Наибольшим  опытом обогатилась медицина в области  инфекционных болезней. В Средние века на Западе, как и на Востоке, свирепствовали эпидемии. Санитарными последствиями опустошительных войн и массовых передвижений огромного количества людей были разруха во всех областях хозяйственной жизни, голод и крупные эпидемии — в таких масштабах, каких не знал древний мир. Для иллюстрации приведем лишь несколько примеров. С 907 по 1040 г. в Западной Европе зарегистрировано 28 голодных лет. Это свидетельствует о том, что голод был обычным явлением. В 1032—1035 гг. «великий голод» опустошил Грецию, Италию, Францию и Англию. Современник бедствия Рауль Глабел писал: «И весь род человеческий изнывал из-за отсутствия пищи: люди богатые и достаточные чахли от голода не хуже бедняков, ибо при всеобщей нужде сильным не приходилось больше грабить».

      О распространенности эпидемий говорят следующие данные: в 1087 г. в Германии и Франции разразилась эпидемия чумы; в 1089 г. Францию, Германию, Англию и Скандинавию впервые посетила какая-то новая эпидемическая болезнь («священный огонь»); в 1092 г. наблюдался неслыханный падеж скота и «большая смертность людей». В 1094 г. чума охватила Германию, Францию и Нидерланды. Во время Крестового похода в 1147 г. голод и болезни уничтожили большую часть германского ополчения. По словам безымянного автора хроники Константинопольское опустошение», живых не хватало, чтобы хоронить мертвых. Во время «детских» крестовых походов 1212 г. погибли от истощения и болезней десятки тысяч малолетних крестоносцев.

      Наиболее  тяжелой была эпидемия «черной смерти» в середине 14 в. (чума и вместе с ней другие болезни). На основании городских хроник, церковных записей о погребениях, летописей, воспоминаний современников и других источников историки считают, что в крупных городах (Вена, Будапешт, Прага, Париж, Марсель, Флоренция, Лондон, Амстердам и др.) вымерло тогда от половины до 9/10 населения; в ряде стран Европы число умерших достигало около 50% населения [Б. Ц. Урланис (1941) считал, что в целом в Западной Европе от эпидемии чумы погибло не менее 1/5 части населения; Геккер (I. Haecker, 1832) допускал, что общее число умерших от чумы составило около 25% населения Западной Европы, или св. 26 млн. человек].

      В художественной литературе всех стран  нашли отражение опустошительные средневековые эпидемии, сопровождавшие их разруха во всех областях хозяйственной и общественной жизни, отчаяние и нравственный распад. Автор поэмы «О черной смерти» Симон Ковино (Франция) писал, что число похороненных людей превышало число оставшихся в живых, города обезлюдели, в них не видно жителей. Боккаччо (G. Boccaccio, 1313—1375) писал в «Декамероне»: «...смертоносная чума открылась в областях востока и, лишив их бесчисленного количества жителей, дошла, разрастаясь плачевно, и до запада. Не помогали против нее ни мудрость, ни предусмотрительность. Воздух казался зараженным и зловонным от запаха трупов...». Сходные картины рисовали и русские летописцы. В средневековых письменных источниках мы находим бесчисленные упоминания об эпидемиях обычно под обобщающим наименованием «мор» — loimos (дословно «чума»). Но сохранившиеся описания дают основание считать, что чумой (мором) называли различные эпидемические заболевания: чуму, тифы (в первую очередь сыпной), оспу, дизентерию и др. Весьма часто эпидемии носили смешанный характер. Из других заболеваний чрезвычайно широко распространилась в этот период проказа. Под этим названием скрывался и ряд других кожных поражений.

