Разработка отдельных юридических особенностей мусульманского уголовного права

В самом общем виде определение преступления, исходя из смысла Иракского уголовного законодательства, можно сформулировать следующим образом, – преступлением является наказуемое в соответствии с уголовным законодательством правонарушение. Подобное определение преступления характерно для большинства арабских стран. Оно нашло отражение в арабской правовой литературе. Ряд авторов делают попытку дать более полное определение преступления. Так, известный арабский криминалист, бывший советник кассационного суда Египта считает, что «преступление- это действие или бездействие, караемое по закону уголовным наказанием и не оправданное осуществлением права или исполнением долга».

Иорданский юрист в своей работе «Преступление и наказание» определяет преступление как «общественно опасное действие или бездействие, предусмотренное законом и наказуемое в соответствии с ним».

Попытка дать более развернутое определение преступления принимаются и в Иракской уголовно-правовой литературе. Так Акрам Н. Ибрагим определяет преступление как любое деяние или воздержание от деяния, за которое закон устанавливает уголовную ответственность.

По мнению Мустафы Камиля, преступление – это деяние, исходящее от лица, на которое может быть возложена ответственность, т.е. достигнувшего определенного возраста и обладающего здравым смыслом и свободой выбора, предусмотренное законом, устанавливающим за его совершение уголовное наказание.

В объединенном уголовном кодексе Арабских стран, а также в теории уголовного права указаны три элемента каждого преступления — легальный, материальный и моральный. Необходимо отметить, что уголовному праву арабских стран, в отличие от уголовного права России, неизвестно понятие состава преступления. Для характеристики преступления там, под влиянием французского уголовного права, используют такие понятия как элементы преступления: легальный, материальный и моральный, которые в совокупности образуют основание уголовной ответственности.

Легальный элемент преступления исходит из принципа «Nullum Crimen sine leqe» и позволяет считать какое-либо деяние наказуемым лишь в том случае, если оно прямо предусмотрено уголовным кодексом (ст. З).

Этот принцип подчеркивает значение правовых оснований для уголовной ответственности за совершенные деяния. Данный принцип служит определенной гарантией от необоснованного привлечения к уголовной ответственности.

Важнейшее значение в характеристике преступления имеет материальный элемент. Он предполагает, что вменяемое в вину, предусмотренное законом деяние, было совершено в действительности. Другими словами, этот элемент преступления означает материальную реализацию намерения, так как простого обнаружения умысла для привлечения лица к уголовной ответственности и наказанию недостаточно. Материальный элемент находит выражение в принципе «нет преступления без материальной деятельности». В сущности этот элемент представляет собой то, что в Российском уголовном праве охватывается понятием объективной стороны преступления. В рамках материального элемента преступления рассматриваются вопросы содержания деяния (в форме действия или бездействия), его последствий, причиной связи, а также стадий совершения преступления.

Наличие материального элемента в деянии предполагает существование трех условий:

1) совершение деяния;

2) возникновение последствий в результате совершения деяния;

3)наличие причинной связи между деянием и последствием.

Характерным является в ряде случаев признание деяния преступлением и при отсутствии одного из вышеуказанных условий, например, Иракский уголовный закон считает проступком «соглашение преступников». Соглашение считается преступным, если его конечной целью было совершение преступлений или оно рассматривалось в качестве средства для достижения каких-либо целей.

Согласно статье 430 УК преступными признаются даже некоторые способы и образы существования человека, которые, по мнению законодателей, могут привести к возникновению опасной ситуации. Речь идет, в частности, о бродяжничестве, попрошайничестве, нищенстве.

Материальный элемент преступления может выражаться не только позитивным действием, но и в бездействии. На это прямо указывает статья 19 УК, которая гласит: «Преступное деяние – это любое действие, которое преследуется по закону, будь оно позитивным или негативным, как, например, бездействие».

Позитивное деяние представляет собой добровольное действие, исходящее от воли виновного и имеющее определенную форму. Преступление, прежде всего, представляет собой результат, которой он хочет достигнуть. Чаще всего этот результат становится реальным благодаря совершению лицом позитивного деяния. Это относится как к умышленным, так и к неумышленным преступлениям, хотя при неосторожности лицо и не предвидит уголовных последствий.

