Русская философия

Наиболее приемлемым идеалом общественного устройства Со­ловьев считал свободную теократию. Она представляет собой ор­ганическое единство «вселенской церкви» и монархического госу­дарства. В таком состоянии общества будут сполна реализованы идеалы добра, красоты, справедливости и мира. Философ верил в то, что в будущем сможет произойти слияние западной (католи­ческой) и восточной (православной) церквей, соединение власти светской и духовной.

В своем творчестве В.С.Соловьев проводил мысль о свободе и бессмертии человека, его высоком космическом призвании. По его убеждению, человек представляет собой существо, способное соеди­нить в себе и «небо», и «землю», все части мира в единое и гармо­ничное целое. Он находится как бы на стыке между Богом и при­родным миром. Человек — это богочеловек (всемогущий человек), а человечество есть богочеловечество, т.е. всемогущее ( в позитивном смысле) человечество. По природе своей человеку свойственно стремиться к полноте существования, выходить за пределы своего несовершенства и преодолевать себя в бесконечности. Мировая гармония возможна, но лишь с помощью любви, т.е. взаимного стремления всех живых существ друг к другу, а людей — к Богу.

Особое призвание человека и состоит в том, чтобы собирать всех живых тварей воедино и созидать единый и стройный мир. Путь к мировой гармонии лежит не через насилие, а через веру, любовь и согласие, милость ко всему живому, как это делал в свое время Ии­сус Христос. Стремиться к Богу как воплощению высшей нравст­венности означает и самому быть существом нравственным: прояв­лять милосердие, уважение к своим предкам, быть ответственным перед своими детьми. Работа человека над самим собой предполага­ет одновременно и совершенствование окружающего мира. В этом смысле история общества представляет собой одухотворение чело­века посредством приобщения к высшему божественному началу.

Русский философ отмечал, что деятельность человека всегда многогранна. Она проявляется в его творчестве (техническое, худо­жественное), в научном познании и различных формах практической деятельности. Соловьев подчеркивал, что деятельная природа чело­века безгранична и бесконечна в своих возможностях, хотя и ни­чтожна в своей действительности. Особую роль в человеке играют его духовные качества, которые образуют своеобразный центр лич­ности. Это прежде всего такие свойства, как вера, любовь и добро. Смерть духовная всегда означает распад личности, ее деградацию. Напротив, любовь создает нового человека, формирует в нем высо­кий духовный облик. Любовь всегда многогранна (к детям и роди­телям, к животному миру, к своей Родине). На деле любовь означает творение Добра, т.е. сохранение жизни во всех ее проявлениях. Доб­ро является чистым и всесильным, а его созидание — это основной закон существования в мире. Любовь всегда предполагает альтру­изм, бескорыстное служение другим людям и самопожертвование. В ней всегда проявляется солидарность, т.е. взаимное тяготение людей друг к другу, оказание взаимопомощи и поддержки. В любви дости­гается подлинная соборность, собирание и единение всех православ­ных людей. Творение Добра должно быть общим делом и касаться каждого человека.

В.С.Соловьев придерживался интеллектуальной традиции в русской религиозной философии. Он верил в познавательные воз­можности человека и не противопоставлял науку и религию. На­против, антиинтеллектуалисты (Л.И.Шестов и др.) отстаивали те­зис о несовместимости веры и разума. «Либо разум, либо вера» — подчеркивали они. Разум слаб по своим способностям, он уводит в сторону от Бога и порождает гордыню и зазнайство человека. Beрить же означает полностью положиться на силу и авторитет Бога, довериться ему. Разум не в состоянии охватить весь мир, он дает лишь неполное и даже ущербное знание. Поэтому нужна вера, по­рыв к Богу и восхищение им.

