ТСЖ как вид управления многоквартирным домом

- осуществление общественного контроля за соблюдением норм и правил благоустройства, санитарного состояния и др., хозяйствующими субъектами (организациями торговли, промышленности, частными домохозяйствами и т.д.);

- организацию консультирования местного населения по вопросам взаимодействия с различными городскими службами и оказание помощи в решении этих вопросов;

- содействие реализации я проведению общегородских программ, мероприятий и праздников в пределах ТОС.

Естественно, данный перечень задач является неполным и его можно пополнить иными более специфическими задачами, но, он в достаточной степени отражает сущность организации территориального общественного самоуправления.

Субъектом ТОС является население определенной территории, а также избираемый им исполнительный орган (совет, комитет).

Объект ТОС - реализуемые населением инициативы для решения проблем соответствующих территорий, которые, в свою очередь, являются предметом деятельности ТОС.

Основные элементы организации ТОС в пределах определенной территории можно представить в виде схемы[18] (рис. 1.2.).

Рис. 1.2. Организация территориального общественного самоуправления.

Территориальное общественное самоуправление является одной из форм участия населения в управлении делами муниципального образования. ТОС не входит в систему муниципального управления (систему управления местным хозяйством администрацией муниципального образования), и о оно призвано взаимодействовать с ней и решать совместные задачи, привлекая к их реализации и других субъектов управления на местном уровне: бизнес, различные некоммерческие организации и органы государственной власти, действующие в пределах муниципального образования.

В социологии муниципальные и субмуниципальные территориальные общности («community») изучаются в различных, аспектах в течение последних ста лет. Концепция коммьюнити появляется в конце XIX века как реакция на социальное отчуждение, вызванное капиталистической эксплуатацией и урбанизацией, формальностью взаимодействия жителей, ростом анонимности и стандартизации городского образа жизни, неизбежной маргинализацией мигрантов из деревни. Ностальгия по соседскому согласию и сотрудничеству привела к поискам городских аналогов общинных отношений. Западная социология, отвергавшая марксистскую концепцию социализма, ищет выход в идеологии коммунитаризма, которая выступает как компенсация институтов окончательно уходящей в прошлое сельской общины, отчасти как во­площение демократических принципов устройства гражданского общества.

Заметный вклад в изучение институциональных форм самоорганизации жителей представляют исследования коммьюнити социологами Чикагской школы в 20 - 30 гг, прошлого столетия. Локалистские ориентации в социоло­гии Р. Парка, Э. Берджеса, Р. Маккензи были связаны с решением специфи­ческих городских проблем: безработицы, преступности, адаптации сельских мигрантов и преодоления их маргинализации[19]. В Чикаго, который сотрясали стачки, уличные беспорядки и драки этнических группировок, социальные проблемы были особенно остры. Город захлестывали волны иммигрантов из Европы, которых старожилы воспринимали с предубеждением и агрессией. После окончания первой мировой войны многие компактно жившие этнические общины (коммьюнити) уже сложились, имея свои церкви, газеты, рестораны. Дети эмигрантов, оказав­шись между двух культур, не разделяли ни ценностей своих родственников, ни американских идеалов. Конфликты между соседскими общинами, изна­чально происходившие на «биотическом», инстинктивном уровне различения своих и чужих, постепенно приобретали институционализированную форму согласия и территориального самоуправления. Территориальный (экологический) порядок возникает в результате про­странственного конкурентного взаимодействия индивидов как «социальных атомов», а необходимость контроля и регуляция конфликтов собственно и создает социальную солидарность и коммьюнити. Они попытались объеди­нить натуралистический, интеракционистский и конфликтологический подходы при анализе локальных сообществ[20].

Последователь Р. Парка и Э, Берджеса А. Хоули определяет коммьюни­ти как экосистему взаимосвязей, в которой институционализация рассматри­вается как атрибут локальной популяции жителей. Локальное сообщество интегрируется в единое целое общими (ритуализованными) реакциями на среду и на действия других сообществ. Среда способствует интеграции, по­тому что выступает как нечто внешнее, угрожающее равновесию коммьюнити. В целом Чикагская школа рассматривает городскую субмуниципальную общность как целостный самодостаточный организм с собственным жизненным процессом, где общие интересы членов коммьюнити выступают как функция от проживания в одном месте.