В случае негативного деяния речь идет об отказе человека предпринять определенное позитивное деяние, предусмотренное законом. Чтобы считать негативное поведение преступлением необходимо, чтобы в каждом конкретном случае имелось предписание закона о необходимости совершить соответствующее деяние. Лицо, уклонившееся от выполнения этого действия, потому и считается виновным в совершении преступления. Речь может идти, в частности, о неоказании необходимой помощи. Статья 370 УК Ирака гласит: «Наказывается тюремным заключением на срок до 6 месяцев и штрафом не более 50 динаров или одним из этих наказаний каждый, кто воздержался от оказании помощи лицу, оказавшемуся в тяжелом положении».

Из этого положения становится ясно, что иракский кодекс делает различие между воздержанием, нарушающим законную обязанность и обязательство лица, и воздержанием, которое не составляет нарушение нормы закона или договора. По Иракскому УК, следовательно, воздержание или бездействие, нарушающее законом или договором, может стать мотивом совершения умышленного преступления в том смысле, что виновный, желавший совершить по закону или в силу личного договора, будет считаться умышленно совершившим преступление.

Важной частью материального элемента является преступный результат и причинная связь между деянием и последствием преступления.

В статье 29 УК указывается:

«1. Лицо не отвечает за преступление, которое не было результатом его преступного образа действий, однако оно отвечает за преступление, даже если наряду с его преступным образом действий совершению преступления способствовала другая предшествующая, настоящая или последующая причина, о которой он даже не знал.

2. Если эта причина сама по себе являлась достаточной для совершения результата преступления, то исполнитель отвечает в этом случае только за деяние, которое он совершил».

Таким образом, закон указывает на наличие причинной связи, даже если исполнитель не знал о существовании внешней причины, которая обнаруживается в нанесении ущерба. Иракское и Иорданское законодательство считают теорию «равенства причин» нормой для уголовной причинной связи. При этом выдвигаются два правила:

1. Упор в основном делается на теорию равенства причин, когда все причины, которые способствовали результату преступления, считаются равными с точки зрения их значимости и воздействия, независимо от того, предшествовали они преступному деянию, существовали ли с ним в одно время или были последующими. Об этом свидетельствует уже выше приведенное нами положение: «лицо отвечает за преступление, даже если наряду с его преступным образом действий совершению преступления способствовала другая предшествующая настоящая причина, о которой он даже не знал».

2. Причинная связь отрицается вмешательством самостоятельной внешней причины. Это положение отражено в статье 29 УК: «И если эта причина, внешняя сама по себе, то исполнитель отвечает в этом случае только за деяние, которое он совершил». Смысл этого положения кроется в том, что внешняя причина, которая достаточно для достижения результата преступления, без деяния обвиняемого, ведет к разрыву связи между деянием обвиняемого и этим результатом.

К числу важнейших характеристик преступления относится моральный элемент, который включает в себявину, возраст уголовной ответственности, вменяемость.

Этот элемент более полно закреплен в уголовном законодательстве Иордании, менее – в УК Палестины.

Центральное место в моральном элементе занимает вина. Определение вины в Иорданском уголовном законодательстве отсутствует. Однако из содержания статей, регламентирующих близкие к ней вопросы, можно сделать вывод, что вина понимается как психическое отношение лица к совершенному деянию и его последствиям.

Умышленная форма вины включает в себя следующие моменты:

1) осознание характера направленности своего деяния;

2) наличие свободного проявления воли в совершенном деянии;

3) желание или допущение определенного результата, предусмотренного законом в качестве преступного.

Это вытекает как из содержания норм Особенной части уголовного права тех стран, где отсутствует общее определение данной формы вины, так и из самих определений ее по праву стран, где такие определения сформулированы (например, УК Ирака – ст. ст. ЗЗ и 34, УК Ливана – ст. 189).

 
Умысел может быть прямым или косвенным. В соответствии со ст. 63 УК Иордании прямой умысел – это «»желание совершить преступление. Понятие косвенного умысла содержится в ст. 64 УК Иордании: «преступление считается умышленным, даже, если преступные последствия совершенного деяния превзошли намерение исполнителя, если он предвидел их и брал на себя риск их наступления». Иорданский автор Камель Аль-Сайд пишет, что предвидение является основным условием возникновения желания достижения результата, т.к. по его мнению, трудно представить, что лицо хотело какого-то результата, если оно не предвидело его наступления как следствия совершаемого деяния. Такой подход к понятию прямого умысла нельзя признавать единственно правильным, т.к. нередко желание предшествует предвидению или сопровождает его.

