Развитие речи детей раннего возраста

Американская исследовательница П.Куль отмечает в ходе раннего предречевого развития то обстоятельство, что изначально младенец способен различать любые фонетические элементы, существующие во всех мировых языках, и демонстрирует высокую чувствительность к акустическим изменениям, происходящим у границ фонетических категорий. Однако к 12 месяцам жизни младенец утрачивает такую способность и перестает слышать ранее им различаемые контрастные позиции, используемые вне его родного языка. Классическим примером может служить тот факт, что в раннем младенческом возрасте японские дети различают звуки рил, тогда как взрослый японец эту способность утрачивает [4, С.39].

П.Куль предлагает теорию, получившую название эффекта перцептивного магнита (perceptual magnet effect). По ее мнению, у субъекта, не имеющего опыта в данном языке, вербальные сигналы запечатлеваются в перцептивном пространстве, все элементы которого расположены более или менее равномерно. По мере накопления языкового опыта субъект подвергается воздействию языкового материала, среди которого постоянно встречаются наиболее распространенные и типичные фонетические образцы - прототипы. При повторении воздействий прототип приобретает свойство притягивать к себе близкие звуки, он становится для них своего рода магнитом. Тогда перцептивное пространство языковых звуков искажается, в нем возникают зоны сгущения и разряжения. В результате этого образуются фонетические категории, входящие в них образцы становятся трудно различимыми между собой (как неразличимость звуков рилу взрослого японца). Зато фонетические признаки, относящиеся к разным «зонам сгущения», то есть к разным категориям, сравнительно легко различаются.

Фонетические прототипы  специфичны для различных языков. Поэтому у каждого носителя данного языка формируется специфическая «перцептивная карта», закрепляющая категоризацию фонетических признаков и воспринимаемые дистанции между стимулами. Формирование перцептивной карты начинается у младенца между 3 и 5 месяцами. В возрасте 6 месяцев перцептивная карта в большой мере сформирована. Такое положение было зафиксировано в исследовании, проведенном на шестимесячных младенцах, воспитанных в языковых средах Швеции, Англии и Японии.

1.3. Развитие звукопроизводящей стороны младенческих вокализаций

Первой ступенью в развитии произносительных способностей малыша является младенческий крик. Звуковой состав крика по сравнению с последующими вокализациями сравнительно прост. В младенчестве происходят последовательные прогрессивные изменения звукового состава детских вокализаций. Разработка этой линии речевого развития активно проводится как в отечественной, так и зарубежной науке. Исследование приблизительных имитативных вокализаций обнаружило очень ранние сроки появления способности к имитации речевых звуков. Так, в работе П. Куль и А. Мельцова показано, что у младенцев происходит заметное развитие имитаций воспринимаемой речи в возрастном интервале между 12 и 20 неделями жизни [25, С.6].

Особенность развития звуковой стороны детской речи состоит  в том, что все малыши независимо от места своего рождения и звучащего  вокруг них языка начинают свое звуковое самовыражение приблизительно с одних и тех же «своих» форм. Однако в возрасте около 3 месяцев в их вокализациях появляются признаки сходных с языком окружающих звучаний, а по истечении года при нормальных условиях жизни каждый малыш «нащупывает» фонетические контуры своего родного языка. Как это происходит? В чем причины и каковы пути развития этой способности?

В разработке этой проблемы большой интерес представляют исследования В.И.Бельтюкова. Установлено, что развитие звукового состава детских вокализаций происходит на основе четырех исходных «фонемных гнезд» (нейтральных гласных, губных, переднеязычных и заднеязычных артикуляций). По мысли автора, четыре основные элемента составляют базисную структуру, которую дети получают генетически. Остальной набор фонетических элементов возникает под воздействием образцов речи окружающих людей. Автору удалось выделить принципы, по которым происходит развитие звуковой системы детской речи: так называемое вертикальное и горизонтальное направления развития в каждом из исходных гнезд. На вертикальном пути наблюдается строгая преемственность появления звуков, последующие звуки как бы «вытягиваются» из предшествующих. Звуки появляются на базе созревания артикуляторных возможностей ребенка. Горизонтальный путь развития основывается на внешних акустических воздействиях, противопоставлениях звучаний, образовании дифференцировок. Происходит «расщепление» фонемы, представляющей собой исходно как бы «сплав» для вновь возникающих форм. В результате формируется «фонемное дерево» с четырьмя его ветвями, что и составляет систему фонемного строя языка ребенка.

Е.Е.Ляксо с сотрудниками было обнаружено, что в вокализациях трехмесячного младенца выделяются единичные случаи, когда звуки соотносимы со звуками «взрослого языка». Четкое проявление специфических фонетических признаков родного языка наблюдается начиная с полугодовалого возраста. В 6-9 месяцев обнаруживаются фонемные категории и группирование вокруг них близких звуков. К 12 месяцам вырисовываются основные фонемные категории гласных, свойственных русскому языку. При этом уменьшается количество неспецифических для данного языка звуков.

