Социальная структура современного российского общества

Отсюда следует самый  благоприятный прогноз. Страна может выйти из кризисного развития  плавно, без скачков начать движение в направлении постиндустриальных ценностей и в конечном итоге войти в мировое постиндустриальное сообщество. Это может произойти при двух непременных условиях. Первое - успешное формирование механизма социального контроля, обеспечивающего доминирование постиндустриальных ценностей и институциональных средств их достижения. Второе - восстановление основных агентов социализации и ориентирование их на постиндустриальные ценности.

Восстановление и реорганизация (в плане гуманизации и рационализации) механизма социального контроля должны, в конечном счете, свести к минимуму дисфункциональность нынешних структур и обеспечить нормальное функционирование новых структур, возникших и продолжающих появляться как реакция на внедрение в российском обществе новых социокультурных ценностей. Для этого повседневно возникающие новации в структурах и их функциях, в поведении различных социальных групп должны соединиться с адекватной политикой правящей элиты. Эта политика не может свестись к очередному выдвижению "революционных" идеалов, продиктованных интересами момента прихода к власти. Ей также чуждо требование новых жертв. По своей сущности она должна быть адекватна рациональным ценностям постиндустриализма, которые необходимо декларировать и всемерно поддерживать на государственном уровне, имея целью на этой основе двигаться к общественному согласию, к выработке общепризнанных мотивов поведения.

Правящей элите надо научиться сочетать особенно на начальном этапе неизбежно возникающие противоположные последствия от одних и тех же структур, которые для некоторых групп могут быть функциональны, а для других - дисфункциональны. Так, вряд ли рационально отвергать вообще систему платного здравоохранения или прогрессивного налогообложения лишь на том основании, что для одних эти структуры функциональны, а для других - нет. Выход - в правовой институализации коллективных переговоров между разными социальными слоями, в создании государственной системы поддержки тех, кто испытывает трудности с обретением новых статусов, с приобщением к новым социальным ролям. Страна не может отказаться от создания прогрессивных структур, совершенствования их функций сообразно современным ценностным ориентациям. Но она также не может отказаться от своих граждан, нуждающихся в той или иной социальной защите. Сочетание этих и подобных противоположностей способствовало бы тому, что вновь создаваемые структуры постепенно адаптировались по отношению к большинству социальных групп и отдельных индивидов за счет большей рациональности своих функций по сравнению с теми, что могут предложить старые структуры, а также за счет определенной поддержки прежних структур, если их не функциональность обусловлена возникшим неравенством в отношении собственности, доходов. Это способствовало бы интеграции населения, появлению на первых порах хотя бы пассивной лояльности масс, исповедующих индустриальные ценности, к новым структурам.

Кроме того, правящая элита  не может быть безучастна к квазизападным  ценностям, на основе которых формируются структуры, являющиеся дисфункциональными по отношению к социальной системе в целом. Если линия на иллюминацию и ограничение деятельности подобных структур будет проводиться достаточно последовательно, то и в различных социальных группах распространится неприятие, во всяком случае, сформируется негативное общественное мнение к суррогатным ценностям. Постепенно сформировались бы взаимоприемлемые ценностные ориентации, моральные стандарты, создающие общественную устойчивость. В этих условиях социальная аномия по всем эмпирическим данным должна будет сократиться, что, несомненно, создаст объективные возможности для выхода из кризисного развития. Разумеется, механизм социального контроля не может сложиться в принципе без радикального восстановления основных агентов социализации. Важно, чтобы дисфункциональные, побочные эффекты не нарушили общих функциональных результатов по социализации граждан, как это ныне имеет место.

Наиболее вероятный  сценарий разрешения кризиса,  связан с образованием уникального и неповторимого общества-гибрида, сочетающего в себе элементы эволюционирующих индустриально-традиционных ценностей и некоторых ценностей постиндустриализма, которые взаимно проникают друг в друга. Для становления такого общества потребуется гораздо больше времени, и формироваться оно будет за счет приливов и отливов в доминировании индустриально-традиционных и постиндустриальных ценностей. Данный сценарий предполагает общий рациональный политический курс, на который периодически будут оказывать влияние непредвиденные факторы, импульсивные попытки правящей элиты вырваться вперед, одним махом решить все проблемы с дисфункциями тех или иных структур. Объективно эти попытки сами могут быть дисфункциональными для экономической и политической систем, особенно для механизма поддержания институциональных культурных образцов. Спад социальной аномии будет происходить значительно медленнее из-за скачков в формировании общей системы ценностей. Процесс восстановления и реорганизации основных агентов социализации не будет последовательным, хотя постепенно в целом они станут функциональными для большинства населения. Люди адаптируются к новым социальным статусам и ролям, характерным для системы с большей социальной мобильностью, с добровольной миграцией в поисках работы.

