Кодекс Феодосия

    Книга четвертая:10. Об отпущенниках и их детях; 12. К Клавдиеву сенатусконсульту; 13. О податях и конфискациях; 22. Против совершившего насилие; 23. По праву длительного владения

     Книга пятая: 3. О клириках и монахах; 6. О собственности воинов;

7. О праве возвращения  на родину и восстановлении  в правах; 12. Об имениях патримониальных и сальтусах и их эмфитевтах и кондукторах; 16. О земледельцах и рабах императора, фискальных либо частных императорских; 17. О беглых колонах, инквилинах и рабах; 18. Об инквилинах и колонах;

      Книга седьмая: 1. О военных делах; 7. О пастбищах; 13. О новобранцах;

18. О дезертирах и укрывающих  их.

      Книга восьмая: 1. О счетоводах, писцах, хранителях бумаг и делопроизводителях; 2. О табуляриях, логографах и цензуалах.

      Книга девятая: 6. Чтобы не обвинял ни раб господина, ни патрона отпущенник, ни домочадец, исключая преступления об оскорблении величества; 21. О фальшивой монете; 27. К закону Юлия о вымогательствах;

29. О тех, которые будут  скрывать разбойников или обвиняющихся  в других преступлениях; 42. О собственности проскрибированных или осужденных

    Книга десятая:  1. О праве фиска; 4. Об акторах и прокураторах и кондукторах частных императорских владений; 10. О гражданских исках, как обоюдосторонних, так и доносах; 12. Если отыскивается бездомный раб;

20. О собирателях пурпурных  раковин, служителях гинекеев, монетариях  и несущих гужевую повинность.

    Книга одиннадцатая:  1. Об анноне и трибуте; 3. Имения не могут продаваться без ценза и недоимок; 7. О взимании налогов; 9. О распроданных залогах, которые были удержаны для обеспечения податей;

11. Чтобы провинциалам  не причинялось ущерба; 16. Об экстраординарных или низких повинностях; 17. О поставке лошадей;  24. О патроциниях над селами; 26. О налоговых льготах должников.

      Книга двенадцатая:1. О декурионах; 19. О тех, которые сохраняют свое положение.

      Книга тринадцатая: 1. О сборе подати; 10. О цензе или адскрипции; 11. Об оценщиках податей, распределителях налогов и податных инспекторах.

     Книга четырнадцатая: 7. О коллегиатах; 18. О нищенствующих, не являющихся инвалидами

      Книга шестнадцатая: 2. О епископах, церквях и клириках; 5. О еретиках

       НОВЕЛЛЫ ВАЛЕНТИНИАНА III

   VI     О новобранцах и об укрывающих дезертиров

   XXIII    Об осквернителях могил

   XXV    Об отпущенниках и их наследниках

   XXVII    О тридцатилетнем сроке давности, который следует учитывать во всех случаях

   XXXI    О беглых колонах и об адвенах

   XXXIII   О родителях, которые продают детей и чтобы свободнорожденные не продавались варварам и не переводились в заморские края

   XXXV    О суде епископа и о различных делах

         

 

         НОВЕЛЛЫ МАЙОРИАНА

 VII     О куриалах и о родстве либо распределении их имений и о прочих делах

         НОВЕЛЛЫ ЛИБИЯ СЕВЕРА [19]

Остановимся на 1 книге. Ее структура  была свойственна, скорее, такому жанру  юридических сочинений, как «Институции», а не произведениям, построенным  в соответствии с системой Эдикта.

     В Кодексе Феодосия первые четыре титула первой книги посвящены источникам позитивного права:

   Титул 1: О конституциях принцепсов и эдиктах (de constitutionibus principumet edictis);

    Титул 2: О различных рескриптах (de diversis rescriptis);

    Титул 3: О мандатах принцепсов (de mandatis principum);

    Титул 4: Об ответах знатоков права (de responsis prudentium).

   Некоторые законы были разделены так, что их части попали в разные титулы.

       В отличие от юристов I-IIIвв. императоры имели целью сообразовать свои указания прежде всего с реальной жизнью, а не с развитием самих юридических норм. Поэтому в Кодексе Феодосия мы сталкиваемся не только с качественно новой ступенью в развитии римского общества, но и с качественно новым характером и стилем самого права (см. лат. текст). Одним из показателей этого нового было проникновение в юрисдикцию категорий обыденного сознания и бытовой лексики. В научной литературе этот процесс получил название «вульгаризации» римского права. Другим показателем было буквальное подчинение права принципу «Воля императора – закон», т.е. законодательная деятельность IV – VI вв. более адекватна условиям империи, чем право предшествующего времени. Таким образом, законодательство носило общеимперский, нивелирующий характер», который поддерживался многочисленной бюрократией. [20, с. 27]

