Институционализация зарубежной социолингвистики

инновации ни возникали в языке под воздействием внешних факторов,

их ассимиляция  в языковой структуре и изменение  последней за-

висят от сложившихся ранее в ней  отношений.

В другой работе автор несколько по-иному подхо-

дит к  соотношению внутренних и внешних  факторов развития языка,

отводя  последним самую активную роль; он говорит, что когерент-

ность языковой системы основывается не на имманентных принци-

пах, а  зависит от воли социума, который  принимает или отвергает

инновацию в качестве внутреннего элемента системы. По этому во-

просу мы не найдем достаточно обстоятельных рассуждений у испан-

ских  лингвистов. Выражая недовольство по поводу структуралисти-

ческой  концепции языка как системы  знаков у Ф.де Соссюра и его

последователей, они в то же время не отвергают  овеществление

языка, а дополняют его орудийнойтрактовкой; у Альвара мы на-

ходим такую формулировку, "Рассматривать  язык только как си-

стему знаков было бы ошибкой, ведь наряду с  этим, он

является  еще и средством коммуникации. Этот взгляд на сущность языка удивительным обра-

зом согласуется  как с классической формулой "единство в много-

образии": язык (инструмент) один, а используют его по-разному,

так и  с постулатами структурной диалектологии, проникшими в

социолингвистику: диасистема одна, а вариантов много. Такой "внутри-

лингвистический" подход к диалектам и социолектам  как сумме об-

щих признаков  не согласуется с социолингвистическим подходом к

языку как социальному явлению, единство которого основано на

диалектической  взаимосвязи объективных фактов и субъективного их

отражения в сознании членов социума.

Программа Альвара не воплотилась в больших  конкретных иссле-

дованиях, но изучение нормы речи образованных слоев города в

рамках  упомянутого ибероамериканского проекта  привело тем не

менее к постановке проблем, о которых  говорил Альвар, так

как изучать  эту речь в отрыве от других социальных слоев

городского  населения и от окружающего город  сельского населения

оказалось невозможным. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.Институционализация  социолингвистики в Германии

2.2. Этапы становления

Обратившись к истории немецкого языкознания, можно обнаружить

по меньшей  мере два направления, которые могли  бы послужить

основой последующего развития социолингвистики.

Первое  из их стимулировалось историческими  особенностями

формирования  немецкого языка. Как известно, результатом  много-

вековой феодальной раздробленности Германии, продолжавшейся

вплоть  до второй половины XIX в., явилось, во-первых, наличие

большого  количества немецких диалектов, значительно  отличающихся

друг  от друга, во-вторых, чрезвычайно замедленное  формирование

общенемецкого национального литературного языка  и, в-третьих,

существование длительных местных колебаний произносительной и

грамматической  нормы и сохранение в современной  форме немецкого

разговорного  языка заметной окраски местного произношения и

некоторых словарных различий. Ввиду этих особенностей немецкая

лингвистика традиционно уделяла большое  внимание изучению диалек-

тов, проблеме нормы, а также взаимоотношению  литературного языка,

разговорного  языка и диалекта. Интерес к  диалекту и его взаимо-

действию  с литературным языкомнаблюдается  уже в работах

Я. Гримма, особый вклад в разработку принципов  описания диалекта

внес  основоположник научной немецкой диалектологии  И. А. Шмеллер,

обративший внимание на социальное расслоение языка, специфику

речи  разных слоев населения. Далее необходимо упомянуть создателя

первого немецкого языкового атласа Г. Венкера  и его последова-

теля  Ф. Вреде. Велико значение разработок в  этой области Ф. Энгельса,

который предпринял попытку реконструкции  древних языковых

состояний, тесно увязывая их с историей народа.

Интенсивное изучение отдельных диалектов немецкого  языка

продолжалось  вплоть до второй мировой войны. Для  них была

характерна  традиционная для диалектологии постановка задач:

прежде  всего при помощи методов лингвистической  географии

выяснялось  территориальное распространение  диалектов, затем уста-

навливалась историческая последовательность их распространения.

Интерес к социальной стороне бытования  диалекта, существовавший

в более  ранние периоды, был в определенной степени утрачен.

А ведь именно введение в анализ так называемого "третьего изме-

рения", т.е. социальной вариативности диалекта,

наряду  с первым (пространством) и вторым (временем) и явилось бызакономерным переходом от чисто диалектологических к социально-

диалектологическим  исследованиям, т.е. по существу к одному из

направлений социолингвистических исследований, как  это произошло

в ГДР. Однако в ФРГ развитие социолингвистики

первоначально пошло по другому руслу, интерес же к социолингви-

стическим аспектам функционирования и использования  диалекта

появился  несколько позже.