По состоянию на 01.01. 2012 г. мы имеем следующую структуру  общества.

1. Государственный аппарат  (совокупность людей, наделенных  властными полномочиями разного  уровня).

2. Работодатели (бизнесмены, создающие рабочие места).

3. Трудящиеся (люди, работающие в найме).

4. Пенсионеры, инвалиды, прочие категории мало обеспеченных  граждан:

- способные организовать  себе рабочее место;

- не способные организовать  себе рабочее место;

5. Студенты.

- имеющие намерение  в будущем создавать рабочие  места (бизнес);

- не имеющие намерение  создавать рабочие места (бизнес).

Четвертую и пятую  группы можно отнести к первым трем.

Таким образом, мы имеем  три группы:

Группа №1. Государственный  аппарат (министры, судьи, прокуроры, милиционеры, главы администраций,  депутаты, пр.).

Группа  №2. Работодатели разных уровней (основатели малого, среднего и крупного бизнеса).

Группа №3. Трудящиеся, работающие на условиях найма (управленцы высшего и среднего звена, специалисты).

Все три группы обладают своими интересами и и сталкиваются между собой. Поняв эти интересы, вполне можно было бы выстроить концепцию удержания этих трех групп в зоне критического уровня конфликтности. Но, это возможно только теоретически. Практика показывает, что явные данные, указывающие на гибель чего-либо, не становятся причиной быстрого реагирования. В некоторой степени, этот пост  – попытка показать именно это: страна явно движется к своему тупику, в то время, как явные вещи, указывающие на это, остаются не замеченными.

Тем не менее, анализ факторов, определяющих векторы движения нашей страны, могут быть полезными в каждом отдельном, частной случае. В конце концов, какое-то количество людей желают знать, как им выжить, если известно, что  вектор жизни направлен в опасную зону.

Поэтому, начнем с анализа интересов.

Первая группа занимается:

1) построением правил  разного уровня;

2) осуществлением контроля  по их исполнению.

Эта группа всегда заинтересована, чтобы действующая власть сохранилась. За кого голосует эта группа всегда ясно: за действующую власть.

Вторая  группа создает  добавленную стоимость, на которую  приобретаются общие блага (дорожное хозяйство, транспорт, образование, медицина, обеспечение инвалидов, пенсии, пр.).

Эта группа всегда заинтересована в ликвидации проблем, существующих для нее на тот или иной период времени (текущие проблемы бизнеса).

Примечание: например, на сегодня, одной из главных таких  проблем является засилье произвола  в группе №1 или иными словами  крайне низкий уровень законности в  этой среде.

Третья группа – это  люди, которые готовы (согласны) принимать и исполнять решения группы №2, поскольку полностью зависят от нее.

В нашем обществе, группа №3 чаще всего не готова принимать  решения группы №1.

Группы №1 и №3 вообще – очень далеки друг от друга  в силу исторически сложившегося уклада их совместной жизни, и в силу того, что местное самоуправление как форма правления, до сих пор, по своему содержанию остается, по сути, местной государственной властью (централизованным управлением).

В общем, можно сказать, что наше общество еще не совсем готово к самоуправлению, которое нам успел навязать запад, и которое предполагает не процесс дележа общей собственности, а со-управление ею. Но поскольку процесс перераспределения общей собственности еще продолжается, само намерение со-управлять общей собственностью, это какая-то несуразица.  Со-управление и дележ – это не одно и то же. Причем главное то, что со-управление как форма демократического правления невозможна в принципе в период перераспределения собственности.

Вышеизложенный тезис предлагается запомнить, поскольку он связан аспектом реалистичного выбора стратегии правящей власти на текущий момент.

Итак, в общей своей  массе, группа №3 всегда заинтересована в получении двух главных ценностей: стабильной оплачиваемой работы и нормальных условиях труда.