    В Кодексе Феодосия получили отражение изменения, которые произошли в государственной и частноправовой сфере рабовладельческого государства. Открытый абсолютизм монархии восточного типа был ярко отражен в общественной и служебной иерархии. Потрясения, вызванные революцией III в. в экономике и праве, заставили пересмотреть ряд вопросов частного права, связанных с землевладением, и т.п. В частности, следует отметить процесс закрепощения, начиная со свободного прежде колона и кончая высшими сословиями. [21, с. 66]

    В Кодексе действительно большое внимание уделено многочисленным законам о колонах. (Колонат – система арендных отношений. Широкое его развитие, превращение колонов в многочисленную категорию производителей, необходимость регулирования отношений между колоном и землевладельцем, между колонами и органами гос. власти поставили ряд вопросов юридич. характера, решение которых нашло законодательное отражение в К.Ф. и Кодексе Юстиниана.)

     Мы обнаруживаем в нем, например, такие законы, регулировавшие установление колоната. Конституция Константина от октября 332 г.: "Кто бы ни нашел колона, который принадлежит другому, должен вернуть его по принадлежности господину, у которого он был рожден, и уплатить за то время, что тот провел у него. Колоны же, которые пытаются бежать, должны быть закованы в цепи подобно рабам" (Кодекс Феодосия, V, 9, 1). Интересно обратить здесь внимание, что наказывается даже не беглый колон, а землевладелец, его укрывший. Как указывает А. Донини, колон, который пришел на смену рабу с его непроизводительным трудом, свободен, но это только видимость свободы, так как на деле он крепко привязан к земле. Он не может занимать общественные должности, которые потребовали бы отдалить его от земли, на которой он живет. Его нельзя посвятить в сан священника, если только не в пределах края, где он живет. Землевладелец, однако, не мог продать свое владение без колонов либо колонов без земли, разве что крестьянин умрет, не оставив наследников. Даже сами чиновники податного ведомства не могли прогнать колона с земли, если тот не уплатил налогов. Колон имел право вступать в брак по своему выбору, завещать имущество и обращаться в суд, но впоследствии эти свободы были у него отобраны. Еще важнее было освобождение от военной службы (закреплено в К.Ф). [22]

     Стоит обратить внимание, что антиеретическое законодательство включено в последнюю, XVI книгу Кодекса Феодосия, носившую название "Об универсальной, или католической, вере". Этот раздел как бы венчает весь труд. Официальным языком права был по-прежнему латинский; на Востоке его больше не понимали, исключая некоторые интеллектуальные книги. Это обстоятельство помогло создать отношение почтительного непонимания к богослужебному языку католической церкви, которое употребление латыни порождало в людях, не знавших ее.

     Шестнадцатая книга Кодекса Феодосия представляет собой плод творческих усилий составителей Кодекса и является их вкладом в процесс систематизации права Поздней Империи. Значение шестнадцатой книги обусловлено тем, что впервые в кодекс императорских конституций была включена книга, целиком посвященная религиозной проблематике и, преимущественно, вопросам внутреннего устройства христианской Церкви и ее взаимодействия с внешним миром. В действительности в шестнадцатой книге собраны только такие конституции, которые не вписывались в традиционную для римских юридических сочинений схему. Само создание особой книги Кодекса, посвященной религиозной проблематике, можно рассматривать как удовлетворение императорской канцелярией общественной потребности официального признания и законодательной фиксации новых правоотношений.

      Итак, Первый титул посвящен общим вопросам христианской веры и представляет собой своего рода введение в шестнадцатую книгу Кодекса. В него вошло четыре императорские конституции, в том числе — знаменитый фессалоникский эдикт Феодосия I.

     Imppp. Gr(ati)anus, Val(entini)anus  et The(o)d(osius) AAA. edictum ad populum urb(is) Constantinop(olitanae).

     Cunctos populos, quos clementiae nostrae regit temperamentum, in tali volumus religione versari, quam divinum Petrum apostolum tradidisse Romanis religio usque ad nunc ab ipso insinuata declarat quamque pontifi  cem Damasum sequi claret et Petrum Alexandriae episcopum virum apostolicae sanctitatis, hoc est, ut secundum apostolicam disciplinam evangelicamque doctrinam Patris et Filii et Spiritus Sancti unam Deitatem sub parili maiestate et sub pia Trinitate credamus.

     Hanc legem sequentes christianorum catholicorum nomen iubemus amplecti,

reliquos vero dementes vesanosque iudicantes haeretici dogmatis infamiam sustinere nec conciliabula eorum ecclesiarum nomen accipere, divina primum vindicta, post etiam motus nostri, quem ex caelesti arbitrio sumpserimus, ultione plectendos. Dat. III kal. mar. Thessal(onicae) Gr(ati)ano A. V et Theod(osio) A. I conss.

