Образование Киевской Руси

              Автор берётся утверждать, что мнение Д.С.Лихачёва3-432(к с. 24) о сбивчивости употребления "мы" и "вы" в договоре не соответствует действительности. Публикуемый Д.С.Лихачёвым в ПВЛ текст договора разбит на 24 абзаца, назовём их статьи. Первые две: Мы от рода русского..., и последние четыре (21-24) - вступление и заключение. В этих шести статьях содержится определение договаривающихся сторон, перечисление представителей с русской стороны и клятвы во исполнение договора. В этих шести статьях "мы" - это русские, "вы" - греки. И эти шесть статей никаких правовых норм не содержат.

              Правовые нормы устанавливаются остальными восемнадцатью статьями (3-20). Из них ровно половина - 9 (3,4,5,6,8,15,16,19,20) содержат прямые указания "мы" - греки и "вы" - русские. В остальных статьях нет ни прямых, ни явно устанавливаемых косвенных указаний на "мы" и "вы". Статьи 7,11,12,15 устанавливают единые нормы для сторон: если руский сделает греку то-то, или грек сделает рускому тоже, то... Статья 7 дополнительна к статье 6 - устанавливает ту же норму для другой стороны.

              Ни наличие статей (10,13,14,16) устанавливающих нормы, специфические для одной из сторон, ни норма в статьи 19, устанавливающая для одного случая суд по закону русскому, ни статья 18, содержащая возможность приказать князю русскому (не Великому) не дают реальных оснований полагать, что какая-либо из этих статей составлена от имени русских.

              Таким образом, все нормоустанавливающие статьи должны интерпретироваться как статьи, где "мы" - это греки, а "вы" - это русские. Сам русскоязычный текст договора составлен не по византийскому обыкновению с заменой при переводе с греческого "мы" на "вы" и "вы" на "мы", как об этом говорит Д.С.Лихачёв, а по другому. Все нормоустанавливающие статьи переведены с греческого без изменений. Это, очевидно, уменьшает вероятность появления разночтений. Разноязыкие тексты остаются аутентичными. Сомнительный престиж и амбиции русской стороны безжалостно принесены в жертву юридической определённости и экономической целесообразности.

              К этим статьям снизу и сверху приписаны другие, где в явном виде "мы" - русские и "вы" - греки. Собственно в самом договоре это прямо и сказано:

              Мы же этот договор написали в двух хартиях, и одна хартия хранится у нас, царей, - на ней есть крест и имена наши писаны, а на другой - имена послов и купцов ваших... Т.е. имена и клятвы (крест для христиан византийцев) приписаны дополнительно на каждом экземпляре в соответствии с тем, у кого этот экземпляр будет храниться.

              Исходя из этого, построения, в которых Византией предлагается русскому князю громить византийский же Херсонес в Крыму, можно считать не соответствующими источнику. Высокодоговаривающиеся стороны нашли действительно взаимоприемлемые условия совместной экономической и политической жизни в Крыму и Северном Причерноморье, разделив северное побережье Чёрного моря на зоны ответственности (а не сферы влияния).

              Русская зона ответственности - Восточный Крым и Приазовье. Греческая - Южный и Западный Крым.

              Устье Днепра находится в совместном владении. Летом им владеют русские:

              Если же застанут русские корсуньцев в устье Днепра за ловлей рыбы, да не причинят им никакого зла.

              Зимой - греки:

              Да не имеют права русские зимовать в устье Днепра, в Белобережье и у святого Елферья; но с наступлением осени пусть отправляются по домам в Русь.

              Главный враг Корсуни и русского князя - чёрные болгары, против которых должен воевать русский князь защищая не только Корсунь, но и собственные владения:

              И об этих: если придут черные болгары и станут воевать в Корсуньской стране, то приказываем князю русскому, чтобы не пустил их, иначе причинят ущерб и его стране.

              Кто такие эти чёрные болгары неясно, так как ни дунайские, ни волжские болгары в Крым не вторгались. У Константина Багрянородного достаточно внятно обозначены болгары, под которыми без сомнения, по обстоятельствам политико-географическим, следует понимать дунайских болгар. И есть отдельная главка, посвящённая другим болгарам. Вот вся она:

12. О Чёрной Болгарии и о Хазарии. [Знай], что так называемая Чёрная Болгария может воевать с хазарами.31-53 Всё.

              С учётом упоминания этого же этноса в юридическом документе, остаётся заключить, что это не артефакт, а реальность. Причём реальносит отличная, как от дунайских болгар, так и от волжских,              никак не являвшихся угрозой Херсону. Возможно под этим наименованием следует видеть степное население причерноморских степей между Доном и Днепром, района в VI в. занимаемого кутигурами.

              Именно посольство 944 года возродило интерес к Руси как к торговому партнёру. А сведения полученные при общении с послами легли в основу записей Константина Багрянородного.

              В 944 году князь Игорь, которому было уже 67-68 лет, погиб так же бесславно, как и правил. Он был убит древлянами во время очередного полюдья. Ближайшее окружение Игоря, не участвовавшее в походе 944 года и, соответственно, не участвовавшее в дележе византийского откупа, решило компенсировать это за счёт местного населения. Игорь и его варяги так и не смогли уразуметь разницы между государством и дружинной вольницей. В малом числе они попытались силой добрать на древлянах дани сверх положенной по праву полюдья. Гибель Игоря не стала поворотным пунктом. Киевское правительство вернулось к государственной традиции Рюрика и Вещего Олега ещё при живом Великом князе.

              В саге о Стурлауге Трудолюбивом Ингвольсоне есть рассказ о гибели конунга Ингвара, правящего в Альдегьюборге (Ладога) в Гардарики. Этот Ингвар был убит в битве с конунгом Стюрлаугом, который пришёл на 300 кораблях для того, чтобы помочь своему побратиму Франмару получить в жены дочь Ингвара Ингебьёрг. Эта Ингебьёрг была внешностью красивее любой женщины, быстра умом, хороший лекарь. После победы Стюрлауга над Ингваром Франмар получил Ингебьёрг и сам стал конунгом в Альдейгью и правил там, советуясь с лучшими людьми, что были в стране.45-(159-171)

              Мнение Глазыриной, что, скорее всего, Ингвар - это действительно Игорь Старый45-188, трудно принять – нет никаких точек соприкосновения ПВЛ и саги. Мы слишком мало знаем персон той эпохи. Только договор с греками случайно открывает факт существования на Руси многочисленного властвующего клана, не замкнутого на свиту Великого князя киевского. Вполне допустима версия о существовании в Ладоге своего собственного правителя, входящего в указанный клан, по имени Ингвар со своей собственной судьбой. Например, им мог быть Игорь племянник Игорев, упомянутый в договоре 944 г. среди пяти князей, имеющих собственных послов (помимо великого князя).

              В Византии были известны дополнительные обстоятельства гибели Игоря. По сообщению Льва Диакона отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое.77-57 ("Замечательную" теорию о войнах Руси и Германии в X веке можно было бы вывести из этой вольности Льва Диакона)

              5.2. Княгиня Ольга – устроение земли

              После гибели Игоря во главе правительства становится его жена Ольга. Существует романтическая версия женитьбы Игоря. С Ольгой, которая была из незнатной семьи из Пскова, Игорь познакомился во время охоты и настоял на свадьбе. Имя Ольги свидетельствует о её скандинавском происхождении, но уже сыну Ольги и Игоря и внуку Рюрика было дано славянское имя Святослав. В 944 году ему было 2 года.

              Убийство главы государства - это, по нормам древности, тягчайшее преступление, не имеющее смягчающих обстоятельств, хотя бы этот убитый был самим исчадием ада. За такое преступление полагалась жестокая расплата. ПВЛ воспроизводит эпическое сказание об этой расплате, имеющее довольно совершенную поэтическую форму.

              Первый эпизод. Древляне, пытаясь загладить вину и даже рассчитывая на прибыток, отправляют в Киев посольство во главе со своим князем Малом с предложением к вдове стать женой Мала (предложение брачной унии). Ольга, встречая древлян, просит послов принять честь и разрешить нести их на княжий двор на их же ладье. На княжьем дворе ладью с послами ввергают в заранее подготовленную яму и заживо засыпают землёй.

              Второй эпизод. Ольга посылает гонца в древлянскую землю с известием, что она согласна на брак, и приглашает лучших людей древлянской земли для её почётного сопровождения. Новое посольство приезжает, их отводят с дороги помыться в баню, где запирают и сжигают.

              Третий эпизод. Ольга едет в древлянскую землю к месту гибели мужа, насыпает над могилой холм и творит тризну и поминальный пир, на которые приглашаются древляне. Когда древляне упились, велит своим дружинникам перебить всех древлян числом в 5000.

              Трижды мстит Ольга. Последовательность и неотвратимость мести, её коварство и жестокость должны были внушать слушателям почтение к власти. Все три мести - это части погребальных обрядов: захоронение в ладье, сожжение в доме и насыпание кургана.

