Философия языка в трудах Вильгельма фон Гумбольдта.

непрерывно      производящийся      и      воспроизводящийся      результата

словообразовательных сил.  Он  воспроизводится,  во-первых,  целым  народом,

которому язык обязан своей формой, в  обучении  детей  речи  и,  наконец,  в

ежедневном употреблении речи (Гумбольдт 1984).

      В языке как в «вечно повторяющейся   работе  духа»  не  может  быть  ни

минуты застоя, его природа -  непрерывное  развитие  под  влиянием  духовной

силы каждого  говорящего. Дух непрестанно стремится  внести  в  язык  что-либо

новое, чтобы, воплотив в  него  это  новое,  опять  стать  под  его  влияние

(Гумбольдт 1984).

      Гумбольдт полагает, что в языке  следует видеть не  какой-то  материал,

который можно  обозреть в его совокупности или  передать за частью,  а  «вечно

порождающий себя организм,  в  котором  законы  порождения  определенны,  но

объем и  в  известной  мере  также способ  порождения  остаются  совершенно

произвольными»  (Гумбольдт  1984,  78).   В   качестве   примера   Гумбольдт

рассматривает усвоение  языка  детьми,  что  представляет  собой  не  только

ознакомление  со  словами,  не  простая  закладка   их   в   памяти   и   не

подражательное  лепечущее  повторение  их,  а  рост  языковой  способности  с

годами и упражнениями (Гумбольдт 1984, 78-79).

      В языке образуется запас слов  и  правил,  посредством   которых  он  в

течение  тысячелетий  становится  самостоятельной  силой.  Как   справедливо

отмечет Потебня, хотя речь живого человека или мертвого языка,  изображенная

письменами, оживляется только тогда, когда  читается  и  произносится,  хотя

совокупность  слов и правил только

[1] [2] [3] [4] [5] [6]

Философия языка  в трудах Вильгельма фон Гумбольдта

(скачать реферат) 

 только в  живой речи  становится  языком;  но  как

эта «мумие образная или окаменелая  в  письме  речь,  так  и  грамматика  со

словарем действительно  существуют  и  язык  есть  столько  же  деятельность,

сколько и произведение» (Потебня 1993, 23-27). 

                          2.4. Понятие формы языка.

      Термин «энергейя» впервые встречается  именно в главе «Форма языков»  (§

8 «Введения в  труде В.Гумбольдта «О различии  строения человеческих языков  и

его влияния  на духовное развитие человечества»). Как будто  не  должно  быть

ничего общего между «энергейей» и «формой» обычно понимаемой статически.

      Рассмотрение  же  представленных  именно  в   этой   главе   отдельных

высказываний Гумбольдта приводит нас к убеждению, что  его  концепция  формы

языка с необходимостью связана с идеей «энергейи». Поскольку  понятие  формы

истолковывается  по-разному,  Гумбольдт  считает  необходимым  с  самого  же

начала разъяснить, в каком смысле он его употребляет.

      Для установления определенной  корреляции между  понятиями   энергейи  и

формы  можно  привести  следующие  высказывания.   Рассматривая   язык   как

энергейю, Гумбольдт  пишет: «Язык представляет собой  постоянную работу  духа,

направленную  на  то,  чтобы  сделать  артикулируемый  звук  пригодным   для

выражения мысли.» (1984, 70). А в форме языка  (которая  «отнюдь  не  только

так называемая грамматическая») он дает  такое  определение:  «Постоянное  и

единообразное в этой деятельности духа, возвышающей членораздельный звук  до

выражения   мысли,   взятое   во   всей   совокупности   своих   связей    и

систематичности, и составляет форму языка» (Гумбольдт 1984, 74).

      Итак, очевидна связь понятия  формы с понятиями энергейи  о порождения

языка. Поскольку  язык есть «все  повторяющая  деятельность»  (а  не  продукт

ее),  эта  деятельность,  по  Гумбольдту,  должна   протекать   определенным

образом, т.е. в  определенной форме. По сути дела, эта  форма  и  обеспечивает

систематичность и своеобразие деятельности языка; и «в действительности  она

представляет  собой  индивидуальный  способ,  посредством   которого   народ

выражает в  языке мысли и  чувства».  Иными  словами,  то  своеобразие  и  та

систематичность,  которые  наблюдаются  в  проявлении  деятельности   языка,

обуславливаются его связью с народом, с его  национальным характером,  с  его

образом мышления, почему и  оказывается  возможным  утверждать,  что  «языки

всегда  имеют  национальную  форму,  являясь  непосредственно  и  собственно

национальным  творением».   Форма   каждого   языка   является   неповторимо

индивидуальным  образованием, хотя в своих существенных чертах  она  и  схожа

для всех языков. Она -«духовная настроенность  говорящих  на  одном  языке»,

«индивидуальный порыв, посредством которого тот  или иной народ  воплощает  в

языке свои мысли  и чувства» (Гумбольдт 1984,70).