В это время возникают и социальные технологии привлечения горожан к разработке программ развития территории, распространившиеся сначала в США, а затем в Западной Европе. Они получили название «public (social) par­ticipation» (социальное участие). Идеологом этой практики был английский социолог П. Геддс[21]. Концепция социального участия, сформулированная П. Геддсом, используется до сих пор. Она строится на методах управляемой коммуникации с соседскими сообществами и представляющими их интересы экспертами на всех этапах разработки и реализации любых про­грамм развития территорий и организаций. Эти методы стимулируют участие членов коммьюнити в принятии решений. Их активность напрямую зависит от уровня уверенности людей в своем влиянии на исход дела.

Новые аспекты в исследовании коммьюнити появляются в 60-70-е гг. Кризис буржуазного образа жизни с его изощренным потребительством, ду­ховной деградацией, наркоманией, распространением насилия рождает дви­жение «новых левых». Часть левой молодежи организуется в левоэкстремистские группы, часть пацифистски настроенных альтернативистов пытаются на практике реализовать идеал новой «экосистемы» в рамках само­управляющейся общины (коммуны). В ряде западноевропейских стран и США сотни тысяч молодых людей решаются на жизнь вне «буржуазного благосостояния», пропагандируя коллективизм и коммунальную взаимопомощь. Альтернативисты, также как и фурьеристы в XIX в., стремились немедленно воплотить свои коммунальные принципы в жизнь, что нашло от­ражение в эмпирических исследованиях Ч. Рейча, Т. Роззака и других пред­ставителей альтернативной социологии[22]. В это же время в городах складывается новый тип коммьюнити в кварталах с преобладанием средних слоев, В США популярной становится профессия community organizer - общинного организатора. В социологии акцент также смещается на взаимодействие групп, социальные сети взаимодействия в традициях символического интеракционизма.

По признанию специалистов[23] даже в наиболее успешной зарубежной практике права соседских общин достаточно скромны, ассоциа­ции самоуправления в бедных микрорайонах отсутствуют или имеют очень низкую эффективность. В «Европейской Хартии местного самоуправления» акцент сделан не на самоорганизации граждан, а на деятельности органов ме­стного самоуправления с возможностью обращений к собраниям граждан и другим формам прямой демократии[24].

В современной западной социологии используются понятия «местное сообщество» «соседское сообщество», «локальное сообщество», «социаль­ный микрокосм», «субмуниципальный социум», «соседская община», «со­седство», «коммуна» и т.п. При этом имеются в виду разные переводы одно­го и то же термина «community», обозначающие сообщества, проживающие на территории небольшого города (не мегаполиса) или городского района, микрорайона, квартала, улицы. Данное сообщество должно иметь основные интересы, институты, характерные для данного типа общества. Это наи­меньшая группа, которая может быть названа обществом[25].

В целом территориальное общественное самоуправление в западной цивилизационной матрице можно считать вполне сложившимся базовым институтом. Как уже отмечалось для Y- институциональной матрицы характерны субсидиарность и традиционно вы­сокий уровень правосознания населения. Здесь вектор развития социальной субъектности личности совпадает с вектором жизненных сил городских со­седских общностей.

Оценка институционального статуса территориального общественного самоуправления зависит от предпочтения теории местного самоуправления, которая в каждой стране зависит от множества причин исторического и на­ционального характера, от политической и управленческой ментальности в целом. Выбор конкретной теории самоуправления не является умозритель­ным, поскольку проведение любой муниципальной реформы решает практи­ческие политические и управленческие задачи. Основные теории местного самоуправления сформировались в XIX веке:

- теория свободной общины;

- общественно-хозяйственная теория управления;

- государственная теория;

- дуалистическая теория.

