Курс лекций по "Международному праву"

На первый взгляд формулы конституций могут показаться идентичными. Многообразие формул приводит к неточной интерпретации конституционной формулировки. Нормы международного права иногда называют «частью права Российской Федерации», как «часть федерального законодательства России». 

Это осложняется и тем, что в юридической науке до сих пор не сложилось однозначного понимания правовой системы.

«Правовая система» привлекает прежде всего представителей общей теории права, которые употребляют данный термин в нескольких значениях. Под правовой системой («правовой семьей») понимают совокупность правовых норм какого-либо государства, отождествляют термин «правовая система» с «системой права» (в учебных курсах по теории права чаще всего выделен раздел система права,  исключение составляют лишь некоторые учебники).

По мнению некоторых ученых (Алексеев С.С.) понятие «правовая система» объемнее понятия «право».  Правовую систему рассматривают как «сложное, собирательное явление, не совпадающее ни с системой права, ни с системой законодательства, а объединяющее эти два понятия» (Н.С. Соколова).

Нередко в правовую систему включают цели и принципы правового регулирования, основные разновидности правовых актов и их объединения, системообразующие связи, правовую науку, правовую идеологию, правосознание, правовую культуру, правовую политику, юридическую практику, юридическую технику.

Принципиальное значение в этой связи имеет разграничение понятий «право государства» и «право, применяемое в государстве». 

Право, применяемое в государстве, представляет совокупность всех правовых норм, которые подлежат реализации в сфере внутригосударственных отношений и (или) могут действовать в пределах юрисдикции соответствующего государства и компетенции его органов.

На наш взгляд, правовая система охватывает совокупность применяемых в государстве норм (наряду с нормами национального права общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры), правосознание, правовую культуру и деятельность учреждений, выполняющих юридические функции, - законодательных, судебных.

В российскую правовую систему включены «общепризнанные принципы и нормы международного права». Это международно-правовой термин, получивший широкое распространение не только в международных, но и во внутригосударственных актах. В качестве примера можно назвать Декларацию о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 г., Декларацию Хельсинского заключительного акта СБСЕ 1975 г., Декларацию о государственном суверенитете РСФСР 1990 г.

И.И. Лукашук под такими нормами понимает «правила, складывающиеся в практике государств, которые признают за ними юридически обязательную силу. Эти нормы и образуют общее, т.е. обязательное для всех государств, право». Совершенно противоположную позицию занимает Е.Т. Усенко.  Он полагает, что формула «общепризнанные принципы и нормы международного права» «по существу отрицает нормативный, юридически обязательный характер принципов международного права».

Более убедительным представляется мнение, что принципы представляют собой нормы международного права, «обладающие высшей степенью обобщенности и нормативности; они предопределяют содержание других, более конкретных норм» (А.Н. Талалаев).

Автор разделяет мнение, что «функциональное назначение  конституционной нормы  проявляется в признании непосредственного действия  международно-правовых норм в сфере внутригосударственной  деятельности и внутригосударственной юрисдикции» (Игнатенко Г.В.)

Во многих государствах международные договоры имеют силу в рамках национального права и на них можно непосредственно ссылаться в судах.

В Австрии международный договор обладает силой федерального закона и таким образом обязательна во внутригосударственной сфере, имеет приоритет над противоречащими ему нормами национального права. Вместе с тем, большое значение придается официальной публикации.

Следует отметить, что большую роль в утверждении приоритета международных договоров сыграли суды. В этой связи представляет интерес решение Высшего Федерального Суда ФРГ, которое обосновало возможность непосредственного применения положений Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В решении были приведены следующие аргументы: ФРГ присоединилась к Конвенции с обычной формулировкой, свидетельствующей, что она опубликована как обладающая силой закона; Конвенция намеренно создает во многих своих предписаниях возможность прямых претензий со стороны физических лиц.

В Бельгии в 1971 г., Кассационный Суд относительно статуса международных договоров Суд отметил, что в случае конфликта между нормой внутреннего права и нормой международного права, обладающей прямым действием, норма, установленная договором, должна преобладать.

Французские суды, руководствуются ст. 55 Конституции, которая закрепляет: Договоры или соглашения, должным образом ратифицированные или одобренные, имеют силу законов,  с момента опубликования, при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной.

В Ирландии и Соединенном Королевстве международный договор не имеет силы в национальном праве и не применяется судами непосредственно. Суды рассматривают международный договор как вспомогательное средство при толковании положений национального права. При изложении  решение палаты лордов по делу R v Chief Immigration Officer, Heatrow Airport,  было отмечено, что «… если есть некая двусмысленность  в наших статутах или неопределенность в нашем праве, то суды могут обратиться к Конвенции  чтобы устранить эту двусмысленность».

3. Непосредственное применение международно-правовых норм

Включение норм международного права и международных договоров в национальную правовую систему предполагает непосредственное действие международных норм  во внутригосударственных отношениях.

В теории под прямым непосредственным применением  норм международного права на территории государства понимается применение государством и его органами международно-правовых норм без провозглашения международных договоров источниками права и без «введения» их в правовую систему, в какой бы то ни было модификации.

Непосредственное применение международного права во внутренних отношениях возможно без какой-либо трансформации, преобразования  их в нормы внутригосударственного права  в форме:

- приоритетного применения международно-правовых норм (когда закон РФ  либо другой нормативный акт, принятый в РФ, противоречит международно-правовым нормам);

- совместного применения (когда в регулировании вопроса нормы международного права и нормами права РФ взаимно дополняют друг друга);

- самостоятельного применения (когда имеется пробел во внутреннем законодательстве РФ).             

Ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» не только воспроизводит конституционное положение, но и говорит о непосредственном действии международных договоров и норм.

Что имел в виду законодатель под непосредственным применением, когда изложил статью в такой редакции?

В этой связи представляет интерес постановление Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» от 10 октября 2003 года.

В п. 3, где речь идет о непосредственном применении, воспроизводится формулировка ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации». При рассмотрении судом гражданских, уголовных или административных дел, — разъясняет Пленум, — «непосредственно применяется такой международный договор Российской Федерации, который вступил в силу и стал обязательным для Российской Федерации и положения которого не  требуют издания внутригосударственных актов для применения и способны порождать права и обязанности для субъектов национального права.

В иных случаях наряду с международным договором Российской Федерации следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления положений указанного международного договора».

По смыслу вышеизложенных норм непосредственное применение международного договора возможно только тогда, когда не требуется издание внутреннего акта. Но международные договоры, прямо предписывающие принятие национальных законов или иных актов, немногочисленны. А непосредственное применение не исключает совместного применения норм международного договора и внутреннего акта, регулирующих один и тот же вопрос.

Если исходить из общего смысла формулировок, то Верховный Суд РФ говорит, еще об одном варианте непосредственного применения, но терминологически он не включает совместное применение в непосредственное, то есть разделяет непосредственное и совместное применение, что не кажется правильным.             

Подтверждением  тому служит постановление Конституционного Суда РФ. Конституция РФ гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи и право пользоваться помощью адвоката (защитника) на всех стадиях уголовного судопроизводства. Статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах вносит существенное дополнение в содержание этого стандарта: каждый при рассмотрении предъявленного ему обвинения вправе сноситься с выбранным им самим защитником и защищать себя через его посредство.

Конституционный Суд констатировал, что отказ обвиняемому (подозреваемому) в приглашении выбранного им адвоката по мотивам отсутствия у последнего допуска к государственной тайне, а также предложение обвиняемому (подозреваемому) выбрать защитника из определенного круга адвокатов, имеющих такой допуск, обусловленные распространением положений ст. 21 Закона РФ «О государственной тайне» на сферу уголовного судопроизводства, неправомерно ограничивают конституционное право гражданина на получение квалифицированной юридической помощи и право на самостоятельный выбор защитника. Основанием такого решения послужило совместное применение ст. 48 Конституции и ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

4. Соотношение юридической силы норм международного и российского права

Включение в Конституцию РФ общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров в правовую систему нашей страны ставит по-новому вопрос о соотношении правовых актов по их юридической силе. Сложность вопроса, который при этом возникает, заключается в установлении иерархии юридической силы в процессе правоприменения и исполнения этих норм в системе внутригосударственного права. Конституция РФ не устанавливает такой иерархии.

Обязательную для суда иерархию норм правовой системы устанавливает Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации»: Конституция РФ, конституционный закон, федеральный закон, общепризнанные принципы и нормы международного права, международный договор, конституция (устав) субъекта федерации, закон субъекта федерации (ч. 3 ст. 5). А как же правило части 4 ст. 15 Конституции РФ и последующих законов? Бесспорно, что суд в этом случае будет руководствоваться Конституцией, а не законом.

По вопросу соотношения юридической силы норм международного и внутреннего права Конституция РФ содержит правило только применительно к международным договорам. Однако, норма, устанавливающая, что если международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора, не дает четкого ответа на вопрос - какие договоры имеются в виду. Этот вопрос был обоснованно поставлен рядом исследователей (А.Н. Талалаев, И.И. Лукашук, С.Ю. Марочкин).

С учетом уровня органов, договоры могут быть межгосударственными, межправительственными, межведомственными. Критериями разграничения договоров являются также характер содержащихся в них норм (общие и специальные), форма выражения согласия на их обязательность (ратификация, подписание, утверждение и т.д.) и другие. Относится ли правило приоритета ко всем договорам или лишь к определенным видам? Ответ на этот вопрос может дать комплексный анализ законодательства.

Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» предписывает ратификацию договоров, устанавливающих иные правила, чем предусмотренные законом (п. «а» ч. 1 ст. 15). Об условии ратификации говорит и ст. 6 Федерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности»: если международными договорами РФ, Конвенциями Международной организации труда, ратифицированными Российской Федерации, установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим федеральным законом, то применяются правила международных договоров и конвенций.

Необходимость ратификации международных договоров, устанавливающих иные правила, поддерживается в литературе (Даниленко Г.М., Марочкин С.Ю.). Ратификация является обязательным условием применения норм международных договоров о правах человека и в других странах.

Согласно п.1 ст. 28 Конституции Греции общепризнанные нормы международного права, а также международные договоры после их ратификации и вступления в силу «являются составной частью внутреннего греческого права». Согласно ст. 9 Конституции Украины действующие международные договоры, согласие на обязательность которых дано Верховной Радой Украины, являются частью национального законодательства Украины.

Ратификации подлежат межгосударственные договоры. А как быть с иными? По мнению автора, не подлежащие ратификации межправительственные договоры также входят в правовую систему страны, и правило приоритета будет распространяться и на них, но на своем уровне. Эти договоры обладают приоритетом в отношении правительственных актов.

Данный вывод подтверждается судебной практикой. Верховный Суд РФ в постановлении от 10.10.2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» разъяснил судам, что правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации.