Законы XII таблиц

    И все-таки на основании данной статьи и источника в целом трудно сказать что-то определенное относительно срока действия долга. Выплачивался он через год ил через два — неизвестно. В этой же статье также указан альтернативный вариант, в случае если человек откажется признавать свой долг — «постановление против него судебного решения». Основанием для того или иного постановления суда являлось свидетельство участников сделки: Таблица VI, 1: «Если кто заключает сделку самозаклада или отчуждения вещи (в присутствии 5 свидетелей и весовщика), то пусть слова, которые произносятся при этом, почитаются нерушимыми». Другими словами приобретение вещи происходило путем манципации, во время которой «вместо реальной цены за полученный инвентарь давалась клятва вернуть определенную сумму после утилизации урожая, то есть осенью по окончании сельскохозяйственного цикла».

   Важно отметить, что деньги, земля, орудия производства — все то, что могло браться в долг, в большинстве случаев объединено в рамках одного и того же закона. В качестве исключения стоит закон таблицы VIII, статья 18а о кредиторстве, в которой по контексту понятно, что речь идет о деньгах (трудно себе представить 1% от средства производства или от земельного участка). Впоследствии отдельно будет сказано в законах и о земле, но и то в плане защиты собственности, а не должничества (Таблица VII, 2-10). Вероятно, определенное разделение существовало, но в источнике мы этого не находим.

    Ситуация с долгами становится более понятной, когда дело доходит до суда. Сначала говорится о том, что «Если должник не выполнил добровольно судебного решения и никто не освободил его от ответственности при судоговорении, пусть истец уведет его к себе и наложит на него колодки или оковы весом не менее… 15 фунтов» (Таблица III, 3). За это время ответчик мог «помириться с истцом» (Таблица III, 5), но если примирения не происходило, то в течение 60 дней (в это время он считался символически мертвым) должника «три раза подряд в базарные дни приводили к претору на комиции и при этом объявлялась присужденная с них сумма денег» (Таблица III, 5). Таким образом, здесь речь уже идет о сумме денег, которую нужно было заплатить. Видимо, и орудия труда также переводились в денежный эквивалент, что свидетельствует о развитии рыночных отношений.

   Вернемся к долговому рабству. Выше названные статьи прямо указывают на ограничение свободы должника: наложение колодок или оков весом не менее 15 фунтов. Данное выражение может рассматриваться как доказательство существования закрепощения человека. По сути, он лишался свободы сроком на два месяца. В это время он не обязан был работать на ответчика (по крайней мере, источник нам об этом не говорит), мог даже содержать себя за собственный счет, но свободы действий он не имел. Поэтому такое положение можно считать одним из этапов закабаления.

   Таблица III, 5: «…В третий базарный день они предавались смертной казни или поступали в продажу за границу, за Тибр». В любом из этих случаев человек теряет свою свободу. Что касается смертной казни, то о ней достаточно полно написано в следующей статье Таблица III, 6: «В третий базарный день пусть разрубят должника на части. Если отсекут больше или меньше, то пусть это не будет вменено им в вину». На самом же деле, такое наказание применялось крайне редко. Возможно, уже со времен Сервия Туллия эта казнь стала носить символический характер и обычно заменялась рабством. Что касается продажи за Тибр, то это не что иное, как продажа в рабство, попадание в кабалу. С этим утверждением согласны многие исследователи. Другой вопрос: почему именно за Тибр? Безусловно, источник не дает ответа. Высказывается предположение, что «в обмен на инкорпорацию затибрского населения в римскую общину римляне стали посылать в культурно чуждый им мир — как прежде в поземное царство — своих неоплатных должников». Вполне возможно и то, что должник оставался в зависимости от кредитора, а «смертная казнь» символизировала потерю этого человека для общества. Так или иначе, вывод остается неизменным: долговое рабство существовало.

    Есть еще одно доказательство наличия этого социального явления, которое можно здесь привести. Таблица IV, 2: «Если отец трижды продаст сына, то пусть сын будет свободен от власти отца». Вероятнее всего, речь здесь идет именно о долговом рабстве, поскольку здесь звучит термин «свободный». Соответственно, продать отец сына мог только в рабство, а поскольку тот возвращался, то рабство было долговым. Другими словами, сын служил объектом заклада при заключении договора между двумя сторонами.

