Политическая модернизация в современной России

     В целом анализ современных концепций  модернизации, содержания этого процесса и выявление его отдельных  составляющих позволяет утверждать, что модернизация не является движением к какому-либо образцу. Этот процесс имеет многовариативный и альтернативный характер. Поэтому имеющиеся типологии модернизации, а также характеристики отдельных типов и этапов могут рассматриваться только как рабочие варианты, нуждающиеся в дальнейшем уточнении и дополнении. Вместе с тем эти типологии и модели обладают значительной теоретической и эвристической ценностью, так как позволяют выделить некоторые основные элементы модернизации и, таким образом, формируют предпосылки для анализа единичных случаев и сравнения этого процесса в разных странах и регионах, в том числе в России.

     Исследование  опыта преобразований в странах, характеризующихся переходным этапом развития, позволяет выделить некоторые  устойчивые тенденции и этапы в их эволюции. Например, С. Блек выделял этапы «осознания целей», «консолидации модернизируемой элиты», «содержательной трансформации» и «интеграции общества на новой основе». Ш. Эйзенштадт писал о периодах «ограниченной модернизации» и «распространении преобразований» на все общество. Но наиболее развернутую этапизацию переходных преобразований дали Г. О'Доннел, Ф. Шмиттер, А. Пшеворский и некоторые другие ученые, обосновавшие наличие следующих трех этапов²⁷:

     Первый  этап либерализации, который характеризуется обострением противоречий в авторитарных и тоталитарных режимах и началом размывания их политических основ. Возникновение кризиса идентичности, падение авторитета теряющей эффективность власти, выявление изъянов институциональной системы способствуют разложению правящего режима. Разногласия между сторонниками демократии и правящими кругами провоцируют идейную и политическую борьбу в обществе, нарастание активности общественных движений и усиление оппозиции. В результате начальной стадии борьбы устанавливается «дозированная демократия», легализующая сторонников преобразований в политическом пространстве. В обществе начинается широкая дискуссия по вопросам демократизации, формируются новые правила «политической игры»;

     Второй  этап демократизации отличается институциональными изменениями в сфере власти. Идет вживление демократических институтов (выборов, партий) и соответствующих ценностей в политическую систему. Стимуляция общественных инициатив ведет к формированию основ гражданского общества. Это время поиска «политического синтеза», при котором традиционные институты власти сочетают свои действия с универсальными приемами и методами государственного управления. Кардинальное значение на этом этапе имеет вопрос о достижении согласия между правящими кругами и демократической контрэлитой. Отстраняемые от власти чиновники, генералитет представляют собой серьезную угрозу демократии в силу оставшихся связей, влияния на конкретные институты власти. В результате возникает проблема организации союза тех, кто находился у власти, и тех, кто пришел на смену. В целом для успешного реформирования государств необходимо достичь трех основных консенсусов между этими двумя группами: относительно прошлого развития общества; по поводу установления первостепенных целей общественного развития; по определению правил «политической игры» правящего режима. Формами установления такого типа консенсусов могут быть: внутриэлитарный сговор, общественный договор, исторический компромисс, заключение пакта. Наиболее типичной и распространенной формой согласия между элитарными кругами с учетом новой перспективы развития является пакт. Он предполагает синтез элитарных слоев на базе признания ими новых ценностей, заключение идеологического союза. Итоговым документом, ставящим черту под этим соглашением, является демократическая конституция;

     Третий  этап переходных преобразований —  консолидация демократии, когда осуществляются мероприятия, обеспечивающие необратимость  демократических преобразований в  стране. Это выражается в обеспечении лояльности основных акторов по отношению к демократическим целям и ценностям, в процессе децентрализации власти, осуществлении муниципальной реформы. Как считает английский ученый М. Гарретон, критериями необратимости демократии являются: превращение государства в гаранта демократического обновления и его демилитаризация; автономность общественных движений и трансформация партийной системы; быстрый экономический рост, повышение уровня жизни населения; рост политической активности граждан, приверженных целям демократии.