      Власти  были вынуждены принимать какие-то меры по борьбе с распространением эпидемий. Первый из известных нам лепрозориев был создан в древней Армении в 260—270 гг. н. э. Лишь через 300 лет, в 570 г. был открыт первый лепрозорий в Западной Европе. В первой четверти 13 в. в связи с последствиями крестовых походов, способствовавших широкому распространению проказы, была учреждена специальная организация для призрения прокаженных — монашеский орден «Святого Лазаря»: поэтому и убежища для изоляции прокаженных получили наименование лазаретов. В 13 в. в одной лишь Франции было открыто 2 тыс. лепрозориев, а всего в Западной Европе— 19 тысяч. Во время эпидемии чумы в Константинополе (332 г.) император Юстиниан приказал «очищать» всех путешественников на специальных пунктах и выдавать им удостоверения.

      Первые  санитарные кордоны были введены  в Клермонте около 630—650 гг. В 1374 г. власти Милана создали за пределами города «чумной дом» для изоляции больных и подозрительных. В Модене, Венеции, Генуе, Рагузе путешественники и купцы подвергались изоляции и наблюдению в течение сорока дней (карантины). В 13—14 вв. в Италии, Германии и других странах было положено начало санитарному законодательству и городской санитарии.

      В крупных портовых городах Европы, куда торговыми судами могли быть занесены эпидемии, появились особые противоэпидемические учреждения — изоляторы, обсерваторы, был установлен карантин (дословно «сорока-дневие» — срок изоляции и наблюдения за судами, их экипажами). В Венеции такой карантин возник в 1374 г., в Рагузе (Далмация, ныне Дубровник в Югославии) — в 1377 г., в Марселе — в 1383 г. Правила марсельского карантина требовали пребывания людей и грузов с подозрительного судна в течение сорока дней «на воздухе и под солнечным светом». В итальянских портовых городах создавались специальные органы, на которые возлагались санитарно - полицейские   функции. В 1348 г. в Венеции был организован санитарный совет, в других итальянских портах появились особые надзиратели — «попечители здоровья».

       В 1426 г., также в связи с экономическими интересами средневековых городов, в них были учреждены должности «городовых физиков» (врачей), выполнявших в основном противоэпидемические функции. В ряде крупных городов (Париж, Лондон, Нюрнберг и др.) были  опубликованы   правила — «регламенты», имевшие целью предотвратить занос и распространение заразных болезней. В связи с задачей предупреждения эпидемий проводились некоторые общесанитарные мероприятия — удаление падали и нечистот, обеспечение городов доброкачественной водой.

      На  Руси, как свидетельствуют летописи и другие источники, мероприятия по предупреждению заразных заболеваний проводились с давних времен, еще в период удельной раздробленности. Эти мероприятия продолжали развиваться в Московском феодальном государстве.

      Для предупреждения широко распространенной в Средние века «проказы» применялись разные меры: изоляция «прокаженных» в лазареты, снабжение «прокаженных» рогом, трещоткой или колокольчиком для предупреждения издалека здоровых во избежание соприкосновения; у городских ворот ставили особых привратников для осмотра и задержки подозрительных на «проказу». Издавались правила, согласно которым «прокаженным» запрещалось посещать церкви, мельницы, пекарни, булочные, колодцы, источники. Этот перечень, в котором на первом месте стоят места скопления людей, на втором — места изготовления н продажи пищи и источников питьевой воды, ясно говорит о наличии наблюдений о путях распространения заразных болезней.

      В 12—13 вв. был осуществлен ряд мер по организации медико-санитарного дела. Изданы законоположения, регламентирующие врачебную практику (первое — указ Роджера Сицилийского в 1140 г. о допуске к врачебной практике лиц, прошедших соответствующий курс обучения), в конце 12 в. началась организация в городах гражданских больниц, были открыты первые аптеки (в 1238 г.— в Венеции, в 1300 г.— во Флоренции). В 1241г. Фридрих II издал указ об установлении  государственного контроля и приготовлением лекарственных средств и хирургической практикой. Органы городского самоуправления, пользуясь получаемыми городом привилегиями, создавали врачебные коллегии для надзора за состоянием городов, практикой врачей, аптекарей, хирургов и акушерок, для проверки знаний претендентов на врачебную практику в городе независимо от наличия у них университетского диплома.

