Философия Аристотеля

Естеством или природой (physis) Аристотель называет возникновение того, что растет, или первооснову растущего, а также то, "из чего как первого или состоит, или возникает любая вещь". Одним словом, естеством Аристотель называет сущность вещей. Однако последнюю он дробит на материю и форму,   поэтому оказывается, что она - это, с одной стороны, материя, а с другой -       форма или сущность.

Мыслитель заключает, что "природа, или естество, в первичном и собственном смысле есть сущность". Он исходит из уже сформированных в философии Платона, но четко не разработанных понятий - сущности и материи. Так, он считает, что "если не будет ни сущности, ни материи, то вообще ничего не будет", вместе с тем сущность для него есть то, "чем материя всякий раз становится". Она есть то, что необходимо должно существовать "помимо составного целого, именно образ, или форма". Как это понимать, и что же все-таки сущность, материя или форма? 

О четырех причинах. Организм есть такая целостность вещи, когда имеется одна или несколько таких частей, в которых целостность присутствует субстанциально. Четырехпринципная структура всякой   вещи, как организма:

-материя вещи есть только еще самая возможность ее оформления и возможность эта - бесконечно разнообразная. Эйдос вещи не есть ее материя, а материя вещи не есть ее эйдос. Материя есть только возможность осуществлении эйдоса.

-эйдос (идея,  или форма) вещи является такой ее сущностью, которая находится в ней самой,  и без которой   вообще нельзя понять, что такое данная вещь.

-если вещи движутся, а для движения должна существовать какая-нибудь определенная причина движения, то это значит, что необходимо признать некое самодвижение, некую причину, которая  является  причиной для самой же себя. В бытии имеется самодвижущая причина и эта самодвижность так или иначе отражается и в реальной зависимости движения одной вещи от движения другой вещи. (действующая причина)

-нельзя мыслить движение в абстрактном виде, то есть без того результата, который она дает. Движение вещи подразумевает цель движения - специфическую категорию вещи, которая не есть ни ее форма, ни ее материя, ни ее причина. (целесообразность)

Иными словами, «каждая вещь есть овеществленная форма с причинно-целевым назначением».

В "Метафизике" Аристотель говорит о двух основных понятиях сущности: "Итак, получается, что о сущности говорится в двух основных значениях: в смысле последнего субстрата, который уже не сказывается ни о чем другом, и в смысле того, что, будучи определенным нечто, может быть отделено (от материи только мысленно), а таковы образ, или форма, каждой вещи". Еще далее Аристотель говорит, что "в наибольшей мере считается сущностью первый субстрат". Однако и его Аристотель также понимает двояко - как материю и как форму, или даже трояко, добавляя еще и то, что из них состоит (медь, очертание-образ и изваяние как целое). Но здесь же он задается вопросом: "что если форма (eidos) первее материи и есть сущее в большей мере"? Тогда "она на том же основании первее и того, что состоит из того и другого". В конце концов, оказывается, что "форма, или первообраз", и есть определение сути бытия вещи".

Философская деятельность Аристотеля была полезна тем, что он, выступая против вульгаризированной теории идей, пытался показать, что умозрение есть истина чувственного, а потому метафизика должна не только парить в умозрительном (так она превратится в фантазии), но быть связанной с чувственным. Ум по Аристотелю, "мыслит самое божественное и самое достойное и не подвержен изменениям, ибо изменение его было бы изменением к худшему". Следовательно, "ум мыслит сам себя, если только он превосходнейшее и мышление его есть мышление о мышлении". Для него "само знание предмет (знания)". Поскольку "постигаемое мыслью и ум не отличны друг от друга, у того, что не имеет материи, то они будут одно и то же, и мысль будет составлять одно с постигаемым мыслью". Он есть божественное мышление, "которое направлено на само себя, на протяжении всей вечности". Он "есть вечная, неподвижная и обособленная от чувственно воспринимаемых вещей сущность", эта "первая суть бытия не имеет материи, ибо она есть полная осуществленность", "эта сущность не может иметь какую-либо величину, она лишена частей и неделима", "не подвержена ничему и неизменна". Налицо все характеристики первопричины как божества. Аристотель так и именует, в конце концов, свой перводвигатель: "И жизнь поистине присуща ему, ибо деятельность ума - это жизнь, а бог есть деятельность; и деятельность его, какова она сама по себе, есть самая лучшая и вечная жизнь. Мы говорим поэтому, что бог есть вечное, наилучшее живое существо, так что ему присущи жизнь и непрерывное и вечное существование, и именно это есть бог".