     Опыт  описания «перехода» сделал общепризнанным фактом признание альтернативного  характера модернизации, ее острой конфликтности, асинхронного характера  преобразований. Ярким показателем  сложности переходных трансформаций  явилось возникновение в ряде стран режимов «делегативной (нелиберальной) демократии» (Г. О'Доннел), где использование демократических институтов перестроено с прав личности на права лидера; снижена роль правовых норм и представительных органов власти; систематически игнорируются интересы широких слоев населения; выборы являются инструментом разрешения конфликтов между кланами внутри правящей элиты, а коррупция и криминал становятся едва ли не важнейшим механизмом властвования²⁸.

     Таким образом, модернизация может осуществляться различными способами с использованием различных механизмов, можно выделить универсальные составляющие политической модернизации: создание дифференцированной политической структуры с высокой специализацией политических ролей и институтов; создание современного государства, обладающего суверенитетом; усиление роли государства, расширение сферы действия и усиление роли закона, связывающего государство и граждан; рост численности граждан, расширение включенности в политическую жизнь социальных групп и индивидов; возникновение и увеличение рациональной политической бюрократии, превращение рациональной деперсонифицированной бюрократической организации в доминирующую систему управления и контроля; ослабление традиционных элит и их легитимности; усиление модернизаторских элит.

     В зависимости от используемого механизма  политическая модернизации в политологической литературе принято выделять два типа модернизации – это органическая и неорганическая. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2 Опыт, проблемы, перспективы  политической модернизации  в современной  России

§ 1 Генезис и эволюция модернизации в России

     Факторы модернизации современной России определились не сразу, а в процессе длительной истории и политической модернизации прошлых лет.

     Россия  на протяжении нескольких веков шла  по пути неорганической модернизации или догоняющего развития. Но ни одна из ее попыток осуществить догоняющую модернизацию полностью не удалась, и если в технологическом и  социокультурном плане историческая ситуация порой складывалась благоприятно, то задачи политической модернизации всегда оставались камнем преткновения для реформаторов.

     Первым  опытом российской модернизации являются реформы Петра. Попытки вестернизировать страну предпринимались и ранее, однако реформы Петра были первым опытом «догоняющей модернизации». Успешные преобразования могли бы обеспечить дальнейшее органичное продвижение России по пути индустриализации, становления гражданского общества и политической демократии.

     Последствия петровских реформ в разных сферах были далеко не одинаковы, причем некоторые изъяны этого варианта ранней модернизации воспроизводились и на более поздних этапах отечественной истории. Петр I пытался заимствовать технику и технологию в отрыве от тех социальных и экономических институтов, в рамках которых они действовали на Западе. Неудивительно, что использование зарубежных технологических образцов приводило к результатам, прямо противоположным тем, которые достигались в других странах. Например, если в Западной Европе развитие мануфактурного производства сопровождалось распадом феодальных структур, то в России насаждение мануфактур "сверху" лишь дало дополнительный импульс такому институту феодализма, как крепостное право. Некоторые нововведения были совершенно не подготовлены предшествующим развитием страны и имели искусственный характер. Так, например, когда Петр I учреждал в Санкт-Петербурге первый университет, из-за границы пришлось "выписывать" не только преподавателей, но и студентов.

     Как и многие последующие реформации в России, петровская оказалась некомплексной и незавершенной. О собственно политической модернизации в тот период вообще не могло быть и речи. В то же время петровские реформы опосредованным образом оказали значительное влияние на политическое развитие России и модернизацию ее государственной системы в дальнейшем²⁹.

     При Петре I завершилась культурная изоляция России. Но поскольку благотворные последствия деятельности самодержца в этом направлении почувствовала  лишь привилегированная часть общества, в последующие два столетия социокультурный процесс в России имел дуалистический характер. Европеизированная элита перенимала западные ценности и идеалы, а основная часть населения продолжала жить в традиционной патриархальной среде, по-прежнему отгороженная от внешнего мира глухой стеной. Поэтому, хотя в научно-техническом и социально-экономическом отношениях Россия не приблизилась к Западу, но через образованный слой она оказалась европейской в духовном плане.