Заметим, что приведенные  данные относятся к элементарному  уровню

произношения — артикулированию  фонем. В то же время изолированные  фонемы, как известно, в речи не используются: человек говорит словами, фразами, периодами. Понятно, что целостная картина развития произнесения должна быть дополнена фактами, относящимися к артикулированию сложных фонемных последовательностей — слов, словосочетаний [8, С.22].

Такого рода данные предложены А.А.Леонтьевым в его анализе развития звуковой стороны речи ребенка до 3 лет жизни. Показано, что в лепете определяется синтагматическая организация речи, возникает структура слога, поток речи распадается на слоговые кванты. Позднее появляется ранний эквивалент слова: последовательность слогов объединяется акцентуацией и мелодикой, звуки становятся константными. С появлением первых предметно-отнесенных слов происходят приостановка хода фонетического развития и становление синтагматической фонетики. Момент замедления роста словаря, отмеченный автором в возрасте около полутора лет, связывается со становлением парадигматической фонетики. Возникновение дву- словных предложений кладет начало «синтагматической грамматике».

1.4. Словесный период развития, первые слова

Считается нормой, если первые слова появляются у ребенка в возрасте около года. К полутора годам дети, по зарубежным данным, собранным на больших популяциях англоговорящих детей, используют в среднем 50-100 слов. Однако эти цифры получены в условиях большого разброса данных: почти четверть из обследованной популяции имели вдвое больший лексикон, другая четверть — вдвое меньший, а 10% обследованных детей еще ничего не говорили. Американские здоровые дети в возрасте 1-го года ежедневно пополняют свой лексикон одним словом, в 2 года — двумя, в 3 — 6 лет — тремя словами. Приобретение первых слов еще не означает последующих успехов в речевом развитии. Часто у интеллектуально нормальных детей (не говоря уже о случаях усложненного психогенеза) наблюдается остановка или замедление последующего наращивания слов. Требуется довольно значительное время, обычно около года, чтобы детский лексикон достаточно расширился и был преодолен еще один важный рубеж в развитии речи: возможность употребления связанных слов [2, С.57].

Первые детские слова  появляются как слабооформленные звукокомплексы на фоне продолжающегося лепета и младенческого разговора-пения. По своей акустической форме они обычно близки лепетным проявлениям (типа ма-ма, па-па, бо-бо) и получили название «нянечных слов». Их звучание оказывается сходным у детей всего мира. Принципиальное отличие первых слов от лепета в их «осмысленности», отмечаемой окружающими. Первые детские слова обычно не имеют прямых референтов, то есть не называют конкретные предметы или явления мира. Их семантика своеобразна, порой их квалифицируют как однословные предложения. Это своеобразие состоит в том, что одним словом малыш обозначает целую ситуацию, причем одно и то же слово может относиться ко многим ситуациям, что многократно описано в литературе. Первые детские слова употребляются изолированно, не образуют последовательностей, не имеют словоизменительных форм.

В последние несколько  лет прежние данные о ходе развития ранней словесной речи ребенка дополнены, а где-то и скорректированы новыми фактами, полученными в основном западными исследователями. Их появление стало возможным в силу введения двух новых принципов работы: интенсивного обращения к кросс-культурным исследованиям и опоры на статистически значительный материал. Кросс-культурное направление возникло на пути преодоления идеи, что дети усваивают язык одинаково, независимо от типа родного языка. Богатые данные, полученные при исследовании детского языкового развития в различных языковых средах, позволили обнаружить особенности развития, связанные с характером усваиваемого языка. Обогащение фактической базы данных о сроках и объемах усваиваемого детьми словесного материала достигнуто за счет широкого применения интервьюирования родителей. Основной применяемый при этом прием состоит в том, что родителям предлагают «узнавать» интересующие исследователей черты детской речи (recognize), а не излагать собственные воспоминания о них (recall), что позволяет получать более точные и унифицированные результаты. Такого рода узнавание происходит на основании предлагаемых образцов речи, присущих детям изучаемого возраста.

Указанные приемы использовались в отношении больших популяций  младенцев, развивающихся на материале многих языков мира. На их основе начало понимания слов датируется в среднем 8-10 месяцами, произнесения первых слов — 11-13 месяцами. Особо отмечается высокий разброс показателей в скорости развития лексики во всех языках. Например, в 24 месяца некоторые здоровые дети, развивающиеся в условиях разных языков, не говорят ни одного слова, тогда как другие их сверстники используют более 500 слов.

Выявлены некоторые содержательные различия первых слов у малышей, живущих в Италии и Америке. У маленьких итальянцев (16 - 30 месяцев) по сравнению с их американскими сверстниками более широким оказался «социальный репертуар», включающий собственные имена и бытовые слова. Так, например, слово бабушка было пятым по времени появления у итальянца и тринадцатым у американца. Это объясняется культурными различиями между сравниваемыми странами: в Италии дети обычно живут в больших и многопоколенных семьях.

Внимание исследователей привлек вопрос, какая из грамматических форм — существительные или глаголы  раньше появляются в детской речи.

