Кодекс Феодосия

    Кодекс был составлен в Константинополе и выпукло отразил реалии Восточной империи — борьбу с арианами и прочими еретиками, процесс закрепощения крестьянства, рост деспотизма императоров. В 439 г. Феодосий переслал экземпляр уложения западному императору Валентиниану III, который ввёл его с одобрения римского сената в обязательное употребление на своих землях.

   В Кодексе Феодосия получили отражение те изменения, которые произошли в государственной и социальной жизни Римской империи, т. е. главным образом её феодализация.

    Посредством частного права (норм права, защищающих интересы отдельного лица в его взаимоотношениях с другими людьми) в Кодексе регулировались отдельные вопросы, посвященные семейным отношениям, собственности, наследованию, обязательствам и т.п.

    Для истории этого трудного и часто смутного переходного периода "Кодекс Феодосия" - незаменимый источник знаний не только о правовой, но и религиозной сферах жизни общества, новых экономических структурах, о которых в нем есть прямые сведения.

  «Особенности Кодекса Феодосия как памятника правовой мысли определяются как характером включенных в него в соответствии с конституцией CTh I.1.6 императорских постановлений, так и спецификой законотворческой деятельности римских императоров IV — нач. V вв. в целом. В Кодекс должны были войти «всеобщие законы» (leges generales), а точнее, «всеобщие» императорские конституции и конституции, изданные в форме эдикта (edictales generalesque constitutiones)».[16, с. 7–11] Предписания становятся нормативными. «Определение «всеобщего закона» приводится в конституции императора Валентиниана III от 426 г., фрагмент которой воспроизведен в Кодексе Юстиниана. В соответствии с этой конституцией, ко «всеобщим законам» должны были быть отнесены послания императора сенату; императорские эдикты; императорские постановления, которые наместники провинций должны были опубликовать в форме собственных эдиктов. Моделью «всеобщего закона» служил императорский эдикт, для которого, в свою очередь, образцом стал эдикт римского магистрата. Основной особенностью императорского эдикта, отличавшей его от других форм правотворческой деятельности императора, была общеобязательность устанавливаемых в нем правовых норм. Однако эдиктам, как и другим формам нормотворчества императора, была свойственна казуистичность изложения правовых норм. Еще одной характерной чертой эдиктов была ограниченность сферы их действия какой-либо частью Империи или отдельной провинцией».[16, с.12] Предполагалось, что сборник пополнится не только трактатами юристов, но и выдержками из ответов (responsa).

     «Кодекс Феодосия остается основным источником по частному праву эпохи. В средние века он действовал на юге Франции (куда не проникла юстиниановская кодификация, см. ниже), определив тем самым существенное отличие этой части, располагавшей писаным правом, от северной Франции, где правовая система основывалась на франкских обычаях». [5] Его образцовую реконструкцию осуществил Т. Моммзен:

 

[GESTA SENATUS ROMANI DE THEODOSIANO PUBLICANDO A. 438.]

(Based upon the Latin text of Mommsen and Meyer's edition, Berlin, 1905)

     Domino [nostro] Flavio Theodosio Aug(usto) [XIV] et Anicio Achillio Glabrione Fausto v. c. consulibus Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl(ustris), tertio expraefecto urbi, praefectus praetorio et consul ordinarius in domo sua, quae est ad Palmam; Fl(avius) Paulus v. c. et inl. urbis praefectus; Iunius Pomponius Publianus vir spectabilis vicarius urbis aeternae; proceres amplissimusque ordo senatus dum convenisset habuissentque inter se aliquamdiu tractatum, ibi ingressis ex praecepto Anastasio et Martino constitutionariis Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus

praetorio et consul ordinarius dixit:

      Aeternorum principum felicitas eo usque procedit augmento, ut ornamentis pacis instruat, quos bellorum sorte defendit. Proximo superiore anno cum felicissimam sacrorum omnium coniunctionem pro devotione comitarer, peractis feliciter nuptiis hanc quoque orbi suo sacratissmus princeps dominus noster Theodosius adicere voluit dignitatem, ut in unum collectis legum praeceptionibus sequenda per orbem sedecim librorum compendio , quos sacratissimo suo nomine voluit consecrari, constitui iuberet. Quam rem aeternus princeps dominus noster Valentinianus devotione socii, affectu filii conprobavit.

      Adclamatum est: Nove diserte, vere diserte.

