Функционально-прикладной характер репортажа, как формы журналистского произведения

Не менее  распространенной ошибкой является также выдача репортажа за нечто другое (интервью, беседу, зарисовку и т.д.). К сожалению, сегодняшние журналисты забывают специфические, свойственные жанру репортажа признаки. Тому иллюстрацией, например, материал Бориса Годлевского «Мир – комплексам, война – «хрущобам»?», опубликованный газетой «Прибой»:

В воскресенье во 2-м микрорайоне на месте бывшего летнего кинотеатра «Заря» прошел митинг жителей. Они требовали не допустить строительства на детской площадке спортивно-развлекательного комплекса. По иронии судьбы, инициатором митинга стал разработчик проекта предприниматель Владимир Яцюк. Он известил местных жителей о планах открыть комплекс для семейного отдыха, развесил плакаты в подъездах домов, примыкающих к потенциальной стройке, и предложил собраться в выходной день для обсуждения проекта.  Пришли около 70-ти человек. Жители «хрущоб» сказали решительное «нет» будущему комплексу.

Люди высказали опасения, что вокруг их домов будет непрерывное движение машин, что в комплексе станут продавать наркотики, что он станет местом, где подростки будут знакомиться с практикой продажной любви и что посетители будут использовать подъезды близлежащих домов в качестве туалетов.              

Предмет конфликта

Спортивно-развлекательный комплекс названия пока не имеет, ориентирован на детский и семейный отдых. Предполагается, что он будет построен на площади 800 кв. м. В двух уровнях должны разместиться кинозал на 80-100 мест, детский кафетерий, площадка для детских аттракционов, два фитнес-зала, зал для занятий танцами. Стоимость проекта – 10 млн. рублей, по расчетам инвестора он окупится за три-четыре года.

Ориентировочная цена билетов на сеансы – 50 рублей, на групповые сеансы школьников – 20-30 рублей. Инвестор планирует взять на вооружение петербургский опыт по привлечению школьников в места для детского отдыха, премируя тех, у кого улучшалась успеваемость, бесплатными и льготными билетами.

Картинки с митинга

– Сейчас он говорит хорошие слова об отдыхе детей вместе с семьей, об уютном месте для занятий танцами. Но кто уже в ходе строительства помешает ему перепрофилировать объект и открыть типичную забегаловку? – спросил сам у себя стоявший в отдалении пенсионер, не стремившийся в эпицентр обсуждения.

– Построишь тут клуб, чтобы наркотиками торговать, знаем мы, как это делается, – убедительно заявлял пожилой человек в болоньевом плаще.

– Я не торговец наркотиками. У меня у самого ребенок, ему 11 лет, я хочу, чтобы он жил в нормальной обстановке и нормальном окружении. Уверяю, здесь не будет игровых автоматов и компьютерных салонов, – надрывался В.. Яцюк в окружении пенсионеров.

– Все вы так поначалу говорите, а потом что делаете? Страну развалили…

– Кто, я развалил? – не понял В. Яцюк, но ему тут же предложили ответить на вопрос – зачем он вообще сюда пришел? После нескольких таких же вопросов и ответов В. Яцюк пообещал пересмотреть свои планы, лишь бы не слышать такие аргументы.

Это обещание неожиданно успокоило собравшихся, и они стали расходиться.

– Вот если бы вы баньку нам построили, – выступила с маркетинговым предложением пенсионерка.

– А потом вы скажете, что я баньку строю, чтобы проституток возить, – устало предположил В. Яцюк.

– Нет, за баньку спасибо скажем, – с достоинством парировала пенсионерка.

– Хорошо, будет вам банька, – пообещал В. Яцюк.

Было похоже, что если бы в этот момент у него попросили построить копию Храма Христа Спасителя в натуральную величину, то он бы согласился.

От первого лица

После того, как пенсионеры разошлись, В. Яцюк ответил на несколько вопросов «Прибоя».

– На проект полностью собрана документация?

– Вот постановление МВК о выделении участка и выставлении его на торги, официальные письма с предложением строительства комплекса по этому адресу… Вопрос о строительстве только решается.

– Зачем вы вообще собирали митинг?

– А как иначе? Начнешь проект – будет то же самое. Все равно такие вещи надо обсуждать с теми, кто рядом живет. Мне прятаться незачем.

– Реакцию людей вы увидели, теперь будете менять планы?