   Осталось разобрать еще один вопрос, касающийся должничества: вопрос о наследстве. Кому достаются долги умершего человека? В Законах XII таблиц четко прописывается следующее: «По закону XII таблиц имущество, состоящее в долговых требованиях (умершего к другим лицам), непосредственно, (т.е. без выполнения каких-либо юридических формальностей), распределяется между сонаследниками в соответствии с их наследственными долями» (Гордиан, 1. 6. с. III. 36, Таблица V, 9а). По данной статье возникает ряд вопросов: кому мог оставить наследство должник? мог ли оставить наследство своему кредитору? По логике такого произойти, скорее всего, не могло, и, хотя это не прописано в статье, можно предположить, что сонаследниками являлись в первую очередь ближайшие родственники умершего. Если так, то это говорит о том, что родовые отношения были достаточно сильны в середине 5 в. до н.э. Более того, если долги оставались в пределах рода, то какой смысл было указывать всех наследников. Скорее всего, долги переходили к главе семейства, а остальные родственники ему помогали. Доли наследства распределялись, видимо, уже в семье, наибольшую часть получал тот, кому легче было расплатиться с долгами. Однако это всего лишь предположения, данные источника не позволяют нам точно судить об этом.

   Вторая статья (9б) той же таблицы, по сути, повторяет предыдущую: «Согласно закону XII таблиц, долги умершего непосредственно разделяются (между его наследниками) соразмерно полученным долям наследства» (Диоклетиан, 1. 26. с. II. 3).

   Определенные аналогии можно провести с законодательством Солона. В частности, Плутарх, описывая законы, упоминает следующую реформу: «Солон прославился также и законом о завещаниях. Прежде нельзя было делать завещания, так как имущество и домашнее хозяйство должны были оставаться в роду умершего; он же предоставил всякому отдать свое имущество, кому хочет, если только у него нет законных детей; он дружбу почтил выше, чем родство, и личное расположение, чем обязанность, и сделал имущество достоянием собственников». Безусловно, законы Солона не содержали указаний на случай, если человек, оставивший завещание, имел долги. Этого не могло быть по простой причине — Солон произвел сисахфию (единовременная мера по отмене долгов, взятых под залог земли). Денежные долги, видимо, оставались в пределах рода и выплачивались родственниками. Это предположение также на нашем источнике не основывается, но вытекает из логики обеих статей.

   Таким образом, должничество являлось широко распространенным явлением в Риме ранней республики. Его существование свидетельствует о наличии имущественной, а следовательно и социальной дифференциации, а ограничение процента на ссуду — о возросшем произволе богатых и о возможном нарастании напряженности между социальными группами. Стоит напомнить, что Законы XII таблиц были созданы под непосредственным давлением со стороны плебеев. Не исключено, что одной из причин восстания плебеев стал произвол богачей. В связи с этим и процент на ссуду был снижен до одного процента в месяц.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

______________________

  Мухаев Р. Т. История государства и права Зарубежных стран. 2 изд. ЮНИТИ ДАНА – 2005

   История государства  права Зарубежных стран – учебник  для вузов. Краткий курс

Борисевич М. М, Бельчук О. А, Евтушенко С. И. Юриспруденция (2003)

 

2. 2. Семейные  отношения

 

   Одними из важнейших составляющих общественных отношений являются семейные отношения. Недаром в Законах XII таблиц 16 статей (16,5%) посвящены этому вопросу.  Документ был написан в середине 5 века до н.э. — время, когда еще были сильны кровнородственные отношения, поэтому, скорее всего, статьи таблиц являются записью обычного права, а не заимствованиями со стороны. К тому же реформы Солона (начало VI в. до н.э.), которые могли служить объектом заимствования, по-видимому, почти не содержали статей, касающихся семейных отношений. Единственное упоминание есть о женщине-наследнице: «Страшным и смешным кажется закон, который женщине-наследнице, в случае если человек, ставший по закону ее властелином и главою, окажется неспособным к сожительству, дает право вступать в связь с ближайшими родственниками мужа». Как мы увидим, в Законах XII таблиц нет ни одного упоминания о такого рода связях. Однако одна из реформ Солона касалась наследства — по закону человек мог передавать свое имущество посторонним людям, не являвшимся членами его рода. Это говорит об уменьшении роли рода в обществе. Такое явление прослеживается и по Законам XII таблиц, но в данном случае это является, видимо, естественным ходом развития общества, а не заимствования из греческого законодательства.