      Anicius Achillius Glabrio Faustus v. .c. et inl., tertio expraefeto urbi, p(raefectus) p(raetori)o et consul ordinarius dixit:

     Vocatis igitur me et inl(ustri) viro illius temporis Orientis praefecto singulos codices sua nobis manu divina tradi iussit per orbem sui cum reverentia dirigendos, ita ut inter prima vestrae sublimitatis notioni provisionem suam sacratissimus princeps iuberet offerri. In manu est acceptus codex utriusque principis praeceptione directus. Constitutionarii praesentes sunt: si placet amplitudini vestrae, has ipsas leges, quibus hoc idem fieri iusserunt, amplitudo vestra relegi sibi iubeat, ut consultissimis aeternorum principum praeceptis consentanea devotione pareamus.

      Acclamatum est: Aequum est, placet, placet.

      Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus p(raetori)o et consul ordinarius legit ex codice Theodosiano, libro primo, sub titulo 'de constitutionibus principum et edictis':

       Impp. Theodosius et Valentinianus aa. ad senatum. Ad similitudinem Gregoriani atque Hermogeniani codicis cunctas colligi constitutiones decernimus, quas Constantinus inclitus et post eum divi principes nosque tulimus, edictorum viribus aut sacra generalitate subnixas. Et primum tituli, quae negotiorum sunt certa vocabula, separandi ita sunt, ut, si capitulis diversis expressis ad plures titulos constitutio una pertineat, quod ubique aptum est, collocetur; dein, quod in utramque dici partem faciet varietas, lectionum probetur ordine non solum reputatis consulibus et tempore quaesito imperii, sed ipsius etiam compositione operis validiora esse, quae sunt posteriora, monstrante; post haec, ut constitutionum ipsa etiam verba, quae ad rem pertinent, reserventur, praetermissis illis, quae sanciendae rei non ex ipsa necessitate adiuncta sunt. Sed cum simplicius iustiusque sit praetermissis eis, quas posteriores infirmant, explicari solas, quas valere conveniet, hunc quidem codicem et priores diligentioribus compositos cognoscamus, quorumscholasticae intentioni tribuitur nosse etiam illa, quae mandata silentio in desuetudinemabierunt, pro sui tantum temporis negotiis valitura. Ex his autem tribus codicibus, et persingulos titulos cohaerentibus prudentium tractatibus et responsis, eorundem opera, quitertium ordinabunt, noster erit alius, qui nullum errorem, nullas patietur ambages, quinostro nomine nuncupatus sequenda omnibus vitandaque monstrabit. Ad tanticonsummationem operis et contexendos codices -- quorum primus omni generalium constitutionum diversitate collecta nullaque extra se, quam iam proferri liceat, praetermissa inanem verborum copiam recusabit, alter omni iuris diversitate exclusa magisterium vitae suscipiet -- deligendi viri sunt singularis fidei, limatioris ingenii; qui, cum primum codicemnostrae scientiae et publicae auctoritati obtulerint, adgredientur alium, donec dignuseditione fuerit, pertractandum. Electos vestra amplitudo cognoscat: Antiochum virum inl(ustrem), exquaestore et praefectum elegimus; Antiochum virum in(lustrem) quaestorem sacri palatii; Theodorum virum spectabilem comitem et magistrum memoriae; Eudicium et Eusebium viros spectabiles magistros scriniorum; Iohannem vir(um) spectabilem excomite nostri sacrarii; Comazontem atque Eubulum viros spectabiles ex magistris scriniorum, et Apellem virum disertissimum scholasticum. Hos a nostra perennitate electos eruditissimum quemque adhibituros esse confidimus, ut communi studio vitae ratione deprehensa iura excludantur fallacia. In futurum autem, si quid promulgari placuerit, ita in coniunctissimi parte alia valebit imperii, ut non fide dubia nec privata adsertione nitatur, sed ex qua parte fuerit constitutum, cum sacris transmittatur adfatibus in alterius quoque recipiendum scriniis et cum edictorum sollemnitate vulgandum. Missum enim suscipi et indubitanter optinere conveniet, emendandi vel revocandi potestate nostrae clementiae reservata. Declarari autem invicem oportebit nec admittenda aliter, et cetera. Dat. VII kal. april. Constantinopoli Florentio et Dionysio conss.

Adclamatum est: Augusti Augustorum, maximi Augustorum. Dictum VIII.

Deus vos nobis dedit, deus vos nobis servet. Dictum XXVII.

Romani imperatores et pii felices, multis annis imperetis. Dictum XXII.

Bono generis humani, bono senatus, boni rei publicae, bono omnium. Dictum XXIIII.

Spes in vobis, salus in nobis. Dictum XXVI.

Ut vivere delectet Augustos nostros semper. Dictum XXII.

Orbe placato praesentes triumphetis. Dictum XXIIII.

Haec sunt vota senatus, haec sunt vota populi Romani. Dictum X.

Liberis cariores, parentibus cariores. Dictum XVI.

Extinctores delatorum, extinctores calumniarum. Dictum XXVIII.