– Во время криков хотелось бросить все, а сейчас немного остыл… Конечно, нет. Буду доказывать, что готов сделать что-то лучшее, убеждать жильцов, работать с квартальными, обойду квартиры. Понимаете, мой проект нельзя реализовать где-нибудь за городом, он для спальных микрорайонов. В советские времена здесь был кинотеатр, сюда молодыми ходили те, кто, став пенсионером, сейчас протестует против открытия центра отдыха… Почему люди должны заниматься фитнесом в подвалах или ездить в центр? Зачем отправлять ребенка на занятия танцами поздно вечером на маршрутке? Люди просто боятся перемен. На этой площадке ничего не делалось несколько десятилетий, вот посмотрите – уголок из земли торчит сколько лет, дети убиться могут – и никто его не вытащит… Уверен – основная часть жителей не против кинотеатра, культурного отдыха. А что касается опасений о перепрофилировании комплекса – здесь школа в 15 метрах. Никто никогда и никому не разрешит здесь торговать алкоголем, сигаретами, открывать казино или игровой зал. Этого здесь не будет никогда...

Мы разошлись. На детской площадке из земли торчал металлический швеллер.. Сантиметра на три, коленки действительно можно разбить.

Прибой, 12.10. 2005 г.

Это репортаж с элементами отчета и интервью, а не актуальное интервью, как заявлено в рубрике.

          Еще одна распространенная внутритекстовая ошибка при создании репортажа --злоупотребление авторским «я» в рамках реализации «эффекта присутствия».               Неопытные журналисты, желая добиться «эффекта присутствия» иногда теряют чувство меры и считают необходимым познакомить читателя со всеми подробностями своего поведения. Так, корреспонденты «Аргументов и фактов» Валерий Портнов и Марина Пастухова в репортаже «Пип-шоу по-русски», посвященному одному из питерских  ночных клубов совершенно ни к чему упоминают, например, о том, как получили в редакции задание:

    Редакция делегирует корреспондентов… Они минуют сиротливый магазин с аптекарскими витринами.… Направляясь на пип-шоу, я думал: для кого все это задумано?… для солдат-срочников, уволившихся в запас и жаждущих плотских утех? Но ведь у них, как правило, нет больших денег…

Аргументы и факты, № 18, май 2006 г.

И если упоминание о «крутой скрипучей лестнице», «коридоре с зеркальными стенами, кровавыми потолками и скользким полом», даже о том, как авторы, «хихикали» еще можно объяснить как подкрепление достоверности и наглядности репортажа, то следующие строчки только «засоряют» его и ничего кроме чувства неловкости за нескромность автора не вызывают:

Глядя на монитор, выбираю стройную брюнетку под номером четыре. Покупаю. Сторублевая купюра из моего кошелька перекочевывает в кассовый аппарат. «А чеки вы даете? Мне перед организацией отчитаться нужно». «Бери сколько угодно. Все равно их никто не считает…»

Аргументы и факты, № 18, май 2006 г.

Итак, важно помнить, что «читатель желает знать, что вы увидели и что обнаружили, а не как вы это увидели, обнаружили, и уж конечно, не то, что вы ели, пили, и чувствовали, пока разбирались со всей этой историей»       (37. С. 242).

Чревато потерей эффективности репортажа также «неосторожное обращение» с фразами.

              Не секрет, что журналиста привлекает оригинальность, сенсационный момент фразы. И новость требует яркой цитаты, но с другой стороны, хлесткость, эпатажность выбранного фрагмента может сыграть плохую шутку. Репортер как будто подстерегает, когда человек проговориться или выскажет свою мысль неловко, и это будет выглядеть забавным. Вспомним, сколько неуклюжих высказываний попали в материалы (репортажи) и в заголовки именно из-за неточности и несбалансированности и т.п. («…и в сортире их замочим!» – восклицал одно время Владимир Путин).

Немало в практике газет вольных истолкований и нечаянных смысловых поправок.

Лингвистические ошибки.                Основными для журналиста издавна считались литературные способности. Недавние социологические опросы подтвердили, что они по-прежнему входят в перечень основных критериев журналистского мастерства. Действительно, отношение к тексту, а, следовательно, к газете и журналу, на чьих страницах он появится во многом обусловлено речевой культурой корреспондента. Язык и стиль автора, умение изложить свою мысль и раскрыть позицию другого, способность точно и ярко рассказать о событии, передать факт, оценить и объяснить его – важнейшие составляющие профессионализма.

Современное владение словом для журналиста обязательно. Особенно сегодня, когда в нашу речь вторгается поток иноязычной лексики, когда она засоряется сленговыми элементами, что вынуждает лингвистов говорить о феномене «антиграмотности», а нам указать на наиболее распространенные ошибки и недочеты, допускаемые в процессе работы над текстом репортажа.

              Лексические ошибки (словарные) – это ошибки, вызванные незнанием лексического значения слов и особенностей их сочетания.

