Современная философская концепция Л.Н. Гумилева

К защите второй докторской его подтолкнула необходимость гласного обсуждения. Вот как это было, вспоминает Н. В. Гумилева: "Лев Николаевич трудился над книгой "Этногенез и биосфера Земли", писал и печатал статьи по этой теме, создал солидные рукописные заделы. Пошли слухи, что Гумилёв сочинил какую-то антимарксистскую работу. В наше отсутствие рукописи из его домашнего стола исчезали. Потом, правда, те же невидимки их возвращали, но не всегда в нужное место. В этой ситуации нужно было срочно "обнародовать" книгу". Гумилев сомневался, разрешат ли ему это сделать. И тогда решено было организовать защиту докторской диссертации по географии.

В Университете очень  одобрительно отнеслись к затее Л. Н. Гумилёва, сотрудники кафедры быстро организовали оформление документов. Оппоненты были приглашены из Москвы - доктор географических наук Э. М. Мурзаев, доктор биологических наук Ю. П. Алтухов и доктор географических наук А. М. Архангельский. В мае 1972 года состоялась защита. Л. Н. Гумилёв выступил прекрасно. Из 21 члена ученого совета 19 проголосовали "за". Но ВАК отказал в присуждении степени доктора географических наук - "за хорошее знание истории". И лишь спустя годы докторская была присуждена по совокупности работ. А в 1990 году Ленинградский Университет присудил Л. Н. Гумилёву первую премию за работу "Этногенез и биосфера Земли". [2, с.118]

К сожалению, сама обстановка в стране ("застоя" в 60-70-х гг. и перестройка 80-х) не способствовали адекватному пониманию теории этногенеза Л. Н. Гумилёва. Даже выход книг в 90-е годы не изменил ситуации. Близился развал СССР, страна была охвачена сиюминутными национальными претензиями, которые, казалось, очень быстро могут быть разрешены "демократическим" путем. Хотя книги Л. Н. Гумилёва мгновенно расходились, восприятию концепции ученого широким читателям помешала нервозность обстановки поспешной русской революции 90-х гг. Страна распадалась по трещинам и швам этногенетической реальности - по тем этногенетическим признакам, которые были многократно описаны Л. Н. Гумилёвым в качестве научной проблемы и научного осознания. Страна распалась по тем «кривым» данным Гумилевым в его теории этногенеза.

В работах объясняется  четкая динамика жизни всех наиболее прославленных в письменной истории  этносов, в том числе евразийских. Концепция этногенеза Л. Н. Гумилёва должна, наконец, стать отправной точкой в исследованиях и размышлениях гуманитариев, допущенных для выправления государственных функций.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Предыстория создания теории этногенеза

 

Лев Николаевич Гумилев - основатель новой теории - этногенеза, посвященной рождению, становлению и угасанию этносов, получившей признание во всем мире. Она исследует влияние природных процессов на историю развития человеческих цивилизаций.

Так получается, что представители истории, наши профессионалы, сегодня, не могут ответить на основные вопросы человеческого бытия. Не всегда отвечает философия, политические или социально-экономические дисциплины. Были в моде ответы социологические, политологические, экологические. Возможно, что новым витком в ответах на проблемы философии истории станет этнология Л.Н. Гумилева. Вполне возможно, и этому есть свидетельства, наука или научная дисциплина, которой еще нет в русских университетах, в итоге своего двухвекового развития будут опираться на работы Л. Н. Гумилёва потому, что он оказался наиболее мощным и прозорливым исследователем судеб десятков народов.

Содержанием этнологии Л. Н. Гумилёва - является этногенез, то есть история начала, возникновения и исчезновения этносов с поверхности земного шара. Без энергетического толчка биосферы, без связи с ландшафтом, с культурой и мыслительной деятельностью этногенез немыслим. Этногенез является историческим, цикличным. Следовательно, мы имеем дело с теорией, которая сама по себе наука, находящаяся в параллели к социальной истории. Она же социальная природа существования человечества. Этногенез не является абстракцией, он является постоянно конкретным, мозаичным, противоречивым и конфликтным.