              Четвёртый эпизод - осада Искоростеня (современный Коростень). Не сумев за год взять город силой, Ольга опять прибегает к коварству. Она предлагает горожанам выплатить малую дань - по три голубя и три воробья со двора. Получив дань, велит привязать к каждой птице по кусочку серы. В сумерках сера зажигается и птицы отпускаются в свои гнезда. Прилетев обратно в город, эти птицы поджигают его сразу во всех местах. Люди побежали из города и были частью перебиты, частью обращены в рабство.

              Ольге удалось восстановить порядок и удерживать своих дружинников от внутренних и внешних авантюр. Для укрепления державы Ольга прибегла к испытанному многими другими правительствами средству - смене религии. Варяги, как и славяне, оставались всё еще по преимуществу язычниками. Выбор был естественным - византийская православная христианская церковь. Вокруг Ольги складывается православная киевская община. В 957 году Ольга совершает поездку в Константинополь, где принимает крещение от патриарха и императора (хотя приняла христианство она, по-видимому, раньше в Киеве).

              Но отношения не заладились. Приём, оказанный императором Константином Багрянородным, показался Ольге неподобающим: слишком долго продержали в гавани на корабле, не давая разрешения на аудиенцию; именовали не равноправной "сестрой", а подчинённой "дочерью" и т.п. Всё это не удивительно после разгрома 941 года и компромиссного договора 944 г. Византия посчитала возможным восстановить своё превосходство, что, соответственно, привело к охлаждению отношений между Киевом и Константинополем. Ольга отказалась послать в Византию русский вспомогательный корпус, а сама так и не дождалась учреждения русской церковной епархии, назначения и присылки её главы и священников. В отместку Ольга обратилась к германскому императору Отону-I, и тот с удовольствием прислал назначенного русским католическим епископом монаха Адальберта со свитой. Последний достаточно быстро убедился, что его используют, счёл свою миссию тщетной и вернулся назад. По дороге, ещё в пределах Киевского княжества, на него напали, и часть его людей была перебита.

              Продолжение хроники Региона Прюмского (после 973 г.):

              В лето от воплощения господня 959 [начало года - рождество] ... Послы Елены [имя Ольги в крещении], королевы ругов [Rugi], крестившейся в Константинополе при императоре константинопольском Романе [ошибка Адальберта] явившись к королю, притворно, как выяснилось впоследствии, просили назначить их народу епископа и священников. 

              960. Король отпразновал Рождество Господне во Франкфурте, где Либуций из обители святого Альбана посвящается в епископы для народа ругов достопочтенным епископом Адальдагом

              961. Король отпразновал Рождество Господне в Регенсбурге ... Либуций, отправлению которого в прошлом году помешали какие-то задержки, умер 15 февраля сего года. На должности его сменил, по совету и архиепископа Вильгельма Адальберт из обители святого Максимина хотя и ждал от архиепископа лучшего и ничем никогда перед ним не провинился, должен был отправиться на чужбину. С почестями назначив его [епископом] для народа ругов, благочестивийший король, по обыкновенному своему милосердию, снабдил его всем, в чём тот нуждался...

              962... В этом же году Адальберт, назначенный епископом к ругам, вернулся, не сумев преуспеть ни в чём из того, ради чего он был послан, и убедившись в тщетности своих усилий. На обратном пути некоторые из его [спутников] были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся.86-304

              Во внутренней жизни Ольга проводит административную реформу, обеспечившую внутреннюю консолидацию государства. Убийство Игоря стало и причиной и поводом для отказа от полюдья, как формы государственного управления. Вместо регулярного личного приезда князя начинает создаваться княжеская местная администрация. Была организована сеть укреплённых погостов, со штатом, который, впрочем, обычно жил в близлежащих деревнях. В задачу входила охрана погоста, сбор налогов и встреча княжеского поезда во время полюдья, возглавлять которое мог уже не сам князь (княгиня), а кто-то из княжеской дружины. Во второй по значению город направляется наместник из правящей династии - сын Игоря Святослав. Государственная администрация, проникающая во все углы - это не только зло бюрократии, но и становой хребет государственности как таковой. Создаваемое Ольгой управление было феодально-европейского типа с разделением государственного и личного княжеского имущества. В княжеский домен были взяты город Вышгород (резиденция Ольги) недалеко от Киева, и некоторое число сёл, ловищ, бортей и т.п. разбросанных отдельными вкраплениями по всей территории Киевского княжества. Ольга сама участвует в организации погостов. В 947 году, далеко отклонившись от традиционного пути полюдья, она устраивает земли по рекам Ловати, Луге и Мсте.