Ярким и многогранным явлением в русской религиозной фило­софии является творчество Н.А.Бердяева (1874 — 1948 гг.). Находясь вначале на позициях марксизма, он со временем решительно отошел от этого учения. Как и многие другие видные русские философы, Бердяев был в 1922 году выслан за рубеж, где и продолжил свое дальнейшее творчество. Им был написан ряд крупных трудов, кото­рые оставили заметный след в мировой философской мысли: «Философия свободы», «Смысл творчества», «Философия неравен­ства», «О назначении человека», «Философия свободного духа». Вся философия Бердяева, по его словам, антропологична. Она непосред­ственно обращена к проблемам духовности, свободы и творчества, смысла жизни и призвания человека, его смерти и бессмертия. Фи­лософ подчеркивал, что «...темой моей жизни была тема о человеке, о его свободе и его творческом призвании». Бердяев — представи­тель философии персонализма как одного из идейных источников эк­зистенциальной философии XX века. Современники именовали его «русским Гегелем», а сам Бердяев характеризовал себя как «очень русского философа» и говорил, что он «дитя Достоевского».

Как уже отмечалось, основной в творчестве Н.А.Бердяева явля­ется тема человека. Она рассматривается им с позиций христианско­го модернизма, т.е. обновленного христианского вероучения, под­черкивает первичность личности над материальным бытием. В отли­чие от средневекового, новое христианство делает упор на актив­ность природы человека, его возможность и способность обретать свое бессмертие посредством преображения самого себя и окру­жающего мира. Сам человек характеризуется Бердяевым как точка, где пересекаются два мира — земной и божественный, низший и высший. Человек является носителем прежде всего высоких духов­ных качеств: религиозных, нравственных, эстетических. Он есть «микротеос», или малый бог, соучастник божественного миротворения, иерархический центр мироздания. Его душа — это божествен­ный элемент в человеке.

Одним из важнейших в учении Бердяева является понятие твор­чества. Оно раскрывает фундаментальное свойство человека — призванность к активной деятельности в окружающем мире. Творчество предполагает устремленность человека к более совершенно­му бытию, созидание новизны в нем. Человек призван осуществить, по словам Бердяева, «восьмой день творения», продолжить созида­тельную миссию Бога. Способность к творчеству укоренена в чело­веке, идет от его духовности и является ответом на призыв Бога к человеку. «...Поступай так, — писал философ, — как будто бы ты слышишь Божий зов и призван в свободном и творческом акте со­участвовать в Божьем деле...» Соответственно и свобода человека также проистекает изнутри, от духовности. Подлинная творческая (творящая) свобода, в отличие от негативной свободы, на деле пред­стает не только как привнесение новизны в мир, но и становление самого человека в качестве деятельного существа. Эта свобода все­гда духовна и может носить лишь индивидуальный характер. Бердя­ев писал в связи с этим: «Человек живит, духотворит природу своей творческой свободой и мертвит, сковывает ее своим рабством и падением в материальную необходимость. Падение высшего ие­рархического центра природы влечет за собой падение всей при­роды, всех низших ее ступеней. Вся тварь стенает и плачет и ждет своего освобождения».

Делая акцент на творческой свободе человека, Бердяев тем са­мым явился одним из предшественников философии экзистенциа­лизма, в которой последовательно проводится тезис о свободе как неотъемлемой характеристике человека. В целом же в антропологии Бердяева человек охарактеризован как существо духовное, творче­ское. Учение о творческой свободе есть не что иное, как оправдание человека и подчеркивание его особого призвания в мире — быть ак­тивным «соучастником» божественного миротворения. В этом и должен состоять подлинный смысл жизни человека, цели и содер­жание его жизнедеятельности. Творчество человека способно сохра­нять мир от разрушительной, смертоносной власти времени и делать этот мир еще более совершенным.

Философия Бердяева многогранна по своему идейному содер­жанию. К числу самых лучших ее сторон относится характеристика русским мыслителем особенностей XX столетия. Бердяев определял это время как античеловеческую эпоху, поскольку в ней широко рас­пространилась «эрозия гуманизма», происходит «истребление чело­века». В этом веке создается огромный технический мир, и человек становится космиургом, мощной космической силой с колоссаль­ным потенциалом энергии. Но с другой стороны, техника ведь разрушает человека, опустошает его душевный и эмоциональный мир, уничтожает индивидуальность. По словам Бердяева, в XX ве­ке «вещь становится выше человека» и вытесняет высокую культу­ру. Отмечая эти и иные негативные тенденции в развитии цивили­зации, русский философ писал, что вполне может наступить такой момент, когда человека уже не будет, он перестанет существовать в качестве человека.

