Частная собственность в капитализме

Экспроприация экспроприаторов назрела. Однако возникает  целый комплекс вопросов, вызывающих бурные дискуссии, начиная еще с  русской революции. Все, что говорилось о крупных корпорациях, вполне логично. Но как быть с мелким частным производством? С лавочниками? С полуремесленными предприятиями, которые никак не вышли за рамки частного интереса - ни технологически, ни организационно, ни финансово. Широкомасштабная национализация, как показал уже опыт 1917 года, может не остановиться на крупных компаниях. А с другой стороны, если мелкий и средний бизнес остается нетронутым (это в наши дни подчеркивают большинство программ левых партий и организаций), то сохраняется и рыночная экономика со всеми вытекающими последствиями.

Технически  мелкий и средний бизнес может  даже выиграть от экспроприации крупного. Конкурентная среда становится менее  жесткой, появляется возможность получать дешевый кредит в общественном секторе. В современном капитализме мелкий бизнес постоянно и жестоко эксплуатируется  корпорациями. Так что он вполне может выступить на стороне левых, поддержать даже весьма радикальные  меры против крупного капитала (что, кстати, на практике нередко и случается). Проблема в другом. Насколько можно  будет построить новую систему  экономических отношений, не затрагивая интересов мелкого предпринимателя?

Это вопрос, который встанет перед любым  правительством, серьезно пытающимся провести социалистические преобразования. Тактически он может быть решен легко, но на уровне стратегии все равно  возникнут проблемы. Противоречие между  рыночным и плановым (демократическим, коммунистическим) началами в рамках экономики все равно неизбежно. Оно будет порождать проблемы, конфликты, в том числе и политические. Однако это противоречие может стимулировать  развитие новых форм общественной организации, двигать вперед демократический  процесс. Короче, оно может быть разрешено  только на практике и только в процессе становления нового общества. 

Государственный сектор

Государственный капитализм, комплекс государственных  мероприятий, направленных на ускорение  экономического развития страны. Сущность Г. к. определяется классовой природой государства, конкретной исторической обстановкой и спецификой экономики тех или иных стран. Г. к. различен в эпоху домонополистического капитализма, в эпоху диктатуры пролетариата, в развивающихся странах после завоевания ими политической независимости.

В эпоху  домонополистического капитализма  Г. к. — государственное вмешательство  в экономическую жизнь с целью  ускорения процесса расширенного капиталистического воспроизводства. На ранних стадиях  капитализма нарождавшаяся буржуазия  использовала государство для ускорения  процесса частнокапиталистического накопления. Государственные мероприятия в  этой области осуществлялись в трёх направлениях. Во-первых, превращение  государственных, церковных и общинных земель в частную собственность. "Государственные земли отдавались в дар, продавались за бесценок или  же присоединялись к частным поместьям  путём прямой узурпации". Раздача  государственных земель являлась наиболее распространённой формой государственных  субсидий частному капиталу и на более  поздних стадиях капитализма. Так  было в Великобритании, России, США  и др. странах. В США, например, строительство  ж. д., осуществлявшееся частным капиталом, сопровождалось раздачей государственных  земель ж.-д. магнатам. Во-вторых, обеспечение  капиталистических предприятий  рабочей силой путём издания  драконовских законов о нищих, на основе которых беднота насильственно  заключалась в работные дома тюремного  типа, поставлявшие дешёвых работников фабрикантам, как это было в Великобритании. В России государство предоставляло  частным заводчикам принадлежавших ему крепостных крестьян в качестве рабочей силы. В-третьих, осуществление  колониальных захватов, главные выгоды от которых извлекал частный капитал. Так, накопление капитала, усиленное  активной помощью государства, ускорило промышленное развитие Великобритании, что позволило ей занять в 19 в. господствующее положение в капиталистическом  мире.