      Возможно дать определение формы  языка, и  оно  приводится  Гумбольдтом

(см. выше), но  нельзя дать определение формы  отдельного  конкретного  языка,

его внутренней  формы,  так  как  «определение  формы  языка  представляется

научной  абстракцией».  Сознательно   прибегая   к   довольно   элементарной

формулировке, можно сказать, что внутренняя форма  языка  обуславливает  то,

что его деятельность протекает так, а не иначе, использует  такие  средства,

а не иные. «Характерная форма языка отражается в его  мельчайших  элементах,

и вместе с тем  каждый из этих элементов тем  или  иным  и  не  всегда  ясным

образом определяется  языком»  (Гумбольдт  1984,  71).  При  этом  Гумбольдт

прибегает к  метафорическому сопоставлению: конкретные языки «можно  сравнить

с человеческими  физиономиями: сравнивая их между  собой, живо  чувствуешь  их

различия и  сходства,  но  никакие  измерения  и  описания  каждой  черты  в

отдельности и  в их связи не дают возможность  сформулировать  их  своеобразие

в едином понятии» (Гумбольдт 1984, 72).

      Гумбольдт различает «внутреннюю форму языка» как глубинный принцип его

порождения, определяющий  собой  все  своеобразие  языковой  организации,  и

«внешнюю  форму  языка»  (звуковую,  грамматическую  и  т.д.),   в   которой

проявляется и  воплощается внутренняя форма.

      «Форме противостоит, конечно, материя», и  на  основе  своих  суждений

Гумбольдт приходит к заключению: «В абсолютном смысле в языке не может  быть

материи без  формы».  Деятельность  языка  всегда  протекает  в  определенной

форме,  и  если  ее  отнять,  останется  неорганизованная,  хаотичная  груда

материи, поэтому  «понятие языка существует  и  исчезает  вместе  м  понятием

формы, ибо язык есть форма и ничего кроме формы» (Гумбольдт 1984, 72).  Ведь

даже то, что  в  языке  «в  одном  отношении  считается  материей,  в  другом

отношении оказывается  формой». Заимствуя чужие слова, язык может  трактовать

их  как  материю,  но  материей  они  будут  лишь  по  отношению  к  данному

(заимствующему)  языку, а не сами по себе.

      Гумбольдт не раз подчеркивает  важность понятия формы  как  основы  для

описания языков.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7

Философия языка  в трудах Вильгельма фон Гумбольдта

(скачать реферат) 

 Ведь «по  разрозненным  элементам  нельзя  познать  то,  что

есть высшего  и тончайшего в языке. ... Расчленение  языка на слова и  правила

- это лишь  мертвый продукт научного анализа» (Гумбольдт 1984,  70).  Понятие

формы, как считает  Гумбольдт,  открывает  исследователю  путь  к  постижению

тайн языка, к  выяснению его сущности. Пренебрегая  этим путем, он  непременно

проглядит множество моментов, и они останутся неизученными.  Без  объяснения

останется масса  фактов, и, наконец, «отдельные  факты  будут  представляться

изолированными  там,  где  в  действительности  их  соединяет  живая   связь

(Гумбольдт 1984, 71). Частности должны включаться в понятие формы языков  не

в виде изолированных  фактов, а «лишь постольку, поскольку  в них  вскрывается

единый способ образования языка» (Гумбольдт 1984,7).

      Как же можно постичь эту  самую форму языков, каким путем   пойти  в  ее

изучение? - Её можно  постичь и уловить только в  связной  речи,  изучая  язык

как всю совокупность актов речевой деятельности.  Ведь  форма  языка  -  это

синтез отдельных  элементов в «их духовном единстве». 

            2.5. Соотношение понятий «национальный дух» и «язык»

      В  своих  лингвистических   исследованиях  Гумбольдт   затронул   важные

проблемы социально-философского характера, связанные  с  выявлением  понятий

«народ» и «язык». Гумбольдт считает  «нацию»  (для  него  это  почти  то  же

самое, что и «народ») такой формой  «индивидуализации  человеческого  духа»,

которая имеет  «языковой» статус. Считая нацию духовной формой  человечества,

имеющей языковую определенность» (Гумбольдт 1984, 9), специфику  этой  формы

он усматривает  главным образом в языке, хотя при этом  подчеркивает,  что в

формировании  нации, помимо языка, участвуют и  другие  факторы:  «если  нами

нации  назывались  духовной  формой  человечества,  то  этим  совершенно  не

отрицались их реальность и их земное  бытие;  такое  выражение  мы  выбирали

только  потому,  что  здесь   вопрос   касался   рассмотрения   их   (наций)

интеллектуального аспекта (Гумбольдт 1984, 10).

      Так как деление человечества  на языки  совпадает  с   делением  его  на

народы, то отсюда  должно  следовать,  что  между  языком  и  народом,  или,

точнее, духом  народа, существует необходимая корреляция.  «Язык  и  духовная

сила народа развиваются не отдельно друг от друга  и последовательно один  за

другой , а составляют исключительно и нераздельно  одно  и  то  же  действие

интеллектуальной  способности». «Хотя мы  и  разграничиваем  интеллектуальную

деятельность  и язык, в действительности  такого  разделения  не  существует»

(Гумбольдт 1984, 68).

      Каков  же  смысл  употребления  понятия  «дух  народа»  в  работах  В.