Осадные технологии монголов Р. Храпачевский

Осадные технологии монголов 

Р. Храпачевский  

1. Осадные технологии  у монголов Чингисхана 

Одним из краеугольных камней распространенного в популярной и околонаучной литературе мифа о  «непостижимой мощи» армии монголов является тезис о заимствовании  монголами китайской осадной  «чудо-техники», как главной причины их успехов в войнах против оседлого населения. В результате стало общераспространенным заблуждением считать, что якобы только с помощью «китайских инженеров» орды монголов могли сокрушать могучие государства с их твердынями-городами, дотоле бывшими надежными заслонами против кочевников. Этот тезис в составе прочих стереотипов кочует по страницам не только художественных или научно-популярных книг, но также иногда проникает и на страницы изданий, претендующих на научную строгость.  

Поэтому представляется небезынтересной попытка через  анализ источников, выявить рациональное зерно указанного представления  о монгольской технике взятия укреплений, с одной стороны, и, через  критическое рассмотрение свидетельств о ней, систематизировать современные  знания о монгольских осадном  искусстве и фортификации вообще – с другой. Задача систематизации видится не лишней – в историографии по данному вопросу обычно ограничиваются простым перечислением способов взятия монголами укреплений и городов. Поэтому важно осмыслить не только отдельные элементы осадной техники в армии Чингисхана, но всего комплекса инженерно-фортификационного искусства как элемента военного дела армии Чингисхана вообще – как собственно монгольских осадных технологий, так и тактики и стратегии их применения при атаках населенных пунктов/укреплений в ходе завоевательных походов монголов первой половины XIII в. Принципиально важным моментом является рассмотрение вопроса в динамике – именно это позволит уйти от наслоения позднейших, по сравнению с рассматриваемым периодом, известий в источниках, и даст возможность придерживаться принципа историзма.  

Данная тема имеет  особое значение при рассмотрении военного государства Чингисхана – кроме  развития тактики и стратегии  применения конницы, естественной для  кочевников военной силы, монголы  эффективно сокрушали крепости и  города в государствах развитых оседлых  народов. Для современников монголов это было ужасающим сюрпризом, породившим настроения паники и восприятия монголов как «бича божьего» или как  обладателей магической силы. Вот  как например писал о них армянский хронист: «У магов они научились искусству колдовства и получили повеление от своих бесов» [5, с.14]. Частично такое представление вызвано нестандартностью хода монгольских завоеваний по сравнению с другими кочевниками – до монголов кочевники крайне редко захватывали защищенные города оседлых народов и способность монголов, воспринимавшихся абсолютно диким народом «людоедов», успешно их брать была непостижимой. И потому такое важное отличие военной державы монголов от остальных кочевых «имперских конфедераций» заслуживает особого изучения, тем более что это входит в задачу данной работы – определить характерные черты государства, созданного Чингисханом. 

Причина успехов  монголов во взятии укреплений была в  системности их подхода и поэтапном  усвоении практических знаний о приемах  борьбы с крепостями оседлых народов, добытых по ходу их продвижения из монгольской степи вовне. Армия  монголов к моменту своих походов  на запад – в Среднюю Азию и, далее, в Европу, уже накопила большой  опыт в осадных технологиях, который  нарастал постепенно, от этапа к  этапу. Это обстоятельство обычно не учитывается, хотя оно очень важно  – им проясняется та удивительная «легкость», с которой монголы  овладевали технологиями развитых оседлых  цивилизаций, которая поверхностно объясняется простым заимствованием и привлечением «иностранных специалистов». На самом деле монголы овладевали искусством осады городов медленно, шаг за шагом, т.е. от преодоления  обороны слабого противника к  осадам более сильных крепостей, от применения примитивных способов взятия городов-крепостей к методам  самым совершенным на то время. Если подробно рассмотреть в динамике весь процесс обучения войск Чингисхана этим приемам и взятия ими на вооружение всего арсенала современных им осадных  технологий, то выясняется, что этот «мгновенный» переход к армии, оснащенной новейшей по тем временам осадной  техникой, занял как минимум 10 лет. 