По мере развития капитализма в др. странах  Европы и Америки потребовались  наряду с перечисленными и новые  формы государственного вмешательства  в экономическую жизнь, направленные на ускорение капиталистического развития и защиту национальной буржуазии  от британской конкуренции. Во многих странах континентальной Европы, где развитие капитализма резко  отставало от Великобритании и остро  сказывался недостаток частных капиталов  для строительства крупных заводов, ж. д., средств связи и т. п., само государство начало выступать в  качестве крупнейшего капиталиста. Оно на свой счёт строило рудники, металлургические заводы, арсеналы, ж. д., телеграфную связь и т. д. Так  возникала в 18 и 19 вв. государственная  промышленность в Германии, России и др. странах. Государственная промышленность стала главным содержанием Г. к. континентальной Европы. Наряду с  этим большую роль играли прямые государственные  субсидии капиталистам для сооружения крупных заводов. Рост государственных  капиталовложений и субсидий повлек за собой рост налогов и государственного долга.

В целях  получения дополнительного источника  доходов государство в ряде стран  устанавливало монополию на производство и сбыт некоторых потребительских  товаров, например, созданные во 2-й  половине 19 в. государственная табачная монополия в Германии и спиртоводочная монополия в России.

Способствуя т. о. развитию капитализма, государство  одновременно охраняло национальную буржуазию  от иностранной конкуренции. Отсюда — протекционизм, т. е. высокие таможенные тарифы, ставшие всеобщим явлением в последней четверти 19 в. Под  прикрытием протекционистских таможенных тарифов ускорилось развитие национальной промышленности во всех странах Европы и Америки. Характеризуя протекционизм, К. Маркс писал, что он является "...искусственным  средством фабриковать фабрикантов..., насильственно ускорять переход  от старого способа производства к современному".

С развитием  капитализма менялось отношение  буржуазии к государству. Его  роль в представлении буржуазии  должна сводиться к охране устоев капитализма и защите его позиций  на внешних рынках. С образованием и ростом резервной армии труда  буржуазия уже больше не нуждалась  в насильственном привлечении рабочей  силы. С другой стороны, резко обострилась  классовая борьба пролетариата против варварских, ничем не ограниченных методов эксплуатации. В результате буржуазное государство вынуждено  было пойти на принятие законов, ограничивавших применение детского и женского труда, сокращавших продолжительность  рабочего дня и положивших начало социальному страхованию. Развитие новых средств связи и транспорта (организация телеграфно-телефонной связи, ввод в эксплуатацию городского транспорта, строительство ж. д. и  т. д.) потребовало известной финансовой помощи и регулирования со стороны  государства. Иногда государство было вынуждено само браться за строительство  нерентабельных ж. д. или выкупать их у частных обществ, оказавшихся  несостоятельными.

Буржуазия стала также прибегать к помощи государства во время экономических  кризисов. Помимо спасения обанкротившихся  капиталистов путём предоставления дешёвого государственного кредита, субсидий или скупки обанкротившихся предприятий  по высоким ценам, как это делал  канцлер Бисмарк в Германии в 80-х гг. 19 в., государство с целью  уменьшения безработицы и притупления  классовой борьбы организует во время  кризисов общественные работы, за которыми всегда скрываются выгодные заказы частной  промышленности на поставку материалов для государственного строительства  дорог, каналов и т. п.

Т. о., обеспечение  условий для эксплуатации рабочей  силы и выколачивания прибавочной  стоимости, раздача государственных  земель в частную собственность, завоевание и ограбление колоний, создание государственной промышленности и  казённых монополий, государственные  субсидии и дешёвые кредиты капиталистам, протекционизм, общественные работы во время экономических кризисов — таково основное содержание Г. к. в эпоху капитализма свободной конкуренции. В. И. Ленин писал, что "...государственный капитализм есть налицо — в той или иной форме, в той или иной степени — всюду, где есть элементы свободной торговли и капитализма вообще". Всё же в эту эпоху государственное вмешательство в экономическую жизнь сводится к минимуму и носит эпизодический характер.