      Медицина  средневековой Европы не была бесплодной. Она накопила большой опыт в области  хирургии, распознавания и предупреждения инфекционных болезней, разработала ряд мер противоэпидемического характера; возникли больничная помощь, формы организации медпомощи в городах, санитарное законодательство и т. д. В результате развития экономики созрели условия для коренных преобразований в сфере идеологии, культуры и естественных наук, начало которым было положено эпохой Возрождения.

Глава 2. Об истории  западноевропейского  госпиталя в средние  века

     История средневекового госпиталя охватывает почти тысячелетие. Между тем на современную больницу с врачами, медицинскими медсестрами, палатами и некоторой специализацией госпиталь начинает походить разве что с XV века; более того, вплоть до позднего средневековья (XIV-XV век) далеко не каждый госпиталь вообще имел какое-либо к медицине. Сам институт  госпиталей за тысячу лет средневековья претерпел существенные трансформации, отчасти связанные с изменениями в политическом устройстве Европы и ее хозяйственной жизни, отчасти – с церковными реформами, в свою очередь явившимися следствием изменений в области идеологии и всего духовного «климата».

     Рассматривать госпиталь в средние века как  медицинский центр – это не просто упрощать, а извращать историю. Институт госпиталей в средние века изначально имел вовсе совсем другие функции, и госпитали, подобные знаменитому Hotel-Dieu в Париже, где уход за больными действительно играл существенную роль (которую тем не менее не стоит переоценивать !), являются скорее исключением, нежели правилом. Госпиталь возник как один из церковных институтов и был наделен «сакральным» достоинством, играя роль своеобразной жертвы Господу, поэтому рассматривать его историю необходимо в контексте всей христианской идеологии, базирующейся на Священном Писании, и шире – в контексте всей соцкультурной истории средневековья.

     Само  слово “госпиталь” (происходит от латинских hospes – гостеприимный, hospitalis – гостеприимство) по меньшей мере до IX века чаще всего употреблялись применительно к беднякам и путешественникам: «hospitale pauperum et peregrinorum» - в значении места, где им оказывалась гостеприимство. Обычаи гостеприимства хорошо были известны «варварским» народам Европы, но с распространением христианства это понятие приобретает еще одно важное значение – гостеприимство и помощь по отношению к нуждающимся, словом, благотворительность. В дохристианских культурах, типологически предшествовавших латинскому средневековью, - в античной и германо-кельтской, господствовали идеалы физической силы, молодости и красоты, а бедность, с необходимостью тяжелого физического труда, равно как и болезнь, препятствующая реализации жизненных целей и не вписывающаяся в гармоничное бытие космоса, свидетельствовали о не совершенности человека и однозначно соотносились с парадигмой отрицательных значений. Бедные, больные, калеки, дряхлые старики были наименее ценными членами общества, чем в конечном счете и объясняется отсутствие общественно санкционированного обычая заботиться о них.

     В эпоху христианского средневековья  положение вещей принципиально  меняется. Евангельский постулат «блаженны нищие» и неведомая прежде позитивная оценка физического труда и бедности явились тем совершенно новым, «революционным» элементом идеологии, который в значительной мере повлиял на всю социальную рефлексию последующих столетий и вызвал к жизни феномен каритативной (от лат. – caritas – любовь к ближнему, милосердие) деятельности по отношению к бедным, ставшим существенным элементом социальной и духовной жизни общества. Любовь к ближнему и благотворительность были одним из основных требований, предъявляемых церковью к благочестивым христианам.

