Теория интегральной индивиудвльности

    Первый  основной факт заключается в том, что те показатели одного и того же индивидуального свойства, которые  коррелируют между собой в  подростковом возрасте, не коррелируют  в возрасте 6—7 и 10—11 лет (Э. И. Маствилискер, 1973). Например, в этих возрастах не коррелируют друг с другом два показателя тревожности (по В. С. Мерлину и по ТАТ), два показателя ригидности при изучении гаптической и зрительной установок, два показателя интроверсии — экстраверсии. Среди свойств личности в дошкольном возрасте не коррелируют друг с другом показатели тревожности ожиданий в общении со сверстниками, старшими и взрослыми (В. Р. Кисловская, 1970). Не коррелируют друг с другом в этом возрасте также показатели социометрического статуса по методике Я.Л. Коломинского и по методике одномоментных срезов (А.А.Рояк, 1974). Эти факты позволяют предполагать, что на ранних ступенях развития вообще отсутствуют какие-либо устойчивые сим-птомокомплексы индивидуальных проявлений, характеризующие индивидуальное свойство (начиная с психодинамического уровня). Естественно, что там, где нет еще выраженных свойств, отсутствуют и их связи. Индивидуальность ребенка вначале представляет собой диффузное и динамично изменяющееся сочетание индивидуальных проявлений, которые лишь в более поздних возрастах мы относим к разным иерархическим уровням.

    После того как возникают симптомокомплексы  коррелирующих друг с другом проявлений одного и того же индивидуального  свойства, состав этих симптомокомплексов изменяется с возрастом. Например, в 6—.7 и в 10— 11 лет показатели широты классификации и неструктурированных рисунков не коррелируют с экстраверсией — интроверсией и не входят в ее симптомокомплекс, тогда как в подростковом возрасте входят в него. Точно так же показатель эмоциональной возбудимости по ТАТ в 6—7 и в 10—11 лет не входит в симптомокомплекс эмоциональной возбудимости, а в подростковом возрасте входит.

    Так же обстоит дело и на физиологическом  уровне — в дошкольном возрасте электроэнцефалографические показатели не коррелируют со многими такими реактивными показателями свойств нервной системы, с которыми они коррелируют в старших возрастах. Такова ситуация и с показателями свойств личности, регистрируемыми по инвентарю Р. Кеттелла. Если речь идет об индивидуальных свойствах  наследственного  происхождения,  то изменчивость симптомокомплексов их проявлений можно объяснить по образцу соотношения генетического и фенотипического. Пока в нервной деятельности не сложилась устойчивая биоэлектрическая ритмика, естественно, электроэпцефалографические проявления не могут служить показателями свойств нервной системы. При недостаточном уровне развития второй сигнальной системы методика ТАТ не может быть надежным средством изучении экстраверсии — интроверсии. Но если индивидуальное свойство не имеет наследственного происхождения, карти на его внутренних и внешних связей оказывается иной.

    Тревожность ожиданий в общении — это особое при жизненно сформированное, а не генетически обусловленное свойство, это именно тревожность по отношению к взрослым. В дошкольном возрасте отношения личности недостаточно обобщены. Они ближе к ситуативным. Поэтому целый ряд таких индивидуальных проявлений, которые характерны для развитого отношения личности, не являются компонентами того же симптомокомплекса в более раннем возрасте.

    Подводя итоги сказанному, мы можем выделить три аспекта онтогенеза индивидуальных свойств Первое. В процессе развития складываются симптомокомплексы проявлений, характеризующих отдельные свойства личности. В этом отражается становление индивидуальных свойств. Изменение симптомокомплексов в онтогенезе характеризует процесс развития индивидуальных свойств Второе. Развитие индивидуальных свойств заключается в изменении интенсивности и частоты их проявления. С возрастом до определенного периода увеличивается сила возбуждения и торможения, степень их уравновешенности, лабильность, подвижность нервной системы. То же относится и к возрастным изменениям свойств темперамента и личности. До какого-то возраста усиливаются степень волевого контроля, эмоциональная уравновешенность, пластичность и другие свойства темперамента, сознание ответственности, прилежание, аккуратность и т. д.

    Наконец, третье. Возрастное развитие индивидуальности заключается в возникновении  новых связей между индивидуальными свойствами. Например, у юноши возникает связь между учебными и профессиональными интересами, интеллектуальными свойствами, отношениями личности.

    Все эти три аспекта возрастного  развития индивидуальности одновременно характеризуют и общевозрастное развитие. Они типичны для всех детей определенного возраста. Но внутри общевозрастных характеристик обнаруживается широкий спектр индивидуальных различий. Это отчетливо проявляется в лонгитюдном исследовании (F. Л. Силина, 1977). Если сопоставить одних и тех же детей в подростковом и раннем юношеском возрастах, то у каждого мы находим типичные возрастные особенности свойств нервной системы и темперамента, в большей или меньшей степени выраженные. Но, анализируя всю выборку детей в разных возрастах, мы обнаруживаем высокую ранговую корреляцию исследуемых свойств данной индивидуальности. Относительное постоянство рангового места каждого из этих свойств говорит о его устойчивости, а изменение абсолютной величины каждого соответствующего показателя — о его возрастной изменчивости. Однако в результате индивидуальных различий в темпе возрастного развития каждого из изученных свойств их индивидуальное постоянство и устойчивость лишь относительны. Ранговое место, которое занимает ученик по данному свойству в каждом возрасте, не является абсолютно постоянным.