С.Н. Трубецкой справедливо отмечает, что "Аристотель, подобно Платону, отправляется от основного дуализма, который проникает все его учение; но в то же время он сознает все трудности, сопряженные с дуализмом, и силится разрешить их. С этой целью он признает материю и форму, оба основных начала, соотносительным. «Материя есть "возможность" (потенция формы) и постольку предполагает форму». «Форма есть "действительность", или "энергия" материи...». «И, тем не менее, вопрос об отношении чистой мысли, чистой энергии разума к внешнему материальному миру остается невыясненным".

4. Идея души.

Космология. Космология - «вселенная» + «учение» – раздел астрономии, наука о вселенной, как едином связном целом и о всей охваченной астрономическими наблюдениями области вселенной как части этого целого. По утверждению Аристотеля, мировое движение есть цельный процесс: все его моменты взаимно обусловлены, что предполагает и единого двигателя. Далее, исход из понятия причинности, он приходит к понятию о первой причине. А это так называемое космологическое доказательство бытия Божия. Бог есть первая причина движения, начала всех начал. И в самом деле: ведь ряд причин не может быть бесконечным и безначальным. Есть причина, сама себя обусловливающая, ни от чего не зависящая: причина всех причин! Ведь ряд причин никогда бы не закончился, если не допустить абсолютного начала всякого движения. Этим началом является божество как общемировая сверхчувствительная субстанция. Аристотель обосновал бытие божества усмотрением принципа благоустройства Космоса.

Моральный образец Аристотеля – Бог, или совершеннейший философ, «мыслящее себя мышление».

По Аристотелю, божество служит предметом высшего и наиболее совершенного познания, так как все знание направлено на форму и сущность, а бог есть чистая форма и первая сущность. Бог Аристотеля, однако, не есть личный Бог. Не только аристотелевская логика, но и его космология строятся на этих допущениях: та и другая постулируют зависимость единичного от универсального. В логике единичного выводиться из общего – лучшим примером такой дедукции является силлогизм. В космологии, физике, метафизике всеобщее, или универсальное, обнаруживается с помощью индуктивного умозаключения, отправной точкой которого служит единичное.

В космологии он отверг учение пифагорейцев и разработал геоцентрическую систему, сохранившую власть над умами вплоть до появления гелиоцентрической системы Коперника.

Как и Платон, Аристотель постулировал существование универсального, или общего, и постулировал его познаваемость. В чем он расходился с Платоном, так это в признании реальности единичных вещей, а признавая непосредственные, действительные отношения между универсальным и единичным, он расходился с учителем еще глубже. Таким образом, по Аристотелю, идеи или формы вещей не могут пониматься как сущности, не зависимые от своего воплощения или актуальности.

Идея Души. Аристотеля, помимо прочего, можно назвать и основателем психологии, так как он выделяет ее предмет, душу в качестве необходимого объекта размышления. Так, он пишет, что "познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы", а потому ему необходимо отвести "одно из первых мест". Говоря о душе Аристотель начинает как эмпирик. Так он пишет, что душа фактически ничего не испытывает и не действует без тела и все ее состояния имеют свою основу в материи: "душа не существует без материи". Душа бывает растительной и животной, а также "разумной". Есть у него и более подробная классификация, где можно выделить пять видов или частей души: душа "питающая", "ощущающая", как энергия "стремления", "движения" и "мышления". В основу всего познания, как и в "Метафизике", Аристотель полагает ощущение: "существо, не имеющее ощущений, - говорит он, - ничему не научится и ничего не поймет". Однако далее Аристотель переходит к критике натуралистических и пифагорейских представлений о душе как гармонии, числе и чём-то самодвижущем. Так, если бы душа состояла из элементов и познавала мир благодаря принципу подобия, то ей было бы недоступно познание общего. Вместе с тем он признает, что только одной душе присуще мышление, а если "имеется какая-нибудь деятельность и состояние, свойственное одной лишь душе, то она могла бы существовать отдельно от тела". И в этом смысле душа становится объектом "первой философии", т.е. метафизики, так как отделенное "от всего телесного как таковое изучает тот, кто занимается первой философией". Здесь он вступает уже в область умозрительных спекуляций о душе, развивая фактически метафизическую теорию о ней. Последняя представлена его учением об уме как высшей способности души.