Бердяев известен также и как глубокий исследователь «русской души», национального самосознания (трактат «Русская идея»). Им отмечалось, что русская душа насквозь противоречива, она словно соткана из крайностей. Во многом именно отсюда проистекает и расколотость общества, его конфликтные состояния (западники и славянофилы, левые радикалы и либералы). По определению Бер­дяева, Россия — это огромный «Востоко-Запад», где встретились и переплелись два культурно-исторических потока — западный и вос­точный, индивидуальное и общинное начала. В силу этого Россия является специфической страной, где особо важное значение приоб­ретают высокая духовность и общенациональное согласие. Большое место в творчестве Бердяева занимала тема русской интеллигенции. Он охарактеризовал ее как особый класс вечных искателей Правды, класс жертвенников. В России интеллигенция всегда беззаветно пре­давалась социальным идеям и служила им фанатично (Радищев, Герцен, Ленин и др.). Революционная часть интеллигенции стреми­лась придать своему мировоззрению радикально-воинствующий и атеистический характер, что получило свое наиболее полное во­площение в ленинизме. По словам Бердяева, в русской интеллиген­ции отразились все грехи нашей болезненной истории, ее катастро­фичность и конфликтность. В XX веке требуется новая интеллиген­ция — без духа нигилизма и жажды насилия, с духом веротерпимо­сти и умеренности, с установкой на позитивное творчество.

Глубоки, точны и интересны рассуждения Бердяева о природе русского коммунизма как мировоззрения. Философ вскрыл почву коммунистической идеи в России (общинные и патриархальные тра­диции, острота социального вопроса в стране), показал естествен­ность и укорененность этой идеи для российского общества с его специфическим социально-экономическим и духовным укладом. Вместе с тем Бердяев подчеркивал, что коммунистическое мировоззрение носит тоталитарный характер. Это означает, что оно ориен­тировано на насильственное (волевое) вмешательство в естествен­ный ход истории, подчинение индивида тотальной (полной) власти государства, искоренение индивидуальных начал в общественной жизни и подмену их грубым и примитивным коллективизмом. Ком­мунистическая идея полна соблазнов, но она нацеливает на ложные и явно неосуществимые, утопические цели.

Н.А.Бердяев глубоко исследовал в своем творчестве и ряд других актуальных вопросов. К ним относятся, например, проблемы разви­тия культуры и соотношение в ней классического и модернистского стилей. Его интересовали различные типы общественного сознания (анархизм, коммунизм, либерализм и др.). Бердяев размышлял о природе революции как аномалии в естественном развитии общест­ва, ведущей к падению в бездну хаоса и торжеству темных и злых сил. Русский философ внес большой вклад в изучение смысла, дви­жущих сил и направленности человеческой истории. Личность Н.А.Бердяева является одной из самых ярких и вместе с тем трагических в истории отечественной философской мысли. («Есть только одна страна, в которой меня почти не знают, — это моя родина», — с горечью писал философ в изгнании.) Его творчество сохраняет большое значение и для нашего времени, когда наблюдается глубо­кий кризис духовных оснований цивилизации.