До сих пор, историки довольствовались философскими теориями, объясняющими все циклы мировой истории. Цикличность - наблюдали еще авторы Анналов - хранители истории Рима и средневековые монахи. Но редкая книга по философии истории, за последнее десятилетие, может предоставить ответ на главный вопрос: "Что такое история в том виде, в каком мы являемся её наследниками?" В самом деле, что такое история и что такое философия истории? За последние два века накопилось такое количество ответов, что невозможно их суммировать в нечто цельное и продуктивное. История - это ВСЕ! С этим согласились представители гуманитарных наук, но не все. Представителей естественных наук - биологи, геологи, географы, климатологи, физики и экологи - первым пригласил к открытым дебатам по проблеме исторического знания и проверки его опытным путем Лев Николаевич Гумилев. Ведь в начале Нового времени в 17-18 веках ответы по вопросам исторического знания давали прежде всего астрономы, химики и алхимики, мореплаватели, физики.

Благодаря Гумилеву свершился переход  от общего знания о философии, истории, от работ натурфилософов, от теорий Дж. Вико, И. Гердера, Н. Грановского, Н. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби к построению синтеза новой историко-этнологической дисциплины, являющейся, естественнонаучной. Историю мира Л. Н. Гумилёв создал, опираясь на то, что народы земли, её этносы имеют право на описание своей истории в географии, климате, экологии и др. Жизнь, которая одновременно есть жизнь Природы, и жизни в рамках социального существования.

Это автономное существование этносов, благодаря теории Л. Н. Гумилёва, теперь обретает зримые черты специальной концепции, которая, возможно, окажется в одном ряду с концепциями Коперника, Гердера, Гумбольта, Ратцеля, Мечникова, Вернадского, как концепция философии истории накануне XXI века.

Что такое история? Что такое народ в его органической связи с рельефом, климатом, речью. Родины? По сути, ответом на эти вопросы была вся русская культура XIX века.

Термин "народоведение" вел И. Г. Гердер, величайший немецкий философ истории, первый "народовед" Европы. Он сыграл огромную роль в становлении русского взгляда на историю; цивилизацию и на создание "национального историографизма". Россия, как нам кажется, издревле была близка идея катастроф -эсхатологии, разломов, потрясений, переворотов, говоря языком Гумилева, - мутаций. Отсюда и столь пафосный перевод на русскую почву достаточно сухого немецкого опыта классической традиции собирания предметов народной архаики, быта, культа, фольклора, - вообще народных примет, именуемых у Гердера народоведение (фольксунде). [3, с.251]

И.Г. Гердер, издавший свой фундаментальный  труд "Идеи к философии истории  человечества" в 1791 году, был глубоко  переработан в России первой половины XIX века, Т. Грановским, выдающимся исследователем европейского Средневековья, русским исследователем "всемирной истории" как неделимого прошлого человечества. Гердеровское понимание революции, катастрофы как нормы, как скачка естественного и объяснимого стало аксиомой в том же столетии в России. Именно от него пошло достаточно распространенное затем объяснение непреложности связей катаклизмов (геологических сдвигов, дрейфов материков и проч.) природы в целом и человека.

Предыстория создания теории этногенеза Л. Н. Гумилёва связана также с опытами великого немецкого ученого Ф. Ратцеля (1844-1904). Его книги "Антропогеография", вышедшая уже через сто лет после работы И. Гердера, а затем "Земля и жизнь. Сравнительное землеведение" в двух томах в начале ХХ века стали настольными книгами в читающей России для понимания судеб этносов на территории Российской империи.

Ратцель в своем труде "Человечество как жизненноё явление на Земле" пишет о том, что судьба народов  обуславливается почвой, а также  растительным и животным царствами, "Почва, ландшафт не только дает поле деятельности народам и снабжает их пищей, но и принуждает их кооперироваться, климат определяет долю влаги и тепла, достающихся этим народам, а растительный и животный мир снабжает их средствами пропитания, одеждой и украшениями... принадлежность страны к известному полушарию, к известной части света, и полуострову, архипелагу, близость морей, рек, пустынь - все это определяет ход истории". [4, с. 23]

Немецкая наука к тому времени  становится частью русской науки. А  русская наука становилась тут  же частью общеевропейской, но в значительной мере и антиевропейской. Особенность русской науки в том, что она имела дело со столь сложным переменчивым объектом исследований, фактически ежедневно сталкивалась с "туземцами" не в Океании, Африке или Австралии, а у себя дома, за окном кабинета или за "околицей". Эта сказочная возможность видеть этнологические раритеты, а в натуре, что позволило ей довольно быстро образовать своего рода российский "авангард" в деятельности этнографии, антропологии, истории, географии.