УК Ливана исходит из психологического понятия вины и придает ей важное значение как одному из оснований уголовной ответственности. Так, в данном УК формулируется положение о том, что «ни один индивид не может быть приговорен к наказанию, если он не действовал сознательно и по своей воле» (ст. 210 УК Ливана).

По Иракскому уголовному законодательству умысел подразделяется на заранее обдуманный и простой.

Заранее обдуманный умысел согласно статье 33 ч. З представляет собой «запланированное обдумывание совершения преступления до его осуществления, не связанное с приступом гнева и психологического возбуждения». Иначе говоря, вина в форме заранее обдуманного умысла понимается как сознательное принятие решения о совершении преступления, если оно не являлось результатом психического раздражения или душевного волнения.

Что касается понятия простого умысла, то он сформулирован в статье 33 ч. 1, где указывается, что «преступный умысел заключается в направлении исполнителем своего желания на совершение деяния, составляющего преступление или другой результат преступления.

Сопоставив обе указанные нормы, можно сделать вывод о том, что намерение, возникшее без предварительного обдумывания, плана или способа совершения преступления будет относиться к простому умыслу.

Что же касается неосторожной вины, то в ст. 64 УК Иордании содержится довольно казуистичное определение этой формы вины: уголовно наказуемое деяние признается неумышленным, если преступный результат наступил по легкомыслию, небрежности, несоблюдению законов и правил.

Следует отметить, что если в УК Иордании это определение содержится в общей части, то в УК Франции (1810 и 1922) оно дается лишь применительно к преступлениям против жизни и здоровья, т.е. в особенной части УК.

Согласно ст. 35 УК Ирака преступление является неумышленным, если преступный результат имел место в результате ошибки виновного, независимо от того, была ли ошибка небрежностью, необдуманностью, невниманием, неосторожностью или несоблюдением законов, порядок и постановлений.

Из анализа данной статье видно, что понятие неумышленной вини нечетко сформулировано. В ней лишь перечисляются различные формы отношения лица к своему поведению, с которыми связывается понятие этой формы вины. Такой подход находит отражение и в нормах Особенной части. Так, согласно ст. 272 наказывается лишением свободы или штрафом лицо, которое пренебрегало своими обязанностями, в результате чего состоялся побег заключенных.

Необходимо отметить, что ошибки, так же, как и цель, предполагает какое-то желание, т.к. желание является необходимым элементом моральной основы преступления. Однако желание в неумышленном преступлении направлено на деяние без ожидаемого виновным результата. Например, охотник выстрелил из своего ружья по птице, но попал в человека и убил его. В данном случае имеется желание произвести выстрел, но не преследуется преступная цель.

Что же касается УК Палестины, то там нет определения ни умышленной вины, ни неосторожной. Эти вопросы решаются на основании судебной практики, что, на наш взгляд, является серьезным недостатком данного уголовного кодекса.

Что же касается неумышленной вины, то здесь примером могли бы послужить УК Ливана (ст. 191) и УК Сирии (ст. 190), где закреплено в целом довольно удачное определение этой формы вины: «Деяние является неумышленным как в тех случаях, когда лицо не предвидело результата своего действия или бездействия, но могло или должно было бы предвидеть, так и в тех случаях, когда оно предвидело этот результат, но полагало, что может его избежать». Это определение, как видно из его содержания, также обнаруживает большое сходство с определением неосторожности по УК РФ (ст. 26).

Особое значение в характеристике субъективного (морального) элемента имеют мотив и цель. Мотив, как побуждение, которыми руководствовалось лицо, совершая преступление, по существу лежит в основе любого поведения, придавая этому поведению определенный смысл и социальную окраску. Поэтому не случайно в правовой литературе стран, придерживающихся континентальной системы, моральный элемент определяется как намерение и мотив. Мотив лежит в моральной сфере. От характера мотива зависит не только содержание вины, но и нравственно-этическая оценка деяния. Если нет специального указания в законе, то мотив совершения деяния не должен влиять на квалификацию преступления и размер наказания. Однако в Ливанском, Сирийском кодексах имеется положение о том, что честные или благородные мотивы смягчают наказание, а позорные или неизменные отягчают. Закрепление в законе положения об обязательном учете мотивов совершения преступления следует приветствовать, так как, по мнению В.А. Лихачева, это помогает суду перед вынесением приговора более правильно оценить опасность преступления и личности преступника.