрьма, и Дания – наихудшая из них, хотя дело не в честолюбии Гамлета. Не понятно, как судить эти высказывания – как философские, как отражающие настроения персонажей, как важные для развития действия, как комментирующие стремления героев? Упоминание о нереальности всего существующего, в котором монархи могут оказаться тенью нищих. Эти важные временные связки будут продолжены - вспомним, как середине Гамлет объединяет червяка и короля, питающегося его плотью в рыбе, а в конце говорит про прах Александра, который будет использоваться как затычка для бочек. В ответах Гамлета мы видим, как им одолевает разочарование во всех вопросах жизни – он не верит в честность, не верит в возможность быть свободным, мир разваливается в его восприятии. Однако за всеми этими философскими разговорами Гамлет сразу начинает подозревать главное: «Ваш приезд доброволен? А? Пожалуйста, по совести. А? А? Ну как?». И желая опередить их признание, начинает сам представлять для них свое состояние, которое явилось причиной их появления здесь. Таким образом, Гамлет хочет – уже несколько комично – во что бы то ни стало взять инициативу действия на себя – именно с Розенкранцем и Гильденстерном ему в пьесе это обычно более-менее удается. Только проблема в том, что он пока забывает главное - они действуют не сами по себе, за ними есть действующие силы сильнее и важнее. Позже он это будет хорошо знать – они и погибли, по его словам, вмешавшись в действия «старших». Представляя им свое состояние, Гамлет произносит философскую сентенцию о человеке, которая, как мне кажется, и является прямым проговариванием конфликта пьесы:  

       Какое   чудо   природы   человек!   Как   благородно  рассуждает!  С  какими безграничными  способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! Поступками  как  близок  к  ангелам!  Почти  равен  богу – разуменьем! Краса вселенной!  Венец всего живущего! А что мне эта квинтэссенция праха? (II, 2) 
 

       Уже попытавшись выделить линии действия, несущие зерна понимания конфликта, я бы хотела здесь точнее обговорить свое мнение о нем и в ходе дальнейшего анализа попытаться найти обоснования своим словам в рассмотрении действия пьесы. Как это ни странно, но конфликт пьесы в чем-то сходен с тем, что мы нашли в «Трех сестрах» - в словах Чебутыкина – «Вы только что сказали, барон,  нашу жизнь назовут высокой; но люди все же низенькие…» Конечно же, здесь этот конфликт выражается совсем по-другому, через вереницу действий, поступков, планов и не сходных с ними реализаций, но основа противоречия та же. Желания и стремления героев – вполне благородные и высокие (по-крайней мере, с их точки зрения и в их рамках понимания) – расходятся (и с развитием пьесы все более и более катастрофически) с теми средствами, которыми они их достигают или пытаются достичь. В этом основной конфликт состояния и действий каждого персонажа, который, конечно же, ощущается ими в разной мере и в разном объеме. Это касается и Гамлета (первое убийство им Полония - этому важнейший и сильнейший показатель), и Клавдия (зачем отказывать ему в изначально довольно естественном и благородном желании самому стать королем, но в результате – какие методы он использует), и Полония, и Лаэрта (он сам признает расхождение своих стремлений и действий за минуту до своей смерти), и Офелии (ее конфликтная ситуация – в предательстве Гамлета при желании любить его и одновременно быть послушной дочерью), и Гертруды (она наверняка хотела по существу только добра, выходя во второй раз замуж, и сыну своему тоже желает добра более других персонажей). Более того, ни одному персонажу не удается получить результат своих действий напрямую, в пьесе нет прямого подхода ни к одному принятому решению, они всегда переплетаются с действиями других и отклоняются от первоначального хода. Также ни один из персонажей, по сути, не ведет линию предпринятого им и лично им действия – оно всегда начато кем-то другим. Гамлет наседает на Р. и Г., пытаясь узнать, посылали за ними или нет, но разве и сам он не пытается действовать по повелению Призрака, разве Клавдий, несмотря на попытки быть независимым королем, не начинает вмешиваться в действие, будучи ведомый Полонием? Конфликт – в невозможности соотнести желаемое, планируемое с тем, что происходит на самом деле, и в том, что любые начинания, проведенные через действия других, в мире этой пьесы оборачиваются своей оборотной, негативной, разрушительной стороной. Таким образом, можно увидеть зачатки этого разрушения не только в самих героях, а также в мире, космосе этой пьесы – в котором есть запах гнили и присутствует мертвенный холод. Что это, откуда это привносится в этот мир – неизвестно. Первоисточник этого холода и разрушительного зла заявляется пьесой как вопрос: «Скажи, зачем? К чему? Что делать нам?»

       Розенкранц  и Гильденстерн сообщают Гамлету  о том, что в Эльсинор едут актеры (встреча с ними – третья для  него в ряду неожиданных событий), которых они встретили на пути и пригласили сюда. Отдельно можно  отметить некоторое издевательство Гамлета над Р. и Г., и также над Полонием – он приоткрывает им тот факт, что не так уж и сошел с ума, шутит по поводу Полония, предугадывая его слова. Неоцененная Гамлетом ирония этой ситуации-перевертыша в том, что пока Гамлет считает, что у него все под контролем, и Р. и Г., и Полоний появляются здесь со скрыто целью контролировать его. Пока он уверен, что сможет их переиграть. Можно обратить внимание, что приезд актеров – который мы выделили как перипетию, действительно неожидан, но только для персонажей пьесы. Ведь в пьесе указываются и причина сдвига в жизни самих актеров, подтолкнувшие их к разъездам – конкуренция со стороны детской труппы, и также причина их приезда сюда – по приглашению Р. и Г., которые сами приехали как приглашенные, уже невольные располагать своими действиями лица. Приезд актеров становится перипетией – событием, меняющим все от счастья к несчастью или наоборот (как указано у Аристотеля) лишь во взаимодействии с другими персонажами, в эффекте влияния их речей, их спектакля на персонажей пьесы (и здесь имеется ввиду не только спланированное – предполагаемое – Гамлетом влияние поставленной пьесы на короля). Они, в первую очередь, влияют на самого Гамлета – он, чувствительный к воздействию театрального слова, слушая монолог о Пирре, выходит из своего временного забытья, вспоминает о невыполненной цели, пытается организовать самого себя на действия, страдая от их отсутствия. В монологе как бы проецируется его состояние – сомнение перед нанесением удара (но вспомнил монолог сам Гамлет, актеры только подхватили и развили). Больше всего впечатляет Гамлета страдание актера, когда тот упоминает Гекубу. Это побуждает Гамлета позже – в монологе - на обвинения себя в бесчувственности, в забвении своего долга перед отцом. Полония же эти первые монологи труппы оставляют во-многом равнодушным – так по разному театр влияет на смотрящих его. Возможно, на Полония пьеса не повлияла бы так, как на Клавдия, даже если бы им было совершено это преступление. В конце Гамлет упоминает о роли актеров в отражении жизни человеческой, в предоставлении ей незамутненного зеркала – «они краткий обзор нашего времени» -  и просит хорошо с ними обходиться. Звучит важная мысль: «Если обходиться с каждым по заслугам, кто уйдет от порки? Обойдитесь с ними в меру вашего великодушия». Однако, ни сам Гамлет, ни другие не дейсвуют по этому правилу, пытаясь воздать своим соперникам по «заслугам» (так как они их расценивают), и это – одна из причин губительности их действий.