Per vos honores, per vos patrimonia, per vos omnia. Dictum XXVIII.

Per vos arma, per vos iura. Dictum XX.

Dispositioni vestrae gratias agimus. Dictum XXIII.

Constitutionum ambiguum removistis. Dictum XXIII.

Pii imperatores sic consulunt. Dictum XXVI.

Causis consulitis, quieti consulitis. Dictum XXV.

Plures codices fiant habendi officiis. Dictum X.

In scriniis publicis sub signaculis habeantur. Dictum XX.

Ne interpolentur constituta, plures codices fiant. Dictum XXV.

Ne constituta interpolentur, omnes codices litteris conscribantur. Dictum XVIII.

Huic codici, qui faciendus a constitutionariis, notae iuris non adscribantur. Dictum XII.

Codices in scriniis habendi sumptu publico fiant, rogamus. Dictum XVI.

Fauste, aveas. Dictum XVII.

Bis consulem te. Dictum XV.

Omnia explicas, neminem laedis. Dictum XV.

Codices conscripti ad provincias dirigantur. Dictum XI.

Tantorum beneficiorum dignus perlator. Dictum X.

Paule, aveas. Dictum XII.

Consulem te. Dictum XI.

Ut in scriniis publicis habeantur, rogamus. Dictum XV.

Ad curam pertineat praefecturae. Dictum XII.

Singuli praefecti signacula sua adhibeant. Dictum XV.

In officiis suis singulos codices habeant. Dictum XII.

Ut ad preces nullae leges promulgentur, rogamus. Dictum XXI.

Aeti, aveas. Dictum XV.

Ter consulem te. Dictum XIII.

Excubiis tuis salvi et securi sumus. Dictum XII.

Excubiis tuis, laboribus tuis. Dictum XV.

Fauste, aveas. Dictum XIII.

Bis consulem te. Dictum X.

Desideria senatus ut suggeras, rogamus. Dictum XX.

Conservator legum, conservator decretorum. Dictum XVI.

His subreptionibus possessorum ius omne confunditur. Dictum XVII.

     Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus p(raetori)o et consul ord(inarius) d(ixit): Quae lecta sunt sui cum veneratione, gestis adhaerebunt et addentur. Hanc quoque partem inter beneficia aeternorum principum numero, quod per me magnitudini vestrae ea, quae pro legibus suis statuere dignati sunt, intimarunt.

     Adclamatum est: Fauste, aveas. Dictum XVI.

     Bis te consulem. Dictum X.

     Consuli oraculi. Dictum XIII.

      Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus p(raetori)o et consul ord(inarius) d(ixit): Erit nunc meae diligentiae secundum dominorum praecepta et desideria culminis vestri, ut hic codex fide spectabilis viri Veroniciani, quem amplitudinis vestrae mecum consensus elegit, nec non et fide Anastasii et Martini constitutionariorum, quos iam dudum huic officio inservire praeter culpam probamus, per tria corpora transcribatur, ut hoc quem detuli in officio praetoriani apicis remanente paris fidei viri magnifici praefecti urbi scrinia alterum teneant, tertium vero constitutionarii sua fide et periculo apud se edendum populis retinere iubeantur, ita ut nisi a constitutionariis ex hoc corpore eorundem manu conscripta exemplaria non edantur. Si quidem erit meae diligentiae etiam illam tractare partem, ut conscriptus per hos alius codex ad Africam provinciam pari devotione dirigatur, ut illic quoque paris fidei forma servetur.

    Adclamatum est: Fauste, aveas. Dictum XVI.

    Bis consulem te. Dictum XV.

    Omnium virtutum viro. Dictum X.

      Et alia manu: Fl(avius) Laurentius exceptor amplissimi senatus edidi sub d(ie) VIII k. Ian.

     Domini [nostri] imp. Caesares Flavio Anastasio et Hilario Martino. Quantum consulente viro inl(ustri) Fausto praefecto praetorio numinibus nostris subdita senatus amplissimi gesta testantur, vidimus id, quod invictissimus princeps inter clementiae  nostrae in custodiendi Theodosiani codicis observatione praecepit, a senatu diligentia maiore munitum, ut hi ad edenda exemplaria haberent tantum licentiam contributam, quos manebat periculum, si quid edita falsitatis habuissent. Et ideo vir inl. p(raefectus) u(rbi), parens amicusque noster, ad cuius diligentiam pertinet observare diligentius, quod pro omnium cautela decrevit senatus, sciet vobis licentiam in edendis examplaribus contributam, confectionem quoque memorati corporis vestro tantum periculo procurandam, nec habeant vel de editione vel de confectione commercium, cum ad vos certum sit redundare de falsitate discrimen, interminatione multae precibus comprehensae et sacrilegii poena constringi tam cognitionale officium quam eos, qui nostris minime paruerunt constitutis, omni obreptione cessante. Dat. X. k. ian. Romae Maximo II et Paterio vv. cc. conss. (Конец вводной части Кодекса). [18]