     Итак, перейдем к анализу статей. Особняком стоит уже упоминавшаяся Таблица IV, 2 поэтому целесообразно рассмотреть ее отдельно от других. Она гласит: «Если отец трижды продаст сына, то пусть сын будет свободен от власти отца». Здесь важно подчеркнуть, что семья являлась источником рабства. Значительно также и то, что из рабства можно было вернуться, причем тут даже указан механизм возвращения: сын мог находится в долговом рабстве 3 раза, после чего должен был быть освобожден от власти отца. Стоит обратить внимание на это слово: «свободен». Это, между прочим, всего лишь вторая по счету таблица, в которой упоминается это слово. Первое упоминание содержится в таблице II, 1, в которой речь идет о судопроизводстве. Возникает вопрос: став свободным от власти отца, сын становился свободным человеком, или же это просто означало, что глава семейства больше не мог продавать его в рабство? Означает ли это, что проданный трижды в рабство мог идти из своего рода и стать клиентом какого-либо патрона? Единственное, что можно утверждать с уверенностью: сын уже не мог попасть в рабство по велению своего отца. Возможно, чтобы выйти из-под отцовской власти, сыновьям впоследствии приходилось сначала поступать в рабство и потом лишь освободиться из рабской зависимости. Так или иначе Законы фиксируют сделку самозаклада (nexum), что очень важно для характеристики общества.

   Интересно провести аналогию с древневосточным правом. В тех же Законах Вавилонского царя Хаммурапи есть сходная статья: «Если человека одолел долг, и свою жену, своего сына или свою дочь он продал за серебро или в долговое рабство отдал, 3 года (на) хозяйство своего покупателя или своего закабалителя они должны работать, (а) на четвертый год их освобождение должно быть совершено». Думается, 3 раза должно быть равно 3 годам, если учитывать, что сельскохозяйственный цикл длился все-таки одни год. В Римском законодательстве круг родственников, которых глава семейства мог заложить, ограничивается одним лишь сыном, что говорит о достаточно высоком положении женщины в обществе, по сравнению с Законами Хаммурапи. В случае с дочерью все представляется довольно понятным: дочь можно было выгодно выдать замуж за богатого человека. Что касается жены, то со временем она, по-видимому, приобретает все больший вес в обществе и получает определенную независимость. В любом случае, даже то, что отец мог продавать своего сына в рабство, свидетельствует о сохранении родовых пережитков в обществе.

   На основании данной статьи можно сделать еще один немаловажный вывод: отношения в семье носили патриархальный, лучше сказать отцовский характер. Сына мог продать только отец, мать же, видимо, не могла принимать участия в этих делах, сын не зависел от нее. В доказательство этого можно привести еще ряд статей. Вот, например: «Пользуясь постановлением XII таблиц, приказал своей жене взять принадлежащие ей вещи и, отняв у нее ключ, изгнал ее» (Таблица IV, 3). Таким образом, это еще раз подтверждает наличие отцовских отношений в Риме ранней республики. Муж имел право изгнать жену из дома — с одной стороны, определенная (может быть, и не очень сильная) зависимость. С другой, она всегда могла забрать все свое имущество, что указывает на определенную самостоятельность женщины в семье. Она могла вернуться в собственный род; имущество, находившееся в доме (здесь — собирательное понятие), забирала себе — в целом, она почти ничего не теряла. К сожалению, в этой статье не указаны условия, при которых изгнание могло произойти, а ведь они, наверняка, были. Даже само выражение — «пользуясь законами» — подразумевает некий ряд обстоятельств, в виду которых глава семейства мог прогнать свою супругу. Так или иначе, на основании данной статьи можно судить о том, что семья в Римском обществе середины 5 века до н.э. носила отцовский характер. С этой статьей связан еще один интересный вопрос: о каких социальных группах может идти речь в данных постановлениях. Исследователь Нечай полагает, что Таблица IV, 3 охватывает семью как патрициев, так и плебеев. Такой вывод он делает на основании того, что правом наследования имущества умершего пользовались потомки по отцовской линии, а при отсутствии таковых — потомки по материнской линии. Из этого следует, что «у плебеев еще до законов 12 таблиц существовало отцовское право наследования, а значит и семья покоилась на принципах отцовского начала, как и у патрициев». Следует, однако же, заметить, что на основании источника довольно проблематично сделать такой вывод. Слово «патриций», также как и «плебей», употребляется в Законах XII таблиц всего лишь один раз и то в связи с запретом смешанных браков между двумя классами-сословиями. В общем, источник не позволяет ответить на этот вопрос. Остается лишь предполагать, что, действительно, законы относятся и к патрициям, и к плебеям. В противном случае это было бы каким-то образом оговорено в статьях.