    Как видно из изложенного, одни и те же свойства могут характеризовать  и возрастную ступень развития, и  индивидуальную особенность. Поэтому  возрастные свойства могут маскировать  сходные с ними индивидуальные свойства. По данным М. Б. Топоровой (1929), такие свойства человека, как раздражительность, наклонность к страху или гневу, вялость, безразличие, подавленность, установленные у детей младшего школьного возраста как их индивидуальные особенности, у подавляющего большинства исследуемых не проявлялись в дошкольном возрасте. Наоборот, некоторые свойства темперамента, контрастирующие с возрастными свойствами у младших школьников, по данным того же автора, часто проявляются уже в дошкольном возрасте. Например, сдержанность, установленная у детой в младшем школьном возрасте, у некоторых из них проявлялась уже в дошкольном возрасте. Точно так же, по данным анамнезов в работе А. И. Ильиной (А. И. Ильина, И. Л. Палей, 1958), такие свойства, как неутомимость и высокая работоспособность, проявлялись у испытуемых уже в раннем детском возрасте. 
 

    ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ  СТИЛЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ЕГО СИСТЕМООБРАЗУЮЩАЯ ФУНКЦИЯ

    Системообразующая функция индивидуального стиля  необходимая предпосылка опосредующей функции объективных требований деятельности в становлении новообразований личности. Пока не изменилась прежняя связь между разноуровневыми свойствами индивидуальности, не может возникнуть и новообразование личности. Если у ребенка тревожность ожиданий при общении обусловлена слабостью нервной системы и психодинамической тревожностью, то преодоление первой достигается не потому, что изменяются свойства нервной системы и темперамента. Новое отношение к людям формируется тогда, когда разрушается связь между этими свойствами и тревожностью ожиданий. А разрушается она в результате усвоения индивидуального стиля деятельности. Если системообразующая функция индивидуального стиля игнорируется, возникновение в деятельности новообразований личности представляется как непосредственная реакция на новые требования социальной ситуации (Л. И. Божович, 1968).

    Системообразующая функция индивидуального стиля  деятельности игнорируется или недооценивается  в том случае, когда отсутствует  материалистическое понимание диалектической связи объективной детерминации и субъективной обусловленности деятельности.

    В современном бихевиоризме, например у Б. Скиннера (В. F. Skinner, 1953), действие рассматривается лишь в зависимости от объективных условий природной и социальной среды, как адаптация к этим условиям. Действия человека понимаются как особый тип инструментальных условных реакций на отдельные социальные стимулы и на сложные их системы. В инструментальной условной реакции человек выступает только как объект внешних воздействий, а не как субъект. Правда, механизм  подкрепления, участвующий в образовании инструментальных условных реакций, предполагает соответствие стимула каким-то природным свойствам-влечениям. Но в результате подкрепления изменяются лишь инструментальные реакции, а не подкрепляемые влечения. Поэтому новые инструментальные реакции не изменяют и связей между свойствами человека, не создают никакой новой структуры связей. Многообразие инструментальных реакций может бесконечно возрастать, а отношение подкрепляемой реакции к подкреплению остается тем же. Инструментальная реакция, не будучи действием субъекта, т е. осуществлением его целей и мотивов, тем самым не выполняет какой бы то ни было системообразующей функции. Стоя на позициях бихевиоризма, нельзя объяснить и возникновение новообразований личности в результате опосредующей функции деятельности. Там, где нет субъекта деятельности, не существует и саморазвития личности.

    В современ ном экзистенциализме, несмотря на прямо противоположный подход, игнорирование системообразу-ющей функции индивидуального стиля деятельности имеет те же корни. Здесь действие рассматривается только с субъективной стороны. Оно возникает в результате состояния субъекта в данной конкретной ситуации и вместе с тем завершается новым состоянием субъекта. Приведу несколько иллюстраций. Ф. Бойтендайк (F. Bytendijk, 1958) рассматривает различия в восприятии мальчиков и девочек на 2-м году жизни. Источник этих различий автор видит в различном характере предметных действий. Мальчики стремятся преодолеть сопротивление предмета. Поэтому они его разрушают, расчленяют, воздействуют одним предметом на другие. Действия девочек с предметом направлены на восприятие новых его свойств и сторон. Девочки поворачивают предмет разными сторонами, держат его перед собой. Их движения более плавные, менее энергичные. В зависимости от различий в направленности и характере действий формируются разные качественные особенности восприятия. Мальчики различают предметы преимущественно по форме, тяжести, сопротивлению. Их восприятие более аналитично. Девочки различают предметы преимущественно по цвету, осязаемым качествам. Их восприятие более синкретично. В этом истолковании различный смысл предметных действий мальчиков и девочек порождает различные качественные особенности восприятия.

