Институционализация зарубежной социолингвистики

от социологии и исследует, опираясь также на психологию, поведение

отдельных индивидуумов в рамках определенных социальных условий,

среди лингвистических дисциплин можно  выделить психолинг-

вистику. Она исследует языковую компетенцию  как психическое

явление. По мнению Шлибен-Ланге, наиболее перспективным  было

бы превращение  этой дисциплины в социопсихолингвистику, которая

изучала бы, как социальные условия детерминируют  языковую

компетенцию индивидуума, и как эта компетенция  в свою очередь

обусловливает его речевое поведение. Каксчитает Шлибен-Ланге,

исследования, связанные с гипотезой Бернстайна, занимающие такое

существенное  место в западногерманской социолингвистике, должны

были  бы, строго говоря, вестись в рамках социопсихолингвистики.

Из изложенного  явствует, что западногерманские  социолингвисты,

в отличие, например, от советских, которые уделяют большое

внимание  взаимоотношению социолингвистики с целым рядом не

только  общественных, но и других наук, а  также самыми различными

отраслями языкознания, стремились строго отграничить социолингвистику прежде всего от близкородствен-

ных дисциплин, что, конечно, способствует четкому осознанию ее спе-

цифики, однако, не дает представления о  месте

в контексте  современной науки в целом.

Наряду  с анализом дифференциации наук, в  котором задействована

социолингвистика, исследователи ФРГ уделяли большое внимание

интеграционным  процессам, в которых происходит объединение

этой  науки с другими языковедческими  дисциплинами, в результате

чего  традиционные сферы лингвистики  приобретают социолингвисти-

ческий  аспект. Это прежде всего взаимодействие социолингвистики и

истории языка. Социолингвистический подход к  истории языка,

по мнению Шлибен-Ланге, заключается в следующем. Язык существует

постольку, поскольку он связан с определенной человеческой общ-

ностью, состоящей из индивидуумов, каждый из которых осознает

себя, с  одной стороны, как самостоятельную  личность, с другой —

как личность, принадлежащую к данной общности. История языка зави-

сит от истории его носителей. При рассмотрении истории того

или иного  языкового элемента (звука, слова) необходимо различать

его возникновение  и его распространение. Интерес  для истории

языка представляют только те явления, которые  воспринимаются

группой говорящих и функционируют определенное время. Необходимо

также объяснить, каким образом инновация  распространяется в группе

говорящих, и почему их перенимают другие группы. Не менее

достойно  внимания и то, почему те или иные языковые феномены

исчезают  из активного употребления. Шлибен-Ланге  считает, что

ответ на этот вопрос также следует искать, изучая соответствующие

группы носителей языка.

X. Лёффлер  рассматривает связь между социолингвистикой  и

историей  языка в более широком плане. Он присоединяется к мысли

X. Мозера  о том, что развитие языка  стимулируется духовными

силами  общества, в которых отражается мироощущение каждого

поколения носителей языка, сформированное религией, наукой,

культурой. Развитие цивилизации, производительных сил общества

определяет  специфические черты языка не меньше, чем изменения

в политике, рост национального самосознания, изменение  форм хозяйствования и общественных институтов. Таким образом, одна из центральных тем истории языка — языковое развитие

имеет явно выраженный социолингвистический характер. Не менее

социолингвистичны и другие проблемы, традиционно входящие в

круг  интересов истории языка: распространение языка, языковые

инновации, заимствования, становление литературного  языка, взаимодействие между различными формами существования языка  и др.

Особое  внимание в современных работах  по истории немецкого языка

уделяется проблеме языковой вариативности. Так, например, в работе

А. Баха "История немецкого языка" есть специальная глава "Про-

фессиональные языки в древневерхненемецком", в которой рассмат-

риваются  следующие подсистемы: язык "церковных  кругов", язык

науки; язык права. В исследование X. Эггерса также

включен раздел "Древневерхненемецкий в  социологическом аспекте",

где рассматривается  семь языковых вариантов: язык поэтов, разговор-

ный язык, разговорная речь монахов, язык церкви и ее служителей,

язык  миссий, язык административных церковных учреждений, язык

ученых. На основании этих фактов Лёффлер

делает  вывод о том, что история языка  как наука является ни

чем иным, как исторической социолингвистикой. Исходя из этого

положения, он считает необходимым по-новому подойти к иссле-

дованию исторических текстов. Они должны рассматриваться не только

как источник грамматического, синтаксического  и лексического

материала, но как определенным образом коммуникативно ориенти-

рованные  единства, т.е. необходимо учитывать, кем  написаны тексты,

для кого, в какой ситуации и т.п. Таким

образом, по мнению Лёффлера, развитие социолингвистики приведет по

существу  к созданию принципиально новой  концепции исторического

развития  языка, а история языка,будет заменена исторической

социолингвистикой.