   Можно привести еще один аргумент в пользу существования отцовской семьи. Таблица VII, 3 гласит: «В XII таблицах не употреблялось совершенно слово „хутор“, а для обозначения его пользовались часто словом hortus — отгороженное место — придавая этому значение отцовского имущества» (Плиний, Естественная история, 19. 4. 50). Статья доказывает приоритет мужчины, поскольку именно ему принадлежало имущество на землю. Более того, такая земля передавалась, в таком случае, только по отцовской линии, по крайней мере, изначально.

   Важно отметить и то, что жена также могла владеть имуществом. В качестве доказательства этого утверждения можно привести две статьи. Первая из них — это уже упоминавшаяся статья 3 Таблицы IV, в которой говорится о «принадлежащих ей вещах». По одному этому выражению невозможно утверждать, могла ли она обладать вещами в полной мере. Единственно, она могла их забрать, но это абсолютно не значит распоряжаться. Но, впрочем, и обладание имуществом говорит о некоторой (в целом, небольшой) независимости женщины от мужа, если говорить об отношениях в семье.

   Вторая статья дает четкий ответ на поставленный вопрос: «Законом XII таблиц было определено, что res mancipi, принадлежащие женщине, находившейся под опекою агнатов, не подлежали давности за исключением лишь того случая, когда сама женщина передавала эти вещи с согласия опекуна» (Таблица V, 2; Гай, Институции, II. 144-145). Стоит сказать несколько слов о двух новых понятиях, встретившихся здесь. Под res mancipi подразумеваются имущественные объекты — земли на территории Италии, рабов, вьючных и упряжных животных (быков, лошадей, ослов и мулов), и так называемые сельские сервитуты, т.е. права на чужую вещь, связанные с собственностью на земельный участок (право прохода, прогона скота и т.д.). Таким образом, во владении женщины могли находится огромные богатства и, если это действительно было так, то она могла иметь очень высокое положение как в обществе в целом, так и в семье в частности. Однако она не могла распоряжаться этим имуществом. Оно находилось в руках агнатов. Этот термин достаточно сложно определить. Пусть пока под ним подразумевается ближайший круг родственников. Более подробно об агнатах будет сказано позже при рассмотрении вопроса о наследстве. В итоге, женщина могла обладать имуществом, но не могла распоряжаться им по своему усмотрению. Об этом же статья 1, Таблица V: «Предки наши утверждали, что даже совершеннолетние женщины вследствие присущего им легкомыслия должны состоять под опекою…Исключение допускалось только для дев-весталок, которых древние римляне в уважение к их жреческому сану освобождали от опеки. Так было постановлено законом XII таблиц» (Гай, Институции, I. 144-145). Следовательно, лишь девы-весталки могли свободно распоряжаться своим имуществом, остальные же находились под опекой. Что касается дев-весталок, то они являлись жрицами богини Весты, то есть богини очага всего Рима и каждого дома. Комплектовались они из девочек знатного происхождения, у которых были живы оба родителя. В их обязанности входило поддержание огня в очаге Города и совершение необходимых ритуалов. Собственно, данный закон вполне понятен: род, видимо, не хотел, чтобы имущество уходило из его рук, чтобы все нажитое оставалось в его пределах. Итак, то, что женщина могла владеть имуществом — факт вполне достоверный.