Жизнь и творчество Гумилева и Мандельштама

И первые люди на первом плоту! 

И все, кто дерзает, кто хочет, кто  ищет,

Кому  опостылели страны отцов,

Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,

Внимая  заветам седых  мудрецов! 

Как странно, как сладко входить в ваши грезы,

Заветные  ваши шептать имена,

И вдруг догадаться, какие наркозы

Когда-то рождала для вас  глубина! 

И кажется - в мире, как прежде, есть страны,

Куда  не ступала людская  нога,

Где в солнечных рощах  живут великаны

И светят в прозрачной воде жемчуга. 

С деревьев стекают  душистые смолы,

Узорные листья лепечут: "Скорей,

Здесь реют червонного золота пчелы,

Здесь розы краснее, чем  пурпур царей!" 

И карлики с птицами  спорят за гнезда,

И нежен у девушек  профиль лица...

Как будто не все пересчитаны  звезды,

Как будто наш мир  не открыт до конца! 
 

III

Только  глянет сквозь утесы

Королевский старый форт,

Как веселые матросы

Поспешат  в знакомый порт. 

Там, хватив в таверне  сидру,

Речь  ведет болтливый  дед,

Что сразить морскую гидру

Может черный арбалет. 

Темнокожие  мулатки

И гадают, и поют,

И несется запах  сладкий

От  готовящихся блюд. 

А в заплеванных  тавернах

От  заката до утра

Мечут ряд колод неверных

Завитые шулера. 

Хорошо  по докам порта

И слоняться, и лежать,

И с солдатами из форта

Ночью драки затевать. 

Иль у знатных иностранок

Дерзко  выклянчить два су,

Продавать им обезьянок

С медным обручем в  носу. 

А потом бледнеть от злости

Амулет  зажать в пылу,

Вы  проигрывая в кости

На  затоптанном полу. 

Но  смолкает зов дурмана,

Пьяных слов бессвязный лет,

Только  рупор капитана

Их  к отплытью призовет. 
 

IV

Но  в мире есть иные области,

Луной мучительной томимы.

Для высшей силы, высшей доблести

Они навек недостижимы. 

Там волны с блесками и всплесками

Непрекращаемого танца,

И там летит скачками резкими

Корабль Летучего Голландца. 

Ни  риф, ни мель ему не встретятся,

Но, знак печали и несчастий,

Огни  святого Эльма  светятся,

Усеяв борт его и снасти. 

Сам капитан, скользя  над бездною,

За  шляпу держится рукою,

Окровавленной, но железною,

В штурвал вцепляется - другою. 

Как смерть, бледны его  товарищи,

У всех одна и та же дума.

Так смотрят трупы  на пожарище,

Невыразимо  и угрюмо. 

И если в час прозрачный, утренний

Пловцы  в морях его  встречали,

Их  вечно мучил голос  внутренний

Слепым  предвестием печали. 

Ватаге  буйной и воинственной

Так много сложено  историй,

Но  всех страшней и всех таинственней

Для смелых пенителей  моря - 

О том, что где-то есть окраина -

Туда, за тропик Козерога! -

Где капитана с ликом  Каина

Легла ужасная дорога. 

    Это стихотворение относится к одному из  первых сборников Гумилева, когда “муза странствий еще не покинула его”. В этом стихотворении он прославляет мужество силу и доблесть “открывателей новых земель”, образ этот у него сочетает в себе капитана военно-морского флота и испанского пирата. Его капитаны – это люди, жившие во времена, когда открывали Америку, поэтому образ капитана напоминает героев тогдашних романов.

    Очень ярко здесь проявляются многие особенности его раннего творчества: экзотичность, буйство красок: “золото с кружев”, “…розоватых …манжет”; Набор чувств, любовь к пышному внутреннему и внешнему убранству, строгость формы.

    Подчеркивается  мужество лирического героя , который  пытается найти свое счастье за чертой бытия.

    Гумилев в этом стихотворении выступает  как романтический поэт, многое здесь идеализированно и преувеличенно.

    Это стихотворение очень понравилось  своей экзотичностью и особенно полюбился  лирический герой, напоминающий искателя приключений. 

    Анализ  стихотворения “Невольничья”

    Стихотворение написано Гумилевым под впечатлением полученным им в путешествии по Африке по Абиссинии. Гумилев был поражен положением коренных жителей этой страны, в ней все еще существовало рабство, и именно положение угнетенных негров послужило поводом к написанию этого стихотворения. Поэтому и тема здесь: угнетенные и угнетатели.

    Особенностью  стихотворения является то , что  повествование ведется от лиц  лирических героев – рабов. Они рассказывают о своем угнетенном несчастном положении:

Мы  должны чистить его  вещи

Мы  должны стеречь его мулов,

А вечером есть солонину,

Которая испортилась днём.

    Как бы в противопоставление им становится другой лирический герой – “европеец”, рабовладелец:

Он  садится под тенью  пальмы,

Обвернув  лицо земной вуалью,

Ставит  рядом с собой  бутылку виски,

И хлещет пенящихся  рабов.