 

      Императоры Грациан, Валентиниан и Феодосий Августы. Эдикт народу города Константинополя.

      Мы желаем, чтобы все народы, которыми благоразумно правит Наша Милость, жили в той религии, которую божественный Петр Апостол передал

Римлянам, как она, будучи им самим установленной, свидетельствует  до сего

дня, и которой ясно следуют  понтифик Дамас и Петр, епископ  Александрии, муж апостольской святости, а именно, что мы должны исповедовать, в соответствии с апостольским наставлением и учением Евангелия, единое Божество Отца и Сына и Святого Духа в  равном величестве и в Святой Троице.

      Мы приказываем, чтобы те, кто повинуется этому закону, приняли наименование кафолических христиан, и определяем, что остальные, помешанные и безумные, должны потерпеть бесчестие, связанное с еретическим учением, а их сборища не принимать наименование церквей, и что они должны понести сначала Божественную кару, а затем наказание от Наших действий, которые Мы предприняли по небесному велению.

      Принято в третий день до мартовских календ в Фессалонике в пятое консульство Грациана Августа и в первое консульство Феодосия Августа.

         Интересный факт, что Моммзен датирует конституцию 27 февраля 380 г., однако в издании «Les Lois religieuses des Empereurs romains de Constantin à Théodose II (312–438)»указывается, что год 380 был высокосным, поэтому дествительно правильно датировать эту конституцию 27 февраля. То обстоятельство, что эдикт адресован именно жителям Константинополя, обусловлено спецификой религиозной ситуации в Константинополе того времени.  Восприятие эдикта как «программной конституции», посредством которой Феодосий утверждал христианство в качестве официальной религии Римской Империи, продолжающее преобладать в научной литературе, оспаривалось некоторыми исследователями. (Итальянская исследовательница А. Ди Мауро Тодини высказала предположение, что при составлении текста эдикта император мог обратиться за помощью к какому-либо богослову.) Тем не менее, в Кодексе Феодосия эдикт получает иное звучание и приобретает значение конституции-программы. По всей видимости, именно таким образом его оценивали и составители Кодекса Юстиниана, которые сделали его первой конституцией первого титула первой книги Кодекса.

    Второй титул посвящен христианским епископам и клирикам.

    Третий — монахам.

    Четвертый — догматическим спорам в христианской Церкви.

     Пятый — различным ересям и еретикам.

     Шестой — запрету повторного крещения.

     Седьмой — вероотступникам.

     Восьмой — иудеям.

     Девятый — запрету иудеям владеть рабами-христианами.

     Десятый — языческим верованиям.

     Одиннадцатый — различным религиозным вопросам. [16, с.11 – 20]

        В XVI книге данного памятника права, наоборот, вопросы религии являются основными, все остальное носит второстепенный и пояснительный характер. В результате возник целый комплекс правовых норм религиозных по своему характеру и содержанию. Фактически в римском праве наряду с цивильным, преторским и правом народов, в данный период возникло религиозное право (ius religious).

     Практически все законы содержат указание авторов, например: Константин Великий – 16 законов; Констанций и Констант – 5; Констанций и цезарь Юлиан – 4; Валентиниан I, Валент и Грациан – 3; Грациан, Валентиниан II, Феодосий I – 24; Валентиниан II, Феодосий I и Аркадий – 14; Феодосий I, Аркадий и Гонорий – 39; Аркадий, Гонорий и Феодосий III – 13; Гонорий и Феодосий III – 47; Феодосий III и Валентиниан III – 6. Кроме того, закон 5. 20 имеет форму императорского письма. Наиболее вероятный автор – Феодосий Великий. Таким образом, наблюдается некая односторонность, так как наибольшее количество конституций содержит имена тех императоров, которые или лояльно относились к христианству, или же были истинными приверженцами христианской веры.

     Кодификаторы обращали большое внимание на титулатуру авторов конституций. Конституции содержат указание на место их появления: Константинополь (75); Равенна (29); Милан (19); Рим (13). На них приходится 40 % конституций с указанием места. <…>

     Большинство конституций адресовано должностным лицам с указанием их имен: префекту претория (110), викариям (6), проконсулу Африки (13), проконсулу Азии (3), префектам Рима и Константинополя (13), префекту Египта (3) и т.д.

     Вторая группа конституций адресована просто жителям.

     Третья группа конституций - религиозным деятелям и союзам: епископам, с указанием имени (2, 10, 14, 20, 23; 2), всему духовенству (2, 8; 3), иудеям, служителям и руководителям синагог (8, 4, 10, 23; 9, 3).

     Четвертая - без указания адресата (2, 1, 25; 5, 20, 38; 6, 3; 10, 20).

     В пятой группе указано имя без должности, или имя сопровождается фразой: «дорогому другу» (5, 39).