Первоначально у  монгольского войска осадные приемы были весьма примитивными – выманивание  противника в поле, чтобы поразить его там, в привычных для себя условиях, и затем просто взять  беззащитный город или укрепление; внезапный наезд, когда обороняющиеся  просто не успевали подготовить отпор  и оказывались атакованными в  незащищенных местах; простая блокада  на измор или общий штурм укрепления. Постепенно арсенал методов взятия укрепленных пунктов становился богаче – подкопы, использование местных рек для запруд или наоборот отвода воды от осажденного города, начало применения инженерных способов борьбы с укреплениями. Вариант прямого штурма города в надежде использовать свое численное превосходство и усталость противника от непрерывно длящихся атак, со временем стал применяться относительно редко, как крайняя мера. 

По мере накопления опыта действий против оседлых государств, монголы принимали на вооружение все больше осадных приемов, получали дополнительные технические средства и начинали их творчески разнообразить, учитывая как свои возможности, так  и окружающую обстановку. Процесс  становления осадных технологий у монголов можно, по-видимому, подразделить на несколько основных этапов: тангутский, чжурчжэньский и мусульманский. 

2. Первый этап  – тангуты 

Степень развития осадных  технологий у тангутов надо признать достаточно высокой – в них  сочетались китайские достижения с  усовершенствованием их тангутами, жившими в гористой местности  и умевшими хорошо к ней применяться. Кроме того, тангуты имели более  чем столетний опыт войн с китайцами, в которых они периодически осаждали города неприятеля, правда, с различным  успехом. И все же надо сказать, что  их система обороны и взятия крепостей  была менее совершенной, чем у  чжурчжэней и китайцев – например во время войны с чжурчжэнями, в союзе тангутов с сунцами  распределение ролей было следующим: «сунские войска будут штурмовать город, а тангутские действовать в поле» [113, с.124]. Но как ни странно именно это обстоятельство оказалось выгодным монголам, причем выгодным вдвойне  – им было и проще брать тангутские города, и легче по первому времени  осваивать более простую осадную  технику тангутов. 

Из техники тангутов по источникам нам известны следующие  осадные орудия и приспособления: 

1. Боевые повозки 

Исходно это было средство безопасной доставки на поле битвы воинов и снаряжения. Судя по всему это оригинальное тангутское изобретение, точнее изобретение их предков – цянов. Такие повозки  сохранялись, по мнению исследователя  материальной культуры тангутов А.П. Терентьева-Катанского, также и на вооружении государства  Си Ся [172, с.118]. Их описание есть в «Троецарствии»: «также имелись боевые повозки, обитые изнутри железными листами, которые нагружались продовольствием, военным снаряжением и вещами [воинов], повозки тащились или верблюдами, или мулами; [они] назывались – «войско железных повозок» [53, с.808]. Позднее у повозок появились узкие бойницы для стрельбы [172, с.118]. Развитие идеи привело к появлению осадного варианта – движущейся осадной башни, в виде огромной повозки с сотней и более воинов внутри, подтаскиваемой к осажденному городу, с вершины которой тангутские воины переходили на его стены ([там же], [113, с.125]). 