              К сожалению, сегодняшние журналисты ленятся обращаться к словарям, считая себя грамотными, но зачатую оригинальность фразы провоцирует  на опасность: можно не только не понять, что хотел сказать репортер, но и создать себе незавидную репутацию неграмотного человека.

Вышеуказанные примеры доказывают, что большую роль играет правильный отбор лексического материала, а для этого необходимо не только тонко чувствовать слово, но и уметь распознавать его нескончаемые нюансы (тематические, экстралингвистические и т.п.). В этой связи представляется очень ценным мнение А.Т. Твардовского, который заявлял, что «все эти «калейдоскопы», и «силуэты», «рельефы», «контрасты» и тому подобное… это слова, не имеющие ни цвета, ни запаха, ни вкуса, как их имеют, например, «снег», «хлеб», «соль», «яблоко» и тому подобное» (Цит. по 42. С. 74).

              Стилистические ошибки и так называемый разговорный мусор, к сожалению, беда даже проверенных временем изданий. Михаил Дегтярь, лауреат премии «Тэффи» в номинации «Репортер» заметил, что «очень странно, почему журналисты всегда так сложно пишут, хотя можно говорить и писать проще. Это вообще для меня загадка, ведь ясно, что говорить проще, чем говорить витиевато. Тем не менее, это одна из проблем сегодняшней журналистики…»(Цит. по 49. С. 34).

              В газете данная ошибка попадается сплошь и рядом.  Преимущественно эту ошибку журналист – репортер допускает из-за необходимости подробно сообщить звания и регалии героя события. И если в лиде слишком длинный титул заменяют роскошным синонимом (лидер, глава), то в основном тексте уже дают полностью.

            Газетно-журнальная периодика, обращена к широким читательским кругам, и поэтому при разработке репортажа на наш взгляд следует:

• использовать понятную и общеупотребительную лексику и избегать модных словечек, неблагозвучных слов и любого профессионального жаргона;

• писать, в основном, простыми повествовательными предложениями: подлежащее, сказуемое, дополнение;

• полагаться преимущественно на существительные и глаголы. Прилагательные и наречия лучше использовать экономно. Сильные энергичные глаголы лучше всего создают “картинку” в воображении читателя;

• пользоваться короткими фразами, но варьировать их длину следует так, чтобы материал не выглядел монотонным, одна мысль – одно предложение. Средняя длина предложения: –не более 18 слов в газетном репортаже;

• прочитать репортаж вслух – так легче обнаружить неуклюжие места.

        Язык многих репортеров беден и часто изобилует штампами. В Польше репортеров, пишущих шаблонно изготовленными фразами, называют почти унизительным словом «публикаторы». Они отнесены к тому разряду журналистской братии, где ценятся лишь резвые ноги и умение вовремя принести в редакцию любое оперативное «сырье» для информационных выпусков. Искусством составления таких репортажей может обладать человек, имеющий память на шаблоны, признаваемые до недавнего времени, чуть ли не единственным сокровищем массовой информации, тем более, что штампов, как ни странно, совсем не так много как кажется (а репортеры все же находят их).

Не надо обладать качественно особой памятью, чтобы их запомнить. Ведь журналист профессионал, как правило, сопротивляется проникновению штампов в свой язык.

          Вот как рассказывает об этом Игорь Коц, теперь уже бывший заместитель главного редактора «Комсомольской правды»:

«Раньше в редакции висел плакат, на котором были собраны опостылевшие изречения наиболее нетребовательных журналистов. Было решено: если такие штампы появятся в материале, автор платит за каждый по двадцать копеек штрафа. Тут же стояла копилка. Тому, кто любит свой шаблонный язык и не видит ничего предосудительного в стандартном наборе речевых шаблонов, платить приходилось немало. За что же надо было платить? Вот некоторые из «штрафных» пунктов: «не борозди ни океан, ни просторы вселенной! Можешь в них только поплавать, полетать», «первая любовь не обязательно бывает трепетной! Она бывает всякой, и ты найди ей соответствующее определение!» «Не считай, что только ты умеешь «гневно осуждать», «бросать за решетку», «выбрасывать на улицу» и «оставлять без крыши над головой»! «Так говорят девяносто девять из ста твоих коллег, а ты будь оригинальным и просто «сажай в тюрьму», «увольняй с работы» и «осуждай». «Помни, что лучше, сто раз сказать лес, нефть, уголь, хлопок, чем один раз – зеленое, жидкое, черное и белое золото!» «Не заставляй отдавать все силы выполнению задания, после которого будет еще одна сотня заданий, и на их выполнение тоже потребуется немало сил!» (Цит. по 49. С. 54).