Рост  государственной собственности  на средства производства, а также  мероприятия буржуазного государства  в области рабочего законодательства и социального страхования послужили  поводом для утверждений некоторых  буржуазных экономистов, например К. Родбертуса-Ягецова (Германия), и реформистов типа Ф. Лассаля (Германия) о мирном превращении  капитализма в социализм. Ф.Энгельс, резко критиковавший несостоятельность  подобных взглядов, писал: “Это чисто  корыстная, манчестерски-буржуазная фальсификация  называть "социализмом" всякое вмешательство  государства в свободную конкуренцию  — покровительственные пошлины, гильдии, табачную монополию, огосударствление отдельных отраслей промышленности, Seehandlung, королевский фарфоровый завод. Мы должны подвергать это критике, а  не принимать на веру". Вместе с  тем Энгельс всегда подчёркивал  двойственную природу государственной  капиталистической собственности. Государственная собственность  при капитализме не разрешает  конфликта между производительными  силами и производственными отношениями, но "...она содержит в себе формальное средство, возможность его разрешения". Во-первых, она доказывает возможность  ведения производства без капиталистов, во-вторых, при переходе власти в  руки рабочего класса она автоматически  превращается в социалистическую собственность. Энгельс указывал, что передача промышленных и коммерческих функций в руки государства может иметь прогрессивный  характер, это — шаг вперёд к  коммунизму.

Государственный капитализм качественно отличен  от государственно-монополистического капитализма. Если первый возникает  на ранних стадиях, то последний является результатом высшей стадии развития капитализма. Если в основе первого  лежит недостаточность частнокапиталистического накопления, то базой второго являются концентрация производства и господство монополий, свидетельствующие об огромном накоплении капитала. Если в первом случае государственное вмешательство  в экономику осуществляется эпизодически, то во втором оно приобретает постоянный и систематический характер с  целью сохранения перезрелого капитализма  в условиях его общего кризиса, существования  мировой социалистической системы  и распада колониальной системы  империализма.

Если  на левом фланге постоянно существовал  соблазн всеобщей национализации, периодически делались попытки обобществить чистильщиков обуви или продавцов квашеной капусты, то на правом фланге регулярно  звучали заявления о том, что  можно изменить экономику, не затрагивая отношений собственности.

Подобный  призыв внешне согласуется с логикой  Маркса. Ведь если отношения собственности  лишь юридически закрепляют реальные производственные отношения, значит, в  принципе можно реформировать эти  отношения, не посягая формально  на институт частной собственности. Правда, сразу же напрашивается наивный  вопрос: а почему в таком случае нельзя изменить и формальные отношения  собственности, тем более что  они уже не соответствуют реальным производственным отношениям? Ответ  прост и неприятен: юридическая  собственность имеет значение. Не изменив режим собственности  на юридическом уровне, никакие перемены нельзя закрепить. Именно поэтому буржуазия  всегда самым энергичным образом  выступает против национализации.

А с  другой стороны, всякая ли государственная  собственность приближает нас к  социализму. Советский Союз объявлял себя социалистическим на том основании, что в нем было ликвидировано частное предпринимательство. Это не помешало захвату реального контроля над производством бюрократией, а затем и прямому восстановлению капитализма, причем реставрации (это принципиально важно), навязанной обществу сверху, в значительной мере насильственно, силами того самого советского политического аппарата, который, по утверждению своих создателей, должен был защищать социализм. И разве не то же самое затем стало происходить в коммунистическом Китае?

Ситуация  с собственностью в марксистской теории заставляет вспомнить классическую формулу логики: всякая селедка - рыба, но не всякая рыба - селедка. Далеко не всякая национализация есть социализм (уже Маркс применительно к  Пруссии писал про государственную  собственность, ничего общего с социализмом  не имеющую). Но невозможна социалистическая экономика, не прошедшая национализацию.

Лев Троцкий  в «Преданной революции» рассказал  притчу о гусенице, которая должна окуклиться в кокон, чтобы стать  бабочкой. Кокон - это еще не бабочка. Миллионы коконов погибают, так и  не став бабочками. Но если не будет  кокона, не будет и бабочки.

Что вылупилось из советского кокона - тема особой дискуссии. Во всяком случае, можно уверенно утверждать, что социалистическое общество в  понимании Маркса успешно построено  на территории СССР не было.