Понятие формы права

А, во-вторых, никакая, отдельно взятая норма не может претендовать на внутреннюю организацию всего права и называться его внутренней формой. B качестве таковой может считаться лишь (чтобы быть точным) система норм, рассматриваемых в структурно-организационном аспекте и подразделяемых в зависимости от выработанных в юридической науке критериев на правовые институты, отрасли права, подотрасли и т.д.

Система же норм, рассматриваемых под углом зрения «заложенных» в них правил поведения и составляющих их внутреннее содержание, может и должна одновременно рассматриваться в ка­честве содержания всего права.

Наподобие того, как в отдельно взятой правовой норме «сле­дует различать, какое в ней установлено правило поведения (со­держание) и как это правило поведения структурно организовано (внутренняя форма)», так и в праве, выступающем в виде едино­го целого, образованного в результате взаимосвязи и взаимодей­ствия существующих в той или иной стране (национальная пра­вовая система) норм, следует различать систему правил поведения - содержание права и структурную организацию этой системы правил – внутреннюю форму права, или, что одно и то‑

же, согласно общепринятой терминологии – систему права.

Наряду с названными точками зрения и подходами к опреде­лению понятия формы права в научной литературе по данному вопросу высказывались и многие другие суждения. Одним из наиболее распространенных и устоявшихся среди них в советский период было мнение, согласно которому под формой права понимается: а) внутренняя организация права «порождаемая в конечном счете отражением в волевом содержании права экономического строя общества на данном этапе его развития» и б) «принятая в данном обществе форма выражения норматив­ной государственной воли правящего класса (а в социалистиче­ском обществе – всего народа)». Вполне понятно, что в первом случае речь шла о внутренней форме права, а во втором – о внеш­ней форме.

4. K настоящему времени в концепции, касающейся форм права и в подходах к определению понятия формы права в концептуальном плане мало что изменилось, да и вряд ли могло так быстро в исторически короткий промежуток времени, в течение постсоветского десятилетия и радикально измениться, если гово­рить всерьез о фундаментальной, а не о политически конъюнктур­ной теории права, как это иногда бывает.

Среди авторов, занимающихся проблемами определения по­нятия права и его форм, по-прежнему дискутируется вопрос о норме как о форме или – содержании права, о соотношении формы права с сущностью и содержанием права, о подразделении форм права на внутренние и внешние формы, о значимости тако­го деления, и др.

Подчеркивая важность ряда традиционных подходов к иссле­дованию права и его форм, Д. A. Керимов верно констатирует, что проводимое различие «между сущностью и содержанием права, между внутренней и внешней формами права позволяет более глубоко уяснить единство содержания и формы права, их соотно­шение и взаимодействие». Это различие имеет «и непосредствен­ное практическое действие». Так, если сущность права указывает на то, «волю какого именно государства право выражает и закреп­ляет, то содержание права определяет, какие именно требования эта воля предписывает. Если, далее, внутренняя форма придает всем правовым нормам обязательную силу, то внешняя форма определяет степень юридической силы каждой правовой нормы по отношению к другим правовым нормам».

Отдельные изменения, произошедшие в постсоветский пери­од в теории источников права и в определении их понятия, носи­ли в основном или косметический, применительно к прежним, строго позитивистским подходам к праву и его формам, или же – весьма общий, философско-поисковый характер, применительно, в частности, к активно развиваемой в последние годы общей тео­рии различения и соотношения права и закона».

Суть этик поисков, к настоящему времени сводилась в основном пока лишь к тому, что в рамках развиваемой концепции различения и соотношения права и закона обращалось внимание на то, что «формы существования антиправового закона не могут быть признаны формами существования права»; что «подмена правового неправовым законом означает, что место правовых форм и явлений за­нимают соответствующие фабрикации произвольного закона»; что «такая подмена искажает как логику соотношения сущности права с формами ее проявления (осуществления), так и характер взаимо­связей между самими этими правовыми формами (правовыми яв­лениями)» и что «без понимания права как всеобщей формы и равной меры свободы индивидов» нельзя глубоко осмыслить проблематику, касающуюся «творческой, правосознательной на­правленности либеральной концепции правопонимания».