Главный тезис.

Структура общей ситуации в стране показывает на главное: у  правящей власти на сегодня практически  не осталось сторонников, которые обычно представлены группами №2 и №3.

Следует обратить внимание на следующий  аспект. Внутри общества витают три проблемы.

• проблема для группы №1 (чиновников) состоит в том, что действующая власть может не получить поддержки на выборах (опасность потери рабочего места или существенного ухудшения положения  в системе органов власти, не беря в расчет ливийские, иракские, египетские или югославские сценарии).

• проблема для группы №2 (бизнеса): продолжающийся произвол (беззаконие).

• проблема для группы №3 (трудящихся, пенсионеры, молодежь): страх и неуверенность в завтрашнем дне.

С этими проблемами эти три группы сегодня просыпаются, живут и засыпают.

Что же нас ждет при  таких обстоятельствах, если не изменить саму структуру управления обществом?

В современном мире о 30-50-летних прогнозах речь идти не может, слишком быстро всё меняется. Если в конце 1990-х годов долгосрочным можно было считать прогноз на 20-25 лет, то сегодня следует говорить о 10 годах, не более.

 В современном мире  можно выделить два массива  населения: мобильный (неокочевой) и стационарный (оседлый). Первый  представлен, с одной стороны, самым верхом мировой пирамиды, глобальным суперклассом, легко перемещающимся по планете, и самыми низами, которые либо мигрируют в стремлении выжить, либо, в силу того, что им нечего терять, не привязаны к своим трущобам. Это средние слои и примыкающие к ним верхние сегменты рабочего класса, т.е. середина общества – основа стабильности и главный налогоплательщик, который вынужден содержать транснациональные верхи и низы.

Это бремя содержать  социальных "трутней" верха и  низа постепенно сталкивает «середняков» на обочину общественной жизни, лишая материальных благ и статуса. Единственной мобилизующей стратегией этих групп в борьбе за выживание, за то, чтобы их не захлестнула волна неолиберального прогресса глобализаторов, является правый радикализм с чёткой национальной, государственнической и цивилизационной ориентацией. «Властным гиперболоидом» стационарных групп может стать главным образом сильное государство, напоминающее праворадикальные западноевропейские режимы 1930-х годов. Мы имеем дело с формированием невиданного до сих пор классового

противоречия, замешанного  не только на классе, но и на расе, нации  и религии. Причём это противоречие расколет целые слои, страны и страты, включая мировую верхушку с её клубами и ложами, поскольку нынешний мировой кризис – это и кризис мировой

верхушки, её форм организации  и методов управления массовыми 

http://xreferat.ru/84/1506-1-social-naya-stratifikaciya.html

процессами.

В то же время усилившееся государство, особенно в условиях катастрофы, скорее всего будет переходной формой к иной, постгосударственной форме организации – скорее всего орденско-корпоративного типа (как в XV в. «новые монархии» Генриха VII в Англии и Людовика XI во Франции были переходными формами от феодальной организации власти к собственно государственной).

Общество будущего –  это скорее всего мир высокотехнологичных  неоорденско-корпоративных структур, окружённых зонами футуроархаики –  кланов, племён, криминальных орд и т.п. Единого будущего не будет – будут разные его варианты, которые возникнут как результаты социальных битв XXI в. Аналогичным образом послефеодальное европейское будущее в трёх его основных вариантах – французском, немецком и английском – оформилось как конкретный исход борьбы с треугольнике «короны – сеньоры – низы». Что касается России, то она, как «слабое звено» начала испытывать на себе кризис капитализма на рубеже 1980–1990-х годов. Кризис именно капитализма, поскольку советский коммунизм, т.е. системный антикапитализм, уже в 1960-е годы стал интегральным элементом капиталистической системы, и именно это «слабое звено» – чтобы продлить жизнь более сильных – было демонтировано союзом западных корпоратократов и части советской номенклатуры (советского сегмента глобальной корпоратократии, торившей путь их глобализации, невозможной без ликвидации СССР). События 1989–1993 гг. в СССР и РФ – это не торжество капитализма, а проявление его общего системного кризиса в особых условиях и в особой подсистеме (антикапиталистической), проявление, которое не случайно исходно обрело облик разлагающегося, отдающего мертвечиной, лишённого креативности и смысла «капитализма по понятиям».