2. Катапульты/камнеметы 

Тангуты имели различные  типы катапульт – от простых «вихревых  катапульт» (камнемет кругового действия на вертикальном опорном столбе, Рис. № 11, Рис. № 12) и легких катапульт (видимо, каких-то вариантов легкого стреломета, Рис. № 10, или аркбаллисты), которые  устанавливались на спинах верблюдов [172, с.118], до стационарных камнеметов (блид). Последние выделялись в отдельное  соединение под названием «посичжи»  в составе 200 человек [113, с.118]. К сожалению, сохранилось очень мало сведений о камнеметах/катапультах тангутов, высказывается даже мнение, что «тяжелое метательное оружие у тангутов, вероятно, не получило большого распространения» [202, с.53]. Но этот вывод надо признать поспешным – просто малое количество сохранившихся сведений о тангутах не может быть достаточным основанием для него. Ведь даже то количество свидетельств, что дошло до нас, говорит о разнообразии видов метательных орудий у тангутов – помимо указанных выше типов, имелись станковые арбалеты и так называемые «камнеметные башни» (осадная башня с катапультами на ее вершине) [202, с.52-53]. (Рис. № 13) В последнем случае опять видно характерное стремление тангутов приспособить заимствованное китайское оружие к своим условиям, в данном случае к любимым ими боевым повозкам. 

Рис. 10. Китайский  многозарядный арбалет  
 
 
 

Рис. 11. Вихревой камнемет (сюань фэн пао. По УЦЦЯ [87])  
 
 
 

Рис. 12. Подвижный вихревой камнемет (сюань фэн чэ пао. По УЦЦЯ [87])  
 
 
 

Рис. 13. "Камнеметная башня" (пао лоу. По УЦЦЯ [87])  
 
 
 

3. Личный инвентарь  воинов, который использовался при  осадах 

Наличие у тангутских воинов разных рангов комплекта таких  инструментов как железные крюки  для вскарабкивания на стены [113, с.120], веревки, заступы и топоры было строго регламентировано законами Си Ся [11, с.148-149]. Это указывает на регулярность использования  данного набора средств и заблаговременную подготовку тангутской армии к организации  осадных работ. Более того, в армии  тангутов были даже зачатки саперных войск – специальные вспомогательные  отряды для инженерных работ [113, с.118]. 

Тактика тангутов по овладению укреплениями основывалась на приеме неожиданного удара [113, с.124]. Если противник выдерживал такой  удар, то тангуты переходили к организованной осаде, комбинировании боевых действий с применением инженерно-технических средств. Оно заключалось в проведении следующих мероприятий: осуществление блокады через отрезание путей подхода подкреплений и подвоза продовольствия; огневое нападение на постройки внутри города и ворота; заваливание рвов; устройство подкопов; применение осадных башен и камнеметов против стен [113, с.125]. 

Развитие фортификации у тангутов было достаточно слабым, они больше делали упор на особенности  своей гористой местности. Установка  довольно простых укреплений в горных проходах, долинах, система засад  и тактика внезапных атак на коммуникации врага, рискнувшего в них проникнуть, не раз помогала тангутам громить  врага на своей территории. Врагу, ослабленному систематическими изматывающими  нападениями тангутов, было сложно добираться до внутренних городов Си Ся и вести их правильную осаду. Все  это сыграло с тангутами злую шутку – успокоенное предыдущими, как правило плачевными для врагов, опытами нападений на них, тангутское государство к моменту монгольского нашествия сильно снизило уровень своей боеготовности, многие укрепления содержались в плохом состоянии, система пограничной службы ослабла и дала бреши в ряде мест. Только внезапное, хорошо подготовленное нападение монголов заставило их предпринять запоздалые меры по исправлению положения: после ухода монголов император Си Ся приказал в срочном порядке восстановить и содержать в должном порядке крепости [113, с.257]. Согласно своду китайских известий о Си Ся, о задаче овладеть необходимыми оборонительными средствами писал в докладе императору один из тангутских сановников [113, с.124]. Но было поздно – монголы уже получили необходимый опыт, захватили пленных с полезными знаниями и навыками, еще лучше разведали земли Си Ся. Ниже рассмотрим более подробно все случаи взятия монголами тангутских укреплений в ходе этих походов на Си Ся, которые очень важны для понимания эволюции монгольского осадного искусства.  