    Тот же объяснительный принцип применяет Л. Франкль (L. F. Franckl, 1959), анализируя изменения личности заключенных в нацистских концлагерях. Одним и тем же вынужденным действиям заключенные придают разный смысл в зависимости от мотивов и убеждений. Смысл каторжной работы одни заключенные видят в том, чтобы любой ценой и во что бы то ни стало выжить. Другие— в том, чтобы в работе отвлечься от нечеловеческих условий в настоящем и сосредоточиться на будущем человечества, на неизбежной гибели нацизма. В зависимости от смысла, который заключенные придают своим действиям в данной ситуации, складывается неодинаковое отношение к реальной действительности концлагеря и соответственно различные свойства личности. И в этом случае психологический характер деятельности определяется свойствами субъекта, тем смыслом, который он придает ситуации, а в результате разного смысла действий складываются новые свойства субъекта.

    Из  двух приведенных примеров видно, что  действие у экзистенциалистов понимается как опосредующее звено между  предшествующим состоянием субъекта (смыслом, придаваемым ситуации) и последующим состоянием субъекта — новыми качественными особенностями восприятия (у Ф.Бойтендайка) или новыми свойствами личности (у Л. Франкля). Но так как в этих концепциях действие объективно не детермировано, то и новообразования сознания и личности не детерминированы. Действие здесь понимается лишь как передаточное звено между предыдущим и последующим состояниями субъекта Каким он станет, зависит от субъективно обусловленного смысла ситуации. Таким образом, развитие личности — это только спонтанное саморазвитие.

    Между тем системообразующая функция  индивидуального стиля заключается  как раз в том, что одно и  то же предшествующее состояние или  свойство субъекта в зависимости  от действия может быть связано с  различными последующими состояниями или свойствами. Индивидуальный стиль деятельности создает новые связи между свойствами субъекта. Таким образом, и у экзистенциалистов деятельность лишена системообразующей функции. 

    ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ  СТИЛЬ ОБЩЕНИЯ

    Исследуя  труд, спорт, учение, конструктивную деятельность, мы нашли два уровня индивидуального стиля — стиль моторной активности и стииль как индивидуальная система операций. Существуют ли уровни индивидуального стиля общения? Имеются ли в нем также стиль реакций и стиль операциий? Есть ли более высокий уровень — индивидуальная система промежуточных цеелей, которые служат средством для достижения конечной цели, общей в данных социальных условиях и в данной ситуации? Существует ли индивидуальный стиль общения как индивидуальная стратегия целей деятельности наподобие стиля жизни по А. Адлеру (A. Adler, 1927)?

    К индивидуальному стилю реакций  общения можно было бы отнести  симптомокомплексы, содержащие индивидуальные особенности речевых реакций, например, импульсивность, скорость, громкость, тембр речи, индивидуальный спектр фонем и т. д. Установлена связь некоторых из особенностей (импульсивности, скорости) индивидуального спектра фонем (Н. Г. Тонконог, 1980) со свойствами темперамента. Однако неизвестно, имеется ли связь между этими различными особенностями, образуют ли они целостные симптомокомплексы, находятся ли элементы этих симптомокомплексов в компенсаторных отношениях. Поэтому в настоящее время мы не в состоянии характеризовать индивидуальный стиль реакций общения. Мы можем рассмотреть лишь два других уровня индивидуального стиля — операциональный и целевой.

    Необходимая предпосылка индивидуального стиля  — зона неопределенности деятельности. Поэтому, чтобы ответить на поставленные выше вопросы, надо выяснить, есть ли зона неопределенности общения и заключается ли она только в неопределенности операций общения для достижения одной и той же цели общения или также в неопределенности целей общения для достижения какой-либо конечной цели в другой деятельности.

    Отправным пунктом в рассмотрении этих проблем должен быть вопрос о соотношении общения с так называемой предметной деятельностью. Общение как коммуникативная деятельность выполняет двоякую роль. Во-первых, оно служит средством удовлетворения одной из основных потребностей человека. Если эта потребность является основным мотивом, то общение выступает как самоцель. Для непосредственного общения, выступающего в названной роли, наиболее адекватна характеристика, данная ему Б. Ф. Ломовым (1976): это взаимодействие субъекта с субъектом. Разумеется, такое об-шение, поскольку оно имеет определенное предметное содержание, тоже опосредовано предметами. Человек понимает высказывания собеседника только тогда, когда правильно соотносит их с определенной предметной ситуацией. Но общение в этом случае не имеет целью создание предметного результата, и в этом именно смысле оно,отличается от предметной деятельности — труда, учения, игры и т. д.