Для теории местного самоуправления характерна борьба двух школ. Изначально в основу теории были заложены идеи эпохи Просвещения - общественного договора, естественных прав личности, автономной общины, представительного правления, разделения властей. Самоуправление понималось как естественное, неотъемлемое право суверенной общины, сложившейся до образования современного национального государства (например, в таком ключе рассуждал Ж.-Ж. Руссо, говоривший о естественных правах общины). Развитие общественной теории самоуправления повлияло на оценки отношений общинного самоуправления с государством, и предопределило его идеализацию. Основа теории свободной общины - представление о естественном и неотчуждаемом праве общины заведовать своими делами, заимствованное из бельгийского права. Община признается исторически первичным социальным институтом, государство - вторичным. Государство не создает общину, а лишь признает ее. Органы местного самоуправления избираются членами общины и не являются государственными органами. Непредвзятый анализ западных социологов и российских историков откры­вает множество пробелов в общественной теории местного самоуправления. Практически невозможно выявить исторические ситуации, когда самоуправ­ляющаяся община предшествовала государству, а затем происходило объе­динение общин в государства. Кроме того, правом на самоуправление обыч­но пользовалось далеко не все население, а скорее элитные группы.

Таким образом, мировая научная мысль разработала несколько теорий самоуправления («свободной пашни», общественно-хозяйственная, государственная, юридическая, политическая). Российский опыт формирования институтов самоуправления скромен, поскольку складывался в рамках иной институциональной матрицы. Ростки институтов гражданского общества и местного самоуправления известны в России лишь с 60-х годов XIX в. Их возрождение началось всего двадцать пять лет назад и нуждается в комплексном социологическом исследовании.

Распад системы советов в конце 1993 г., новая Конституция Российской Федерации и Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" открывают путь к воссозданию местного самоуправления на демократических началах.

Указанный Федеральный закон принят и вступил в действие с 16 сентября 2003 года. Он содержит перечень вопросов в сфере местного самоуправления, подлежащих регулированию федеральным законодательством. Перечень этих вопросов ограничен, но все-таки достаточно велик. Кроме того, деятельность ТОС прямо или косвенно регулируется бюджетным и налоговым законодательством, порядком землепользования и природопользования, правами муниципальных образований на распоряжение муниципальной собственностью.

Развитие правовой базы местного самоуправления со стороны федеральных органов власти пока происходит планомерно и своевременно[26]. Вместе с тем юридическая сторона дела в лучшем случае может представлять некую идеальную модель, проект, который будет подправляться практикой постоянно. В конечном счете, решающим окажется гражданская активность, простой здравый смысл, согласно которому местные проблемы и заботы должны решать жители, объединившиеся по собственному желанию и интересу и независимые в местном масштабе от чужих влияний (речь, конечно, не идет об общем государственно-правовом устройстве).

Важность такого института, как территориальное общественное самоуправление обусловлена тем, что ТОС способствует воспитанию гражданского самосознания, организации активного сотрудничества власти и народа. В тоже время непонимание сущности территориального общественного самоуправления приводит к возникновению ряда проблем в организации деятельности территориального общественного самоуправления, отказа населения от участия, а иногда и противодействие работе таких мнимых территориальных общественных самоуправлений, заменяющих подлинную самодеятельность граждан. Как правило, при такой организации ТОС имеют место и существенные нарушения законодательства Российской Федерации, особенно бюджетного. Поэтому на развитие ТОС очень сильно оказывают влияние следующие факторы: четкость и однозначность  законодательных основ ТОС, информированность населения о деятельности и возможностях ТОС, адекватное восприятие института ТОС органами местного самоуправления.

На данный момент существует реальная проблема правового статуса ТОС. Важность решения этой проблемы трудно переоценить. В настоящее время отсутствует единое понимание в разграничении законодательного регулирова­ния между Российской федерацией территориального общественного самоуп­равления, связанное с различным пониманием природы ТОС. Относится ли оно к общественной или к властной структуре, т.е. к властным институтам муници­пального образования либо к демократическим структурам, созданным самими гражданами и призванными защищать интересы граждан и строить свои взаи­моотношения с властью от лица территориального сообщества.

Решение проблемы места ТОС в системе управления вообще и местного самоуправления в частности требует последовательного рассмотрения.

Местное самоуправление при всех проблемах и недостатках имеет устойчивый и развивающийся статус, правовые границы и строго очерченную компетенцию, чего нельзя сказать о территориальном общественном самоуправлении, где статус и положение только обозначено и чётких границ не имеет.