Второе  направление в истории немецкого  языкознания, имеющее

определенное  касательство к социолингвистической проблематике,

это, теоретические  положения В. Гумбольдта и его  последователей,

рассматривающих язык как выражение "духа народа", как специфи-

ческий  продукт выражения национального  сознания. Но идеиГумбольда

получили  дальнейшее развитие в основном в  трудах философов,

а не языковедов, при этом была гипертрофирована именно их

идеалистическая сторона, а наиболее продуктивные соображения  о

связи языка и общества, языка и культуры не привлекали достаточного

внимания  ни современников, ни последующих поколений  языковедов

ФРГ.

Как считают  некоторые западногерманские социолингвисты, раз-

витиесоциолингвистики в ФРГ во второй половине 60-х годов

нашего  века происходило в полном отрыве от общей германисти-

ческой  традиции и обусловливалось прежде всего общей полити-

ческой  ситуацией в стране, а также положением в области обра-

зования.

В 50-е  — 60-е годы германистика переживала трудные времена.

Она пыталась найти свое место в рамках новых  концепций теоре-

тического языкознания, что привело по сути дела к некритическому

восприятию, с одной стороны, трансформационной грамматики, с

другой  — социолингвистической концепции  Б. Бернстайна. Причем достаточно продолжительное

время развитие социолингвистики в ФРГ  было ограничено узкими

рамками этой весьма упрощенной, как с лингвистической, так и с

социологической точек зрения, теории. Интересен  тот факт, что

несмотря  на очень тесные экономические, политические и научные

контакты  ФРГ с США, (что нашло свое отражение  во многих

сторонах  жизни Западной Германии, даже в  особенностях развития

немецкого языка в этой стране), на первом этапе своего существования

социолингвистика  здесь почти не воспринялаамериканских кон-

цепций, которые выгодно отличались от штудий Бернстайна, как в

плане теоретической глубины, так и  широтой эмпирической базы.

Одной из главных притягательных сторон гипотезы Бернстайна

безусловно, явилась ее практическая направленность: она, казалось'

давала  определенные рецепты улучшения  социальной жизни,' сглажива-

ния, причем совершенно безболезненным способом, социальных

противоречий. Не удивительно, что она заинтересовала не только

лингвистов, но и политиков, социологов, специалистов в области

образования. А.И. Домашнев [1982] пишет по этому поводу:

"Причиной  оживленного обсуждения кодовой  теории Б. Бернстайна

вначале было не ее научное значение, а, скорее, ее прагматический

аспект, оказавшийся привлекательным для  нужд образования, бедствен-

ное положение  которого в этот период обнажилось во многих

капиталистических странах настолько, что его уже  нельзя было

обходить  молчанием и не пытаться произвести в этом хотя, бы

минимальные изменения. Так, в ФРГ, где как  подметил И. Радтке, различные политические партии выдвигали

требования "социальных реформ" официальные  инстанции, ведающие

образованием, относительно быстро реагировали на вывод социо-

лингвистики о языковом неравенстве детей  из "низшего класса",

вследствие  чего они лишены "равных шансов" с другими детьми

в школе". В этих условиях были разработаны  программы "компенса-

торного преподавания языка", которые должны были расширить

языковую компетенцию детей, принадлежащих к нижним социальным

стратам, что приведет, по мнению их создателей, к выравниванию

социальных  шансов таких детей с детьми из средних социальных страт,

т.е. они  получат такой же доступ к образованию  и к продвиже-

нию по служебной лестнице'.

Во многом сходная ситуация в области образования  и политической

жизни была в этот период характерна и  для других развитых

капиталистических стран. Возникает вопрос, почему теория кодов

вызвала такой интерес именно в ФРГ. Б. Шлибен-Ланге считает, что

этому способствовали два момента.

Во-первых, пропаганде гипотезы Бернстайна способствовало сту-

денческое движение в 1967—1969 гг.: эта гипотеза импонировала

студенчеству  тем, что она демонстрировала  связь филологии с общест-

венной  практикой. Однако в значительной мере оно затормозило ее

содержательный  анализ, поскольку в своих рассмотрениях  основной

упор  делало на критику используемых в  гипотезе социологических