Кризис развития трехлетнего возраста

         Общие признаки характерны абсолютно для всех кризисов: будь то годовалый малыш или трудный подросток. Однако каждый кризис служит своей цели развития личности, а значит, имеет свои проявления - и положительные, и отрицательные.

         Кризис трех лет - один из самых известных и изученных кризисов развития маленького человечка. И это хорошо: можно найти много информации, узнать разные точки зрения, тщательно подготовиться к такому периоду в жизни своего малыша. Но есть и другая сторона вопроса: кризис трех лет отличается от того, что происходило в возрасте одного месяца (так называемый кризис новорожденности) или годика (кризис одного года). Если предыдущие два «переломных» момента могли пройти относительно гладко, первые акты протеста носили еще не столь активный характер, а в глаза бросались лишь новые умения и навыки, то с кризисом трех лет ситуация более сложная. Пропустить его практически невозможно. Послушный трехлетка – явление почти такое же редкое, как и покладистый и ласковый подросток. Такие особенности кризисных возрастов, как трудновоспитуемость, конфликтность с окружающими и пр. в данный период впервые проявляются реально и в полном объеме. Недаром кризис трех лет называют иногда еще возрастом строптивости.

         Общим для всех кризисов развития являются несколько основных критериев:

     1. «Острый» период

     Границы, отделяющие начало и конец кризиса  от смежных с ним возрастов, в  высшей степени неотчетливы. Но хотя период кризиса возникает незаметно, и очень трудно определить момент его начала и окончания, характерным для любого такого этапа является то, что он имеет в середине своего рода пиковую точку, резкое обострение.

     2. Трудновоспитуемость

     Значительная  часть детей в период кризиса  трудно поддается воспитанию. У ребенка  часто снижается школьная успеваемость, работоспособность, ослабляется интерес к бывшим любимым занятиям. Характерны конфликты с окружающими, внутренняя жизнь часто связана с болезненными переживаниями. Однако конкретный характер протекания критических периодов во многом определяется внешними условиями. Таким образом, гораздо больше вариаций человеческих проявлений во время кризисов, чем в стабильные периоды.

     3. Впечатление регресса

     Негативные  внешние характеристики поведения  в период кризиса создают впечатление  того, что ребенок, развиваясь, не столько приобретает для себя, сколько теряет из приобретенного прежде.

     Для кризиса трех лет характерны следующие  черты:

• Упрямство. Эта черта пронизывает практически все поведение ребенка. Он не воспринимает мнение других людей, а постоянно настаивает на своем. 
  Например, ребенок просит купить во время прогулки апельсиновый сок. Мама заходит в магазин, но там есть только яблочный, малыш отказывается пить, потому что сок «не тот». Он может очень хотеть пить, но все равно, требует именно апельсиновый. Ребенок устраивает истерики (чаще в людных местах): Ваня захотел снять шапку в автобусе, а мама не разрешила, и вот уже все пассажиры слушают возмущенные вопли ребенка.
• Строптивость. Ребенок отказывается выполнять требования взрослых, словно их не слышит (особенно это проявляется в семьях, где наблюдаются противоречия в воспитании: мама требует одно, папа – другое, бабушка вообще все разрешает).
• Своеволие. Ребенок ставит перед собой цели и идет к их достижению через все преграды. Например, малышу захотелось пойти погулять, но взрослым некогда. Ребенок настаивает, используя все методы воздействия на родителей (вежливые просьбы, нытье, угрозы, капризы и т.д.).
• Симптом обесценивая. Проявляется в том, что ребенок начинает ругаться, дразнить и обзывать родителей. Например, в этом возрасте ребенок впервые вполне осознанно может использовать «скверные» слова в адрес родителей. Если такое поведение остается незамеченным или же вызывает насмешку, смех, удивление, то для малыша это может стать подкреплением его действий. Когда позднее (в 7-8 лет) родители вдруг обнаружат, что ребенок спокойно им дерзит и захотят это исправить, то сделать что-либо будет уже поздно. Синдром обесценивания станет привычной линией поведения ребенка.
• Деспотизм. Ребенок заставляет родителей делать все, что он хочет. По отношению к младшим сестрам и братьям деспотизм может проявляться как ревность. Например, ребенок может забирать игрушки, одежду, толкать, замахиваться.
• Негативизм. В общем смысле негативизм означает стремление противоречить, делать наоборот тому, что ему говорят. Ребенок может быть очень голоден, или очень хотеть послушать сказку, но он откажется только потому, что вы, или какой-то другой взрослый ему это предлагает. Негативизм следует отличать от обычного непослушания. Ведь ребенок не слушается вас не потому, что ему так хочется, а потому, что в данный момент не может поступить иначе. Отказываясь от  предложения или просьбы взрослого ребенок, таким образом, защищает свое «Я».