Известно, что тот же Ф. Ратцель был теоретиком идеи "жизненного пространства". "Если какой либо народ в течении своего исторического развития не был богато одарен землей, - пишет Ратцель, - то его высшее призвание... в улучшении своего географического положения путем захвата лучших земель" [4,с.41] (имелась в виду... Россия до Урала!). А русские ученые – авангардисты отказались от идей национализма и геополитики.

Это нашло отражение в "Русской  идее" Н. А. Бердяева, который писал: "У русского народа нет такой любви к величию историческому, которым так пленены народы Запада. Народ, обладающий величайшим в мире государством, не любит государства и власти. Верно, что германская и русская идеи противоположны друг другу. Германская идея есть идея господства, преобладания, могущества, русская же идея есть идея коммюнатарности и братства людей и народов. Русские менее семейственны, чем западные народы, но безмерно более коммюнатарны. У русских иное чувство земли, и сама земля иная, чем у Запада. Русским чужда мистика расы и крови, но очень близка мистика души". [5, с.105] 

Одним из первых, кто стоит  у истоков народоведения в  России, был Карл Максимович Бэр (1792-1876). Это отражается в его многочисленных трудах по истории и географии. Он утверждал что, "судьба народов определяется наперед и как бы неизбежно, природою занимаемой местности". К. М. Бэр считал, что в физических свойствах местности заранее определена этническая история и всего человечества, и что "ход всемирной истории, конечно, более определяется природными физическими условиями". [6, с.70]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Теория этногенеза

 

Влияние географии на развитие этносов у Л. Н. Гумилёва не имеет прецедентов в русской науке и культуре. Исследования Гумилева по истории и пассионарности знаменуют собой выход в научный мир, на широкое обсуждение такой темы, которая существовала в той или иной форме всегда, но предметом особого интереса и осмысления у нас в стране не была в последние 60-70 лет. Речь идет о том, что в историософии, науке историографии, описавшей десятки цивилизаций, культур, общественных устройств, исторических фактов, событий и преобразований, тема жизнедеятельности народов мира оказывалась постоянно побочной, подчиненной статистическим обсчетам и конкретным социологическим исследованиям.

Теорией народоведения  стала теория этногенеза Л. М. Гумилева. Этой в столь очевидной форме строгой науки принципиально не существовало до него, и отныне этнология будет находится в русле построений картины мира по Гумилеву. Сегодня важно подчеркнуть значение теории народоведения - сплава этногенеза и пассионарности, которая является основой механизма этногенеза.

Содержанием теории Л. Н. Гумилёва - является этногенез, то есть механизм начала, возникновения и исчезновения этносов с поверхности земного шара и причинно-следственные связи "прохода", "шествия" этносов по Земле. Без связи с ландшафтами, с культурой и мыслительной деятельностью народов этногенез немыслим, как немыслим рациональный ответ на то, почему этот этногенез является историческим процессом, всегда неожиданным, и цикличным.

Л. Н. Гумилёв привлекает исторические сведения, о Восточной Европе и Сибири с примыкающими к ней странами Азии, подтверждающие закономерность и ищет новые данные для уточнения хронологии климатических изменений.

Исследования Л. Н. Гумилева касались круга разнообразных вопросов, касающихся истории природы и населения нашей необъятной страны. Вокруг хазарского узла Л. Гумилев объясняет явления как более раннего, так и более позднего времени на огромном пространстве от Тихого до Атлантического океана. Он выясняет закономерности исторического процесса, опосредованного изменениями природы, и показывает важную роль географического фактора в жизни людей. Географическая среда и изменения в природе, не могут быть безразличными для людей. От них многое зависит, они затрудняют или облегчают культурное и общественное развитие. Хотя общество живет и развивается по своим внутренним законам, и происходящие в нем события не всегда сводимы к воздействиям природной среды, влияние кормящего ландшафта бесспорно - что и доказал Л. Гумилев, Все это, в дальнейшем, и легло в основу новой науки - этногенеза.