Следует заметить, что такого рода воззрения на право и его формы, впрочем, как и все новое, до конца не познанное, вызвали со стороны некоторых авторов довольно резкую и не всегда, как представляется, заведомо оправданную критику.

Так, одни из них сетовали и сетуют на то, что концепция раз­личения права и закона в вопросах правопонимания и, соответст­венно – в вопросах, касающихся форм права, страдает явным пре­увеличением своего значения, что она дезориентирует юридиче‑

скую практику, страдает «оторванностью от реальной жизни схоластическим методом научного спора» и т.д.

Другие авторы, практически оценивая идею различения права и закона, считают, что при таком подходе право «оказывается ско­рее всего идеологией, нежели действительностью», что такое пра­во «скорее всего существует в сознании представителей этого те­чения, нежели в реальном государстве».

Помимо названных, высказывались и другие критические оценки данного представления о праве, а вместе с тем и о формах права. Однако не в них сейчас дело, а в тот, чтобы как можно бо­лее глубоко изучить данный подход к праву и, соответственно — к определению понятия форм права, и более адекватно его оце­нить. Ведь в нем, как и в любом ином научном подходе, есть не только негативные стороны, но и позитивные, не только ирра­циональные, но и несомненные рациональные моменты.

A кроме того, весьма важным представляется в свете тех радикальных изменений, которые произошли за последние годы не только в российском государственном и общественном строе, но и во всем мире, и соответствующим образом отразились на созна­нии и восприятии людьми окружающего мира, не упустить из по­ля зрения эти изменения и своевременно внести, обусловленные самой жизнью, объективно необходимые коррективы в наши прежние государственно-правовые представления. Речь при этом идет, разумеется, не в последнюю очередь, о наших прежних пред­ставлениях о праве и формах права – их понятии, роли, значимо­сти в жизни общества и государства и т.д.

5. B частности, исходя из общей, официально декларирован­ной (в виде принципа rule of law, теории правового государства, призывов к установлению «диктатуры закона» и т.п.) тенденции на повышение роли права в жизни общества и государства вполне оправданным и целесообразным представляется акцентировать внимание в процессе исследования права и его форм, не только на формах собственно самой правовой материи – формах права, но и на формах организации неправовых – экономической, социальной, политической и других сфер жизни общества с помощью права – правовых формах.

В юридической литературе издавна указывалось на то, что следует разграничивать два внешне сходных, но по существу далеко не одинаковых понятия: понятие «формы права» и понятие «правовой формы ».

Однако, во многих научных исследованиях, как показывает их анализ, такое разграничение проводилось далеко не всегда последовательно.

Говоря о данных разновидностях форм по существу, необхо­димо отметить, что сходство этих форм заключается в том, что они: а) являются однопорядковыми явлениями и категориями, а именно - формами и б) соотносятся с одним и тем же видом ма­терии - правовой.

Что же касается их различий, то они проявляются, прежде всего в том, что «форма права» и «правовая форма» имеют разный объект воздействия и «организации». Форма права имеет дело непосредственно с самим правом, с правовой материей, орга­низует правовую материю. B то же время, как правовая форма опосредует и организует одновременно и неправовую материю.

B повседневной жизни она выступает в виде правовой формы экономических, политических и иных отношений.

Соответственно, форма права можем быть определена как способ (прием, средство) внутреннего организации и внешнего вы­ражения права, a точнее — выражения содержащихся в нормах права правил поведения. B то же время как правовая форма высту­пает в виде способа (приема, средства) опосредования и соответ­ствующего воздействия права на экономику, политику, социаль­ную сферу жизни общества и другие сферы.

Далее. Говоря о различиях между формой права и правовой формой необходимо также обратить внимание на то, что они как общеправовые и одновременно общефилософские понятия и ка­тегории – «формы» соотносятся с разным содержанием. Фор­мы права выступают как парные категории сугубо юридического содержания. В то же время как правовая форма опосредует и соотносится с иным, неюридическим содержанием.