       Согласно указаниям императора составители кодекса могли разбивать текст императорских конституций на отдельные фрагменты и помещать последние в определенные титулы в соответствии с тематическим содержанием конституций. Зачастую составители вставляли слова «post alia» или «et cetera», соответственно, в начале или в конце воспроизводимого фрагмента конституции, дабы тем самым обозначить, что остальные фрагменты этой же конституции помещены в другие разделы Кодекса. Вместе с тем, полномочия составителей Кодекса Феодосия по редактированию текста императорских конституций, включаемых в Кодекс, были значительно уже, чем аналогичные полномочия составителей Свода Юстиниана. Поэтому изменения, вносимые составителями Кодекса Феодосия в тексты императорских конституций, относились, скорее, не к редактированию текста, а к его сокращению, например, устранению таких элементов, как указание на обстоятельства издания конституции (occasio legis). В результате, в Кодексе Феодосия, в отличие от Кодекса Юстиниана, тексты императорских конституций воспроизводятся достаточно близко к оригиналу. Можно сказать, что императорские конституции использовались кодификаторами как своего рода строительный материал, при помощи которого они могли наиболее выразительно для своего времени представить состояние того или иного юридического института.

     Поэтому часть собранного материала, видимо, просто не вошла в Кодекс по причине дублирования, либо сомнений в его надежности, либо невыразительности или просто ненужности для целей составителей Кодекса. Из многих конституций выбрано лишь то, что могло охарактеризовать тот раздел права, в титул которого помещался данный отрывок. Фактически конституции Кодекса могут иметь по меньшей мере три уровня в своем содержании: 1) первоначальный смысл, 2) смысл, вложенный в интересах кодификации, 3) смысл, обнаруживаемый современным читателем. Не всегда эти три уровня совпадают. Однако некоторые современные исследователи подозревают, что, по крайней мере, часть конституций подвергались интерполяциям составителей Кодекса, которые в интересах своего дела подправляли, корректировали используемые тексты.

      В каждом титуле Кодекса Феодосия фрагменты конституций расположены в хронологическом порядке, а также приведены дата принятия конституции и имена консулов, избранных в год ее принятия. Последние данные приведены в Кодексе с многочисленными ошибками, связанными с неверным указанием имен консулов, дат принятия и опубликования конституции и т. п.

    Кодекс Феодосия построен в основном по традиционной для классических римских юридических сочинений схеме. Впрочем, по этой схеме выстроены, скорее, титулы, посвященные проблематике частного права, тогда как титулы, содержащие нормы публичного права, следует считать «приложением» к той части Кодекса (на самом деле проблемам ius publicum также было уделено достаточное внимание), построена по системе преторского Эдикта. Новшеством по отношению к традиционной систематике юридических сочинений следует считать не только первую и шестнадцатую книги Кодекса, но также и книги с двенадцатой по пятнадцатую.

   Итак, первая книга Кодекса посвящена проблеме источников права и системе высших должностей в Империи.

   Книги со второй по пятую — частному праву, согласно системе Эдикта.

   Книга шестая — иерархии и привилегиям отдельных должностных лиц.

   Книга седьмая — «военному» праву.

   Книга восьмая: в первых одиннадцати титулах рассматривается вопрос о низших должностных чинах, в остальной части книги содержатся нормы частного права (касающиеся институтов дарения, материнского имущества и т. д.).

    Книга девятая посвящена уголовному праву.

    Книга десятая — налогам.

    Книга одиннадцатая: титулы с первого по двадцать восьмой посвящены налогам, титулы с двадцать девятого по тридцать восьмой — апелляции.

    Книги с двенадцатой по пятнадцатую — «муниципальному» праву.

     Книга шестнадцатая полностью посвящена вопросам, связанным с «церковным» правом.

    Для документального подтверждения приведем текст содержания (оглавления) Кодекса Феодосия (перевод Коптева):

    К примеру, Книга первая включает всебя:16. О ведомстве ректора провинции; 29. О дефенсорах городских общин

    Книга вторая:  1. О судоговорении и кто куда должен обращаться; 10. О привлечении к ответственности;     25. О разделе общей собственности;  30. О залогах; 31. На основании повеления;  32. Из пекулия.

    Книга третья: 5. О свадебных подарках и добрачных дарах; 30. О полномочиях и возможностях опекунов и покровителей; 32. Об имениях несовершеннолетних, которые не должны отчуждаться без декрета.