     Жития святых, чудесные истории и проповеди  учили: голодных – кормить, раздетых – одевать, пленных – выкупать, больных утешать и окружать заботой, странникам – давать кров и пищу. Добрые дела во имя веры и любви к ближнему рассматривались как средство искупить собственные грехи и обрести спасение души, ибо, как учил Христос, «если хочешь быть совершенным; пойди, продай имение твое, и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, и следуй за Мной» (Матф. 19, 21). Но христиниазация, глубоко изменившая мироотношение человека, и религиозно-этическое оправдание, даже превознесение бедности и страданий, тем не менее не означали мгновенного перелома в общественном сознании и отказа от прежних социальных установок, поэтому в раннее средневековье (V-X/XI века) мирская благотворительность очень часто носила характер символический характер и выражалась главным образом в публичной раздаче милостыни и дарениях в пользу церкви и монастырей.

     Основная забота о бедных осуществлялась по инициативе церкви. Уже с V века согласно папским предписаниям церковь выделяла для призрения бедных четверть своих доходов. С начала VI века во всех церквах Галлии, которая была оплотом христианства в заселенных германцами областях, стали составлять специальные списки тех, кто нуждается в постоянной материальной помощи («matriculae pauperum»), прежде всего инвалидов. Тогда же в Западной Европе распространяется возникший на христианском Востоке институт дъяконата, основным направлением деятельности которого была забота о бедных и больных. Посещать больных и умирающих вменяется в обязанность и священникам. Епископы в свою очередь должны были осуществлять верховное руководство каритативной деятельности церкви в своих епархиях, организовывать закупки зерна и создавать запасы на случай голода, в их компетенцию входило также создание госпиталей¹.

     Госпитали стали одной из первых институционализированных форм каритативной деятельности церкви. Идея их создания, как и институт дъяконата, пришла из Византии. Там подобные учреждения возникают уже при императоре Константине (IV век) в Константинополе и Кесарии. На латинском Западе первые госпитали при епископских кафедральных соборах (к этому типу госпиталей относится и парижский Hotel-Dieu) появились на рубеже V/VI веков в Галлии и число их быстро росло. Пару столетий госпитали стали устраивать и при монастырях, а в высокое средневековье (с конца XI века) – в городах, часто на пожертвования частных лиц. Как уже отмечалось, специальной установки заботиться о больных и создавать для этого какие-либо особые учреждения («монастырские больницы») у католической церкви никогда не было. Госпиталь возник как институт призрения бедных (т.е. нуждающихся) и в этом смысле отличался, например, от римского «valetudinarium» (лат. Valetudinarius - больной), где оказывалась медицинская помощь легионерам. Характер госпиталей, равно как и другие формы заботы о бедных и нуждающихся, зависели в целом от того, какие формы принимала на протяжении этого тысячелетия реальная бедность.

     Бедные (pauperes) в средние века – понятие широкое и многозначное, не связанное с определенным социальным слоем, тем более с самым низшим.

      Бедными считались не только те, кто  беден в материальном смысле, но и те, кто беззащитен, бесправен, наиболее подвержен насилию и угнетению, словом, все, кто нуждается в помощи в силу разных, а значит не только неимущие, но и вдовы, сироты, путешественники (прежде всего паломники), рабы и пленники, одинокие женщины и, конечно же, всегда – беспомощные больные, инвалиды, немощные старики, раненые. Понятия «больной» и «бедный» были для церкви почти синонимами и вплоть до позднего средневековья эти категории как объекты каритикативной деятельности практически не различались, что особенно хорошо видно именно на примере госпиталей. Функции средневекового госпиталя были гораздо шире, нежели функции современного: там не только (и не столько!) содержали больных и оказывали им посильную помощь, сколько давали приют кормили и вообще материально поддерживали бедняков, ослабленных и голодных, немощных стариков, сирот; в госпиталях находили также кров и пищу путешественники и паломники. Столь пестрый состав «пациентов», точнее «постояльцев» таких госпиталей – еще один довод в пользу того, что церковный госпиталь в те времена был чем угодно – приютом, богадельней, отчасти даже гостиницей, но только не больницей как медицинским учреждением. А теперь посмотрим на его историю на протяжении средних веков.