Опускаясь в своих философских  размышлениях из бездны Космоса к миру одушевленных существ, Аристотель считал, что душа, обладающая целеустремленностью, есть нечто иное, как неотделимый от тела его организующий принцип, источник и способ регуляции организма, его объективно наблюдаемого поведения. Душа – энтелехия тела. Поэтому правы те, кто полагает, что душа не может существовать без тела, но сама она нематериальна, нетелесна. То, благодаря чему мы живем,  ощущаем и размышляем – это душа, так что она есть некий смысл и форма, а не материя и не субстрат: «Именно душа придает цель и смысл жизни». Телу присуще жизненное состояние, образующее его упорядоченность и гармонию. Это и есть душа, то есть отражение актуальной действительности всемирного и вечного Ума. Аристотель дал анализ различных «частей» души: памяти, эмоций, перехода от ощущений к общему восприятию, а от него – к обобщенному представлению; от мнения через понятие – к знанию, а от непосредственно ощущаемого желания – разумной воле. Душа различает и познает сущее, но она «немало времени проводит в ошибках». «Добиться о душе чего-нибудь достоверного во всех отношениях, безусловно, труднее всего». Согласно Аристотелю, смерть тела освобождает душу для ее вечной жизни: душа вечна и бессмертна.

Прежде всего, необходимо определить к какому роду (сущего) относится душа и что она такое, есть ли она определенное нечто, относится ли она к тому, что существует в возможности или, скорее, есть  некоторая энтелехия - (греч. entelechia - имеющее цель в самом себе) - у Аристотеля - целеустремленность, целенаправленность как движущая сила.

Следует также выяснить, состоит ли душа из частей или нет и однородны ли все души или нет. И ели не однородны, то отличаются ли они друг от друга  по виду или по роду.  Это нужно выяснить, потому что  те, кто говорит о душе и исследует ее, рассматривают, по-видимому, лишь человеческую душу. Не должно ускользать от нас и то, что одно лишь определение души, как, например, определение живого существа одно, или душа каждого рода имеет особое определение, как, например, душа лошади, собаки, человека, Бога (живое же существо  как общее есть либо нечто, либо нечто последующее, подобным образом обстоит  дело и со всякой другой высказываемой общностью). 

Далее, если имеется не множество душ, а только части души, возникает вопрос: нужно ли сначала исследовать всю душу или ее части? Трудно также относительно частей определить, какие из них  различаются между собой по природе и нужно ли сначала исследовать части или же виды их деятельности (например, мышление или ум, ощущение или способность ощущения). И точно так же  относительно других способностей души. Если же нужно сначала исследовать виды ее деятельности, то опять-таки можно было бы поставить вопрос,  не следует ли сначала рассмотреть то, что им противолежит, например: ощущаемое прежде способности ощущения, мыслимое - прежде мыслительные способности.

Аристотель понимал душу, как движущее начало, но утверждал что сама душа не может двигаться (далее - хотя и иметь движение).

Аристотель различал четыре вида движения (изменения):

-возникновение и уничтожение;

-качественное изменение, т.е. изменение свойства; (несмотря на излагаемую извидность движения души, именно данную философ считает истинно начальным – изменение первое числится скорее как измерение, состоящее в переходе одной вещи в другую)

-количественное изменение, т.е. увеличение и уменьшение (рост, убыль);

-перемещение, перемена места.

Так как имеется четыре вида движений, то душа должна иметь или одно из этих движений, или несколько, или все. Если душа движется не привходящим образом, то движение должно быть ей присуще по природе, а если движение, то место: ведь все названные движения происходят в каком-то месте. Но если сущность души заключается в том. что она сама себя движет, то движение ей будет присуще не привходящим образом.

Если движение присуще душе от природы, то она могла бы быть приведена в движение и посторонней силой, а если бы и посторонней силой, то и от природы. Так же обстоит дело и с покоем. Ведь куда вещь стремится от природы, там же она и от природы находится в покое. И точно так же: куда вещь движется под действием посторонней силы, там же она под действием посторонней силы находится в покое. Аристотель не мог точно объяснить движение души в состоянии ее покоя под действием посторонней силы.

Мы говорим, что душа скорбит, радуется, дерзает, испытывает страх,  что она гневается, ощущает, размышляет. Все это кажется движениями. И поэтому можно было подумать, что и сама душа движется. Но это вовсе не необходимо. Ведь если и скорбеть, радоваться, размышлять - это именно движения, и все это означает быть приведенным в движение, то такое движение вызывается душой (например, гнев или страх – оттого, что сердце вот так-то приходит в движение; размышление, быть может, означает такое вот движение сердца или чего-нибудь иного; причем в одних случаях происходят перемещения, в других - превращения). Между тем сказать, что душа гневается, - это то же, что сказать- душа ткет или строит дом. Ведь лучше, пожалуй не говорить, что душа сочувствует, или учится или размышляет. И это не означает, что движение находится в душе, а означает, что оно то доходит до нее, то исходит от нее; так, восприятие от таких-то вещей доходит до нее, а воспоминание - от души к движениям или к их остаткам в органах чувств.

Из изложенного очевидно, что душа не может двигаться. А если она вообще не  движется, то ясно, что она не может двигать самое себя.