    Его с насмешкой называют храбрым, потому что его сила, храбрость заключена  только в острые сабле и “хлещущем  биче” и “дальнобойном оружии”. Через слова рабов, чувствуется, что Гумилев осуждает, призирает этого надменного, бездушного, злого труса, который может почувствовать себя сильней, только угнетая бессильных.

    К особенностям стихотворения можно  отнести и почти полное отсутствие эпитетов. А так повествование ведется от лица угнетенных, то по моему мнению этим автор хотел подчеркнуть, что рабы не могут ничего чувствовать, кроме гнева и сильной ненависти к “европейцу” , которая под конец стихотворения переливается в угрозу:

У него [европейца]  нежное тело

Его сладко будет пронзить ножом.

    В этом-то и заключается идея стихотворения. Гумилев говорит о том , что  не пройдут бесследно те унижения, которым подверглись коренные жители и, рано или поздно, они отомстят не прошеным гостям из Европы, и вернут себе свободу.   

    Биография Мандельштама

    Осип  Эмильевич Мандельштам родился  в Варшаве в ночь с 14 на 15 января 1891 года. Но не Варшаву, а другую европейскую  столицу – Петербург, считал он своим  городом – “родимым до слёз”. Варшава  не была родным городом и для отца поэта, Эмилия Вениаминовича Мандельштама, далёкого от преуспевания купца, то и дело ожидавшего, что его кожевенное дело вот-вот кончится банкротством. Осенью в 1894 году семья переехала в Петербург. Впрочем, раннее детство поэта прошло не в самой столице, а в 30 километрах от неё – в Павловске.

    Воспитанием сыновей занималась мать, Флора Вербловская, выросшая в еврейской русскоязычной  семье, не чуждая традиционных для русской  интеллигенции интересов к литературе и искусству. У родителей хватило мудрости отдать своего созерцательного и впечатлительного старшего сына в одно из лучших в Петербурге учебных заведений – Тенишевское училище. За семь лет обучения ученики приобретали большой объём знаний, чем даёт в среднем современный 4-ёх летний колледж.

    В старших классах училища кроме  интереса к литературе, развился у  Мандельштама ёще один интерес: молодой  человек пробует читать “Капитал”, изучает “Эрфуртскую программу” и произносит пылкие речи в массовке.

    По  окончании Тенишевского училища  Мандельштам осенью 1907 года едет в Париж – Мекку молодых артистически настроенных интеллектуалов.

    Прожив  в Париже немногим более полугода, он возвращается в Петербург. Там  истинной удачей для него было посещение  “Башни” В. Иванова – знаменитого  салона, где собиралось в лице наилучших своих представителей литературное, артистическое, философское и даже мистическая жизнь столицы империи. Здесь В. Иванов читал курс по поэтике, и здесь же Мандельштам мог познакомиться с молодыми поэтами, ставшими спутниками его жизни.

    В то время, когда летом 1910 года Мандельштам  жил в Целендорфе под Берлином, петербургский журнал “Аполлон”  напечатал пять его стихотворении. Эта публикация была его литературным дебютом.

    Сам факт первой публикации именно в “Аполлоне” является многозначительным в биографии Мандельштама. Уже первая публикация способствовала его литературной известности. Обратим внимание, что литературный дебют состоялся в год кризиса символизма, когда наиболее чуткие из поэтов чувствовали в атмосфере эпохи “новый трепет”. В символических стихах Мандельштама, напечатанных в “Аполлоне”, уже угадывается будущий акмеизм. Но понадобилось ещё полтора года, чтобы в своих основных чертах эта школа полностью сложилась.

    Время, предшествующие выходу первой книге поэта (“Камень” 1930 год), возможно счастливейшее в его жизни. Этому маленькому сборнику(25 стихотворений) суждено было оказаться одним из выдающихся достижений русской поэзии. В ранних стихах Мандельштама-символиста Н. Гумилёв отмечал хрупкость вполне выверенных ритмов, чутьё к стилю, кружевную композицию, но более всего музыку, которой поэт готов принести в жертву даже саму поэзию. Такая же готовность идти до конца в раз принятом решении видна в акмеистических стихах “Камня”. “Здания он любит так же, - писал Гумилёв, - как другие поэты любят горе или море. Он подробно описывает их, находит параллели между ними и собой, на основании их линий строит мировые теории. Мне кажется, это самый удачный подход…” Впрочем, за этой удачей видны прирождённые свойства поэта: его грандиозное жизнелюбие, обострённое чувство меры, одержимость поэтическим словом. 

    Как и большинство русских поэтов, Мандельштам откликнулся в стихах на военные события 1914 – 1918 гг. Но в  отличие от Гумилёва, видевшего в  мировой войне мистерию духа и  пошедшего на фронт добровольца, Мандельштам видел в войне несчастье. От службы он был освобождён по болезни (астенический синдром). О своём отношении к войне он сказал одному из мемуаристов: “Мой камень не для этой пращи. Я не готовился питаться кровью. Я не готовил себя на пушечное мясо. Война ведётся помимо меня”.