         За первые три года своей  жизни маленький человек осваивается с окружающим миром, привыкает к нему и обнаруживает себя как самостоятельное психическое существо. В этом возрасте наступает момент, когда ребенок как бы обобщает весь опыт своего раннего детства, и на основе его реальных достижений у него складывается отношение к себе, появляются новые характерные черты личности. К этому возрасту, все чаще мы можем слышать от ребенка местоимение «я» вместо его собственного имени, когда он говорит о себе. Ребенок начинает осознавать себя как отдельного человека, со своими желаниями и особенностями, появляется новая форма самосознания. Правда, осознание «Я» трехлетнего ребенка еще отличается от взрослого. Оно совершается пока не во внутреннем, идеальном плане, а имеет характер, развернутый вовне: оценка своего достижения и сопоставление ее с оценкой окружающих.

        Осознавать свое «Я» малыш начинает под влиянием возрастающей практической самостоятельности. Именно поэтому «Я» ребенка так тесно связано с понятием «Я сам». Меняется отношение ребенка к окружающему миру: теперь малышом движет не только желание узнавать новое, овладевать действиями и навыками поведения. Окружающая действительность становится сферой самореализации маленького исследователя. Ребенок уже пробует свои силы, проверяет возможности. Он утверждает себя, и это способствует появлению детского самолюбия - важнейшего стимула к саморазвитию и самосовершенствованию. Это именно тот возраст, когда, по мнению известного американского психолога Э. Эриксона, начинает формироваться воля, и связанные с ней качества - независимость, самостоятельность. 
 
 

3.   Краткая характеристика основных стратегий воспитания

         Исходя из того, что гипотеза  данного исследования предполагает  изучение влияния поведения взрослого  на протекание кризиса 3х лет  у ребенка, считаем, что необходимо рассмотреть основные стратегии общения взрослых с детьми.

         Академик РАО профессор И.А.  Зимняя, первая предложила термин «стратегиальный подход» относительно воспитания, однако ее исследования большим образом затрагивают систему дошкольного и школьного образования, нежели семейного. В качестве основы для изучения данной проблемы мы выбрали результаты исследований кандидата психологических наук, члена правления Общества семейных консультантов и психотерапевтов, преподавателя кафедры системной семейной психотерапии Института практической психологии и психоанализа Г.Л. Будинайте, которая выделяет, основываясь на своем опыте следующие стратегии родительского воспитания.

         Стратегия 1. «Отдадим его профессионалам». Данная стратегия характеризуется следующими признаками:

1. Чаще всего данной стратегии придерживаются молодые родители «планомерно и разумно» решающие вопрос с родительством, так же как и все остальные вопросы, требующие «грамотного менеджмента» или родители с высоким достатком.
2. По сути, все содержание жизни такого ребенка готово быть оплачено как услуга, которую родители надеются получить «извне».
3. Жизнь такой семьи зависит от множества специалистов, обеспечивающих поддержку, а часто - подмену родительству.
4. Рационализируется эта позиция через вполне внятные и разумные аргументы о цивилизованном распределении труда: почему собственно не поручить воспитание, выхаживание, нахождение общего языка с ним, мало пока нам понятным, не говоря уже о каком-нибудь лечении и спорте и т.д. специалистам, а не нам, дилетантам – родителям.