С точки зрения логики полагалось, что сначала должны появляться слова- существительные, поскольку они, в  отличие от глаголов, относятся к устойчивым явлениям действительности. Однако в кросс-лингвистических исследованиях обнаружилось, что этот тезис не оправдывается в отношении корейского и японского языков, где глаголы активно выделяются в речевом потоке. С нашей точки зрения, сама постановка вопроса о первичности существительных или глаголов не вполне правомерна. Это следует из того факта, что первые детские слова, как об этом сказано выше, часто не являются именами, а представляют собой нечто вроде целого предложения: словом каша ребенок обозначает, что он хочет (или не хочет) каши, словом пить обозначает желание пить или привлекает внимание к стакану и т.п.

До того времени, как развернулись кросс-лингвитические работы, существовало убеждение, что лексическое развитие проходит строго определенные этапы: изолированные неизменяемые слова — комбинации этих неизменяемых по форме слов («телеграфный стиль») — использование связных слов в разных падежных и глагольных формах, применение вспомогательных слов. Кросс-лингвистические исследования внесли поправки в эти представления. Так, в Западной Гренландии дети начинают с использования кусочков сложных слов, имеющих во взрослом словоупотреблении 10-12 флективных элементов. Следующим шагом развития становится наращивание употребления флексий и лишь затем — употребление цепочек слов. Аналогичный случай прослеживается и в турецком языке.

В возрасте 20 - 24 мес., когда ребенок использует комбинации слов, определяются начальные семантические категории, выражаемые в детских высказываниях. Это: принадлежность (моя бибика), местоположение (мама там), желание, требование (еще молока), покидание (папа пока-пока), отрицание или отказ (купаться нет) и некоторые другие. Эти семантические категории обнаруживаются во всех языках, подвергшихся психологическому исследованию. Однако лингвистические формы, с помощью которых они выражаются, различны в зависимости от усваиваемого языка. Телеграфный стиль довольно типичен на раннем этапе, однако существуют многие индивидуальные отклонения от него. Включение «нетелеграфных» слов зависит от частотности их проявлений в языке окружающих и «заметности» (salience) их формы. Весьма сложные грамматические формы могут рано появляться в языке ребенка, если они часто употребляются окружающими.

Результаты недавних исследований показали, что наиболее надежным предиктором речевого развития, связывания слов в последовательности является объем словаря. В этом отношении разные языки оказываются сходными. Этому факту, к сожалению, не дается содержательной интерпретации. Между тем, на наш взгляд, причина данного явления достаточно очевидна. Дело в том, что, когда идет развитие лексики, происходит не только увеличение объема словаря, но и нарастание разнообразия его состава. Это закладывает основу формирования понятийно-грамматических категориальных структур в когнитивной сфере психики ребенка. Именно такого рода структуры приходят в действие при грамматических операциях, в которых происходит связывание слов, они составляют основу формирования грамматики. Становление такого рода структур и их систем возможно лишь на основе достаточного количества начального лексического материала. Соединение слов — это внешнее проявление построения внутренней системы категорий слов и словесных элементов. Интересно то обстоятельство, что если первые детские слова появляются обычно по прошествии 12-13 месяцев жизни и развития ребенка, то сопоставимое, а иногда и большее время требуется для того, чтобы возникло связывание слов, то есть обнаружились первые признаки формирования понятийных категорий и грамматических отношений. Встает вопрос: почему дети начинают использовать слова именно в данном возрасте? Ответ на него, с нашей точки зрения, предполагает обращение к важнейшей психологической функции речи — ее интенциональности. Традиционная точка зрения упускает ее из вида, прямолинейно трактуя появление слова в лексиконе как установление ассоциативной связи между словом и обозначаемым предметом. Эта точка зрения была подвергнута проверке в экспериментах, где изучалась возможность младенца ассоциировать звук с определенным зрительным впечатлением. Эксперименты показали, что такая способность существует у младенца задолго до времени появления слов. Однако ее одной оказывается недостаточно для возникновения слова как символа, то есть в его полноценной функции. Подлинное слово появляется тогда, когда младенец приходит к пониманию того, что словами люди хотят направить его на что-то; хотят, чтобы он понял что- то, произвел те или иные действия. Это и есть понимание интенциональной стороны речи. Некоторые авторы полагают, что такое понимание возникает потому, что ребенок научается понимать внутренний мир людей (reading other peoples mind). Это суждение представляется нам сомнительным, поскольку оно предполагает у младенца достаточно высокий интеллект, которым он на сенсомоторной стадии развития вряд ли обладает. Согласно нашей точке зрения, осмысленность услышанной речи возникает у маленького ребенка тогда, когда слово включается в контекст понятного действия. А действенность слова в том и состоит, что оно выражает интенции говорящего. В рассматриваемом процессе развития понимания речи, мы полагаем, существенна также симметричность интенциональности воспринимаемой и продуцируемой ребенком речи. В целом понятно, что когнитивное развитие — критический момент для рассматриваемого этапа речевого онтогенеза.