     Установление  тесных связей с Западом в духовной сфере привело к тому, что любая родившаяся там политико-философская идея почти моментально находила сторонников в России, хотя зачастую и не имела никакого отношения к насущным отечественным проблемам. Так Екатерина II, ведя оживленную переписку с философами Просвещения, тем не менее, своими практическими действиями не способствовала приближению России к западным ценностям.

     Для образованной России начала XIX в. характерно было понимание необходимости реформ. Речь шла о вполне продуманных  мерах, которые совмещали в себе социально-экономические преобразования в духе экономического либерализма и политические новации, включая конституционное оформление народного представительства. Однако эти планы так и не были реализованы. Их осуществлению помешали и внешние обстоятельства (вовлеченность России в европейскую политику), и совокупность внутренних факторов. Примечательно, что, наряду с сопротивлением со стороны косных элементов аристократии и правительственной бюрократии, одним из таких факторов оказалась и деятельность радикалов. Как часто бывало с другими западными идеями, идеи революционного радикализма, активно проникавшие в то время на российскую почву, привели совсем не к тем результатам, на которые рассчитывали их сторонники.

     Как отмечает В.В. Леонтович Александр I вынужден был из-за революционного радикализма опираться на правые элементы. Вследствие этого ему было трудно проводить в жизнь либеральные реформы "потому, что эти круги отклоняли не только революционные тенденции, а и либеральные реформы"³⁰.

     Как отмечает С.А. Ланцов, упущенные десятилетия дорого обошлись нашей стране. Именно в тот период, когда в других ведущих государствах мира развернулись процессы, характерные для раннеиндустриального типа модернизации, развитие России, и без того отстававшей от них в технологическом, экономическом, социально-культурном плане, существенно затормозилось. Усилившийся разрыв уровней экономического развития обусловил и военно-техническое отставание России, что, в свою очередь, стало причиной ее поражения в Крымской войне. Военные неудачи заставили правительство вновь поставить на повестку дня вопрос о модернизации³¹.

     При Александре II власть стремилась, сохраняя политическую стабильность, осуществлять программу социально-экономических  реформ, но не под давлением "снизу", а путем целенаправленных и обдуманных действий "сверху". Народу было предоставлено столько гражданских прав и свобод, сколько он мог, в меру своей тогдашней политической зрелости, реализовать и усвоить. Впервые в истории России начался процесс освобождения общества от всепроникающего бюрократического контроля. Экономическая и социально-культурная сферы получали определенную автономию, что на практике означало реальное движение к гражданскому обществу.

     Логически следующей акцией властей должно было бы стать решение задач политической модернизации. О том, что понимание ее необходимости у высшей административно-политической бюрократии, несмотря на ее колебания, все же было, свидетельствует проект реформ, вошедший в историю под названием «конституции Лорис-Меликова». Несмотря на несовершенство данного проекта, для страны, не имевшей демократических традиций и только что избавившейся от крепостного права, реализация такой программы могла бы оказаться действенным шагом на пути к постепенной модернизации авторитарно-бюрократической системы. В перспективе этот шаг подготовил бы почву для осуществления всего комплекса задач политической модернизации. Однако действия левых радикалов перечеркнули такую возможность.

     Радикалы  в России представляли своеобразный слой интеллигенции, сознание которой формировалось под влиянием западноевропейских социалистических идей. Но поскольку между этими идеями и действительностью пореформенной России существовала пропасть, перенесение их на российскую почву не могло родить ничего, кроме мифов, которыми и руководствовались теоретики и практики русского революционного движения.

     В начале XX столетия социальные перемены стали отражаться и в политической сфере. Выросла общественная активность различных групп городского населения. Общими для них были стремление к непосредственному участию в политической жизни, выдвижение требований, направленных на институционализацию такого участия. Сначала эти требования находили место в программах первых леворадикальных партий, а затем и в деятельности более умеренных либеральных оппозиционных групп.

     Однако, надеждам на мирное, эволюционное продвижение  по пути политической модернизации не суждено было сбыться. Николай II и  его ближайшее окружение отвергали  возможность ограничения самодержавной  власти. События 1905-1907 гг. были типичным проявлением революционного кризиса, обусловленного резким отставанием процесса политической модернизации от сдвигов в экономике и социальной структуре.