         Обусловлена данная стратегия  в первую очередь с «новыми  веяниями». Количество возможностей «опосредовать» контакт и взаимодействие с ребенком неимоверно выросло и разрастается с закреплением новых условий жизни, в особенности в крупных городах. Очевидно, что во многом речь идет о возможностях, отсутствовавших, когда нынешнее поколение родителей было детьми. С другой стороны, именно новыми рыночными условиями жизни может быть обьяснена необходимость такого распределения труда между собственно профессиональными обязанностями родителей и родительством. Уровень временных и энергетических затрат любого успешно выживающего в новых «рыночных» условиях профессионала действительно очень высок и, если оба родителя оказались в подобной профессиональной ситуации, такой подход к родительству оказывается как бы единственно возможным. Можно говорить здесь и о возрастающей универсализации ролей мужчины и женщины.

         Однако, при более широком взгляде видно, что исторически это достаточно устойчивая стратегия как низших слоев (вынужденных прибегать к социальной поддержке в выращивании детей), так и наиболее благополучных слоев на протяжении длительного времени, хотя очевидно, что характер этого опосредования сильно разнится.

         Нельзя не заметить также, что она в известном смысле продолжает и логику советского воспитания, приниципиально антисемейного и стремящегося к максимальному социальному опосредованию детско-родительских отношений.

         Стратегия 2. «Он должен, просто обязан». Даная стратегия характеризуется следующими признаками:

1. Ребенка стремятся развивать всеми доступными способами и методами (раннее обучение чтению, иностранным языкам, большое количество секций и кружков у ребенка)
2. Жизнь такой семьи, чаще, конечно, матери, подчинена строгому ежедневному распорядку и грамодью планов всей выстроенной - иногда на несколько лет вперед - программы достижений.
3. Как правило, такая семья жестко ориентирована на социальное одобрение.
4. Детско-родительские взаимоотношения выступают здесь как напряженная система взаимоотношений, в которой одобрение, похвала, радость родителя в существенной степени зависят от того, что сделал и что не сделал ребенок. Здесь, как правило, отсутствуют нормальное для детского времяпровождения бесполезное дуракаваляние, игра с «простыми» соседскими мальчиками, «пустая мечтательность», поскольку здесь они вызывают тревогу.
5. Связь родителей с ребенком или, по крайней мере, с одним из родителей часто интенсивнее, чем обычно, что, случается, ведет к обеднению, а то и к исключению его нормальной связи с ровесниками.

         Как правило, данный тип детско-родительских отношений во многом сформирован и усилен временем перестроечных изменений. Очевидно, что ситуация вхождения «в большой мир», от которого были изолированы тогдашние родители в детстве провоцировала эту волну тревожной родительской активности - он представал не столько как мир новых возможностей, сколько новых пугающих требований. Способ совладания с этим очень напоминал способ совладания с трудностями времен дефицита, когда с невероятными усилиями надо было обеспечить то, чего нет нигде, но «есть у каждого приличного человека». Так возникала соответствующая мифология: «нельзя не рожать в воду», нельзя не обучать танцам и фехтованию в частной школе, нельзя не начать учить языку, а лучше двум, в раннем детстве. Собственная тревога родителей канализировалась в повышенную активность по поводу собственных детей.

         Подобная стратегия часто приводит  к парадоксальному результату: наращиваемые многолетними усилиями успехи разрушаются при первом личностном кризисе в жизни ребенка, если они не нанизаны на основу этой базовой любви и принятия, если не сформирована самоценность и самопринятия ребенка, способность реалистично воспринимать себя и окружающих, которые как раз существенно страдают в такой системе взаимоотношений [3, С. 76 - 90].