По поводу последнего утверждения вполне возможны крити­ческие замечания о том, что в соотношении правовой по своему характеру формы и неюридического содержания нарушается «за­кон тождества» и «единства категории форты и содержания», в соответствии с которым «содержание права должно быть таким же идеальным, как и само право» и, разумеется – его форма.

Упреждая их, следует сказать, что упрек был бы справедлив и полностью приемлем, если бы речь шла о соотношении формы права, а не правовой формы с материальным или иным неюриди­ческим содержанием. Дело в том, что «закон тождества» и «единства категорий» относится лишь к форме и содержанию одной и той же – правовой или любой иной материи. В данном случае эти категории выступают как однопарные и однопорядковые ка­тегории, где форма не только организует, но и проявляет, а точ­нее – выражает во вне содержание. Это имеет место в соотноше­нии формы права и содержания права.

Что же касается соотношения правовой формы и опосредуемого ею материального или любого иного неправового содержа­ния, то в этом случае форме и содержанию придается несколько иной смысл. A именно: правовая форма рассматривается не только и даже не столько как средство или прием опосредования и орга­низации неправовой материи, сколько как способ воздействия на нее. Соответственно, содержание при этом рассматривается пре­имущественно не как соотносящаяся с формой категория, а как объект или предмет воздействия со стороны правовой формы, точнее – со стороны всего права.

Совершенно справедливым в связи с этим следует признать утверждение о том, что когда говорят о правовых формах, то не­пременно имеют в виду «право как определенное социальное яв­ление, отличающееся от иных идеологических форм, таких, как: политика, нравственность, религия и т.п. и что понятие «право­вая форма» ориентируется «на право в целом, его место среди других идеологических явлений, его роль по отношению к эконо­мическому базису общества».

B Отличие от «правовой формы» «форма права» ориентирует­ся не столько на право в целом (хотя это также имеет место, ибо право по своей природе и характеру формально), сколько на его различные составные части в виде норм, институтов, субъективных прав и обязанностей, процессуальных форм и т.д.

В результате такой «ориентации» у любого национального права складывается не одна, а целая систем взаимосвязанных между собой, взаимодействующих друг с другом и дополняющих друг друга форм. Каждая из них занимает свое, строго определенное место в системе форм, опосредующих содержание различных пра­вовых компонентов и права в целом, и играет определенную роль в их организационном оформлении и внешнем проявлении. Пребывая именно в таком «организационно-оформленном» виде, со своими внутренними и внешними формами, опосредующими все его юриди­ческое содержание, право выступает как относительно самостоятель­ное явление, «накладывающееся» на другие — экономические, поли­тические и иные неправовые явления (институты, отношения и пр.) и оказывающее на них регулятивное воздействие. Именно на таком срезе право проявляется как форма (правовая форма) по отношению к любым неправовым объектам (неюридическому содержанию), пол­ностью опосредуя их и активно воздействуя на них.

6. Вместе с тем не следует упускать из виду, что право, имея свои собственные формы и свое особое содержание, как относи­тельно самостоятельное, самоценностное явление может высту­пать и выступает не только как форма экономических и других неюридических явлений, институтов и отношений.

Одновременно оно проявляется и как форма духовного освое­ния действительности, как одна из форм не только отражения, но и освоения общественного бытия. Не требует доказательств тот очевидный факт, что окружающий нас многообразный мир позна­ется не только через эстетическое, этическое и иное восприятие, но и сквозь призму существующих в том или ином обществе мо­ральных стандартов, правовым институтов и норм.

Разумеется, речь при этом идет об отражении и освоении дей­ствительности не только через правовые формы, играющие в дан­ном процессе немаловажную роль, но и через другие, неразрывно связанные с ними правовые компоненты, такие, в частности, как сущность права, содержание права и др.

Особую значимость в рассматриваемом процессе имеют фор­мы права. Внешние формы

дают представление о том, как, каким способом отражается в праве окружающая его материальная и иная среда и вместе с тем, с самом общем виде – какая это среда. Вполне понятно, например, что рыночная среда порождает одни формы права и консолидирующие правовой массив принципы.