Как уже говорилось, впервые армия Чингисхана столкнулась  с проблемой взятия укрепленных  городов оседлого народа во время  первого набега монголов Чингисхана на тангутов в 1205 г. В нем монголы  под командованием Елюй Ахая (киданя по национальности), по сведениям китайских военных историков, подвергли длительной осаде 2 тангутских города: первый город – это Хэйчэн (1), второй – Динчжоу (2) [211, с.124]. Свыше сорока дней безуспешно штурмовало монгольское войско Хэйчэн и взяло его только по истечении более чем 60 дней такой осады и «сильных атак», тогда же сдался и Динчжоу [там же]. Авторы «Истории военного дела Китая» идентифицируют Хэйчэн и Динчжоу с Лицзили и Лосы, которые, по сведениям ЮШ и Рашид ад-Дина, только и были взяты монголами в 1205 г. «Юань ши» по этому поводу сообщает следующее: «В год и-чоу (3) государь пошел походом на Си Ся, овладел укреплением Лицзили, подверг [осаде] (11, К) город Лосы, много захватил людей с их верблюдами и вернулся обратно» [56; цз.1, с.13]. 

Из этого сообщения  ЮШ ясно, что с боями было взято  только одно укрепление, а город  Лосы был лишь осажден и скорее всего сдался монголам на милость после длительной блокады. Рашид ад-Дин дополнительно сообщает, что крепость Лицзили, «место чрезвычайно укрепленное», была окружена, взята «в короткое время» и разрушена до основания [38, с.150]. Про город Лосы он пишет, что тот «был очень крупным городом» и что монголы его «взяли и разграбили» [там же]. Сообщение Рашид ад-Дина, видимо, неточно в плане понимания «взятия» Лосы как результата штурма и ошибочно в смысле «быстроты» овладения Лицзили, но в остальном его текст в фактологии совпадает с «Юань ши». Скорее всего, данные расхождения вызваны разным прочтением темных мест общего для Рашид ад-Дина и сводчиков ЮШ первоисточника, где о взятии тангутских городов, видимо, не говорилось подробно, а сообщались только перечень местностей, подвергшихся нападениям и результаты последних – ограбления городов, их окрестностей и т.п. Рашид ад-Дин и авторы ЮШ поняли события по-разному – возможно, на Рашид ад-Дина повлияло распространенное в его времена представление о быстрых взятиях крепостей монголами и непременном разрушении ими сопротивлявшихся городов. 

Конкретные способы  взятия двух тангутских городов нам  точно не известны. Если Рашид ад-Дин не ошибся в сроках, то сильно укрепленная крепость Лицзили («весьма неприступная крепость» [37, с.143]) могла быть быстро взята только внезапным нападением или обманным путем. Однако есть соображения, указывающие на то, что нападение монголов не было для тангутов столь уж неожиданным, они были в курсе происходивших у монголов событий – появления у них единого государя, недовольстве Чингисхана решением Си Ся принять бежавшего сына Ван-хана, а значит, и вероятности мести за это [117, с.149]. Поэтому тангуты скорее всего готовились к отражению монголов [113, с.257] и вряд ли монголы могли застигнуть гарнизон пограничной крепости врасплох настолько, что «в короткое время ее взяли» [38, с.150]. Поэтому более обоснованным видится анализ кампании 1205 г. у авторов «Истории военного дела Китая», которые на основе сообщений китайских источников дают следующую версию событий: монголы заранее разведали местность вокруг Хэйчэна/Лицзили; блокировали все возможные пути подхода подкреплений, так что попытки тангутов деблокировать крепость как снаружи, так и извне, провалились; монголы же «по прошествии более чем 60 дней сильных атак и умелых нападений» овладели ею [211, с.124]. Поэтому самым вероятным способом в первом у монголов случае взятия крепости была комбинация полной блокады и непрерывной череды ее штурмов в лоб, в расчете на изматывание небольшого гарнизона, не имевшего подмоги. Второй взятый монголами город-крепость скорее всего сдался сам после окружения и перспективы повторить участь Лицзили, т.е. быть разрушенным до основания [38, с.150].