Такое утверждение представляется несколько категоричным. Дело в

том, что  языковые изменения могут происходить  под влиянием

не только внешних, но и внутрисистемных факторов, особенно

в фонетико-фонологической и морфологической подсистемах, поэтому

трудно  ожидать, что со временем историческая фонетика или

историческая  грамматика, будет вытеснены социолингвистикой. Но

бесспорно, что социолингвистический подход к  истории языка

придаст новый импульс развитию этой науки.

Интеграционными процессами характеризуется также  взаимоотношение социолингвистики и диалектологии. Такое взаимодействие особенно очевидно

и необходимо, когда объектом исследования является немецкий язык,

где социальная дифференциация языка накладывается  на сильную

диалектную  дифференциацию. К. Маттхайер, например, считает, что

исследование  групповой и ситуативной вариативности  немецкого языка

никогда не может быть в чистом виде социолингвистическим. Связь

его с  диалектологией будет обусловлена  по крайней мере тремя

моментами: 1) основой всех проявлений языковой вариативности и

наблюдаемых языковых изменений служит диалект  данной местности,

т.е. все  функционирующие здесь нелитературные формы языка —

это те или иные модификации диалекта; 2) особенности групповых

и ситуативных  объединений носителей языка  в большей степени

обусловлены историческим развитием данного  региона и его специфическим  структурированием; 3) территориальные  структуры, с одной

стороны, а общественные и языковые — с  другой, не только регулируют использование  тех или иных языковых форм, важным

элементом их взаимоотношений являетя социально обусловленная

система оценок и представлений относительно различных видов

социальной  деятельности в том числе и  языковой; эти оценки

языковых  вариантов можно описать и  объяснить, лишь. исходя

из условий  социально-экономического развития каждого региона.

С другой стороны, под влиянием социолингвистики исследование

диалектов приобрело совершенно новые акценты. Как отмечает

Лёффлер, буквально в течение пяти лет  диалектология из дескриптивно-лингвистической  дисциплины превратилась в социальную или

коммуникативную диалектологию. Объектом исследования социальной диалектологии является социальное распределение и коммуникативная  функция диалекта. Иными словами  социальную диалектологию интересуют не фонетические и грамматические особенности

того  или иного диалекта, а вопрос о  том, кто еще говорит

на диалекте, в какой ситуации, как оценивают  диалект носители

языка и т.д. 
 
 
 
 
 

3. Институционализация  американской социолингвистики

     В США социолингвистика возникла как  междисциплинарная область науки, в которой ряд явлений языка устной речи, речевого поведения людей стали объяснять с широким привлечением данных этнографии и социологии. Ее возникновению способствовали политическая ситуация в городах Соединенных Штатов Америки, отношения между коренным негритянским населением, мигрировавшим в города, и белым населением страны.

     Социолингвистика  в США появилась как реакция  на основные положения дескриптивного языкознания. Абстрактный лингвистический  анализ, формальные методы исследования языка, характерные для дескриптивизма, исключали, по мнению некоторых американских социолингвистов, изучение языка как формы социального поведения. Один из известных американских социолингвистов У. Лабов, автор книги "Социальная стратификация английского языка в Нью-Йорке" (1966), отмечал, что свободное варьирование превратилось в своеобразную лингвистическую свалку различных видов языковой вариативности - экспрессивно-стилистической, социальной и др., которые не могли быть объяснены в терминах дистрибутивных отношений. Лабов приходит к выводу, что при объяснении языковых изменений следует учитывать не только отношения внутри системы языка, но и воздействия внешних социолингвистических отношений. Социолингвисты, в отличие от дескриптивистов, стали изучать вариативность языка не с точки зрения взаимодействия отношений внутри языковой системы, а как социально обусловленное членение языка на различные варианты.

  Американские социолингвисты рассматривают язык не как монолитную и однородную структуру, а как систему взаимосвязанных подсистем, характерных для микросоциальных групп общества.

Американская  социолингвистика, будучи неоднородной в своих теоретических концепциях, находится под сильным воздействием философских принципов позитивизма, в частности идей семантического позитивизма, которые нашли свое воплощение в так называемой социальной (или культурной) антропологии. Согласно этому направлению, все языковые формы составляют подкласс более общей категории - категории культурных форм. Язык мыслится как составной элемент культуры, включающей в себя структуру социальных отношений. На этом основании возникла теория соответствий (изоморфизма) элементов языка и культуры, языка и социальной структуры. Подобие тому, как элементы языка могут быть описаны в терминах оппозиций, так и единицы и отношения других культурных форм также, по мнению некоторых американских социолингвистов, могут быть описаны сходным образом. Иногда положения об изоморфизме языковых и социальных структур носят неприкрытый классовый характер. Так, английский психолог Б. Бернстайн выделяет развернутый код речи, характеризующийся сложностью синтаксической структуры и типичный для представителей высшего класса, и противопоставляет его ограниченному коду, используемому представителями рабочего класса, которым свойствен примитивизм речи, элементарные языковые структуры.