Флоренский Павел Александрович (1882—1937) — религиозный философ, ученый-энциклопе­дист. В 1914 г. защитил магистерскую диссертацию «О духовной истине. Опыт православной теодицеи».  Утверждён  в ученой степени магистра богословия и звании экстраординарного профессора Московской духовной академии по кафедре истории философии. В 1912—1917 гг. редактировал журнал «Богословский вестник». После Октября 1917 г. работал ученым секре­тарем Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. В 1921 г. переходит на исследователь­скую работу в Главэнерго ВСНХ РСФСР. Старший научный со­трудник Комитета электрификации СССР. В 1921 г. избран про­фессором Высших художест­венно-технических мастерских (ВХУТЕМАС) по кафедре «Анализ пространственности в худо­же­ственных произведениях». В 1927 г. выслан в Нижний Новгород но через три месяца воз­вращается. С 1927 г. участвовал в редакти­ровании «Технической энциклопедии»; член общей редакции и редактор отдела «Материаловедение». С 1929 г. — заведующий отделом материа­ловедения Государственного экспериментального электротехнического института. В 1930 г. на­значен помощником директора Всесоюзного электротехнического института по науч­ной части. В феврале 1933 г. снова арестован; он обвинялся в «контрреволюционной агитации и пропа­ганде и организации контрреволюционной деятельности», т. е. в совершении преступ­лений, предусмотренных ст. 5810—5811. В Бутырской тюрьме, где он содержался, находясь под следст­вием, написал работу «Пред­полагаемое устройство в будущем».

Вскоре вновь осужден, выслан по этапу в восточно-сибирский лагерь «Свободный». Осенью 1934 г. переведен в Соловецкий ла­герь. В 1937 г. вторично осужден особой тройкой НКВД и по ее приговору расстрелян 8 декабря 1937 г. В мае 1958 г. Президиумом Московского городского суда дело по обвинению П. А. Флорен­ского пересмотрено и производство прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.

«Смерть Флоренского Павла Александровича, — писал С. Н. Булгаков, — исполняет душу по­трясающей скорбью, как одно из самых мрачных событий русской трагедии... Из всех моих со­временников, которых мне суждено было встретить за мою долгую жизнь, он есть величайший, и величайшим является преступ­ление поднявших на него руку».

В середине 20-х гг. редколлегия Энциклопедического словаря Гранат обратилась к  Флорен­скому  с  предложением  написать о себе статью. В лаконичной форме он изложил, кроме библио­графических данных, и существо своего мировоззрения. В статье го­ворилось: «Свою жизненную задачу Флоренский понимает как проложение путей к будущему цельному мировоззрению. Ос­новным законом мира Флоренский считает принцип термодинамики. — закон энтропии, всеоб­щего уравнивания (Хаос). Миру противостоит  закон эктропии (Логос). Культура есть борьба с мировым    уравниванием   —   смертью.   Культура   (от   «культ»)   есть органически связанная система средств к осуществлению и рас­крытию некоторой ценности, которая принимается за без­услов­ную и потому служит предметом веры. Вера определяет культ, а культ — миропонимание, из которого далее следует культура Всеобщая мировая закономерность есть функциональная за­виси­мость, понимаемая как прерывность в отношении связей и дис­кретность (прерывность) в от­ношении самой реальности. Эта прерывность и раз­розненность в мире ведет к пифагорейскому утверждению числа как формы и к попытке истолкования "идей" Платона как прообразов».

Существеннейшей чертой философского мировоззрения Флоренского является его онтологи­ческий символизм. С точки зрения Флоренского, за материально-энергийным «телом» символа стоит высшая духовно-смысловая реальность, органично с этим телом «сращенная» и лишь по­средством него доступная для нашего сознания. Нас окружают писал Флоренский, не призрач­ные мечты, которые перестраивались бы по нашей прихоти, бессильные и бескровные, а реаль­ность, имеющая свою жизнь и свои отношения к прочим реальностям, — именно поэтому она вязка и требует с нашей стороны усилий, чтобы были завязаны с нею новые связи, чтобы были прорыты в ней новые протоки. Это символы. Они суть органы на­шего общения с реальностью. Ими и посредством их мы соприка­саемся с тем, что было отрезано до тех пор от нашего созна­ния Изображением мы видим реальность, а именем — слышим ее; символы — это отверстия, пробитые в нашей субъективности. Эта онтолого-символическая метафизическая установка легла в осно­ву блестящих исследований Флоренского по символике имени символике цвета, му­зыки и числа. Особым философско-художественным достижением Флоренского является анализ символизма русской православной иконописи.